Феникс - 3. Пламя обжигает

Боятся нападения?

Шивера ухмыльнулась. С такой дырявой обороной странно, что они до сих пор не стали жертвами конкурентов.

Женщина еще несколько секунд стояла и смотрела на водителя, а потом размахнулась и влепила ему пощечину. Голова мужчины откинулась, из носа тут же побежала кровь. Было отлично видно, что удар оказался действительно болезненным. Но мужчина продолжал стоять перед женщиной, не обращая внимания на стекающую на камуфляж кровь.

Еще один замах — и еще одна пощечина. Водитель даже не путался увернуться.

Женщина развернулась и неспешно покинула двор. Только теперь мужчина позволил себе проявить эмоции. Его лицо скривилось, а потом он с силой пнул колесо своего багги.

Йарика изготовила арбалет, поймала человека в перекрестие оптического прицела. Ей плевать на всех этих доходяг, ютящихся в развалинах мертвого железобетонного комплекса. Они не жильцы — стервятники, бросающиеся одиноким путешественником. Никакой обиды иди злости она не испытывала. Все по-честному: выходя на охоту, будь готов поменяться с добычей местами.

Она уже положила палец на спусковой крючок, даже немного придавила его, когда боковым зрением заметила какое-то движение. Из металлических халуп показались люди. Несколько мужчин, вооруженных не то дубинками, не то толстыми хлыстами. И с десяток женщин — в изорванных рубищах, грязные, со спутанными волосами и многочисленными кровоподтеками на оголенных участках кожи.

Шивера медлила. Да, ей нет дела до устоев жизни каких-то мелких сборищ. Но уж очень разительным показалась разница между исключительным почитанием женщины в черном и зверским отношениям к этим несчастным. Так со скотом не обращаются.

Еще раз бросив взгляд на водителя багги, она ощерилась, потом поставила арбалет на предохранитель, закинула его за спину. Ничего, если что — она вернется и закончит начатое. А пока не стоит привлекать к себе внимание и поднимать панику.

Йарика, точно гибкая пантера, бесшумно спустилась по лестнице, пристроилась за вереницей сопровождаемых вооруженными мужчинами женщин.

Или это банальные работорговцы? Вполне вероятно. Только к чему так сильно портить товар? Некоторые из невольниц буквально еле переставляли кровоточащие ступни. Кто таких доходяг купит?

Легкой тенью она скользила среди поруразрушенных сооружений. Наконец, вереница замерла возле массивной, изъеденной ржавчиной дверью — почти воротами. Один из сопровождающих трижды постучал в дверь тыльной стороной хлыста. Все же это не дубинка — короткий, утолщенный в области рукояти хлыст.

Шивера оскалилась. Она терпеть не могла работорговцев. Каждый имеет право сдохнуть быстро и безболезненно. Кроме, разумеется, особенных случаев, когда ублюдка следует разрезать на мелкие куски. Причем сделать это неторопясь, смакуя каждый его стон, каждую судорогу.

Дверь отворилась с пронзительным скрипом. Похоже, ее не смазывали со времен самой войны.

— Так рано? — раздалось из темного провала, которым обратилась раскрытая дверь.

— Вернулся Карл. Один. Похоже, совсем тронулся.

— Он и так придурок был. Куда больше?

— Рассказывает какие-то ужасы. Мать всех свободных на стены погнала. Не верит ему, а боится. Так что и вы тут аккуратнее.

— Ладно, заводи...

Послышался отрывистый щелчок хлыста. Вереница вздрогнула, начала втягиваться в темный провал.

Йарика метнулась следом. Чтобы не попасть в поле зрения охранников, пришлось сделать большой крюк, обогнуть соседнее здание. Но она все же успела. Дверь только-только начала закрываться, когда шивера юркнула внутрь.

К царящему внутри полумраку глаза адаптировались моментально. На нее выпученными глазами смотрели двое. Один так и застыл, вцепившись в дверную рукоять, выполненную в форме круга. Другой раскрыл было рот в немом крике, судорожно зашарил по бедру, пытаясь сорвать оттуда хлыст. Его Йарика убила первым — свернула шею. Тут же развернулась, ударила второго в область сердца. Лицо человека налилось кровью. Он вытянул вперед руку, шагнул — и рухнул навзничь.

Перед тем, как идти дальше, шивера аккуратно закрыла дверь. Скрежет резанул по ушам. Но этого, должно быть, ждали те, кто ушел дальше по коридору.

Йарика осмотрелась. Ее внимание привлекли стены — расписанные какими-то надписями, разрисованными многочисленными оккультными знаками и изображениями чудовищ. Все художества выполнены либо на скорую руку, либо человеком, абсолютно не умеющим рисовать. Но больше заставили напрячься темно коричневые потеки. Шивера провела по ним пальцами, затем принюхалась. Кровь. Определенно, кровь. Все эти подобия художеств нанесены кровью.

Йарика попыталась прочесть надписи. Она никогда не утруждала себя изучением человеческой письменности. Тем более даже на пустошах до сих пор существовал ни один десяток различных языков. Достаточно знать один язык, самый распространенный в этих местах (люди называли его английским), чтобы нормально изъясняться с большинством встречаемых проходимцев. Буквы, которые она видела сейчас, были ей знакомы. Но вот смысл фраз, коряво нанесенных на обшитые металлом стены, терялся.

'Ave Satanam. Salve, pater nequitia tenebras! Vos — retributionis. Vos — mortem. In utero tuo infideles perirent! Ave Satanam', — про себя прочла она.

— Чушь какая-то... — прошептала одними губами. — Кучка уродов...

Шивера замерла. На костяшках плотно сжатых кулаков начали проступать недлинные, но бритвенно острые костяные наросты. Глаза затуманились, с губ сорвался глухой рык.

Не успела трансформация завершиться, как Йарика двинулась вглубь коридора.

Металлическая кишка освещалась редкими тусклыми светильниками — уже само по себе большое достижение для пустынных отбросов, истязающих женщин и размалевывающих стены кровью.

Шивера двигалась на полусогнутых ногах. Каждое мгновение готова сорваться с места и атаковать противника. Но кишка все тянулась, а бандитов все невидно. Наконец, она различила отдаленный скрежет, разносимый отличной акустикой коридора.

Снова скрежет!

Спустя пару минут, она вышла к круглому залу. В нос ударил тяжелый запах давно немытых тел, плесени, продуктов жизнедеятельности. Где-то под потолком зала горел одинокий светильник, высвечивающих решетчатые дверцы не менее чем двух десятков клеток, расставленных вдоль стен.

Йарика почувствовала, как закипает внутри ярость. Значит, именно здесь здоровые мужики содержат своих пленниц! Отлично. Подобного она не знала даже за геерами. Ни за одним из известных ей хищников.

Между тем, каждая пленница заняла место в своей клетке. На каждую дверь водружен тяжелый замок. Все сделано...

Шивера вжалась в стену. Тень — ее союзница. Йарика хотела было разбить светильник в зале, но побоялась паники среди женщин. Ни к чему лишние крики.

Костяные наросты на кулаках удлинились еще больше и теперь представляли собой зазубренные клинки сантиметров по восемь каждый.

Охранников было пятеро. Двоих она пропустила мимо себя, третьего подкосила ударом в горло. Человек захрипел, упал на колени.

Никакой бравады — только выверенные удары. Болезненные, лишающие возможности сопротивляться, смертельные. Схватка не заняла много времени. Шивера работала сразу по всем противникам, не позволив людям воспользоваться оружием и численным превосходством. Когда тело последнего ублюдка упала но пол и затихло, тишины в коридоре и зале царила оглушительная.

— Меня зовут Йарика, — шивера ступила в зал. — Меня бояться не надо. Кто вы? Кто эти уроды? Что здесь происходит?

В ответ тишина, только еле слышный шелест в темноте клеток.

— Послушайте, я не стану навязываться. Если вас все устраивает — я просто уйду.

И снова тишина. Затаенная, испуганная.

— Как хотите! — Йарика развернулась и быстрым шагом направилась прочь.

— Подожди... — в спину догнал надтреснутый женский голос.

Шивера остановилась, но обратно не сделала и шагу.

— Мы все из разных мест, разных поселений, — голос стих, точно говорившая набирала воздуха. — Мы здесь никто. Даже меньше, чем никто, — снова пауза. — Люди, которых вы убили — сектанты. Ими руководит высокая женщина в черном. Они называют ее Матерью.

— Они поклоняются какому-то древнему богу, — послышался другой голос. На слух — более молодой. — А мы... мы — средство удовлетворения их похоти.

Йарика развернулась.

— Ключи от клеток?

— У кого-то из мертвых...

Шивера обыскала мертвецов. Связка с ключами отыскалась быстро.

— Не шуметь. Никаких вопросов, — Йарика подбирала ключ к ближайшему замку. — Никаких истерик. Я попытаюсь вывести вас.

В клетках послышалась возня, возгласы благодарности, неуверенности, сомнений.

— Я сказала — тихо! — голос шиверы опустился до низкого шипения.

Она понятия не имела, что станет делать с толпой оборванных и изможденных человеческих женщин, но оставить их здесь просто не могла.

Первый замок поддался — и тут же вместе с ключом полетел на пол. Из клетки показалась молодая женщина... наверное молодая. Йарика видела, как несчастная дрожит. То ли от холода, то ли от страха. Руки прижаты к груди. В глазах ужас с просящей надеждой.

Шивера ненавидела такие взгляды. Они могли обезоружить не хуже пропущенного удара в челюсть. Но только не ее.

— Всех, кого освободила — ждите в коридоре, — громко прошипела Йарика. — Нечего тут толпиться.

Чем дальше, тем дело шло быстрее. Клетки открывались, ключи подходили к концу. Все женщины выглядели примерно одинаково — все грязные и побитые, все в драных лохмотьях. Складывалось такое впечатление, что рубища невнятного коричневого цвета носил уже ни один человек. Отличались пленницы лишь тем, насколько быстро способны передвигаться. Некоторые сохранили еще достаточно сил, чтобы поддерживать других. Но две женщины почти не стояли на ногах.

— Как вас только угораздило... — рыкнула шивера, отбросив последний замок.

Женщины отпрянули, кто-то вскрикнул.

— Значит так, я дам вам шанс, но вытаскивать каждую не стану. Кто хочет жить — двигает ногами. Плавать умеют все?

Несколько отрицательных ответов — тихих, напуганных.

'Боятся, что брошу?'

А ведь надо бы. И калек с доходягами не вытащить, и собственную голову под пули подставлять ни за что.

— Сколько их?

— Не очень много, — сказал кто-то из женщин. — Человек, может, двадцать.

— Вооружение?

— Есть винтовки, пистолеты. Сколько — не знаю...

Уточнений не последовало.

— Ладно, — Йарика хотела было глубоко вздохнуть, но затхлый, напитанный ядом воздух тяжелым комом устремился к легким. Шивера сплюнула. — Попытаюсь их отвлечь. Все остальное зависит от вас. Покажу выход с комплекса. Бежать придется быстро — через мост, к руинам. Кто сделает это быстрее всех — у того больше шансов выжить. В руинах надо спрятаться и не сметь показываться, пока я не позову.

— А если... — неуверенный голос.

— Я позову. В крайнем случае, найдете там спрятанный мотоцикл. Примерно в километре от моста. По дороге. Немного в стороне. На нем есть рация. Частота уже настроена. Вызовите помощь, — и уже тише добавила: — надеюсь, они приедут... Ну, все понятно?! — снова громко.

— А дети?

Йарика чуть было не взвыла. Эти клуши нарочно приберегают новые сюрпризы? А то без них скучно и не интересно.

— Какие дети? — процедила шивера. В ее голосе явно звучали нотки ярости, но она даже не старалась их скрыть.

— Наши дети... совсем малыши. Они еще должны быть живы...

— Что?! — Йарика шагнула к жмущимся друг к другу женщинам. — Или вы мне выкладываете все. Или я лично запихну каждую из вас обратно в клетку.

В зале повисла тишина. Шивера чувствовала исходящий от пленниц страх, граничащий с ужасом. Возможно, некоторые из них уже пожалели, что не остались сидеть за стальными прутьями. Плевать! Хотят жить — придется снова воспользоваться мозгом, перестать быть забитым овощем. Хотя бы ненадолго.

— Они заставляют нас рожать им детей. Трахают, а когда узнают, что кто-то забеременел — забирают ее, чтобы не наложила на себя или на ребенка руки.

— Зачем им дети? — глаза Йарики сузились.

Снова тишина, но на этот раз недолгая.

— Они используют их в каких-то обрядах. Их кровь...

Перед глазами шиверы снова встал коридор, измалеванный кровавыми письменами и рисунками.

'Их кровь...'

— Сколько детей живо? Где их держат? Вы все здесь или есть и другие клетки?

— Должны быть живы три малыша, — одна женщина порывисто шагнула к Йарике. — Роженицы — не знаю. Лару забрали давно. Но мы никогда не знаем, зачем. Некоторые больше из нас больше никогда сюда не возвращаются.

— Так — три ребенка и одна женщина, — подвела итог Йарика. — Дальше.

— И детей, и рожениц обычно держат в главном здании. Оно напротив ворот. Сначала идут крытые мастерские, затем какие-то подсобные помещения, жилые... обычно нас водят именно туда. — А дальше начинается вотчина Матери, культовые комнаты. Детки, скорее всего, именно там. Других клеток нет. По крайней мере, мы никогда не видели других женщин.

— То есть в лагере одни мужики?

— Да. Ну и Мать.

Шивера пыталась прикинуть стратегию действий, но план не складывался. Слишком мало вводных, слишком плохо она ориентируется в лагере.

— Подождите минуту...

Она отвернулась к клеткам, закрыла глаза. Будет больно. Но лучше потерпеть сейчас, чем потом считать дырки от пуль в собственном теле.

Максимум брони — кожа твердеет, превращается в гибкий камень. Это снизит скорость, но чем-то придется пожертвовать. Боль горячим потокам хлынула от головы к ногам. Йарика стиснула зубы. Не дело еще показывать слабость стоящим за спиной клушам. Она бы на их месте лучше бы удавилась, чем продолжала существовать безмолвной подстилкой для кучки уродов, возомнивших о себе бог весть что. Культисты? К богам потянулись? Она снизойдем к ним богиней. Богиней смерти!

— Идем! — она снова развернулась к женщинам. Голос окончательно утратил человеческое звучание, превратился в плохо разборчивый рык. — Кто хочет — возьмите у этих оружие, — она указала на трупы бандитов. — Вдруг, пригодится.

Шивера оскалилась, продемонстрировав пленницам длинные острые клыки.

Она шла первой. Женщина семенили метрах в пяти следом. Специально, чтобы не попасть под пули, напорись они на нечто вроде патруля.

Йарика еще раз проводила взглядом корявые надписи и рисунки, затем осторожно толкнула дверь. Скрежет, казалось, разлетелся на километры окрест. Выглянуть наружу — тихо.

— Бегом, не шуметь... — скомандовала, даже не посмотрев за спину.

Открыть настежь дверь — быстрым шагом по уже узнаваемому лабиринту развалин.

Пленницы все же шумели. Старались двигаться тише, но шумели. Шивера только беззвучно материлась, ожидая, что на шум вот-вот выбегут бандиты. К счастью, этого не случилось. До дыры в стене они добрались без происшествий. Йарика указала направление и тут же метнулась обратно, в лагерь. Только наказала, чтобы беглянки затаились, а уж когда услышат выстрелы — бежали что есть сил.

Она должна заставить бравых мужиков забыть обо всем на свете и сосредоточить все свое внимание только на ней.