Хроники Дебила. Свиток 1

— Я тоже не помню.... — Коротко ответил я. ...Мы несомненно с ними поговорим.... Но не сейчас.... Духи говорят мне что сейчас этого делать не нужно.

— Почему? — Опять та же ехидно-невинная физиономия.... Начинаю подозревать что этого он у меня набрался, говнюк малолетний.

— Потому что эти ребята сейчас в боевом походе. ...Так духи говорят. А когда кто-то собрался биться с врагами, не следует путаться у него под ногами. Однако не мешало бы проследить за ними.... Мы пожалуй пойдем.... Хотя нет! Мы пробудем на этом холме ровно три дня, как это с самого начала и говорили духи. (Не получается поддерживать свой авторитет, буду поддерживать авторитет духов). И посмотрим, не пойдет ли кто-нибудь следом за этим отрядом.

— Думаешь они от кого-то убегают? — С сомнением спросил Лга*нхи. Его скепсис был мне понятен, по местным меркам это уже была немыслимо огромная армия. Обычно племя могло выставить не более трех-четырех десятков воинов, а тут сразу сотни три.... Даже тот отряд что разгромил наше становище был.... Хм.... А ведь тот отряд тоже был весьма необычен.... Раньше не мог понять чем. А вот теперь.... Точно не уверен, но кажется там были люди из разных племен, судя по знакам. Я тогда решил что это какие-то новые веянья в наших старых разборках.... А вот только сейчас, мне пришло в голову что может новые веяния пришли вместе с вот этими вот новыми людьми.... А что если в степь вторглась армия завоевателей, которая малость прошерстила степи..., ну допустим на юге, (неизвестный отряд шел с юга), и обобранные армией дикари, стали объединяться в большие отряды, чтобы отбирать скотину у своих северных соседей? И что если сейчас перед нами лишь передовой отряд этой армии, а за ним двигаются основные войска? — Вот это будет реальная заварушка! И мы похоже попали в самый ее эпицентр. ...И ведь эту дубину, теперь хрен отговоришь двигать на восток. Он упрется рогом, спаситель человечества, и будет прорываться на восток, если даже оттуда вся армия Чингисхана вместе с Аттилой попрется.... Ох-хо-хо.... — За что мне такой геморрой?

— Нет. — Сказал я Лга*нхи. Духи думают, что за этим отрядом, может идти отряд еще больше.... Намного, — намного больше!

— Твои духи такие же глупые как и ты! — Весьма дерзко, (по отношению к духам), — ответил всезнайка Лга*нхи. — Что бы ел отряд, который даже больше этого? — Видишь как мало у них животных? — Мотнул он головой в сторону гор и армии вторжения. — Они наверное съели всех своих животных, и когда они у них кончатся, — умрут от голода! А еще больше людей.... Это сколько же стад надо вести с собой? А большие братья не любят ходить большими стадами, потому что......

Он еще довольно долго читал мне лекцию о повадках больших братьев, и материальном обеспечении воинских контингентов.... Дубина безмозглая! Впрочем ему и в голову не приходило что кто-то может использовать его любимых больших братьев исключительно как ходячие консервы.... Вот-вот, — отбирать скот у тех что с юга, чтобы прокормить армию! ...Для Лга*нхи, большие братья были реально братьями. Они со своей скотиной жили душа в душу, хоть время от времени и ели теленка другого, сопровождая это особыми церемониями или сжирали корову или быка отбитого у вражеского племени, но это проходило по разряду военной добычи. Съесть вражеского большого брата, — это большая удача и подвиг. Зато капризы своего стада частенько ставились выше человеческих желаний. И если стадо желало идти, или стоять на месте, — люди послушно шли или стояли вместе с ними. Для воина сбежать от прайда тигров нападающих на стадо, было таким же немыслимым позором, как убежать от вражеских воинов, нападающих на стойбище его племени. — Воин обязан биться и умереть и за тех и за других.

...А еще дурню в голову не приходит что может быть какая-то иная пища, кроме мяса и молочных продуктов. — А вот мне бы стоило об этом задуматься. — Если бы эти верблюжатники были сплошь кочевниками, — вряд ли бы среди них была пехота. По крайней мере, в моем мире, насколько я помню, всякие там Чингисханы, наезжали на своих жертв исключительно в конном составе. ...Но по любому, чтобы прокормить всю эту армию, понадобиться более продуктивные способы добычи пропитания, чем унылое хождение вслед за стадом мохнатых образин, с целью добычи молока и мяса. — Значит у этих верблюжатников должно быть сельское хозяйство.... А это значит.... — Стоп! — оборвал я сам себя. — Ты еще даже не видел армии, а уже размечтался выше крыши. — Может это отряд горцев идет торговать со степняками, и никаких таких империй и царств, которые ты уже мысленно покорил своим интеллехтом, и в помине не существует. ...Так что надо ждать.

Ждали мы три дня. А потом еще сутки уносили ноги. Духи не обманули, вслед за передовым отрядом шла большая армия. Не знаю сколько их там было. Мне показалось что они заполнили всю степь. Но я надеялся что глаза, как обычно в таких случаях обманывают. Еще там у себя, читал что в кино, при создании спецэффекта многотысячной армии, делают всего несколько сотен клонов и они заполняют весь экран до горизонта..... Впрочем, точно я это не знал. Но надеялся. Очень надеялся. Потому что мне, выросшему в многомиллионном городе, и вроде бы привычном к толпе, как то стало очень неуютно и тесно, глядя на эту, до горизонта заполненную огнями костров степь. ...Наверное за годы в этом мире, я уже отвык от вида больших толп. А может просто было слишком страшно, — что ни говори, но армия то была вражеская!

Одно хоть было хорошо. — Лга*нхи, отныне точно уверовал в то что со мной говорят духи, и начал слушать меня..., ну не сказать чтобы беспрекословно.... — Но начал слушать. Видно потому, мне без проблем удалось уговорить его сдать назад в степь, и обойти армию верблюжатников по широкой дуге. Впрочем, далеко в степь они особо и не рвались. Иногда верблюжья кавалерия поднималась за передовую линию холмов, но в основном шла вдоль гор, с юга на север, не удаляясь в степь дальше чем на полсотни километров.

...А потом мы нашли повозку! — Вот это я вам скажу настоящая круть! Техника! Цивилизация! Ни чета вашему долбанному каменному веку и примитивным волокушам! Идите вы нахрен, — первобытные собратья! — Я развожусь с вашим миром, и ухожу в новую семью. В ту где делают вот такие вот повозки, со сплошными колесами высотой мне до плеча, сделанными из толстых досок. И нагружают их... Их нагружают.... Их нагружают мешками с.... Мешками с.... Есть!!! — Мешками с зерном!!! — Каши, макароны, плюшки, пироги, торты и пирожные. — Ждите, я иду к вам! И хлебушек.... Настоящий белый или черняшка..., свежий, только из печи, с румяной корочкой, и вызывающим бурное слюноотделение ароматом, Хлеб!!! — Сколько же тысяч лет я уже не ел хлеба! Только ради этой пары мешков с зерном стоило проделать это двухтысячекилометровое путешествие!

Так..., уймись восторг. — Что в других мешках? — Хм... Шерсть.... Еще десяток мешков, плотно набитых хорошо мне знакомой овцебычьей шерстью....

— Лга*нхи. Как ты думаешь, — что тут произошло? — Спросил я у своего приятеля, едва взглянувшего, (слишком много нового для его первобытного мозга), на повозку, зато тщательно изучившего следы вокруг нее и окружающую местность.

— Эту штуку притащили оттуда, — Указал он рукой в сторону степи.... Ну да, это я и сам понял, по тому в какую сторону была обращена единственная оглобля повозки. Ее тащили двое больших братьев..., бычки двухлетки еще не заматеревшие, с мягким подшерстком, — Счел он нужным поделиться со мной этой никому ни интересной информацией. — А за ними гнались те, которые на этих, как ты их там называешь? — ...Ага.... Верблюдах.... Четыре этих... как ты говоришь...? — Ну да, — верблюда. ...Тут они эту штуку и догнали. Того кто был в повозке убили, — кивнул он на лежащей рядом с повозкой труп. — И увели больших братьев с собой. ...А второй, еще раньше убежал в те вон кусты и прятался там за корягой до ночи, а потом....

— Какой второй? — притормозил я его вопросом. — Что был второй?

— Да.... Трус. — Презрительно скривил физиономию бесстрашный воин Лга*нхи. — Убежал от боя и прятался в кустах.... Молодой.... Нога совсем маленькая.... Да и этот, тоже никого не убил..., — плохой воин. Ночью второй спустился сюда, копался в повозке, а потом удрал вон туда, за холмы.

...Так-так.... — Труп-то при жизни был явно не из степняков. И одежда непривычная и прическа, и сам вид..., какой-то не степняковый. Однако верблюжатники за ним гнались и убили. — О чем это нам говорит? — А говорит это нам о том, что повозочники с верблюжатниками ни разу ни друзья! — В разборку влезла третья сторона, и это становится еще интереснее. Судя по мешкам с овцебычачьей шерстью, они вполне могут быть горными торговцами, выменивавшими свои металлические фиговинки на шерсть.... Возвращались небось из степи домой, а тут, — нате здрасьте! — Попытались удрать, но овцебыки рядом с верблюдами не пляшут.... Они конечно могут бегать, но недалеко и не быстро. Так что один остался отдуваться, а второго, — сынишку небось, — отправил прятаться.... Тот и спрятался, от верблюжатников. Но от моего лепшего друга Лга*нхи, и полевая мышь хрен спрячется. Хотя у пацана и фора почти в пол суток, но если указать моему дуболому след, и спустить с поводка, он успеет перехватить его уже через пару часов.... Главное убедить Лга*нхи никого не убивать и не калечить. — Второй такой лазейки в цивилизованный мир, боюсь больше не представиться. Если мы притащим местным повозочникам их мальчишку, и назовемся его спасителями, а следовательно их союзниками, это будет почище рекомендательного письма от В. В. Путина в районную управу какого-нибудь Муходрищенска.

— Лга*нхи. — коротко приказал я. — Фас!!! (Конечно там были несколько другие слова, но смысл передан верно).

Тот сорвался с места. А я лениво потрусил следом.

Глава 3.

...Было ужасно жалко. Но пришлось снимать с пояса кинжал, который так удобно расположился у меня на бедре, и под пристальным взглядом двух пар глаз отдавать обратно. Глупость конечно полная. Мне он был куда нужнее. Да и толку, даже от меня с кинжалом небось побольше бы было, чем от этого персонажа. Но что поделать, традиция! — Лга*нхи, такого наглого умыкания чужого имущества бы не понял. Для него же мир исключительно черно-белый. — Коли не стали убивать, — считай приняли в семью. А в семье, чужие украшения и чужое оружие, — святы и неприкасаемы.... Как я только этого дуболома до сих пор терплю?

....Пробежать я тогда успел совсем немного. — С десяток километров, не больше.... Мог бы вообще не бежать, но все-таки опасался что Лга*нхи парнишку грохнет.... А опасаться то надо было другого.... Еще издали я заметил что навстречу мне, Лга*нхи тащил нечто невысокое, упирающееся и брыкающееся.... Но одного взгляда на замысловатую прическу, хватило понять что это ни разу не парень. Ни у одного мужика не хватит терпения заплетать на голове этакий узел и тыкать в него все эти булавки. ...Так что это девка....

Мой приятель похоже очень даже не грустил по этому поводу.... И в этой радости не было ни грамма рыцарских чувств по отношению к спасенной от дракона благородной девице.... Лга*нхи был уже опытным воином и знал что делают с подобной добычей..., перед тем как убить.

Единственной закавыкой на его пути встало жуткое подозрение что девка еще девственница.... У местных были на счет этого суровые верования.... Проливать первую кровь, это дело серьезное, ответственное и с понталыку не делающееся. Кровь это вообще область ответственности духов. А уж первая девичья кровь..., тут вообще сплошная морока. Обычно шаман проводил над молодоженами особый ритуал. Добычу, первым брал вождь, или самый крутой воин в отряде, если вождя под рукой не было. В идеале, — это дело вообще надо было поручать шаману.... Я кстати читал, что в Европе, право первой брачной ночи тоже пошло вот из-за таких вот суеверий. И господин не похоть свою тешил, а вроде как принимал первый удар на себя.... А иногда, за неимением господина, эту нелегкую обязанность община поручала выполнять монахам и священникам, дело-то сурьёзное! ...Так что я местным суевериям не удивлялся.... Только вот малость прибалдел, когда Лга*нхи решил что я, как лицо тесно общающееся с духами, собственно говоря и должен..., того.... В смысле, — проторить путь. ...Тут уж пришлось друга обламывать, и обломиться самому. Хотя конечно, — искус был немалый.... Я с тех пор как попал сюда, — вообще ни разу.

...Не то чтобы местные молодки мне не нравились.... если не обращать внимания на их ритуально шрамированные лица, — бабы тут были ого-го! — Просто я для них был не просто пустым местом, — а словно бы даже представителем другого вида. А извращенок, любительниц потрахаться с обезьяной или хомяком, среди баб племени ни нашлось ни одной. Хотя свободных вдовушек хватало. Так что эта девчонка.... А учитывая что с точки зрения местной морали это будет правильно и хорошо.... У меня конечно и своя мораль еще не совсем забылась, ну да по-волчьи жить по волч..... Стоп! Стоп дурень. Охолонись. Она — билет в цивилизацию!!! А там таких будет много.... Надеюсь.

...Так что ближе к тел.... (Вот ведь черт!). Короче, — займемся девицей! — Росточком не велика, — мне примерно по плечо.... Возраст ее.... Да черт ее знает, — где-то от 13 до 17, у местных это иногда сложно понять, больно недетские выражения лиц. Лицо кстати чистое, без ритуальных шрамов как принято у степняков. Там и бабы и мужики, надрезают себе кожу, втирая под нее какую-то дрянь.... Причем бабы в этом куда более активны и покрывают все лицо жуткими, на мой взгляд, узорами. То ли считают что так красившее, то ли пытаются доказать свое соответствие высокому званию суровой подруги воина. Впрочем, можно подумать что в моем мире это по-другому. Ни один мужик не согласиться на те муки, которым подвергают себя женщины во имя красоты. Выщипи волосок из ляжки у самого крутого качка, и он будет верещать как живая свинья на раскаленном противне. А бабы, всякие эти эпиляции и прочую пластику делают, и хоть бы хны.... Вот и эти так со шрамами, — готовы терпеть любую боль за красоту. ...Я кстати знаю как это больно. Мне тоже, сходу нанесли фирменный племенной узор, — по три полукруглых надреза от каждой скулы до уха.... Я тогда еще на ихнем не говорил, и что со мной делают не понял, потому и визжал как свинья думая что настал мой последний час.... Все племя сбежалось поглядеть на это зрелище и умирало от хохота.

Ладно, хватит обо мне. — ...Одета девица во что-то вроде просторной рубахи оканчивающейся чуть выше колен, подпоясанной тисненым поясом с металлическими бляшками и висюльками. На ногах штаны типа шаровар и что-то вроде кожаных тапок. Одежда расцветок охры с геометрическим рисунком... Ткань по всему видно, довольно тонкая и плотная. Наши такую делать не умели, красить кстати тоже. На голове, как я уже говорил, какой-то сложнонавороченный пучок с воткнутыми в него заколками. Как и многие степняки — рыжая... Только они блондинисто-рыжие, а эта под цвет красной меди с черным отливом. Глаза синие, большущие, то ли от страха, то ли всегда такие.