Пришелец закашлялся и сплюнул темную от куриной крови слюну. Его отчетливо лихорадило, но выглядел он гораздо лучше, чем минувшей ночью. Резко выдохнув, он произнес несколько слов, которые показались Мариньо абсолютной бессмыслицей. Эстебанез развел руками:
— Не понимаю, парень. Ты не из Тегулькана? Знаешь наш язык? Несколько мгновений незнакомец разглядывал его, глядя из-под спутанных прядей, упавших на лицо.
— Где я? — наконец тихо спросил он с ужасающим акцентом. Мариньо почувствовал смутное облегчение: похоже, с ним можно попытаться договориться.
— В Паньосе, хотя это название вряд ли много тебе скажет.
Ночной гость слабо кивнул и попытался приподняться. Попытка провалилась, и он тяжело рухнул на деревянный пол.
— Нужно идти, — прошептал он. Эстебанос энергично мотнул головой, отметая малейшие возражения.
— Никуда ты сейчас не пойдешь, парень. Отдохни немного, наберись сил, а уже потом уходи. Долго я тебе в городе оставаться не дам, не обольщайся, но до заката подержу. Вам же, вимпарез, все едино, день, ночь, верно?
Пришелец, не мигая, смотрел на него. Мариньо усомнился, понял ли он хоть что-то из его тирады. Однако вимпарез медленно кивнул и отодвинулся к стене.
— Крепкие? — спросил он, кивая на прутья. Мариньо сразу подобрался, насторожившись.
— Сбежать не получится, пока я не сниму замок, — с прохладцей в голосе сообщил он.
Пришелец вновь одарил его ничего не выражающим немигающим взглядом.
— Сбежать, — едва слышно повторил он, — сбежать не надо. Они должны удержать меня. Тут.
— А... — начал изумленный эстебанос, но не успел договорить: незнакомец вновь безжизненно обмяк, закрыв глаза.
Обновление от 16.04.15
* * *
Он очнулся, когда наступил вечер. Тело зудело и ныло, словно на него обрушились тысячи хайянских бамбуковых палок. Беспамятство отступило, и детали всего, что случилось, постепенно проявлялись из багрового тумана, что плыл перед глазами.
Он вспомнил, как брел по джунглям, сбившись с дороги. То, что истекал третий день без крови, он понял слишком поздно. Когда затрещали кости,проворачиваясь под кожей, а кожу пронзили тысячи стальных иголок, силы моментально покинули тело. Оставалось только положиться на милость судьбы: после всего, что с ним случилось, он начал задумываться, так ли уж заблуждались древние алдорские мудрецы, верящие в предопределение и линию судьбы, начертанную для каждого. Раньше он только посмеивался над этими идеями, полагая, что каждый сам творит свой путь, однако теперь ему стало казаться, что в этих идеях есть немалая доля истины.
Звук голоса отвлек его от этих мыслей. Подняв голову, он увидел молодого парня, пристально наблюдающего за ним из-за толстых прутьев решетки.
Решетка... Это хорошо. Это правильно. Она поможет ему удержать того, другого.
Поймав его взгляд, парень поджал губы и выплюнул несколько фраз. Из сказанного он разобрал только "чужой", "убирайся" и "вампир".
Вимпарез. Вампир. Так его называют здесь, в Тегулькане. И, надо сказать, отношение к нему выказывается почти такое же...прохладное, как и в Алдории.
Он развел руками и тихо сказал, собирая крупицы известных слов из глубин памяти:
— Не понимать.
Парень поморщился и с явной неприязнью спросил, на этот раз, помедленнее:
— Что тебе тут надо?
— Эль авьяро, — коротко пояснил вампир, в который раз жалея, что его познания в этом языке ограничены, — путник.
Парень прижался лицом к решетке и выкрикнул с нескрываемым гневом:
— Тогда уж отправляйся в свой путь побыстрее! Нечего тебе делать в Паньосе!
Вампир молча смотрел на него. От неподвижности тело начало затекать, и ему пришлось сесть, подтянув одну ногу к себе. Стоило ему пошевелиться, как парень отпрянул от его камеры, как ошпаренный. Вампир, чуть склонив голову набок, кратко сказал:
— Не могу. Заперто.
Его невольный собеседник опустил глаза на каменный замок и зло пробормотал что-то. На этот раз вампир не понял ни слова. Он ограничился неопределенным пожатием плечами и тихо сказал, перейдя на свой родной язык:
— Думаешь, мне нравится быть тут и слушать тебя? Но я что-то не вижу, чтобы кто-то предлагал мне выбор. Да и ты, думаю, не обрадуешься, если я вдруг не удержу того, другого, взаперти.
На середине этой речи парень умолк и начал напряженно вслушиваться в речь вампира. Его глаза недобро сузились, а тело напряглось, как туго натянутая стрела. Вампиру это показалось забавным, и он продолжил, слегка наклонившись вперед:
— Я могу сделать так, что ты выпустишь меня отсюда прямо сейчас. Могу отойти во мрак, и тогда тот, другой, разметет здесь все. Но я не стану этого делать, и знаешь, почему?
Парень вздрогнул и громко прокричал что-то, повернувшись к путнику спиной. Услышав страх в его голосе, вампир усмехнулся и привалился к стене, прикрыв глаза.
— Потому, что я ненавижу бессмысленную жестокость, — глухим шепотом закончил он.
Движение воздуха и новые голоса возвестили о том, что к нему пожаловали еще два гостя.
*патулья — бархатцы;
**досэ — общее название для жрецов всех богов Тегулькана. Тегулькан — страна на юге второго континента, полностью покрытая джунглями и непроходимыми топями;
* * *
Калимбосита — богиня мертвых в пантеоне Тегулькана. Изображается в виде худощавой женщины с черепом вместо головы. Череп раскрашен в яркие цвета, а сама богиня наряжена в платье из кожи гремучих змей и лепестков патульи;
* * *
Гора Цветов — обитель мертвых, которой управляет Калимбосита;
* * *
*донхе — тегульканское обозначение высокопоставленного человека;
* * *
**эстебанез — начальник стражи и главный судья в городе;
* * *
* * *
китальма — продолговатые ярко-желтые фрукты, с терпким вкусом;
* * *
* * *
эстебано — здание, в котором располагается городская стража.
