Чужая Глубина

— Бред! — не раздумывая, возразил Кимпл. — Тебя послушать, так влияние на нас Глубины — это некий божественный гнев.

Ихтиан нахмурился и задумчиво закружил на месте. Теперь настало его время ломать голову, как объяснить собеседнику прописные истины морского мира.

В какой то момент бухтение, больше напоминающее бульканье, окончилось. Прижав палец к огромным надутым губам, Анук присел рядом с бригадиром и принялся медленно, практически по слогам, произносить слова на человеческом диалекте.

— Глубина — есть сила. Она как течение. Может быть быстрым и нести тебя за собой вперёд в будущее, а может и препятствовать твоему путешествию, отправляя в прошлое. Понимаешь?

Кимпл медленно кивнул. Хотя объяснения ихтиана мало чем ему помогли.

— Так вот, — Анук машинально повторил движения слушателя, — надо просто научиться её слушать и слышать. Слишком быстрое течение — это смена водных потоков. Опасность! Вроде бы ты стал плыть лучше, а на самом деле впереди гибель. Замедлилось течение, ничего страшного, стало быть, просто потерялся ты, надо новый путь найти, вот и все...

— Хочешь сказать, Глубина не против нас. И она просто предупреждает, что туда, куда мы лезем, соваться вовсе не обязательно...

— Кваараа, кварааа, — вскрикнул ихтиан, выражая таким нехитрым способом восторг. — Ты почти уловил мой внутренний голос. Только это место вообще лучше обойти стороной. Запрет! Табу! Понимаешь? А там, куда можно, Глубина совсем слабая. Ты её и не заметишь. Немного поболит голова и всё.

В каюте воцарилась тишина. Выполнив свою миссию просвещения, Анук положил лапы на колени и застыл в послушном ожидании. Он поступал так всегда, ну или почти всегда, когда давал собеседнику слишком много пищи для ума, как он это называл сам. Ихтианы никогда не торопились в таких делах. Воспринять информацию правильно в их понятии было чуть ли не основным смыслом любой, даже самой короткой и незначительной беседы. Не уделишь этой вещи достаточно времени — обязательно совершишь ошибку. Правило сработало безотказно и в данном случае. Долго обдумывая слова Анука, бригадир кусал губы и занимался весьма сложным и во многом бессмысленным делом: он пытался поставить себя на место погибшего капитана ротмистре. Задаваясь десятком неразрешимых вопросов, Рут, в конце концов, просто возложил на чашу весов единственно возможную причину, ради которой мог рискнуть Алонсо. Реакция не заставила себя долго ждать.

— Ты просто гений! — подскочив на месте, возликовал Кимпл. — Опасность! Ну как же я сразу не догадался!

Ещё не понимая, о чем идёт речь, ихтиан бодро закивал, растянув в улыбке и без того широкий рот.

— Правильно. Туда не стоит погружаться. Глубина! Опасность! Ведь так?!

— Прав на все сто! Нам обязательно надо туда попасть! Только не снаружи, а изнутри. Пройти через воздушные карманы прямиком к месту гибели! — на одном дыхании выдал Кимпл, и его глаза победно сверкнули в полумраке.

* * *

— Тяни! Эх ты, варёная печёнка!

— Да прекрати! Я и так стараюсь!

— Навались! Проверь крепления, узлы, показания приборов. Все в норме?

Сборы в жизни глубинщика — самая ненавистная вещь, стоящая в строю где то между медицинским осмотром и списанием на берег. Постоянная нервозность, суета и вечная нехватка времени — вот что такое подготовка к рейду. А если это не дежурное погружение, а нечто более серьёзное, готовиться надо в десять раз тщательнее. Тут уж не до отлыниваний от работы. Под пристальным взором бригадира даже отдышаться лишний раз некогда, сразу получишь законный нагоняй вне очереди!

Наверное, единственный, кто воспринимал придирчивые взоры руководства с непередаваемым спокойствием, был стрелок бригады Кимпла Хоаким Дик. Правда, его второе имя скорее было вымышленным приложением, нежели реальным, полученным при рождении.

Взвалив на плечи ящик со снаряжением, стрелок даже не охнул, а легко перенёс его к батисфере, погрузил в отсек и отправился за следующим.

— Поживее, у нас осталось не так много времени, — поторопил Кимпл.

Команда откликнулась недовольным бурчанием, а вот Ольга просто тихо вздохнула, продолжив укладывать в рюкзак медикаменты.

— Выдались трудные часы? — остановился рядом с ней Кимпл.

Медик устало улыбнулась.

— Такого больше не повторится, бригадир.

Она прекрасно знала, а точнее догадывалась, что Большой Ух уже обо всем напел капитану, и отпираться не имеет никакого смысла.

— Не надо оправдываться, и не нужно давать пустых обещаний, — предостерёг её бригадир. — Полагаю, лучше больше не вспоминать об этом инциденте и не забывать, что сейчас на базе присутствуют два агента адмиралтейской спецслужбы.

— Безусловно, сэрг.

— Ну, вот и славно, — кивнул Кимпл. — Все, разговор закончен, продолжайте готовиться. А то у меня есть нехорошее предчувствие, что наша экспедиция 'найди и уничтожь виновных' будет весьма и весьма продолжительной.

— Я поняла вас, бригадир, — не задавая лишних вопросов, ответила Ольга.

Задумчиво кивнув, Кимпл отошёл в сторону и внимательно осмотрел цех и спусковую яму, где на мощных подпорках покоилась их батисфера Одиссей.

Все трудились не покладая рук: Гилфрид проверял связные каналы, нервно теребя тумблеры и бухтя что то в микрофон, Михас кружился вокруг машины, пытаясь устранить последний технический изъян, и только ихтиан Анук Чок выбивался из этой сложной схемы подготовки. Усевшись на продолговатые ящики с гарпунными стрелами, он с жадностью пожирал огромное зелёное яблоко — его самую большую слабость, которая открыла ему двери в мир невероятного сочетания вкусов.

— Бригадира Кимпла просят прибыть в конференц зал для получения окончательных инструкций к погружению, — сипло пробасил передатчик.

— Глянь, ради этих адмиралтейских крыс даже старый ретранслятор починили, — хмыкнул Хоаким.

— Да им ведь уже лет сто никто не пользовался, — поддержал его Михас.

— Вот и я о том же.

Отдав последние распоряжения, бригадир быстро покинул цех. После себя оставил неприятную нервозность и напряжённость. Все прекрасно понимали, что в ближайшие сорок восемь часов (а если не повезёт, то и гораздо дольше), им придётся находиться бок о бок с представителями ненавистной службы. А подобное соседство, как известно, не сулит ничего хорошего.

— Лучше бы их засосало в какую нибудь воронку, жареная печёнка! — зло процедил Михас.

— Ты это о ком? — не сразу понял Хоаким.

— Да про мурен из адмиралтейства. Вон сколько оборудования навезли. Так бы налегке пошли, а теперь тащи его, пока плечи не отвалятся.

Прищуренный взгляд мехиканца упёрся в старика:

— Да тебе то какая разница? Тебе в рейд не идти, тяжести не волочь! Чего разбухтелся? Опять подагра постучалась в гости?

— Так ведь за вас бедных волнуюсь, — шмыгнул носом Михас. — Не все ж мне о себе то думать!

— Да пошёл ты, инфекция ходячая!

Погрузив предпоследний ящик, глубинщики принялись за оборудование.

— Очень интересная шутка, — подкрался сзади, Анук и осторожно протянул руку к массивному стволу Бурана — мощного гарпунного оружия.

— Айа ай яййй! — резко рявкнул стрелок, заставив ихтиана подпрыгнуть на месте.

— Квварзи мерзко!

— Это ты точно подметил! Такая пушка не для твоих склизких лап, — артистично сморщился Хоаким, а затем в действие продемонстрировал мощь Бурана. Легко подхватил его со стола, словно умелый жонглёр покрутил им в руках, а затем, прицелившись, выстрелил в висевшие на стене толстые металлические листы.

Короткий хлопок сопровождался ярким серебристым сиянием. Так бывает во время электрического разряда. Только в данном случае сработал механизм искрицы, названный так из за возникающего во время вылета гарпуна светового эффекта.

— Ох, как великолепно! — ничуть не испугавшись, восхитился Анук.

— Ещё бы, — гордо согласился стрелок, выпятив грудь. — Такой мощью можно любую морскую тварь пришпарить раз и навсегда! Или...

— В том случае, если она первая не пришпарит вас, — докончил за него ихтиан. — Оно ведь на кого нарвёшься, не так ли? Если акулёнок какой, то пугнёшь ты его своим бум бахом, а если глубинный скат попадётся? Он и не такие фокусы вытворять умеет. Да на расстоянии поболее вашего.

От подобной наглости и самоуверенности нечеловека Хоаким едва не лишился дара речи. До сей поры он никогда не общался с представителями подводного мира, всецело полагаясь на дипломатические способности бригадира, именно поэтому сейчас его несказанно задело слегка нагловатое поведение ихтиана.

— Ты что хочешь этим сказать, зеленокожий? Что мы слабее вас?!

— О, простите, — замахал руками Анук и, сжав кулаки, стал немного подрагивать. Цвет кожи поменялся почти мгновенно — из травянистого, приобрёл темно синий оттенок.

— Так то оно лучше будет...

Хоаким едва не вскипел, но, к счастью, решил не накалять обстановку и быстро успокоился. Такие чудеса встречались ему впервые, и любое их проявление стрелок воспринимал неоднозначно. Вернее, они вгоняли его в некий ступор. Ему, как типичному представителю рациональной Теории рождения мира, были чужды любые проявления чего то необъяснимого, а значит, и весьма опасного.

— Да что б тебя гады сожрали, чёртов хамелеон! — взревел стрелок.

— Кому кого и когда есть — решать не тебе, а пищевой цепочке — матери гармоничного развития всего живого в этом мире, — откликнулся Анук.

— Тьфу! — сквозь зубы процедил Хоаким. — Ни поговорить с ним нормально, ни поспорить. Одни словом, инородный, нечеловек, блин.

— Тогда зачем затевать этот разговор? Не пойму я что то тебя, воин? — пожал плечами Анук. — У нас, если хочешь проявить агрессию, так иди и проявляй. Вызови меня на дуэль, например. А запугивать своим бум бахом будешь подводных крыс и лошемордных коньков, у них, в отличие от меня, думалка поменьше. Понял? — и, насвистывая какую то довольно странную мелодию, ихтиан преспокойно удалился в направлении столовой.

— А он, кажется, тебя уделал! — скрестив руки на груди, заключил Михас и весело хихикнул. — Мастер, засохни его печёнка!

— Хватит! — рыкнул на него Хоаким. — Да чего, вообще, разговаривать с этим ихтианом... Все бесполезно! Булькает всякую ерунду. Что в лоб, что по лбу.

— Только его ерунда оказалась слегка круче твоей, — поддержала механика Ольга.

Стрелку ничего не оставалось, как смириться с поражением. Хитрый дипломат умудрился запудрить ему мозги и выйти сухим из воды, как любил поговаривать все тот же Анук Чок, когда выигрывал очередную словесную дуэль у сильного оппонента. Сейчас же ихтиан не поставил себе столь высокую оценку. Одолеть обычного воина, пускай и человека, для Межводного мирилы — обычная разминка перед серьёзной встречей с достойным и опасным противником.

* * *

Короткий оклик петлей сдавил шею бригадира и заставил обернуться.

— Капитан ротмистре, прошу вас не премините воспользоваться моим приглашением и заглянуть ко мне...

Кимпл заметил застывшего в дверях ренегата Крошина. Вид у того был весьма далёк от уставного. Китель небрежно накинут на плечи, плотная водолазка надежно защищает горло, а тонкая оправа очков затерялась в длинных спутанных волосах. Неужели он не подстроил эту встречу? А даже если и так, то отказываться от разговора тем более неправильно.

'Что ж, почему бы и нет. Думаю, стоит рискнуть. Да и чем черт не шутит, вдруг разговор окажется весьма кстати', — рассудил Кимпл, понимая, что лучшей возможности подразнить противника и помахать красной тряпкой перед быком, что в случае с ренегатом специальной службы напоминало игру в опасную петлю, у него просто не будет. Многие называли подобные поступки Радской рулеткой. Впрочем, говорить о фатальности беседы, пожалуй, было рановато.

— Присаживайтесь, капитан. Может быть чаю?

— Благодарю, сэрг, — учтиво кивнул бригадир, погрузившись в глубокое кожаное кресло.

Не лучшее место, для ведения серьёзной беседы. Удобство и комфорт слишком расслабляли, а приглушенный свет рассеивал внимание. Впрочем, к устойчивому полумраку за долгие годы службы Кимпл привык и чувствовал себя в окружающей обстановке вполне привычно.

Крошин расположился напротив и, сцепив пальцы перед собой, задумался. Начать разговор решил первым.

— Бригадир, чтобы не быть голословным, хочу с вами сразу определиться: я вам не враг и не собираюсь им становиться. Несмотря ни на какие стереотипные мнения, касающиеся сотрудников адмиралтейства.

Кимпл удивлённо вскинул брови. Он ожидал от ренегата чего угодно, только не подобного откровения. Неужели очередная уловка? А может, отвлекающий манёвр? Или банальное желание перетянуть на свою сторону?

Но не стоило делать столь скоропалительные выводы...

Кимпл решил взять паузу, предоставив возможность ренегату вести диалог.

— Сэрг, поверьте, я не считаю вас противником. И у меня нет для этого никаких оснований. Я прекрасно понимаю, что специальные службы выполняют лишь функции контроля, и не являются подводной инквизицией.

Крошин остановил его коротким взмахом руки.

— Не надо заискивать, бригадир, это совершенно ни к чему. Я догадываюсь, о чем вы думаете и почему пришли к тем или иным умозаключениям.

И вновь слова ренегата вызвали у Кимпла скорее тревогу, чем внутреннее успокоение. И дело даже не в сладостных речах. Тут было что то другое. Нечто более важное. Некая неуловимая открытость, бьющая не просто в лоб, а проникающая прямо в мозг. Неприятные болевые ощущения не заставили себя ждать. Подобные симптомы Кимпл ощущал лишь дважды: первый, когда проходил испытания в кадетский корпус и подвергся проверке мыслителем , второй случай подкараулил его в расщелине Зев Вихрей — так он впервые познакомился с Глубиной.

С чем же связано сегодняшнее проявление? Кимпл не был уверен, но ренегат явно отличался от служителей психоаналитического корпуса, которые обязательно имели некое внешнее уродство. И дело было не только в вытянутых черепах и выпуклых лобных частях. Основной их особенностью были абсолютно бесцветные глаза.

Мыслитель был наделён талантом копаться в чужих мозгах, будто в собственном гардеробе. Но зачастую, человек уникум был такой же редкостью на побережье, как серый клыкозубый медведь. Однако если речь касалась специальных служб, ни в чем нельзя было быть уверенным на сто процентов. Порой до Кимпла доходили слухи, что особые отделы адмиралтейства занимались не столько охраной морских или воздушных границ, сколько исследованиями в области исключительных способностей человека.

— Вижу, недоверие ко мне не стало меньше, — тем временем заметил Крошин.

— Сэрг, я просто...

— Бросьте. Давайте лучше поступим иначе. Поиграем с вами в игру. Я обожаю словесные дуэли. Уверен, что и вам она придётся по душе. Тем более, вы же не откажете старшему по званию и не станете применять тонкие военные хитрости. Нет? Ну вот и славно, — вполне искренне обрадовался ренегат. — Итак начнём. Откровенность на откровенность.

— Я бы никогда не осмелился, — вновь пошёл на попятную Кимпл.

— Бросьте. Конечно, осмелились бы, как и каждый на этом поганом коконе. Итак, мой ход: я не преследую цели наказать вас за то, к чему вы не имеете отношения, бригадир. А вы ведь не имеете? — на лице Крошина появился хитрый прищур.