Хроники Дебила. Свиток 1

...А верблюда твоего, ты уж извиняй, — Лга*нхи поймает и убьет из большой личной неприязни..., которую я к нему, в смысле к верблюду, испытываю. ...Вот к тебе я ничего такого не испытываю, ты мне уже почти родной.... Да и как можно не любить человека по имени "Пивасик"? — А вот верблюд твой, меня конкретно раздражает, — потому что он симулянт.... Какие-то сраные царапинки на спине, а крику-то поднял.... Я тут вообще можно сказать подыхаю, а ничего, — шажок за шажком, шажок за шажком..... Главное не останавливаться пока норму не выполнил.... Сказано тысяча, значит тысяча.... Не восемьсот пятьдесят, ни девятьсот сорок четыре, а ровно тысяча.... Привет Лга*нхи, ты откуда выскочил? ...Надо идти ровно столько сколько себе назначил.... Это по-пацански.... За базары надо отвечать.... Потому что.... Отвали дубина.... Я сказал надо идти ровно тысячу, а ты меня куда-то тянешь.... А мне надо идти......

Глава 6

-...Не ходи ты к нему.... — пытался убедить меня Лга*нхи, торопливо выхватывая слегка запекшийся кусок печенки из костра. — Он все равно говорить толком не может. Я его спрашивал, а он вообще ничего не понимает.... Не человек он.

— Это ты его не понимаешь, — возражал я, так же отдавая дань печени свежеубитого оленя. — Потому что он иного племени и язык у него свой.

— Осакат тоже раньше была "не люди" — Резонно возразил на это Лга*нхи. — Но я ее понимал, а она меня. — А этот вообще ничего, — будто поет.... Видно евоный предок птицей был, а не быком, как у всех нормальных "люди".

...Последнее что я помнил, это как Лга*нхи без особого труда сбивает меня с ног, и укладывает на какие-то шкуры.... — Потом было нескончаемое забытье, ныряние и выныривание из кошмаров, путешествий по закоулкам памяти, глюки, бредни и прочая атрибутика парка аттракционов под названием "Горячечный бред". Я смутно помню как меня чем-то поили, во что-то закутывали, куда-то тащили.... Но чем, во что, и куда не помню абсолютно.

Первый раз толком очнулся я где-то посреди ночи.... Возле костра сидели Лга*нхи с Осакат, и вели ученый спор о моем состоянии. — Кажется Лга*нхи придерживался версии, что я, начав общаться с духами, с непривычки не справился с нагрузкой и духи меня одолели. Ведь известное дело, — шаман должен быть самым великим воином племени, потому что битвы свои ведет не в мире людей или тигров, а в потустороннем мире. А Дебил мол, хотя человек-то вроде и хороший, однако слабак и дрянь редкостная.... Где уж ему с духами управиться. Осакат вроде как не возражала по поводу "слабак и дрянь", однако считала что без "живого мертвеца", тут дело не обошлось. И злобные духи, одолевающие меня в данный момент, перескочили с него на меня вместе с блохами и вшами. В подтверждение своих теорий, каждый приводил примеры из богатого на страшилки и сказки устного фольклора своих народов.... — М*да, — засыпая вновь, я подумал что на фоне таких интересных предположений, банальная версия о последствиях длительного купания в ледяной воде и последующего воздействия холодного ветра, тут не прокатит. — Слишком скучно. Зато теперь имею все шансы войти в легенды. Уверен — "Сказ про то как Дебил духам просрал", будет пользоваться немалой популярностью у костров нашего племени.... Если оно когда-нибудь возродится конечно.

Следующий выход на поверхность состоялся уже очень поздним утром.... Солнышко торчало довольно высоко, а между ним и мною весело бежали белые облачка. Пели птички, воздух был наполнен влагой и первым весенним теплом, в связи с чем из своих норок повылезали разные там кузнечики-сверчки, начавшие потихонечку настраивать свои скрипелки и трещалки для долгого летнего концерта....

У местных, первые кузнечиковые трели, считались поводом для праздника. Всем членам племени, включая старших братьев, в графу "возраст" автоматически прибавлялся еще один год жизни. Шаман лепил из глины фигурку Старшего Брата. Почетную жертву, — обычно матерого бычка, поработавшего натурщиком для сего шедевра, убивали со всем почтением и уважением. Его кровь пили все члены племени по старшинству, а остатками смазывали слепленную фигурку, которая до следующего праздника должна была храниться в чуме шамана, а мясо торжественно сжиралось на Большом Праздничном Банкете. Причем считалось что сожрать его надо полностью и сразу, а если оставишь хоть кусочек мяса на недообгрызеной кости, — быть беде. В связи с чем все ходили с раздувшимися от обилия в них мяса животами, страшно довольные. ...Шаман, вождь и самые крутые воины запирались в особом чуме, и глушили там компот из грибов, дабы узреть сквозь пространство и время ближайшую судьбу племени. Потом долго пересказывали друг дружке свои глюки, пытаясь угадать что они означают, а остальные почтительно слушали набираясь мудрости.... — В общем весело было.

Для меня, как и для остальных, это было время окончания долгих промозглых дождей и холода, время расцвета, возрождения и радости.... Так что несмотря на жуткую слабость во всем теле, — унюхав первые признаки тепла и заслышав трели кузнечиков, я как-то резко воспрял духом и ожил. Это заметила Осакат и в строчном порядке притащила мне взвара каких-то травок. Вкус был довольно неплох, одновременно и освежающим и согревающим..., так что я предпочел не думать о том что конкретно это лекарство делает, — лечит простуду или изгоняет из организма духов с помощью обильного поноса. Неторопливо, как будто продираясь сквозь невидимую вату, присел, голова на несколько минут закружилась а в глазах померкло. Однако я это преодолел. Огляделся, — местность была незнакомая. Рядом шумела не то маленькая речка не то большой ручей, с двух сторон возвышались холмы, скрывающие наше убежище от ветров, а горы снова превратились в едва заметную полоску на горизонте.... Мы опять были в степи. От линии горизонта, взгляд возвратился к костру, возле которого опять хлопотала Осакат, растирая зерна и кипятя очередной горшок с лечебным варевом. ...А чуть в стороне от костра, стояло седло с подвешенными к нему тюками и щитом, моя старая жилетка свернутая в узел, ледоруб-клевец, копье, пояс с кинжалами и топорик...., — пленника не было....

...Заметив отсутствие пленного, я естественно осведомился о его судьбе. ...Удивительное дело, но беспокоился я не только о себе, опасаясь что потерял по дороге "обратный билет" и теперь мне "не зачтут подвиг", но и о пленном, чья судьба оказывается мне действительно не безразлична, все-таки мы прошли немалый путь вместе. Осакат, говоря полунамеками, дабы не навлечь на себя беду лишним упоминанием "нечистого", сообщила что пленный остался где-то за холмами, во избежание так сказать, дальнейшего распространения болезнетворных духов среди широких масс "люди". На мое возражение что у нас с пленным абсолютно разные симптомы, а значит никакой эпидемии опасаться не стоит..., да и вообще, — зачем тогда они притащили в стойбище меня и вещи? — Осакат вполне резонно, (с ее точки зрения) ответила, что дескать, — я свой, и бросать меня нельзя. А вещи, — моя добыча, и распоряжаться ими могу только я, а симптомы..., — да мало ли как у кого враждебность духов проявляется. — Известное дело, — духи ведут битвы везде, а побеждают там где оказываются сильнее...., — у кого ноги слабые, — победят ноги, у кого поясница там али хребет, — вдарят по хребту..., ну а кто головушкой слаб...., тому и без враждебных духов хреново живется.....

— Так вы что его убили? — с искренним огорчением спросил я.

— Нет, — ответила Осакат. — Лга*нхи сказал, что это добыча Дебила, и распоряжаться ей может только он.... А то мол, если его убьет Лга*нхи, то сила пленного перейдет к нему, и получится что он Лга*нхи, вроде как чужое взял.... А это нехорошо. — Но бояться не следует — успокоила меня она. — Лга*нхи крепко связал супостата, и примотал его к вбитым в землю колышкам, так что тот не убежит....

Да уж, — с ужасом представил я положение пленного. — Весь избитый, явно с поврежденными внутренними органами и сломанными ребрами, смотанный по рукам и ногам, да еще и закрепленный так что не пошевелиться. — Это мучительная пытка пострашнее смерти. — Так он наверное умер? — спросил я у Осакат.

— Да ну.... — Махнула на меня рукой Осакат. — Он ведь уже мертвец. Только живой. Вчера Лга*нхи возвращаясь с охоты потыкал его копьем, — он еще стонал.

...Потом вернулся Лга*нхи, — принес оленя и свежие новости о пленном, — на копьетыкательный тест тот и сегодня прореагировал положительно. Однако ведущий специалист Лга*нхи, настоятельно рекомендовал мне поберечь здоровье и дать супостату помереть самостоятельно, поскольку я явно только-только одолел в битве своих собственных духов, и подселение в мой организм еще и духов вражеского воина может негативно сказаться на моем здоровье. Мое же настоятельное желание поговорить с ним, — с его точки зрения было не более чем пустой блажью Дебила.... — Впрочем, — это ведь моя законная добыча, и кто он Лга*нхи такой, чтобы вставать между мной и им?

Так что после диетического обеда, состоящего из оленей печени и пары чипсин, — мы отправились в путь.... Идти было не больше километра. Но путь мне этот стоил наверное десятка лет жизни. Однако я дошел. Дошел, потому что иначе все эти муки, страхи и лишения последнего времени, потеряли бы всякий смысл. Я должен был закончить дело за которое взялся, и выкачать из пленника хоть немного информации.

Однако то что я увидел, напрочь убило эти надежды, — мой друг Пивасик лежал смотанный по рукам и ногам и от него шла вонь испражнений и гниющего мяса.... Он точно был не жилец. Удивительно что он вообще протянул все это время. — Все-таки местные невероятно крепкие ребята. ...Лга*нхи равнодушно ткнул его тупой стороной копья..., для него ведь Пивасик не был "люди" а значит даже мысль о жалости к нему была смешна. Да и полноценным человеком, он как недавно выяснилось, тоже не был, выводя свою родословную от птиц.

...Пивасик почувствовав тычок открыл глаза.... Одного взгляда в эти глаза мне хватило чтобы понять что никакого допроса не будет. В этих глазах была сплошная мука и невероятная усталость. ...Кем бы не был Пивасик при жизни, сколько бы людей не грохнул своим ледорубом, — но таких мук он не заслужил.... Так что надо сказать Лга*нхи что бы тот.... Нельзя такое сказать Лга*нхи! Нельзя ему позволять делать грязную работу за себя! Не потому что это подло по отношению к моему товарищу, для него-то это как комара раздавить, — одно удовольствие. — Нельзя, по отношению к самому себе и..., Пивасику. — Нас связала драка у озера, его попытки бежать, и мои, не дать ему это сделать, и совместный мучительный поход, где его в конце пути ждала смерть, а меня жизнь. А значит и завершающий штрих в этой истории должен поставить именно я..., несмотря на весь ужас, что охватывал меня при мысли о том, что мне сейчас предстоит убить человека. Убить не в бою, не в объятьях ярости, страха и безумия, а вот так вот, — больного, лежащего связанного по рукам и ногам.... И фигня что я приношу ему облегчение, — нельзя этим утешаться. Я заберу его жизнь, и это в меня перейдет его сила..., если я конечно смогу вынести подобный груз.... Если смогу, — я воин и достоин права жить дальше. Нет, — вечный дебил о которого все будут только ноги вытирать. — Таковы правила местной жизни. ...Да. Становится немного понятней презрение местных к тем, кто может убить на расстоянии. — Они убивают лицом к лицу, беря себе вместе с добычей всю боль, страх и разочарование свой жертвы.... И только тот кто способен это пережить, — достоин называться воином и мужчиной.

....Я смог.... Я опустился рядом с ним на колени, еле сдерживая рвотные позывы от невыносимой вони. Кажется он узнал меня и понял что сейчас произойдет. И клянусь, — я правда увидел в них искорки радости и облегчения.... Он что-то залопотал, кося глазами на свои руки. ...Ну да, — конечно, наверное не очень радостно умирать со связанными руками.... Да и воин, должен умирать с оружием в руках. Так по крайней мере считали викинги. Вот только из оружия у меня был лишь малый кинжал, всего-то раза в два больше ножичка Осакат. Я бы и его оставил в стойбище, ибо сейчас даже его вес казался мне невыносимой тяжестью, но воин без оружия не ходит даже поссать, не пойдет он безоружным и навстречу с врагом.

Я развязал веревки связывающие руки и ноги пленника, быстро нашел подходящий камень и обвязал вокруг него ремни сделав кистень, петлю которого и надел Пивасику на запястье правой руки. Тот это оценил и залопотал что-то благодарственное и еще.... Несколько раз мелькнуло знакомое "оуоо", что как я понял означало верблюда.... Хрен его знает, то ли он просил отправить это несносное животное с собой, то ли умолял о нем позаботиться.... Скорее второе, по крайней мере у степняков не было обычая брать с собой в загробный мир своих животных.... (Кстати, — где эта тварь?).

Теперь самое главное, — как правильно убить? — Резать горло? — Так ведь я не душман какой-нибудь.... Говорят это долгая смерть, а я хочу избавить Пивасика от мучений, а не добавлять их ему.... Еще читал что можно ударить под нижнюю челюсть, чтобы нож сразу в мозг вошел.... Я было примерился. ...Это вроде называют ударом римского легионера.... Их короткие мечи очень даже позволяли наносить такие удары. ...А интересно, мой кинжал намного меньше легионерского меча? .... Достанет ли он до мозга.... И как там в голове.... В смысле, — сплошная пустота или есть какие-то перегородки которые придется пробивать.... Наверное есть, иначе мозг в брюхо провалится.... Ай, — хрен с ним, — ударю в сердце.

Примерился замахнулся, и ударил в то место где обычно на картинках рисуют человеческое сердце. ...Пивасик дернулся, выгнулся дугой, затрясся, изо рта пошла кровь и полились какие-то жуткие хрипы.... Кажется так быть не должно! Не без труда выдернул кинжал, примерился и ударил еще раз.... Ух.... На этот раз кажется получилось, — Пивасик замер неподвижно, его широко раскрытые глаза начали стекленеть..... Я смотрел как стекленеют и мутнеют эти глаза, пока Лга*нхи пинком не сбил меня в сторону, разорвав зрительный контакт.... Наверное правильно, иначе я бы точно ушел за кромку вместе с первым человеком которого убил. Потом меня долго рвало.... Кажется в желудке уже было чище чем в операционной, но жуткие спазмы все еще продолжали сотрясать все тело.... А потом я снял с Пивасика скальп.

Вот так я официально стал воином, — хорошенько проблевавшись.

Обратно я уже не столько шел, сколько ехал на Лга*нхи.... Наверное ему и впрямь было бы проще посадить меня на закорки и бегом довезти до стойбища, чем тащить подхватив за плечи, давая возможность делать вид будто я самостоятельно перебираю ногами. ...Мне бы наверное тоже было это проще. Но я до сих пор очень благодарен своему приятелю что он этого не сделал. Ведь это означало, что убив своего врага и выполнив обещанное, я в его глазах стал "пацаном который Сделал". А такие пацаны слабостей не испытывают, и на ручки к боевым товарищам не лезут.

...Потом опять были сутки горячки и бреда. То ли от преждевременных усилий, то ли от излишних переживаний, моя болячка вернулась. Соплеменники восприняли это как должное, поскольку рецидивы болезни полностью вписывались в обе их теории. — Лга*нхи сам был воином и знал что такое взять свою первую добычу и знал что духи жертвы всегда терзают победителя. Осакат понимала что это не ее бабье дело, и коли кое-кто такой дебил что сам лезет в яму со змеями, или общается с мертвяками, — кто она такая чтобы его от этого удерживать?