— Ничего страшного, вполне вас понимаю, — успокоил я его. — Я неплохо отношусь к Октавии и постарался бы ужиться с ней, но, может, оно и к лучшему, что ничего не вышло. Октавия — девушка требовательная, а я не дамский угодник, поэтому ты прав, я только сделал бы её несчастной.
На лице Митчелла отразилось некоторое облегчение.
— Значит, хоть в этом я не ошибся, — уже бодрее продолжил он. — А то теперь я у сестры кругом виноват. И что недооценил тебя, и что наговорил отцу о тебе всяких незаслуженных гадостей, и что её жизнь разбита, и всё из-за меня. Я уже ей на глаза стараюсь не показываться, любой наш разговор заканчивается её истерикой.
— Она просто не привыкла, что ей в чём-то отказывают. Это пройдёт со временем.
— Будем надеяться. Но сейчас с ней творится что-то ужасное. Сестра не остановилась бы даже перед тем, чтобы скомпрометировать себя с тобой, но твоя строгая помолвка... она знает, что это такое, и понимает, что у неё никаких шансов. Настроение у неё самое безнадёжное и мы с отцом за неё боимся.
— Сомневаюсь, что чем-то могу помочь, — осторожно заметил я. — Менять свою личную жизнь я не хочу и не стану.
— Никто и не требует, ты уже связан брачным обетом. Мы с отцом решили забрать Октавию из Хогвартса и с сентября перевести в Шармбатон, а до конца этого учебного года она поживёт дома. Видеть тебя каждый день ей совсем не на пользу.
— Очень здравое решение, — я тоже облегчённо вздохнул — а то живёшь, как на пороховой бочке. Митчелл глянул на записку в своей руке.
— Сестра, наверное, хочет попрощаться с тобой, ведь завтра она уезжает отсюда насовсем. Хорошо, что ты предупредил меня... — он запнулся, — ...поговори с ней, только не обижай её, ладно?
— Я же не зверь какой, — я вспомнил, что ничего не понимаю в женщинах и не представляю, как их утешать, — но это зависит не только от меня. Если девчонка захочет обидеться, она всё равно обидится, так мне Нотт говорил, а он в этом разбирается. Давай, знаешь что, проконтролируй процесс.
— Это как?
— Пойдёшь со мной, скажешь сестре, что я показал тебе записку и что ты разрешил мне с ней поговорить. А сам подождёшь в коридоре, потому что провожать я её не пойду, такие сплетни мне не нужны, а оставлять расстроенную девчонку одну... у неё же есть брат, который может проводить её.
Нет, я был далёк от мысли, что Октавия из-за меня пойдёт топиться в озере или прыгать с Астрономической башни — характер не тот. Но с расстройства девчонка могла забрести куда-нибудь или наткнуться на кого-нибудь и наделать глупостей, поэтому присмотреть стоило. Митчелл был согласен со мной, он только подтверждающе кивнул, и мы отправились к Октавии.
Шли молча, говорить было не о чем, да и не хотелось. Только перед самой дверью переглянулись, то ли поддержки ради, то ли из солидарности. Я отступил на шаг, он взялся за ручку — и мы вошли в гостиную, один за другим.
Увидев нас, Октавия замерла на месте. Митчелл чувствовал себя неловко, поэтому держался строго и натянуто.
— Поттер поступил как должно, он показал твою записку мне, — выговорил он сухим, официальным тоном. — Я разрешил ему поговорить с тобой, недолго и в пределах допустимого. Я подожду тебя за дверью, сестра.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел. Мы остались с глазу на глаз. Довольно долго, с минуту, Октавия молчала, вглядываясь в меня.
— Ты сказал ему про записку, — вопроса не было, но в её интонации отчётливо слышался упрёк.
— В прошлый раз я ошибся, написав тебе, когда мне следовало обратиться к твоему брату — и ты наглядно показала это мне, — сказал я. — Моя вина, с Митчеллом у меня всегда были плохие отношения и я о нём не вспомнил.
— Я... я не знала... ты всегда... хорошо относился ко мне...
— Только не говори, что ты неправильно истолковала мою записку. Ты же умная девушка, мы оба знаем, что там ничего такого не было.
— Я не знала, — повторила она.
— Твой отец уже предлагал мне породниться, после той истории с вашим предком, но я сказал ему тогда, что не свободен. Разве он не говорил этого тебе?
— Говорил, но... — Октавия с несчастным видом посмотрела на меня, словно ища подсказку. — Договорная помолвка — такой пустяк, а мы Греи. На тебя даже не обиделись бы, если бы ты её расторг.
Я не знал, что на это ответить. Октавия была права, во всей Британии она была самой подходящей для меня парой. Это волшебница может родить хоть от магла, потому что плод развивается от её магии — а наоборот уже никак, сильному магу вроде меня непросто произвести полноценное потомство. Достаточно сказать, что маглы и сквибки вообще не смогут от меня зачать, а слабую волшебницу мой плод сделает сквибкой и сам родится сквибом. Даже Ромильде во время беременности придётся безвылазно сидеть в родовом доме, при поддержке магии рода и моей личной, а Октавия была бы идеальной матерью моего рода.
— Мы всё равно не ужились бы, — с некоторых пор я думал именно так. — Между нами есть важное различие, из-за которого наш брак обречён быть несчастным. Поначалу оно, может, и не скажется, но чем дальше, тем больше оно даст о себе знать.
— Нет! — она не желала даже вдумываться в мои слова. — Никакие различия не важны, если... если...
— Это сейчас тебе так кажется, но чувства со временем меняются. Дело в том, что существует два типа людей, одни живут лицом друг к другу, другие лицом к миру. Ты считаешь, что место мужчины — лицом к тебе, желательно на коленях, а я считаю, что место женщины — за моим плечом. Если она не займёт это место рядом со мной, она увидит только мою удаляющуюся спину. Компромисс возможен, но не бесконечен, поэтому, Грей, чем дольше мы жили бы вместе, тем больше мы отдалялись бы друг от друга. Я никогда не буду строить свою жизнь вокруг женщины, поэтому не жалей, что у нас ничего не сложилось.
На этот раз Октавия прислушалась и задумалась — сказалось её равенкловское свойство пропускать всё через мозги. Теперь она даже выглядела менее несчастной и более сосредоточенной.
— Значит, эта твоя — как раз такая?! — с неожиданной яростью воскликнула она.
Нет, мне никогда не понять женщин.
— Мы здесь не её обсуждаем, — твёрдость моего тона должна была пресечь попытки Октавии углубиться в эту тему. — Не завидуй ей, у неё будет трудная жизнь. Я сразу предупредил её, что не умею любить.
— Лжёшь, — горько сказала она. — Узы не легли бы, если бы ты не любил.
— Мне незачем лгать, — после некоторой заминки я подыскал-таки самое подходящее слово для моего отношения к Ромильде. — Я чувствую за неё ответственность.
— Не знаю, кого ты обманываешь, себя или меня, но магия не ошибается. — Октавия снова выглядела грустной и поникшей. — Гарри, завтра я покидаю Хогвартс. Насовсем. Хотела вот попрощаться.
— Знаю, мне Митчелл сказал, — я постарался смягчить интонацию. — Уверен, тебе понравится в Шармбатоне.
Наступило затяжное мгновение, во время которого Октавия словно бы пыталась вобрать меня взглядом.
— Гарри... — нерешительно сказала она. — Поцелуй меня. Один раз. На прощание.
Я настороженно посмотрел на неё, оценивая, чего она хочет этим добиться. Нет, вроде бы не было подвоха или провокации, она просто хотела один поцелуй.
— Извини, но нам нельзя, — наконец рассудил я. — Для тебя это ненужная надежда, для меня — ненужная ответственность. Можно ведь расстаться по-доброму без поцелуя?
Она не обиделась, не стала настаивать. Кивнула только с пониманием, что так и должно быть.
— Тогда... прощай, Гарри... — её губы дрогнули.
— Прощай, Октавия, — мягко произнёс я.
Мир тесен, и мы, скорее всего, еще не раз увидимся, но сейчас было — прощай.
Я развернулся и вышел. Её брат, подпиравший стену, устремился ко мне, я кивнул ему на дверь.
Назад я возвращался под впечатлением разговора, от которого непросто было отрешиться. Наверное, я не смог бы поцеловать Октавию, даже если бы и согласился, это ощущалось мной, как измена. По странному заскоку логики, в моей голове крутилась только одна её фраза — "не знаю, кого ты обманываешь, себя или меня".
Можно же не уметь любить — и всё равно любить?
27.
Первыми мы в лавке разместили сторожевых пауков, ибо мало ли когда остальные торговцы зельями надумают навредить новому конкуренту. Тед установил их незадолго до отъезда на каникулы. В раскладке товаров по полкам и подсобкам я не участвовал, там и без меня было кому поработать. Джастин с Невиллом как совладельцы бизнеса, мать и сестра Арчи, которым предстояло там торговать, вдобавок к ним все трое Гвардейцев, напросившихся в добровольные помощники — а я эти дни проводил на мануфактуре мётел вместе с Эрни и Дирком. Заглядывал я в лавку только к концу дня, на случай, не найдутся ли какие дела, с которыми без меня не справятся. И они всегда находились.
Джастин по полной использовал современные магловские средства раскрутки — рекламу в прессе, листовки на стенах зданий в бойких местах, обещание скидок в первые дни торговли, нарядную яркую витрину и внутреннее оформление лавки по эскизам Эрни. Товар у нас был качественный, все мои зелья были сертифицированы в гильдии по высшей категории, поэтому для начала мы установили среднюю по алхимическим лавкам цену, планируя немного поднять её в дальнейшем. По утверждению Джастина, в первые дни торговли был возможен наплыв покупателей, потому что придут из любопытства, и он предупредил, что мне придётся подналечь на варки, но потом всё выровняется.
Цены он взялся регулировать сам, во избежание демпинга и чрезмерных нагрузок на производителей в лице меня и Невилла. От нас же требовалось, чтобы товар не пропадал с полок. Цены на зелья были демократичными и не несли большой прибыли, зато сопутствующие товары — зачарованные ёмкости, инструменты, магические горелки — стоили дорого, потому что зачаровывал я их по максимуму. Основную прибыль мы рассчитывали получать с них и планировали расширение ассортимента.
Вечер перед открытием лавки я потратил, чтобы осуществить недавнюю задумку — систему переговорных зеркал на несколько персон, в нашем случае на четыре. Каждое из четырёх зеркал было снабжено тремя... не то чтобы кнопками, а скорее сенсорными панелями, идея которых была взята у маглов. Эти кнопки были связаны с остальными тремя зеркалами и активировались слабым намеренным магическим посылом, как безразмерные сумки. Подаёшь импульс на нужную кнопку, хоть с прикосновением пальца, хоть без него — и парное зеркало подаёт владельцу звуковой сигнал. После ответной активации рабочая поверхность зеркала показывает собеседника, с которым можно поговорить.
Как зачаровывают парные зеркала, мне было известно из трудов по артефакторике. Новым был только вызывающий сигнал, связь на три абонентских точки и индикация занятости другого зеркала, а ингредиентами я запасся заранее, поэтому систему сделал за пару часов. Три зеркала предназначались мне, Невиллу и Джастину, четвёртое — продавцам в нашей лавке. Продемонстрировав им систему связи, я прямо при них трансфигурировал из воздуха две иголки и предложил Джастину с Невиллом привязать свои зеркала на кровь, а затем поменял нумерацию на вызывающих кнопках на их инициалы. Зеркало для лавки осталось непривязанным, оно предназначалось для нескольких наших сотрудников.
Идея лежала на поверхности, но у наших она произвела фурор. Беата с матерью с пары попыток выучились активировать нужную кнопку и на пробу прямо при нас связались с каждым из нас через зеркало. На будущее мы договорились, что Джастину они звонят по организационным вопросам, мне или Невиллу — при нехватке соответствующих товаров, а мне ещё и в случае, если вдруг появятся злоумышленники. А Джастин, уже усвоивший, что заработать мы можем только разнообразием ассортимента, объявил с видом победоносного завоевателя:
— Вот этим мы будем торговать! Я подготовлю рекламную листовку!
Я сразу предупредил, что зеркала буду делать только на заказ, что ингредиенты для них стоят дорого, что изделия полностью серебряные и что под каждую кнопку нужен крохотный драгоценный камешек, но Джастин только отмахнулся:
— Рынок очень маленький, поэтому дорогие товары для нас лучше, чем дешёвые. Составишь список ингредиентов и укажешь примерную себестоимость, а я уж как-нибудь сумею донести до потребителей, что это мечта их жизни, в которую они боялись поверить. В связи с этим нам нужен офис для приёма клиентов... так, Гарри, переоборудуешь наш кабинет наверху — или нет, соседнее помещение пока пустует, вот его и подготовишь.
— Только сначала переговорю с Эрни, пусть накидает дизайн, — мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Всё-таки по предприимчивости никто из нас не потягается с Финч-Флетчли. Что бы новенького из моих поделок он ни увидел, его первой реакцией было "можно ли это продать?".
День открытия Джастин с Невиллом провели в лавке, чтобы присмотреть за торговлей и по необходимости консультировать как покупателей, так и Беату с матерью, которые на каникулах работали здесь вдвоём. Меня Джастин, так и быть, отпустил на мануфактуру мётел, но предупредил, чтобы я не убирал далеко связное зеркало, потому что он обязательно будет звонить мне по любым мелочам. Будущие клиенты должны увидеть, какая замечательная штука эта система связи.
Позвонил он мне, когда в лавку явился сам Джиггер-младший. Важный клиент накупил алхимического оборудования на двести с лишним галеонов и поинтересовался, чем ещё мы собираемся торговать. Джастин проводил знаменитого алхимика в офисную комнату, связался через зеркало со мной и мы втроём обсудили список желаемого, примерные цены и сроки.
А лавку тем временем буквально выметали покупатели попроще. Базовые зелья высшей категории почти никто не поставлял в продажу — у новичков они не получались, а мастера на такие мелочи не разменивались. Вдобавок красивая и удобная форма фиалов, которую Эрни разработал на основе всевозможных образчиков магловской упаковки, была весомым аргументом за то, чтобы заполучить такую штучку себе.
Когда мы вечером оценивали итоги первого дня торговли, первым словом Джастина было "продешевили". Сошлись на том, что, ладно уж, торговый опыт нам тоже нужен и что первую неделю эти цены придётся продержать. В целом прибыль радовала — если так пойдёт дальше, мы вернём вложенные средства меньше чем за месяц.
На следующий день равенкловцы отправились на мануфактуру без меня. Мне же предстояло весь день провести за варкой зелий и изготовлением принадлежностей зельеварения, по мере готовности подтаскивая их в лавку, потому что товар заканчивался катастрофически.
И в таком режиме у нас прошла вся неделя. Легче было Невиллу, запас трав у него имелся, да и семья Кларков помогала с поставками. А я всерьёз задумался над хотя бы частичной автоматизацией своего труда, потому что производство товаров для лавки не оставляло мне времени ни на что другое. Итогом этих размышлений стали артефакт штамповки фиалов и артефакт создания изделия из заготовки по образцу, предназначенный для производства всяких мешалок, лопаток и черпаков. Мне же оставалось только зачаровать полученное.
