— Ха-ха. Смешно, — без веселья в голосе протянула Астория. — И кто тебя такому заклинания научил?
— Хочешь отблагодарить? — поинтересовалась Дафна, натягивая юбку до колен через голову.
— С энтузиазмом, — соврала та.
— Ага, прям сейчас и расскажу, — ехидно улыбнулась Дафна и мысленно в который раз поблагодарила Поттера, научившего ее нужному проклятию, когда она в конце года пожаловалась на сестру.
— Ну, как хочешь, — подозрительно покладисто согласилась Астория.
— Та-ак, — протянула Дафна, накидывая мантию. — Что тебе нужно?
— Я хочу быть в свите Гарри Поттера! — выпалила она. — И ты, как моя сестра, должна дать мне хорошую характеристику.
Для Дафны не было секретом, как о них говорили другие в школе. Даже больше, она гордилась этим, ведь без преувеличения половина учащихся хотели бы оказаться на ее месте. Быть в свите Поттера — престижно.
— Еще чего! И не мечтай, — сразу же отказала Дафна. Про себя подивившись, что мелкая знает о том, как Гарри принимает новых людей в свой круг. Рекомендация от друзей занимала не последнее место при принятии им решения. Гринграсс, конечно, знала, что последнее слово будет за Поттером, даже если все будут против, и не протестовала против подобного. Для нее это было так же естественно, как и солнце, восходящее на востоке, а не, предположим, на западе. Однако Гарри всегда прислушивался к своему окружению, и те, насколько она знала, не смели ему лгать.
— Ну пожааалуйста, — заканючила Астория.
— Нет и точка!
— Тогда я расскажу Дэвиду Линчу, что ты в него влюбилась! — заявила сестрица и Дафна призвала всю свою выдержку, чтобы не кинуться на чертовку.
— Воображение у тебя отличное, — фыркнула она. — Мне даже завидно.
— И ничего я не придумала. Мне Ханна рассказала, — высунула язык Астория.
— Веди себя прилично, — строго произнесла Дафна, делая себе заметку укоротить чей-то длинный язык. Полгода назад она и вправду испытывала симпатию на грани влюбленности в Дэвида — тогда тот встречался с девушкой из Хаффлпаффа, но быстро с ней расстался, а недавно Дафна заметила взаимную симпатию Линча с Элисон, и чувства, так и не ставшие любовью, угасли сами по себе. — Леди не подобает так кривляться.
— Я расскажу ему, — проигнорировала замечание Дафны Астория. — И...
— А я расскажу Гарри, что он тебе не безразличен, — перебила сестру Дафна, не желая слушать, что та скажет.
— Ты так не сделаешь, — с ужасом прошептала Астория, считавшая ранее, что о ее чувствах никто не догадывается.
— Сделаю, если посмеешь что-то обо мне сболтнуть, — жестко сказала Дафна, закрывая дверцу гардероба.
— Да я просто пошутила, — пошла на попятную Астория. — У тебя совершенно нет чувства юмора.
— И кому-то не стоит об этом забывать, — посмотрела на себя в зеркало Дафна и, оставшись довольна своим внешним видом, она развернулась к сестре. — Кыш из моей комнаты! — зло сощурила глаза.
— Ну, Да-аф... — скорчила жалобную рожицу Астория.
— Я поговорю с Гарри... — начала Дафна, и видя счастье на лице сестры, мстительно добавила: — Если твое поведение изменится и мне больше не придется за тебя краснеть.
— Так нечестно, — буркнула Астория и с неохотой выдавила, встав с кровати: — Я изменюсь... — и уже тише на выходе. — Наверное...
Дафна глянула на закрывающуюся дверь и усмехнулась, поверив из всего сказанного сестрой только в "наверное".
...Несколько часов пролетели, как минуты, и Дафна, попрощавшись с родителями и отделавшись от Астории, быстро нашла своих друзей. Гарри, Дэвид, Элисон, Люсьен, Корвин, Эдриан и Седрик сидели в том же купе, в котором отправлялись на каникулы.
— Привет, Дафна, — очаровательно улыбнулся ей Гарри, сидя возле окна.
— Привет, — ответила Гринграсс и почувствовала странное, но приятное чувство, будто она вернулась домой.
==========
Глава 48 ==========
Теплый свет свечей, парящий в воздухе, освещал просторную комнату. Кроме огромной кровати возле стены фисташкового цвета и трех квадратных окон, закрытых светлыми, словно взбитые сливки, шторами, в помещении больше не было мебели. Выручай-комната создала неприхотливый интерьер, когда Поттер пришел сюда, после того, как друзья, обсудив прошедшие каникулы, разошлись по спальням.
Гарри, сидя на кровати, положил ладони на шершавые страницы. От них исходил золотистый свет. Его глаза были закрыты, а сознание пребывало в воспоминаниях. Немного погодя, когда сияние пропало, Гарри захлопнул Книгу Памяти. Выводы, сделанные им, соответствовали его ожиданиям.
Магия смерти и ныне на него влияла. Она награждала его повышенной раздражительностью, а так же делала более самоуверенным и беспечным. В большинстве случаев Гарри это сдерживал, но в мелочах, когда он считал, что контролирует ситуацию, то вел себя неподобающе под воздействием некроэнергии.
Яркий пример: его болтовня с Феликсом. Гарри высказал тому свое недовольство, словно зеленый юнец, вызванное общением с тюремщиками в течение тех двух часов. А ведь раньше подобное его просто бы позабавило. И уж подавно он не стал бы разговаривать с противником, а сразу бы атаковал.
Феликс, бесспорно, как маг, ему не соперник. И Гарри озаботился тем, чтобы обезвредить как портключ, так и другие приспособления. Но даже это не оправдывало его поведения. Ведь вдруг он чего-то не обнаружил бы? Разумеется, вероятность этого была близка к нулю. Но она тем не менее, чисто теоретически, как снег летом, существовала.
Решить проблему с некроэнергией можно. Ритуалистика и Книга Памяти в этом ему помогут, но не сейчас. Ведь ритуал, способный помочь, еще окончательно не готов. Через месяц, он предполагал, что завершит все нужные расчеты. А после ему потребуется проверить их действенность и безопасность на подопытных.
Когда дар некромантии сбивал любые ментальные установки — магия разума лишь временно могла помочь с приступами ярости, становясь с каждым разом все менее эффективной — он задавался вопросом: почему так происходит? И нашел ответ, пришедший ему не по душе.
На пике эмоций под воздействием бушующей ледяной энергии в один далеко не прекрасный момент Гарри почувствовал отголоски самосознания от некроэнергии. Она была разумна и способна к самообучению. Магия смерти изучала все его ментальные трюки и находила против них контрмеры.
Разум дара некромантии был комплексным и, мягко говоря, странным, но не слабым. И был не похож ни на что, с чем Гарри встречался в своей весьма бурной жизни.
Чтобы справиться со своенравной магией смерти, ему нужно постигнуть ее сознание и понять, на что нужно влиять. И тут появлялась проблема: он не мог постигнуть, как она думает. Однако Поттер находился в процессе создания ритуала, способного поменять его восприятие мира на то, что существовало у магии смерти. Так у него появится возможность изучить ее и подчинить.
Из-за того, что придется подвергать себя сознательному воздействию некроэнергии, искусственно усиливая все эмоции (или по одной за раз, как повезет) до предела с помощью нее (ведь только так он мог ощутить ее разум), ему понадобится Книга Памяти, как предохранитель, чтобы избежать остановки сердца от переизбытка чувств. А дальше в игру вступал ритуал...
Замечательно, что его тело уже способно выдерживать магию смерти в приличных объемах, а то этот способ он бы не смог реализовать.
"Но это дело будущего, а сейчас нужно, как и раньше, стараться себя контролировать", — подумал Гарри, пряча книгу с черной, глянцевой обложкой в рюкзак.
Поднявшись с кровати, Поттер двинулся к выходу. Пора было возвращаться в гостиную Слизерина, ведь через несколько часов начнется новый день.
* * *
Январь начался с размолвки Дафны с Ханной. Свидетелями были только девочки, входящие в окружение Гарри, однако слухи, словно лесной пожар, быстро разнеслись в их компании. Заметили разлад и некоторые посторонние. Но причина, по которой произошла ссора, осталась неизвестна для них. Они могли лишь строить догадки. И то недолго.
— Извини меня, Дафна, — через несколько дней попросила прощение Аббот после обеда в их тайной комнате, когда присутствовали практически все из компании Гарри. — Я была не права.
— Верю, — кивнула Гринграсс. На нее произвело впечатление, что хаффлпаффка извинилась при друзьях, а не тайно, вернув этим расположение Дафны. — Мне мама прислала интересную книгу, — перевела она тут же тему. — Я ее уже прочитала. Не хочешь взглянуть? — Ханна, как и Гринграсс, любила читать любовные романы. Услышав предложение, она лучезарно улыбнулась, спросив:
— После последнего урока?
— Давай, — согласилась Дафна. На этом размолвка и закончилась. Появившиеся слухи быстро угасли и забылись, как сон.
В середине месяца состоялся матч между Хаффлпаффом и Рэйвенкло. К радости Седрика, его факультет победил.
На смену первому месяцу года пришел февраль. День Святого Валентина вызвал, как обычно, ажиотаж среди учеников.
Гарри задумчиво наблюдал, как Дамблдор перекинулся парой слов с Ханной, Эрни, Сьюзен и Джастином за ужином. Директор сказал что-то веселое, отчего ребята, как и свидетели, сидящие рядом, засмеялись. Улыбнувшись детишкам на прощание, Дамблдор направился к выходу, но поймав взгляд Поттера, проходя мимо него, незначительно притормозил.
— Добрый вечер, профессор, — проявил вежливость Поттер, ощущая, как к его разуму потянулась, словно маленькая змейка, ниточка магии. Не сопротивляясь, Гарри помог ей подключиться к нужным воспоминаниям, а сам, по созданному коридору залез в любезно распахнутое сознание. И наткнулся на черную вуаль, от которой веяло чем-то жутким. Подавив желание поморщиться, Гарри аккуратно убрался из разума Альбуса.
— Добрый, — отозвался директор. — Сегодня эклеры просто восхитительные, — прокомментировал он.
— Полностью с вами согласен, сэр, — обрывая зрительный контакт, Гарри взял со стола блюдце с обсуждаемыми сладостями. — Угощайтесь, — предложил Поттер.
— В меня больше не влезет... А в прочем, для одного хватит места, — с улыбкой взял один эклер Альбус, пачкая шоколадом пальцы. — Спасибо.
— Не за что, — ответил Гарри.
Проводив взглядом директора, он поставил на стол блюдце и, поколебавшись, тоже взял пирожное.
"Хорошая защита, — искренне похвалил Гарри, откусывая кусочек выпечки. — И весьма необычная. Жаль, нельзя испытать ее на прочность, не привлекая внимания".
— Скоро мы играем с Хаффлпаффом, — подал голос Пьюси. — Думаю, у нас есть все шансы снова стать чемпионами в этом году.
— Ага, скоро. После пасхальных каникул. А вы уже уподобились Вуду, пять дней в неделю проводить на квиддичном поле... Ненормальные, — без злобы произнесла сидящая рядом с Эдрианом Фиби и отпила из прозрачного стакана тыквенного сока. Ее темные волосы были собраны в высокий хвост, а на лице, вопреки обыкновению, присутствовал легкий макияж.
— Майлз, передай, пожалуйста, мне печенья, — попросила Дафна. Тот протянул ей тарелку и, получив благодарность, неожиданно произнес:
— Я последний год играю. — Это заявление вызвало ожидаемую реакцию — не всем оно понравилось. — Следующий курс — предпоследний, я хочу сосредоточиться на учебе и хорошо сдать экзамены. А квиддич... важен, — Майлз слегка замедлил речь и аккуратно подбирая слова продолжил: — Но как игрок я неплох, не более. Есть ребята получше меня. У вас будет почти полгода, чтобы найти мне достойную замену. Я из-за этого и сообщил о своем решении так рано. У нас будет возможность найти нужного игрока сейчас и уже начинать тренироваться с ним. Это позволит новому вратарю сыграться с командой заранее.
— Верно, — одобрил Пьюси. И не только он.
Гарри задумчиво следил за разговором и не вмешивался. О желании Блетчли бросить квиддич Поттер знал еще с прошлого года, когда по привычке просматривал воспоминания своих друзей. Майлз перегорел, и игра была ему в тягость. Неделю назад тот подошел к Гарри и попросил совета, что ему делать. Поттер одобрил его уход, но не давал ему инструкцию, как и в какой момент преподнести информацию о нем другим.
Майлз показал себя лучшим образом. Блетчли сообщил об уходе из команды в присутствии всех игроков. Случилось это под конец трапезы, когда все пребывали в благодушном настроении. В своей речи он себя принизил, хотя, насколько Гарри знал, тот был одним из лучших игроков. Майлз дал время свыкнуться с мыслью об его уходе — через полгода никто его за это не упрекнет. И еще, что немаловажно, направил мысли слизеринцев на желание найти ему замену. Игроки с энтузиазмом принялись обсуждать кандидата на его место. Внешне "рубаха-парень" неплохо проявил свои способности планировать и сглаживать недовольство других.
Казалось бы, что здесь такого?.. Однако Гарри последнее время всячески развивал способность своих друзей справляться со своими проблемами самостоятельно, разумеется, не забывая сообщить об их наличии ему. Поскольку Поттеру не нужны люди, которые не в состоянии шага ступить без его подробных инструкций. Ведь в будущем получив задание от него, в большинстве случаев, они должны будут сами выбирать эффективные методы и способы, как с ним справиться. То, что его окружение — не взрослые маги, позволяло воспитать их так, как ему нужно. Эта мысль помогала смириться со скукой и раздражением, вызванной необходимостью находиться большую часть времени с детьми.
Февраль больше ничем не запомнился, ну, если не считать желание Снейпа, который иногда заменял Люпина, намеками рассказать студентам, что их профессор ЗОТИ — оборотень.
* * *
Мартовское солнце на короткое время пробилось из-за туч, чтобы снова стыдливо спрятаться за ними. Первые капли дождя упали с неба.
Люсьен Роудрик откинулся на стуле со скучающим видом. Он оторвал взгляд от окна, равнодушно отметив испортившеюся погоду, и взглянул на друзей, сидящих за одним столом с ним. Эван Эйвери что-то писал на пергаменте. Люсьен наклонился и прочитал пару строк. "Домашка по трансфигурации", — сделал вывод он. А вот Дункан Инглби, сидя справа от Роудрика, читал книгу, которую посоветовал ему Поттер.
— Угораздило же меня связаться с книжными червями, — проворчал Люсьен.
— Я дам списать, — любезно предложил Эван, выводя новую строчку.
Профессор Люпин их временно игнорировал, помогая другим шестикурсникам справиться с невербальными заклинаниями, освоенными Люсьеном, Дунканом и Эйвери еще в прошлом году. Не без помощи Гарри, конечно.
За потугами однокурсников было забавно наблюдать: те пыжились, будто им нужно было сходить в уборную, проговаривали заклинания шепотом, надеясь обмануть... Люсьен первые два занятия веселился. Сейчас же это зрелище могло вызвать лишь скуку.
— Знаешь что? Я передумал. Лучших друзей мне не найти, — взбодрился Роудрик.
— Меньше помогай этому лентяю, — оттянув сине-бронзовый галстук, посоветовал Инглби.
— Поправочка — лучшего друга, — шутливо произнес Люсьен.
— Мне не сложно, — пожал плечами Эван, и начал писать с нового абзаца.
Люсьен, несмотря на его отношение к учебе, был отличником. Но до недавнего времени лишь когда дело доходило до практики. Связавшись с Поттером, ему пришлось побороть лень (а когда и проявить больше хитрости), чтобы иметь хорошие оценки за письменные задания и подтянуть теорию.
