Должности, занимаемые высшим российским военным руководством, продолжают переходить из рук в руки, что свидетельствует о том, что президент России Владимир Путин продолжает рассматривать системные проблемы как результат личных недостатков старших подчиненных. Министерство обороны России сообщило 24 сентября, что генерал-полковник Михаил Мизинцев назначен заместителем министра обороны и будет курировать материально-техническое обеспечение Вооруженных сил России, заменив генерала армии Дмитрия Булгакова.[8] Мизинцев ранее занимал должность главы Российского национального центра управления обороной и служил во время российских операций в Сирии, в частности, командовал войсками на оперативно-тактическом уровне во время окружения украинских войск в Мариуполе.[9] Замена отдельных высших руководителей очень маловероятна для решения фундаментальных структурных проблем в российских вооруженных силах. Это отражает личностный подход Путина к руководству и относительное презрение к построению системы — оба фактора, которые способствовали общим неудачам российских военных в этой войне.
Российские войска, возможно, готовятся к принудительной мобилизации украинских военнопленных для борьбы на стороне России, что будет представлять собой нарушение Женевской конвенции о военнопленных. 24 сентября российские государственные СМИ сообщили, что украинские военнопленные, содержащиеся в лагере для военнопленных в Оленевке, устно 'просили' власти Донецкой Народной Республики (ДНР) разрешить им воевать в добровольческом казачьем батальоне ДНР 'Богдан Хмельницкий'.[10] Если бы российские или опосредованные Россией силы принуждали украинских военнопленных к участию в боевых действиях, это было бы нарушением Женевской конвенции о военнопленных, которая предусматривает, что 'ни один военнопленный не может в любое время быть отправлен или задержан в районах, где он может подвергнуться обстрелу из зоны боевых действий' и не должны 'использоваться на работах, которые носят нездоровый или опасный характер'.[11]
Ключевые выводы
Местные военные комиссары выполняют приказы о мобилизации таким образом, что наводит на мысль о возможном несоответствии между указаниями министра обороны России Сергея Шойгу о частичной мобилизации и требованиями президента России Владимира Путина о поспешности.
Президент России Владимир Путин, вероятно, продолжит решать системные проблемы в российском высшем командовании, заменяя отдельных старших подчиненных.
Россия, возможно, готовится к принудительной мобилизации украинских военнопленных, что может представлять собой нарушение Женевской конвенции о военнопленных.
Украинские силы, вероятно, продолжали добиваться успехов вдоль границы Харьковской и Луганской областей и к северо-западу от Лимана.
Украинские военные чиновники указали, что продолжающаяся украинская кампания по блокированию на юге Украины снижает боевые возможности России.
Российские источники определили три места, где украинские войска проводили наземные операции в Херсонской области — на севере Херсонской области, на западе Херсонской области вблизи реки Ингулец и к северо-западу от города Херсон, недалеко от границы Николаева и Херсонской области.
Российские войска провели наземные атаки вокруг Бахмута, города Донецк, и в западной части Донецкой области.
Российские власти продолжают принуждать жителей оккупированной украинской территории к голосованию на фиктивных референдумах.
25 сентября, 18:00
Подробнее
Этот специальный выпуск с оценкой кампании посвящен усилиям России по мобилизации вооруженных сил. Существенные перегибы, которые ISW обычно освещает в своих регулярных разделах, будут кратко обобщены сегодня и рассмотрены более подробно завтра.
Президент России Владимир Путин вряд ли преодолеет фундаментальные структурные проблемы в попытке мобилизовать большое количество россиян для продолжения своей войны в Украине. 'Частичная мобилизация', которую он приказал провести 21 сентября, позволит мобилизовать дополнительные силы, но неэффективно и с высокими внутренними социальными и политическими издержками. Силы, созданные в результате этой 'частичной мобилизации', крайне маловероятно, что они существенно увеличат чистую боевую мощь российских вооруженных сил в 2022 году. Путину придется устранить основные недостатки в системе российского военного персонала и оборудования, если мобилизация должна оказать какое-либо существенное влияние даже в долгосрочной перспективе. Его действия до сих пор свидетельствуют о том, что он гораздо больше озабочен тем, чтобы доставить тела на поле боя, чем устранением этих фундаментальных недостатков.
Российские Вооруженные силы не создавали условий для эффективной крупномасштабной мобилизации по крайней мере с 2008 года и не создавали резервные силы, необходимые для внезапной мобилизации, предназначенной для немедленного применения на поле боя. Быстрых решений этих проблем не существует.
Проблемы, с которыми сталкивается Путин, частично проистекают из давней неурегулированной напряженности в российском подходе к созданию военной рабочей силы. Российская и советская военная кадровая политика с 1874 по 2008 год была направлена на поддержку полной массовой мобилизации всего российского и советского населения для полномасштабной войны. Всеобщая воинская повинность и обязательная служба минимум два года были призваны обеспечить, чтобы практически все мужчины призывного возраста получили достаточную подготовку и опыт по боевым специальностям, чтобы их можно было отозвать на действительную службу после отбытия срока и быстро отправиться на войну в качестве эффективных солдат. Большинство российских и советских боевых подразделений в мирное время сохраняли статус 'кадровых' — в них сохранялся почти полный состав офицеров и множество унтер-офицеров, а также небольшое количество солдат. Российская и советская доктрина и стратегия требовали широкомасштабной мобилизации резерва для пополнения этих кадровых подразделений в военное время. Такой подход к подбору кадров и резервированию военной рабочей силы был распространен среди континентальных европейских держав с конца 19-го века и вплоть до холодной войны.
Российские военные пытались перейти на полностью добровольческую основу во время финансового кризиса 2008 года, но не смогли осуществить переход в полной мере. Окончание холодной войны и демонстрация во время войны в Персидском заливе в 1991 году достоинств вооруженных сил, состоящих исключительно из добровольцев, привели многие государства к отказу от моделей призыва на военную службу. Российские вооруженные силы оставались приверженными модели "кадры и резерв" до 2008 года, когда Путин поручил своему недавно назначенному министру обороны Анатолию Сердюкову перевести российские вооруженные силы на профессиональную модель и реформировать их, чтобы сэкономить расходы после финансового кризиса 2008 года.[1] Одна из таких мер по сокращению расходов сократила срок обязательной службы по призыву до 18 месяцев в 2007 году, а затем до одного года в 2008 году.
В итоге российские военные получили гибридную модель, в которой сочетались призывники и профессиональные солдаты. Профессиональные военные стоят дорого, потому что государство должно предлагать потенциальным добровольцам гораздо более высокие зарплаты и льготы, чем оно предоставляет призывникам, у которых нет другого выбора, кроме как служить. Сердюков быстро обнаружил, что российский оборонный бюджет не может позволить себе предложить соблазны, достаточные для преодоления многовекового сопротивления России военной службе. Таким образом, российские вооруженные силы стали смесью профессиональных солдат-добровольцев, которых россияне называют контрактниками, и годичных призывников.
Сокращение обязательного срока службы для призывников сделало российские резервы менее боеспособными. Призывники обычно достигают абсолютного минимума военной компетентности в течение года — потерянный второй год — это период, в течение которого кадровые и резервные вооруженные силы обычно доводят своих призывников до значимого уровня боеспособности. Переход к однолетнему сроку обязательной военной службы в 2008 году означает, что последним категориям российских мужчин, отслуживших двухлетний срок, сейчас чуть за 30. Более молодые мужчины в основных возрастных категориях для призыва на бой отбывали только сокращенный годичный срок.
Приоритетность создания профессиональных сил и смещение приоритетов службы по призыву, вероятно, привели к разрушению бюрократических структур, необходимых для мобилизации. Мобилизация — это всегда бюрократически сложное мероприятие. Это требует от местных чиновников по всей стране хорошего выполнения задачи, которую они, возможно, никогда не выполняют и репетируют редко, если вообще выполняют. Поддержание бюрократической инфраструктуры, необходимой для проведения широкомасштабного призыва в резерв, требует значительного внимания со стороны высшего руководства — внимания, которого оно, вероятно, не получало в России в течение последних 15 лет или около того.
За последний год Путин уже предпринял по меньшей мере четыре попытки мобилизации, вероятно, истощив запас доступных боеспособных (и желающих) резервистов в преддверии 'частичной мобилизации'.
Осенью 2021 года российские военные запустили инициативу под названием "Боевой Армейский Резерв Страны" (русская аббревиатура БАРС) с целью набора 100.000 добровольцев в организацию, которая будет обучать их и поддерживать боеспособность, все еще находясь в резерве.[2] Эта попытка в значительной степени провалилась, достигнув лишь части своей цели ко времени российского вторжения в феврале 2022 года.
Российские Вооруженные силы провели принудительную мобилизацию части своего регулярного резерва в рамках подготовки к вторжению и параллельно с военными действиями. Подробностей о призыве перед вторжением мало, но западные официальные лица сообщили, что российские военные отозвали 'десятки тысяч' резервистов для пополнения подразделений перед вводом в Украину.[3]
Третья, меньшая волна мобилизации последовала за самим вторжением, когда появились сообщения о тысячах резервистов, призванных для восполнения потерь России в начале марта 2022 года.[4]
Путин предпринял четвертую попытку мобилизации своего населения на войну в июне 2022 года, которая была ускорена в июле призывом к формированию 'добровольческих батальонов'.[5] Это мероприятие было специальной попыткой криптомобилизации. Кремль дал указание всем 'субъектам федерации' России (административным единицам на уровне провинций в целом) сформировать по крайней мере по одному добровольческому батальону в каждом и выплачивать премии за призыв и боевые действия из своих собственных бюджетов. Эти усилия привели к созданию ряда добровольческих батальонов, некоторые из которых воевали в Украине, хотя и неудачно.
26 сентября, 23:25
Подробнее
Кремль пытается показать свой выход из реальности серьезных проблем при проведении своей 'частичной мобилизации', но его рассказы вряд ли успокоят россиян, которые могут видеть реальные ошибки повсюду вокруг них. Кремль перекладывает вину за несоблюдение российским правительством своих собственных заявленных критериев мобилизации и изъятий на несостоятельные бюрократические институты, ответственные за мобилизацию. Кремль преуменьшает масштабные нарушения закона о мобилизации как индивидуальные ошибки местных властей, заявляя, что исправит эти ошибки по мере привлечения к ним внимания граждан. Однако нарушения явно слишком распространены, чтобы быть просто результатом индивидуальных ошибок, и граждане России могут видеть их слишком ясно. В отличие от российских неудач на Украине, которые Кремлю удалось свести к минимуму или отвести, потому что его граждане не могут видеть их напрямую, нарушения указа о мобилизации очевидны для многих россиян. Информация об этих нарушениях даже не требует доступа к средствам массовой информации или социальным сетям, потому что они происходят в очень многих местах, и семьи жертв могут передавать свои страдания из уст в уста.
Российские государственные СМИ начали признавать жалобы в социальных сетях на постоянные проблемы с процессом мобилизации, в основном возлагая вину на якобы немотивированных и небрежных сотрудников военкоматов.[1] Российские пропагандисты и главы субъектов Федерации активно обсуждают случаи неправомерной мобилизации мужчин старше максимального мобилизационного возраста, тех, кто никогда не служил, и тех, у кого есть заболевания, а также плохое обращение с мобилизованными лицами. Губернатор Омской области Александр Бурков заявил, что бюрократия является 'врагом патриотизма', и обвинил чиновников в том, что они сосредоточились на выполнении неустановленных квот, а не на правильном выполнении приказа президента России Владимира Путина о частичной мобилизации.[2] Один ведущий государственного телевидения пригрозил наказать работников военкоматов, если они не выполнят приказ об ограниченной мобилизации резервистов.[3] Кремлевские средства массовой информации и голоса все чаще делятся отдельными историями, в которых военкоматы освобождали некоторых мужчин, которые были непригодны к службе после привлечение местных чиновников или с помощью кремлевских государственных СМИ для того, чтобы предположить, что ошибки исправляются, когда их доводят до сведения Кремля.[4]
Перед Кремлем стоит непростая задача — попытаться успокоить российский народ, одновременно мобилизуя достаточное количество людей для продолжения борьбы. Нынешний нарратив Кремля направлен на то, чтобы успокоить свое обезумевшее и паникующее население обещанием исправить и наказать бюрократические учреждения за широко распространенные 'ошибки' в кампании мобилизации, но такие сообщения вряд ли решат проблемы Кремля. Путину придется исправлять (или убедительно делать вид, что исправляет) мобилизационную бюрократию, разбросанную по 11 часовым поясам, одновременно заставляя ее соответствовать мобилизационным квотам, которые он установил для нее, чтобы поддержать военные усилия. Эти императивы, вероятно, будут взаимоисключающими в течение короткого периода времени. Кремль также рискует еще больше подорвать этот важнейший бюрократический институт в важный период, постоянно обвиняя его в неудачах, которые, вероятно, не полностью его заслуга. Некоторые россияне уже направляют свой гнев на военкоматов; 26 сентября мужчина, выступавший против мобилизации, застрелил начальника Усть-Илимского военкомата в Иркутской области.[5]
Усилия Кремля по успокоению российского населения пока безуспешны, поскольку протесты произошли по меньшей мере в 35 населенных пунктах 25 сентября и по меньшей мере в 10 населенных пунктах 26 сентября.[6] Российская полиция продолжает подавлять протесты, в частности, задержав несколько сотен женщин в Якутске, Республика Саха.[7] Российская полиция также произвела предупредительные выстрелы по протестующим против мобилизации в Эндирее, деревне с населением около 7900 человек в Республике Дагестан.[8] Русские подожгли российские военкоматы в Урюпинске Волгоградской области и Рузаевке, Республика Мордовия.[9] Задержанный студент также попытался поджечь здание, на котором была вывеска военкомата в Санкт-Петербурге, хотя само здание не было военкоматом.[10] Некоторые мобилизованные мужчины причинили себе вред в знак протеста против мобилизации, а один россиянин поджег себя в Рязанской области.[11]
