— Ой, простите, советские слова вырываются. Я говорю всем разумным на расстоянии трёх миль вокруг себя такой монстр способен вскипятить мозги до состояния когда череп взрывается.
Тишина была такой, что пусти кто ветры в противоположном конце дворца здесь будет слышно как рёв. Видимо Джайна и сама поняла что произвела удручающее впечатление.
— К нашему счастью все сильные псионики остались на Земле. Да и после психокинетического крика псионик представляет собой полностью беспомощное существо пару часов точно, сама видела. На наш лагерь пленных в один из дней напали мурлоки, огромной стаей рванули. Видимо нас на ужин решили употребить, только прежде чем они успели что-то сделать, псионик, охраняющий лагерь, подлетел к ним и крикнул, превращая мурлоков в суповой набор. Правда его потом пришлось откачивать те самые пару часов. Он какие-то зелья пил, чтобы восстановиться быстрее.
— Какой ужас!
Артас прямо видел, как облегченно разгладилось лицо отца после последних слов Джайны. Да и признаться честно, он сам расслабился, после того, как услышал о силе псиоников.
— О, это всего лишь закономерный результат развития общества. Если не забывать про свой народ, периодически следить за нормальными условиями труда, то и восстаний можно избежать, и с сови жить мирно, не смотря на их довольно жёсткую риторику.
Королева судя по всему улыбнулась, во всяком случае отец и сын представили на лице Лианны сейчас именно вежливую улыбку.
— Ну то что сови на всех нас произвели сильное впечатление я могу утверждать также, как и то, что солнце встаёт на востоке. Куда больше меня интересуют их лидеры. Что можешь сказать на этот счёт, доченька.
Лианна твёрдо решила, после принятия Артасом решения жениться на Джайне, принять княжну Куль-Тираса как родную дочь.
— Матушка, я вам так скажу, их генсек верит в то, что говорит. Я разговаривала с ним, когда мы летели в… Новый Владивосток из Нового Кронштадта. И на первом месте для него, как лидера их государства, стоит вопрос благополучия народа. Но он готов отдавать и жёсткие распоряжения, если требуют обстоятельства. Неудивительно, что остальные следуют за ним с непоколебимой уверенностью.
Джайна замолчала на некоторое время.
— Ещё я слышала краем уха, что их первый военачальник — министр обороны Храмов происходит из старого дворянского рода боевой аристократии. Вот только тогда же прозвучало, что лучше с демонами голыми руками выйти сражаться, чем сказать ему в лицо о его благородном происхождении. Страшно представить, что же творила там у них невоенная аристократия, что высокородные потомственные офицеры стесняются называть себя дворянами.
— Это действительно интересное наблюдение. Если только допустить на момент, что их лорды до этой их революции развлекались за счёт простого народа. Об этом даже думать страшно, но что если дворяне сами были виноваты, не просто удушая народ непомерными оброками, а устраивая чуть ли не оргии с ритуальными танцами.
Калия как и всегда говорила мало и сугубо по делу. Правда в этот раз похоже принцесса саму себя превысила по храбрости.
— Калия! Да как тебе такое в голову вообще пришло?
— Очень может быть, что она права, матушка, ибо судя по юмору, что царит в штрафных отрядах, лорды у них там себя не сдерживали совсем. Повторять не буду дословно, но судя по тому, что я слышала…
Джайна видимо задумалась о том, как ей передать смысл как можно точнее.
— У сови есть такая игра, называется бильярд. Суть её в том, что есть стол с бортиком и норами по углам, куда надо загонять шары с помощью коротких деревянных пик. Суть в том, что лорды, как я поняла из подслушанных разговоров, иногда забавлялись пошлой версией этой самой игры.
Под конец голос Джайны был озадаченным. Королева весьма выразительно сказала нечто вроде Ого-го, какие затейники. Джайна же пожаловалась, что иногда возможность использовать заклинание усиления слуха не всегда даёт нужный результат.
— Я даже и не знаю что сказать дочка, эти сови — большие затейники. Надо будет нам с Теренасом узнать правила этой игры. Пиками шары гонять, говоришь?
— Мама!
Сказано было в запале скромности Калией и Джайной одновременно. Теренас же и Артас смотрели друг на друга и были красные как помидоры, тоже от смущения.
— Что мама? Я тоже женщина, хоть и королева. Мною движет любопытство. И с мужем мы не только указы обсуждаем и прочие дела в спальне. Эликсиры в помощь.
Гора Хиджал. Подземелья.
Братьев Ярость Бури отвлёк от разговоров тихий плач Тиранды.
— Любовь моя, что случилось?
Малфурион склонился над рыдающей на кушетке женой.
— Богиня отвернулась от меня. Я больше не чувствую на себе её благословение. И кажется я беременна.
— Ну это как раз не удивительно, учитывая, что ты три недели меня использовала по прямому назначению в состоянии близком к звериным инстинктам.
Малфуриону даже демонстрировать доказательства не надо было, ибо за эти недели его аккуратная внешность приобрела полный беспорядок. Царапины от когтей жены у него были даже на лице, не говоря уже об укусах, синяках и прочих прелестях первобытной страсти. Вот таким взлохмаченным он и предстал перед женой.
— Твоё лицо, что произошло? Ох, дорогой, да на тебе живого места нет. Тебе не больно?
Тиранда принялась осматривать мужа, который так и хотел сказать, что больно не было, пока она не начала снова трогать все царапины, шишки, синяки и укусы.
— Никак Тири, ты в себя пришла? Мне уже поднадоело рассматривать стены своей камеры за эти три недели.
— Что произошло?
Тиранда была в смятении от слов Малфуриона и Иллидана из которых следовало, что она три недели вела себя как течная пантера. И судя по всему Малфуриону досталось от неё очень крепко, но кровь приливала к щекам при одной мысли, что все следы во внешности мужа были оставлены ею же в порыве звериной страсти.
— Так-так, что тут у нас, жрица, да тебя никак отпустило?
В коридоре стояла Мэв Песнь Теней собственной персоной и по кошачьи наклонив голову на бок смотрела на смущённую Тиранду, которая не знала как себя вести, учитывая, что её поведение стало известно тюремщицам.
— Теперь ты знаешь, Тиранда, каково жить в этих подземельях, и на что вы нас обрекли, Малфурион.
— Из-за вас, мы вынуждены убивать своих сестёр.
Из темноты коридора вышла ещё одна эльфийка со свежими шрамами на щеке.
— Найша, что ты тут делаешь?
— Госпожа, мы окружили логово Калифакса. Все остальные ликвидированы. Нам нужна помощь господина для того, чтобы победить хранителя рощи. Дриады сейчас рядом с Калифаксом.
Малфурион и Тиранда вздрогнули, когда эльфийка сказала об этом так просто. Всё же они не ждали, что дойдёт до такого.
— И ещё я принесла клинки господина.
— Ты пришла для того, чтобы повилять своей попой перед ним.
Мэв в этот момент застыла перед клеткой.
— Ну что, Иллидан, вот и пришёл тот момент, давай, удиви меня, открой эту клетку сам.
Главная тюремщица видимо решила постервить перед своим любовником. Иллидан на это самым невозмутимым образом улыбнулся.
— И ты снова проиграла этот спор.
Иллидан схватился за два рядом стоящих прута и просто выдернул их своей нечеловеческой силой, после чего вышел из своей камеры бочком, попутно ломая оковы на запястьях и лодыжках и закидывая их в ненавистное помещение. Взоры свидетелей было не передать словами.
— Да, братец, поразительно, но Кенариус не предусмотрел нашей огромной физической силы. Ты как сам? Всё также силён, как и в молодости?
Малфурион вместо ответа подошёл к решётке, дёрнул прутья на пробу и с небольшим усилием вырвал четыре прута, после чего сломал браслеты на руках и ногах сперва у Тиранды, потом себя.
— Я уже согласен башку снести Кенариусу, просто потому, что он такой растяпа. Как можно было допустить такое? Эта тюрьма строилась с расчётом на демонов. А в итоге отсюда так просто сбежать. Кенариус… у меня просто нет спокойных слов, чтобы охарактеризовать его просчёт. Полагаю также он защищал друидов.
Гнев Малфуриона можно было понять хотя бы потому, что он большую часть своего времени проводил в спячке и был беспомощным. Прокопай подземный ход под обитель, принеси взрывного зелья побольше и нет верховного друида, ибо щиты защищают от внешней атаки, а не от внутренней.
— Радуйся, Малфурион, что эту слабость только я обнаружил. Представь это стало бы достоянием демонов?
— И думать не хочу. И всё же тот ритуал, что мы в молодости провели был очень кстати.
Тут с вопросами вылезли женщины. Братья совершенно одинаково отвесили шутливого щелбана своим женщинам.
— Наша совместная разработка по повышению возможностей тел, созданная на стыке друидизма и стихийной магии.
Женщины отозвались также хором.
— И что ещё мы не знаем про вас?
Братья переглянулись и хитро улыбнулись друг другу. Чего они только не пробовали использовать на стыке двух форм. Да и у каждого свои разработки имелись. Впрочем времени на разговоры не было совсем, так что получив назад своё снаряжения они двинулись по подземным коридорам, пока не вышли в большой зал, где не поддавшиеся сексуальному безумству эльфийки в компании с сыновьями Иллидана складывали убитых.
— Ну что, вперёд в логово разврата? Калифакса надо уничтожить перед побегом, иначе он предупредит отца о нашем побеге.
— Не так быстро, брат. Здесь все мертвецы, что есть?
Малфурион задумчиво стоял в центре подземной залы и перебирал свои чётки.
— Да, здесь все наши безумные сёстры, что стали любовницами Калифакса и его фанатичными служанками, выполняющими его самые извращённые желания. Больше они олений хер не будут целовать в процессе поклонения своему фетишу.
— Очень хорошо, все назад. Надо максимально затруднить этому хиршату его боевые возможности. Лезть на него в прямую атаку — чистое безрассудство.
Малфурион застыл в напряжённой позе, но Иллидану не было помехой увидеть, что его брат сейчас использует нечто что от него не ожидалось. В этой дикой смеси стихийной магии, друидизма и чего-то тёмного и потустороннего таилось какая-то неправильность. Даже Иллидан не сильно разборчивый в средствах попятился прочь, увлекая за собой всех остальных. Стоило им только переместиться поближе к выходу из зала, как Малфурион начал бормотать нечто невнятное, после чего от него во все стороны ударила волна маны. Сам же друид словно заколосился распыляя вокруг себя пыльцу сине-зелёного цвета, что стала сыпаться на мёртвые тела ночных эльфиек и их детей полукровок.
Почти в тот же момент тела стали меняться, их начало выворачивать, раздувать как пузыри и из них стали вылупляться пока что небольшие полутораметровые гуманоидные гибриды животного и растения. Как будто бы Малфурион смешал ночных эльфов с энтами. Иллидан к своему ужасу понял, что по части создания химер на стыке друидизма и стихийной магии Малфурион его обошёл. Вот не давались охотнику на демонов заклинания призыва и всё тут.
— Уничтожьте Калифакса и тех, кто поклоняется ему.
Толпа зверо-энтов тихонечко рявкнула и понеслась в сторону покоев, где сейчас глава дома Смотрящих в Ночь предавался очередному сексуальному ритуалу со своими дриадами и его верными эльфийками. Малфурион последовал за ними, а остальные шли за друидом и думали только о том, чему они стали свидетелями. Огромная толпа монстров ворвалась в покои Калифакса и судя по крикам устроила там самую настоящую кровавую баню. Малфурион в готовности ждал перед дверью, но там долгое время были слышны крики и звуки драки.
Через полчаса жестокого сражения из-за двери показался Калифакс, который выглядел весьма жутко. Почти вырванный огромный член и кишки волочились за хранителем рощи, держась за белые жилы, тело его было покрыто множеством ран, один глаз был выбит. Рога хиршата уцелели, но на них висели куски мяса и кишки непонятно кого. Одно из копыт было раздроблено и сынок Кенариуса прихрамывал.
— Иллидан, руби ему голову!
Малфурион воспользовался боевой техникой ивы, чтобы отвлечь здоровую руку хранителя рощи, тогда как Иллидан крепко сжал в руках свои клинки подбежал и прыгнул, срезая двойным ударом демонических клинков башку Калифакса. Тело хранителя рощи завалилось на бок и застыло. Всё было кончено. Дом Смотрящих в Ночь очистили от тех, кто пал в безумие необузданной страсти. В довершении всего, Малфурион подошёл к срубленной голове хиршата, поставил свою ногу на лоб хранителя рощи и обломал рога, забирая их себе.
— Брат, что это было?
— Ты о чём?
— Как будто ты не догадываешься!
— Ах это… Моя собственная разработка. Почти.
Иллидан опешил, ему казалось, что уж брата он знает как облупленного, но вот именно, что почти.
— Это как?
— Иллидан, братец, тебе никогда в голову не приходила мысль, откуда я знаю планировку дворца королевы?
К своему стыду, Иллидан как-то упустил из виду такой момент в то время, а ведь из-за этого весь план мог пойти к демонам под хвост. Непростительная и грубейшая ошибка, но вот выводы из слов брата… Да нет, Малфурион же не такой. Хотя теперь Иллидан после продемонстрированного братом заклинания массового подъёма боевых мутантов из мёртвых тел, уже не был в этом так уверен. Да и Тиранда до последнего тянула с решением в ту пору, кого она выберет из братьев. Вот теперь и спрашивается, кто из них олень больше?
— Ладно, чем рассуждать о чём-то далёком нам пора бежать. Нам ещё Феролас преодолевать придётся, а времени у нас в обрез. К счастью есть проход под горами, который нас выведет туда.
На границе между Лордероном и Альтераком.
Утер и его люди наткнулись на отряд дварфов и гномов, что встали на отдых недалеко от дороги и судя по всему залечивали свои раны. Появление людей они встретили радостными криками, ибо судя по всему помощь союзников им сейчас очень нужна.
— Кто у вас главный и что у вас произошло?
Верховному паладину как раз были бы полезны осадные орудия, а парочка паровых танков тут имелась. Во всяком случае машины были на ходу судя по виду, но похоже недавно у них был бой. Механики гномов сноровисто заправляли их новыми снарядами и полировали броню от копоти. Тем временем вперёд вышел типичный такой цверг — половина на половину, даже не поймёшь какой крови в нём больше.
-Я главный. Меня зовут Феранор Железностоп. Мы тут охотимся на чёрного дракона Сиринокса, который некромантией балуется.
— Некромантией?
— Ага, мертвяков вызывает. Мы его в последнем бою потрепали, правда и наши парни тоже получили на орехи. Пиво будете? У нас тут в ручье охладилось недавно пару бочонков.
Прикинув варианты, Утер подумал, что чёрный дракон, который вызывает нежить и недавнее нападение на Странбард могут быть связаны между собой.
