Похоже, нападение на лагерь со стороны осажденных жителей Гломстанга не стало для командиров болотной армии особым сюрпризом. Ловушка? Но с какой целью? Впрочем, в чем именно заключался хитрый план огров-магов, можно будет спросить уже и потом.

— Мне снова становится скучно, — протянул воин в доспехах, и Лаистэль почудилась в этих словах какая-то странная интонация.

— Ты не поверишь, но, кажется, самое время, — тут же отозвался второй участник беседы, почти незаметно делая полшага в сторону.

Из-под странного шлема, похожего на гриб с круглой шляпкой, раздался отчетливый смешок. Брюнет покосился на командира и тоже ухмыльнулся.

— Только поаккуратнее там, а то в случае чего крайним окажется бедняга Шванк...

— Переживешь! — рассмеялся еще громче двухметровый латник и, двигаясь с какой-то почти непередаваемой звериной грацией, причем на удивление быстро для существа, закованного в доспехи, исчез в проходе между палаток, будто ожившая стальная молния.

— И чем я заслужил это счастье, — удрученно вздохнул брюнет, после чего осмотрелся по сторонам. — Так, я не понял. А где же наш доблестный кухонный наряд, что приготовит завтрак своему любимому командованию?

Лаистэль уже давно бы начала действовать, благо момент после ухода необычного воина представился самый удачный. После того, как она увидела, как он двигается, эльфийка предпочла бы лишний раз не связываться с тем пугающим латником. Но от активных шагов ее внезапно попридержала одна деталь, которую Лунная Лисица рассмотрела лишь только в конце разговора между болотными командирами. У низкорослого советника была еще одна весьма примечательная примета — его глаза.

Поначалу девушке показалось, что это лишь отблески и игра света от огня в пылающем кострище. Но потом сомнения пропали. У нормальных людей не бывает кроваво-красных глаз с вертикальным зрачком, вызывающим почему-то больше ассоциаций с хищными птицами, чем с представителями семейства кошачьих. И, тем не менее, ничего хоть сколько-нибудь необычного или странного в магическом плане от брюнета не исходило. Пускай, собственные колдовские способности Лаистэль были смехотворны, особенно по сравнению с настоящими волшебниками из числа Ткачей или с потомками благородных семей Подлунного Королевства, но уж вычислять и определять чужих чародеев, а также различных существ наделенных той или иной магической природой, лесных разведчиков обучали великолепно.

Секундное колебание было развеяно одним-единственным логическим выводом, который сам напрашивался в такой ситуации. Наследие крови. Да, где-то среди далеких предков этого парня затесались демоны или схожие инфернальные твари, но к нынешнему моменту в нем не осталось от них ничего, кроме необычного цвета глаз. Последний факт, кстати, может быть лишним объяснением тому, каким образом, человек затесался в ряды этой многонациональной армии, возглавляемой ограми-магами. А куда еще, скажите, податься далекому потомку какого-нибудь древнего, проклятого и всеми гонимого рода, у основателя или основательницы которого водились излишне близкие и тесные связи с демоническими существами? Отсюда же его манера держаться, а также знания и навыки, которые позволили простому смертному получить определенный пост в чужой армии. Даже лишенный магических навыков, но воспитанный и обученный, как истинный наследник какой-нибудь "темной аристократии" из той же Кимвалии, этот брюнет в любом случае был бы ценным приобретением для любого местного царька, решившего поиграть в будущего повелителя мира. А откуда именно взялся красноглазый, можно и не гадать, развалины Кенумара и болота Атара хранили в себе веками множество подобных тайн и неожиданных секретов.

В любом случае, даже в кольцах, одетых на пальцы брюнета, было больше магии, чем в нем самом. То, что у парня четырехпалые кисти, разведчица отметила уже после вывода о его возможном происхождении, и подобная аномалия или врожденный физический порок не вызвал у нее ни малейшего удивления. В отличие от самих украшений. Четыре из них, начищенные до тускло-желтого блеска, явно были простыми ювелирными поделками, а вот два других — костяное на правой и рельефное на левой — похоже, содержали в себе некоторые магические сюрпризы. И это стоило учитывать!

Окончательным сигналом к тому, что хватит выжидать, для Лаистэль послужил грохот взрыва и облако гари, взметнувшееся где-то в сотне шагов от столовой в глубине лагеря. Амвор начал действовать. Кажется, как раз в том направлении они, еще наблюдая за вражеским становищем, приметили что-то вроде госпитального склада, где все время сновало множество колдунов из числа крысюков.

Палатки осветило невысокое зарево пожара, со стороны оседающего облака пепла стали слышны крики раненных и новые команды сержантов. Брюнет-советник отреагировал на случившееся сразу и именно так, как и надеялась Лаистэль.

— Потушить, быстро, спасти всех пострадавших, — голос красноглазого, обернувшегося в сторону зарева прозвучало сухо и отчетливо.

Огры-охранники, не колеблясь ни секунды, бросились в направлении пожара, ловким движением забрасывая за спину свои тяжелые щиты. А их командир, как и следовало ожидать, остался на месте, не собираясь сразу же соваться в пекло.

— Нет, прорваться так далеко не успели бы, — до эльфийки донесся едва различимый голос брюнета. Подняв руку, он каким-то не совсем естественным движением почесал шею под подбородком. — Тогда что? Отвлекающий маневр?

Парень быстро соображал, и терять время дальше было бы попросту непростительно.

— Отвлекающий от чего-то поблизости. Или от кого-то?

Увесистая деревянная дубинка, длиной всего в пол-локтя и расширяющаяся на конце почти втрое по сравнению с рукоятью, была прекрасным средством для того, чтобы отправить кого-либо надолго в бессознательное состояние. Несколько слоев из плотной материи препятствовали тому, чтобы по неосторожности случайно проломить череп выбранной жертве, поскольку та обычно требовалась в живом состоянии. И в этот раз данное превосходное орудие без сомнений оправдало бы свою репутацию, если бы только в последний момент брюнет вдруг резко не пригнулся, почти падая на руки. Эльфийка еще успевала зацепить противника по темени, но на пути у оружия оглушения вспыхнул полупрозрачный чародейский щит. Это была самая простая и примитивная поделка в "области" элементарной физической защиты, ничего интересного, но шанс на успешный удар такое заклятье развеяло уже окончательно. Похоже, тайна одного из колец была разгадана, ведь Лаистэль ни мгновения не сомневалась, что противник совершенно никак не мог ее услышать. Но, так или иначе, он увернулся и, перекатившись по утоптанной земле к одному из дощатых столов, уже поднимался, выхватывая из ножен клинок. Особого выбора не оставалось, но и отступать так сразу Лунной Лисе не хотелось, а потому собственный меч эльфийки тоже выпрыгнул из плотных объятий черненой кожи и метнулся навстречу вражескому.

— Это же откуда такие гости по мою шальную печень?! — удивительно, но каким-то чудным образом у брюнета хватало времени не только на то, чтобы отбиваться, но и еще не прекращая болтать.

Два лезвия столкнулись несколько раз, и каждый новый выпад заставил противника Лаистэль медленно пятиться все дальше и дальше назад. Было заметно, что он неплохо освоил базовые защиты, и не столько следит за мечом Лаистэль, сколько интуитивно блокирует самые опасные направления атаки, но мастерством это трудно было назвать. Впрочем, у парня была впечатляющая скорость, а в подвижности и верткости он, пожалуй, не уступил бы даже Амвору, признанному мастеру в искусстве уворачиваться от атак Лаистэль, как сказала как-то об этом умении леди Элиан.

Легко "раскачав" врага двумя последовательными "трилистниками", девушка обошла его на чистой скорости и провела боковой выпад, стремясь нанести по касательной болезненную, но не смертельную рану. Красноглазый уже никак не успевал ее остановить, но когда эльфийскому клинку оставалось проделать последнюю треть пути, раздался треск грубо рвущейся материи и навстречу отточенному лезвию метнулся гибкий хвост, усеянный множеством шипов. Меч Лаистэль без особого труда сумел прорубить толстую роговую кожу, на землю посыпался десяток отломленных игл, но полностью отсечь кусок хвоста не получилось. Дело ограничилось лишь глубокой "зарубкой", из которой немедля засочились темно-красные капли чего-то густого и лишь очень отдаленно похожего на кровь. Брюнет вскинул руку, и порыв резкого ветра, появившийся между ним и девушкой с тихим хлопком, как будто бы из ниоткуда, отбросил разведчицу на пару шагов назад.

Но изумление, которое в этот момент на целую секунду заставило Лаистэль замереть на одном месте, вызвали отнюдь не факт совершения волшбы или появление у противника хвоста, а то, что только после этого события от красноглазого отчетливо "дыхнуло" аурой совсем не человеческой, да и не смертного существа, вообще. Пожалуй, худшей встречи и пожелать было нельзя. Но как же ему удавалось столь искусно маскироваться?!

— Демон, — невольно вырвалось у Лаистэль, тут же мысленно обругавшей себя за подобную несдержанность. В такой момент умудриться, не только показать врагу свое потрясение, но еще и раскрыть свою принадлежность — единственное сказанное слово прозвучало на высоком наречии... Леди Элиан была бы просто в ярости от такой некомпетентности.

— Во-первых, не демон, а баатезу, — скорчив обиженную гримасу, ответил на это брюнет. — Во-вторых, меня, если что, зовут Шванк. И почему-то мне кажется, что моя истинная природа несильно повлияет на наше дальнейшее общение...

— Действительно, разницы почти никакой, — бросила эльфийка, открывая очередную серию стремительных атак.

Человек или баатезу, но так или иначе, Лаистэль пришла сюда за пленником, обладающим нужными знаниями, и без него уходить не собиралась. К тому же, будь перед ней какой-нибудь настоящий демон, все бы уже закончилось. А этот Шванк, в лучшем случае, не более чем простой полукровка-камбион. С такими противниками Лунные Лисицы должны были уметь справляться и в одиночку, если что.

— Хм, хочу напомнить, после того, как я назвал вам свое имя, правила приличия требуют, чтобы вы, юная леди, тоже представились, — едва успевая парировать новые выпады либо просто отскакивать в сторону, но уж точно даже не помышляя о каких-либо контратаках, Шванк по-прежнему продолжал болтать без умолку. И даже как-то беспечно, что ли. — Не знаю, как там заведено у эльфов, а у нас баатезу, дело обстоит именно так.

Если демон и надеялся отвлечь Лаистэль подобным образом, то лишь зря терял время. Ни одного нового слова ему больше не предстояло услышать. Это эльфийка решила про себя уже твердо. Бой должен проходить под ее диктовку, и подыгрывать сопернику в такой ситуации, надеясь перехитрить его в собственной игре, будет чересчур самонадеянно.

"Вихрь ледяных лезвий", одна из сложнейших общеизвестных фехтовальных комбинаций уже оказалась демону не по зубам. Первые пару пропущенных ударов еще успел принять на себя белесый магический щит, но третий выпад эльфийской стали разбил чародейскую защиту, как кусок ледяной корки на поверхности воды, и заставил угаснуть уже окончательно. Четвертый "порыв", сменивший второе "ложное затишье", оставил на теле у баатезу еще несколько глубоких царапин, но, к сожалению, так и не смог достичь своего конечного результата. А между тем, Лаистэль уже понимала, что если у нее никак не получится захватить этого парня в плен, то и живым его оставлять она все равно уже не имеет права. Уходя от последнего выпада каким-то немыслимым кувырком-кульбитом, и явно "подыгрывая" себе ветряными потоками, Шванк оказался на столе.

— Признаюсь честно, так настойчиво и агрессивно меня девушки на свидание еще ни разу не приглашали, — успел хмыкнуть демон, прежде чем доски столешницы сложились вниз, разрубленные четко посередине очередным филигранным взмахом эльфийского клинка.

Баатезу, уже проворно соскочивший на землю с другой стороны, не останавливаясь ни на мгновение, швырнул пинком ноги в сторону противницы щербатую лавку. По первым наблюдениям Лаистэль, демон вообще сражался без какой-либо схемы или плана, то ли действительно целиком полагаясь на удачу, то ли просто не будучи способен усмирить свою врожденную хаотичную натуру. Хотя, кажется, баатезу относились к тем существам, что наоборот противостояли проявлениям Хаоса. Но в любом случае, сейчас это было не важно, а вот необратимость победы для Лунной Лисицы вырисовывалась все сильнее.

Подброшенная лавка, также как и несчастный стол до нее, оказалась разрублена еще в воздухе на две части, разлетевшиеся в разные стороны. Шванк успел блокировать прямой выпад, нацеленный в живот, но Лаистэль уже быстро крутнулась вокруг в себя, и демон, так и не сумевший вовремя отскочить, получил удар в грудь мягкой подошвой походного сапога разведчицы. Да, таким приемам не учили даже в королевской дворцовой страже, но Лунные Лисы не зря были теми, кто они есть, и для подопечных леди Элиан попросту не существовало таких вещей как "слишком грязный прием".

— Леди, вы вынуждаете меня идти на грубость, — судя по тону сказанного и ухмыляющейся физиономии, Шванк воспринимал происходящее то ли как игру, то ли наоборот, упивался моментом схватки во всем его великолепие. — Поверьте, вам не понравится... если я перейду... на более... грубые... выражения! Да еще и... в полный голос!

По крайней мере, у Лаистэль получалось хотя бы на какие-то мгновения прерывать этого родственника сороки-пустомели, заставляя блокировать свои атаки. Впрочем, демон уже окончательно перешел на тактику "уворачивания и убегания", в результате чего они практически нарезали по пятачку вокруг полевой столовой почти полный круг, попутно превратив в обломки и щепу еще полдюжины столов и лавок.

Использовав комбинацию из "стелящейся лозы" и "танцующей ласки", Лунная Лисица впервые для себя убедилась на практике, что от этой связки можно реально уйти живым, почти не применяя при этом магию. Еще один порыв ветра, слегка сбивший направление ее последнего удара не в счет, к тому же меч девушки все равно оставил на левом плече у Шванка глубокую борозду. Разорвав дистанцию и получив в свое распоряжение целую треть секунды, баатезу замер, а холодная дрожь на коже тут же подсказала эльфийке о готовящемся заклятье.

Гортанный крик, преобразившийся во вполне физически ощутимую силу, смел один из шатров, что был в тот момент за спиной у разведчицы. Сама Лаистэль, распластавшись в этот момент практически по земле, сумела уйти от чародейской атаки, а творение Ткачей, еще недавно служившее ей переводчиком, успешно уберегло девушку от оглушающего эффекта чар. Все-таки, лорд Электион и его ученики были мастерами высшей пробы и никогда не позволяли себе делать даже самые простые боевые артефакты, применимые лишь в одной из множества сфер деятельности.

— А я ведь предупреждал... — начал было Шванк, опуская меч, но оказался вдруг прерван еще одним стремительным выпадом.