— И как тебе удалось сохраниться под действием этого заклинания? — спросил я у клинка, взмахнув им несколько раз. Неожиданно для самого себя мне понравилось, как он лежит у меня в руке. Я никогда не был фанатом холодного оружия, как и не доводилось держать меч в руках, но эта сабля почему-то вызывала у меня восхищение своими плавными изгибами и тонкими линиями. Я заворожённо смотрел за переливающимся в свете клинком и думал, что он мне нравится.
Удовлетворенно кивнув, я с неким сожалением взглянул на ножны для обычного прямого меча, которые продолжали болтаться у меня на поясе. Как бы мне не было тяжело, но придётся тащить саблю в руках. Я быстрым шагом поспешил за ушедшими далеко вперёд спутниками. Догнать их у меня получилось только из-за того, что они остановились и решили подождать меня на границе черной зоны. Тейт выглядел при этом мрачнее тучи, будто бы я сделал что-то не так.
— Бесплатный совет, — сказал мне он, как только я подошёл к этим двоим, державшимся на расстоянии пяти метров друг от друга. — Выбрось ту зубочистку, что у тебя в руках. У кочевников никогда нормальных клинков не водилось. Железо в степи дрянь. Я тебе подберу что-нибудь путное из твоего свертка.
— Пока и её хватит, — устало сказал я. С этой саблей я расставаться не хотел. Чем-то она мне понравилась. Вот только объяснить, чем я не мог. Назовем это внутренним чувством. Когда только взглянув на какой-то предмет, ты понимаешь, что он создан для тебя.
— Как знаешь, — ответил Тейт и побрел вперёд. — Но когда она переломится пополам, вспомни слова старика Таронса.
На последние его слова я скептически хмыкнул. Как можно умудриться сломать меч? Что же за силу нужно приложить, чтобы сталь переломилась? Или это была неудачная шутка?
Вот так мы и шли до границ стоянки наемников. Я старался поддерживать беседу с Толстяком, узнавая информации об окружающим мире. Орин превратился в молчаливого призрака, пугающего меня из-за левого плеча, а Толстяк делал то, что ему нравилось больше всего. Он рассказывал. Большую часть информации я хотел бы никогда не слышать, потому что её ценность была минимальна. Но я всё равно понимал, что другого шанса хорошенько расспросить Тейта не будет.
Лагерь. Громкое название для дюжины палаток, хаотично разбросанных по маленькому полю — было мое первое и ошибочное впечатление об этом месте. Оно очень быстро изменилось, когда я рассмотрел все повнимательней и сделал неутешительные выводы. По моим скромным прикидкам на этом клочке суши по среди леса было не меньше двухсот человек, которые постоянно перемешались. Добавим в этот общий котел примерно такое же количество животных, начиная от лошадей разных пород и заканчивая стоящим прямо передо мной ослом, нервно жующего стебелёк какой-то травки под его ногами и вздрагивающего после каждого громкого звука, и тремя здоровенными быками, одного из которых в данный момент трое мужчин привязывали к дереву. Что-тот мне подсказывало по взгляду совершенно лысого человека с серыми глазами, точащего клинок об точильный камень, что на ужин сегодня будет говядинка.
— Маловато палаток для такого количества народу, — заметил Наронес, осматривая лагерь. Мы с ним сейчас, наверное, были очень похоже внешне. Ведь для меня это был также первый раз, когда я увидел это место. И оно вызывало у меня некоторое опасение.
— Честному наёмнику кроме одеяла и шерстяного плаща больше ничего для счастья и не нужно. На улице весна уже, если кто не заметил, — поучительно протянул Тейт и хохотнул. Его настроение поползло вверх задолго до того, как мы дошли до лагеря. Наверное, оно начало подниматься, как только мы вошли под кроны густого лес. Вот теперь мне приходилось смотреть на его счастливую рожу, которую не смог бы изменить и Армагеддон.
В этотлагерь мы прибыли, по моим ощущениям, спустя час неспешной прогулки, после которой мне хотелось завалиться спать, не снимая доспехов. Я всегда недолюбливал путешествия по пересеченной местности. Мне больше по душе были ухоженные парки с выложенными кирпичной плиткой дорожками. Этот день убедил меня в пользе глобализации с её ухоженными лесопарковыми зонами. Случилось это после того как мы зашли в лес. Первые десять метров было неплохо, но потом приходилось пробираться через траву, которая успела вымахать по пояс, мелкие кустарники, старающиеся вцепиться в тебя своими цепкими ветвями-пальцами, обходить поваленные деревья. После такого хотелось оказаться в ванной после чего заснуть.
Усталость всё же давала о себе знать. Мысли текли вяло. Но я всё равно продолжал пытаться анализировать обстановку. Меня поразило, что не было выставлено ни одного наружного поста. Либо дозорные очень хорошо умею прятаться, в чем я сомневаюсь, либо их вовсе не было выставлено. И такое они себе позволяют на территории врага? Это даже с моей дилетантской точки зрения беспечно, но видимо никого кроме меня это не волновало.
Да как это возможно! Мы просто вошли в лагерь, словно так и надо было. Нам слова никто не сказал. Только один раз группа наёмников из пяти человек посоветовала Орину выкинуть свой плащ в ближайший ров. Вот и всё. На этом все подозрения на счет нашей компании закончились. Я списывал это на то, что с нами был Тейт, которого все узнавали и приветствовали, но я ощущал некую странность всего происходящего, будто бы попал в низкобюджетную комедию далеко не на главную роль.
Отчаянный крик, раздавшийся из самой большой палатки в лагере, возле которой мы проходили, заставил меня и Орина синхронно повернуть головы в ту сторону, откуда шёл этот звук. То, что я там увидел мне не понравилось. Слишком уж эта сцена напоминала мне кадр из одного фильма ужасов. Столько крови я видел только там, а она всё лилась из раны мужчины, стекаясь в лужицу под ногами лекаря, уверенно орудующего каким-то инструментом.
В моих мыслях встал образ моей замечательной больнице. Не так уж плохо она выглядела на этом фоне. Медицина в этом мире была уж точно не на пике своего развития. Этот вывод я сделал по тому, как сквозь деревяшку, которая был зажата в зубах у мужчины, лежащего на столе, пробивались мучительные всхлипы. Не думаю, что ему укололи обезболивающего. А в этом мире знают, что это такое? Чертовы вопросы. Как бы их задать, что бы на меня не смотрели как на дурака. А то глядишь на костер ещё потащат за ересь. Лекарь же спокойно копался в ноге своего пациента, никак не реагируя на его мучения. На его лице не дрогнул ни мускул, будто бы на его месте была восковая маска.
«Лучше в этом мире не болеть», — появилась странная мысль, пока я отрешённо наблюдал за операцией. Лучше всего будет умереть от одного удара, чем страдать потом в руках таких же мучителей, как эти.
— А наш дуболом живее всех живых, — указал Тейт на Здоровяка, который был мне знаком по моим снам. Он лежал на соседнем столе с белым лицом и смотрел в нашу сторону. Толстяк с напускной грустью в голосе продолжил. — Я уже подумал, что всё мои долги прощены.
— Не дождёшься, Тейт, — угрюмо прохрипел Здоровяк со своего места грубым голосом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Видимо Тейт говорил недостаточно тихо, поэтому Здоровяк было всё прекрасно слышно.
— Я все же подожду ещё несколько часов и понадеюсь на Костолома. У него лучше, чем лечить людей, получается только отправлять их на тот свет. Вдруг сегодня тот день, когда Создатель решит, что твой путь наконец закончится, — счастливо проговорил он, подмигнув.
— Любезный, я припомню тебе твои слова, когда ты будешь пытаться запихнуть свои вонючие кишки в толстое брюхо. Всё золото мира не поможет тебе заставить меня оказать тебе помощь, — отвлекся от ноги пациента лекарь, который был больше похож на мясника в своем одеянии. Фартук так точно был с самой кровавой скотобойни — весь в крови и непонятных разноцветных пятнах, преобладающие большинство которых были всех оттенков желтого. Серые глаза лекаря внимательно осмотрели Тейта, запоминая. Он так бы и продолжал смотреть в сторону Толстяка, если бы не мучительный стон, раздавшийся со стороны его пациента.
— Надеюсь, что такой судьбы для меня не допустит Создатель.
— Заткнись и проваливай, Толстяк. Не мозоль мне глаза своей довольной рожей, — зло прошипел Здоровяк, пытаясь просверлить дырку в Тейте. — Эти пять серебряных я с тебя вытрясу в любом случае. Даже если мне придётся явиться с того свет. Уяснил?
Толстяк не обратил никакого внимание на эти слова, как и на всхлипы, раздающиеся с соседнего стола, где продолжил свою работу лекарь. Он продвигался дальше вглубь лагеря, будто бы он только перекинулся несколькими незначительными фразами со своими соседями по лестничной площадке. Мы с Орином были его молчаливыми спутниками, которые следовали за ним по пятам, наблюдая как он здоровается то с одной, то с другой группой людей. После того как мы прошли центр этой стоянки, где находилось два больших шатра из хорошей ткани, мне стало казаться, что каждый из этого лагеря умудрился либо выпить с ним, либо сыграть с ним в кости или любую другую азартную игру, название который я не знал. Кажется, что про покер здесь ещё не слышали.
Мне казалось, что мы двигались к центру. Но на самом деле Тейт стремился на другой конец лагеря, где упал перед большущим костром, за которым сидел тот воин. Я наконец увидел его лицо без этого уродливого шлема. Короткие русые волосы, низко посаженные голубые глаза, над которыми располагались толстые брови, прямой нос и густая борода. В левом ухе у него была серебряная серьга с красным камнем.
— Чем порадуешь, Гарет, — разминая шею, спросил Толстяк у него. — То, что Пирс лежит на столе Костолома я уже знаю. Остальные?
— Сперва скажи, что это за мальчишка? — ткнул пальцем в кожаной перчатке он на Наронеса Орина, стоящего рядом со мной и внимательно осматривающего пространство перед собой. Вокруг костра в разном отдалении были расположены сумки и мешки. Большой вещевой мешок темно-серого цвета из грубой ткани я, к своему удивлению, узнал. Он был моим, то есть Кристофера Брейма. Возле него лежало свернутое в рулон темно-синие одеяло и небольшой котелок.
— Глупое приобретение Криса, — поморщился Тейт, но решил не вдаваться в подробности того, как мы умудрились наткнуться на него. — Побудет пока с нами. Не понравится, то доброй ему дороги.
— Зовут это «приобретение» как? — усмехнувшись спросил Гарет, поворачиваясь в сторону паренька.
— Наранес Орин, — резко и зло сказал он.
— Спокойней, Нар. Все враги остались лежать на поле, — тихо сказал воин, примирительно подняв руки вверх, но на его фразу Орин отреагировал очень странно — схватился за рукоять своего меча. В этот момент я готов был обнять Толстяка, который каким-то образом смог переключить внимание на себя, поэтому Гарет не обратил на это практически никакого внимания. Только неодобрительно качнул головой.
— Что с крепостью? — был невинный вопрос, который быстро вставил Тейт. Я же в этот миг незаметно пнул сапогом по ноге Наронесу и выразительно взглянул на его руку, продолжающую сжимать клинок. Он с запозданием, но послушался моего беззвучного совета.
— Час как войска барона выломали ворота. Больше не скажу. Новости распространяются не слишком быстро. Мы свою часть выполнили, поэтому никто особо не напрягается. Проблем точно не предвидится, если ты по этому поводу волнуешься. Все силы врага сейчас валяются на Пшеничном холме, а оставшихся добивают в замке, — Гарет стянул с себя кожаные перчатки и продолжил говорить. — Наши не слишком интересуются такими сведениями. Их сейчас больше волнует насколько далеко от лагеря повозка с выпивкой и распутными девками и как скоро они получат свои деньги, которые они сегодня же и спустят. Думаю, что сейчас выбивают двери донжона. Не больше чем через час все уже закончится. Жаль, что пошарить там не удастся. Самое вкусное этот благородный осел оставил себе.
— Это да. Я бы посмотрел, что успел скопить Хранитель Серых Гор в своей сокровищнице. Поговаривают, что у него ко всему прочему был отличный гарем, — мечтательно протянул Толстяк, чтобы резко вернуться к тому с чего мы начали. — Что с остальными?
— От отряда остались лишь мы вчетвером, включая Пирса, — мрачно ответил Гарет, убирая напускное веселье. Буквально за секунду этот человек превратился из расслабленного и улыбчивого паренька в собранного и внимательного воина. Перемену в его настроении не заметил бы только слепой, но даже бы он почувствовал смену полярности разговора, словно кто-то переключил рубильник. От трёпа не о чем он перешёл к серьёзным вещам. Слишком уж резко окружающая обстановка перестала быть разряженной улыбками, превратившись в густой кисель. — Только вот рана у него паршивая. Выживет или нет? Всё в руках Создателя. Если сегодняшнюю ночь протянет в руках Костолома, то точно сможет дотянуть до нормально целителя. А в городе мы его на ноги за три дня поставим. Но с ним разберёмся завтра. Перейдём к вопросу, который сейчас меня беспокоит больше всего: что будем делать дальше?
— Ты что-то хочешь предложить? — хитро сощурившись спросил Толстяк, став похожим на проходимца.
— У нас два варианта, — будто бы не услышав Тейта, Гарет продолжил говорить. Он поднял указательный палец вверх, показав таким образом цифру один, и левой рукой кинул на землю сумку из коричневой кожи, которая приземлилась прямо передо мной, громко зазвенев содержимым. — Первый. Мы забираем плату за всю эту компанию, делим нашу маленькую казну, что покоится в этой сумке, продаем все драгоценности. Ещё повезло, что её удалось откопать. Но для начала отправляем Пирса в город и оплачиваем ему лекаря, делим всё поровну и разбегаемся. При лучшем исходе выйдет по десять золотых на человека — без учета продажи золотых кубков. Не самый плохой вариант. На жизнь в захудалой деревушке точно хватит.
— Очень даже неплохо, — Толстяк после этих слов присвистнул. Видимо сумма действительно была внушительной.
— Второй. Мы сохраним отряд. Но в этом есть некоторый трудности, — Гарет замолк, запустив пятерню в свою бороду, обдумывая следующие слова. — Нужны люди. Вчетвером мы сможем только в караваны на охрану караваном за гроши устраиваться. Меня это не устраивает, поэтому я переговорил с несколькими моими знакомыми, которые готовы к нам присоединиться. Многие сегодня остались предоставлены сами себе, слишком большие потери за один только бой. Кочевников не больше одной четвёртой от их первоначального количества осталось. Но чтобы сохранит отряд придётся оставить казну нетронутой и добавит всё то, что получим за этот заказ. Тогда всё точно выгорит. Вот так вот. Время вам подумать до завтра. Решайте. Осталось услышать только ваше мнение. Мне ещё нужно переговорить с Пирсом. Надеюсь, что с ним всё в порядке.
Гарет плавным движением поднялся на ноги и направился в ту сторону, откуда мы только что пришли. Тейт при этом сильно нахмурился и беззвучно шевелил губами. Я почти видел, как в его голове скрипят заржавевшие шестерёнки, стараясь обдумать всю ситуацию.
Я не стал ему мешать, а просто подошел к своему мешку, аккуратно положил саблю, которая все ещё была у меня в руках, и стал снимать свои доспехи. У меня бы это никогда не получилось, если бы мне не помог Наранес. Только сам дьявол знает, как в одиночку можно дотянуться до тех боковых завязок, но в конечном итоге нагрудник лежал рядом с моим мешком, как и то, что было под ним. Нечто напоминающую какую-то плотную стеганку. Видимо именно она была виной тому, что этот доспех был плохим подобием финской бани.
