Феникс императора. Часть вторая.

Если бы он спрашивал по-другому, без нажима, без холодного отстраненного взгляда. Но это был тот самый император Мейджин — властный, загадочный, а не тот Джи, который вел себя со мной внимательно, ненавязчиво опекая, временами подтрунивая, но, всегда оставаясь человеком. Мне пришлось переступить через себя, открыв все, что он хотел и не ожидал услышать...

— Когда я вернулась домой, обнаружилось, что мое место уже занято другой. Спрятавшись в ванной, мне оставалось молиться всем известным богам, о возращении. Меня услышали, но не боги... — я говорила медленно спокойным уверенным голосом, рассказывая все, начиная от знакомства с Каруном, встречей королевы Оли и заканчивая неудавшимся разбойничьим налетом. Закончив свой рассказ, я повернулась к Мейджину.

— Да! Увы и ах, я больше не феникс! Все что мне оставили это бездушная оболочка, — холодно отчеканила я и, подняв с пола брошенную сумку, направилась к выходу.

— Куда-то собралась?! — процедил Мейджин, находясь в состоянии ярости. И, в общем-то, было не понятно, то ли его так впечатлил мой рассказ, то ли мое решение в очередной раз сбежать прямо из-под его императорских очей.

— Послушайте Ваше Величество, у меня мало времени, — зло сказала я, откидывая тяжелую занавесь.

— Лиля! — он мгновенно оказался возле меня. — Ты знаешь, где искать Мирезэ Дахуна? Может быть, ты умеешь постоять за свою жизнь? — шипел он мне на ухо, сжимая руками плечи, что не прошло для меня даром. Рана до того лишь слегка покалывающая под повязкой, открылась, стремительно пропитывая бинты кровью.

Меня взбесили его слова. Я отшатнулась, сжимая руки в кулаки.

— Какое тебе дело до моей жизни?! Или ты не видишь, что со мной стало? Я не чувствую боль, я не могу плакать, даже не смогу рассмеяться тебе в лицо! Мне казалось, если я увижу тебя, во мне хоть что-то дрогнет, но здесь, — я дотронулась раскрытой ладонью до груди, — осталась лишь злость, ненависть и ярость.

Мои слова ошеломили его, взгляд стал стеклянным. Неужели дошло Ваше Величество, что игры закончились! Или вам все еще есть, что возразить? Так я слушаю, только не слышу ваших возражений, разумных доводов. Давайте Ваше Величество, встряхните вашу многовековую мудрость!

— Мейджин, — чувствуя как болезненная усталость начинает отвоевывать свое, — если ты хочешь помочь помоги, но не пытайся добиться всего силой. Сейчас я, пожалуй, готова сделать все, лишь бы только вернуть на место баланс, задуманный миром. Да что лукавить, я хочу жить! А средства уже не важны.

Император медлил, но я вполне могла позволить себе его медлительность, потому что одна я не справлюсь. И словно бы усмешкой скользнула другая мысль:

"Не льсти себе, детка, лучше бери лопату и на ближайшее кладбище, там по-крайней мере тихо".

Тут подкралась слабость, тягучая неприятная, стало жарко, а на лбу выступила испарина, пришлось срочно присесть. Взгляд Мейджина, наконец, оттаял, сосредоточившись на моем лице.

— Как ты считаешь ради чего я тебя спас тогда, и сейчас? — вопрос не вызвал у меня каких-либо эмоций, но вот сердце предательски екнуло.

— Ты спасал Феникса, — холодно отозвалась я, дрожащей рукой вытирая испарину, на пылающем жаром на лбу.

— Нет, я спасал свою женщину, которая по глупости надумала себе не пойми чего! А мне потом расхлебывай! — император был зол, хоть и умело скрывал свои эмоции, а мгновение спустя я ощутила холодок, пробегающий по коже.

— Не трогай меня, — я раздраженно махнула рукой, повторяя про себя сказанные им слова, словно бы не желая понимать их смысл, — кажется у меня жар.

— Ты чувствуешь мою магию? — Мейджин подошел ко мне и, не слушая мои протесты, отнес обратно в постель.

— Чувствую, и не только твою, — прошептала я, как только моя голова коснулась подушки.

— Забавно, — Мейджин опустился на постель рядом со мной и взял за запястье.

— Ничего забавного не вижу, — буркнула я, чувствуя как веки начали тяжелеть и опускаться, — что ты делаешь?

— Пытаюсь понять, что за сила пустила в тебе росток, — загадочно прошептал он, отчего весь сон как рукой сняло.

— Что это значит?

— Не мешай! — цыкнул на меня Мейджин.

Настроившись на ожидание, я задумалась о Мирезэ Дахуна, точнее о его планах. Первой ступенью было возвращение в мир живых, для чего и произошло наше разделение. Но что он планирует? "Изгнанник" — всплыло у меня в памяти. Значит, изгнали, но из-за чего? Я подняла глаза на задумавшегося Мейджина.

— А что за история с Мирезэ Дахуна? — как мне показалось тема этого загадочного дракона, вызвала в императоре раздражение.

— Мирезэ родной младший брат моего отца Аранта. Раньше Мирезэ очень много времени отдавал исследованиям в области медицины, и именно он изобрел эффективное обезболивающее для обряда соединения с Фениксом. Талантливый ученый, жадный до знаний. Он не стремился к власти, все свободное время, посвящая науке и поискам утерянных артефактов. После одного из походов он вернулся другим. Его опыты стали выходить за грани разумного. Он не ограничивал себя моралью, и в ход шли самые чудовищные вещи. Сначала животные, потом люди — все до чего мог дотянуться. В его руках они становились калеками, монстрами. Когда отец узнал, чем занимается его брат — было поздно. Множество загубленных жизней стали огромным несмываемым пятном на репутации всей Морны.

— Но кто сумел изгнать дракона? — высказала я вопрос, который уже давно вертелся на языке.

— Хм, — многозначительно произнес Мейджин, — лабораторию Мирезэ сожгли возмущенные горожане, после чего он исчез из Даркаса, где его уже официально объявили изгнанником.

— Погоди, — торопливо произнесла я, приподнимаясь на подушках, — но когда я с ним встретилась, он был слегка нематериален!

— Увы, большего не знает никто. Хотя ходили слухи, что сильнейшие маги мира собрались для того, чтобы уничтожить сумасшедшего экспериментатора. Бред конечно, но кто знает...

— Получается слухи верны! А дракон вернулся, чтобы мстить.

Мейджин посмотрел на меня, как на неразумное дитя, покачав головой.

— Слишком мелко, для дракона пусть и сумасшедшего, он стремился к чему-то более глобальному, чем простая месть. То, что может сделать лишь, будучи живым.

— Вот это меня и тревожит, — честно призналась я, — и пока мы будем искать, он будет добиваться свой цели.

Мейджин что-то обдумывал, а я тем временем прислушивалась к доносящемуся откуда-то из глубины дворцовых переходов шуму.

— Знаешь Лиля, я думаю то, что реагирует на мою магию, оборванная связь с Фениксом, к сожалению больше, ничего, — я посмотрела сквозь него, почти не понимая сказанного.

Да плевать мне что там, главное чтоб не мешало.

— У тебя есть идеи, где искать Мирезэ?

— Да, но понадобиться время.

Вот со временем у меня был, напряг. Про подарок дракона я решила умолчать, а если Мейджин до сих пор не заметил меточку, даже к лучшему. Иначе пришлось все рассказать, а этот...я покосилась на императора, не отстанет, пока не узнает правду. Хватка у него, любой питбуль обзавидуется, вот и сейчас явно что-то задумал.

Тем временем мне стало совсем нехорошо, слабость качала на своих волнах, делая тело абсолютно безвольным. С трудом, перевернувшись на бок, задышала часто-часто. Сквозь лихорадку донесся голос Мейджина.

— Потерпи, я позову лекаря.

"Можно подумать у меня есть другой выбор."

Я закрыла глаза, проваливаясь в болезненную муть. Не сон, но и не бодрствование с неясными образами, напоминающими сюрреалистические картинки.

Не знаю, как долго я провела в таком подвешенном состоянии, болтаясь между сном и явью, но что-то прохладное, нежное, принесшее долгожданное облегчение коснулось затуманенного сознания, стирая слабость и жар. Некоторое время что-то удерживало меня от полного пробуждение, а потом отпустило, обрывая все ниточки легкого холодка.

Подняв веки я поняла, что лежу на животе, а обнаженной спины касаются чьи-то чуткие пальцы. Хотелось подняться, чтобы посмотреть, кто там, но я поняла, что одежды на мне нет вовсе, а все что находилось ниже спины, прикрывала тонкая простынь.

— Лежи, я не залечил твою рану, а всего лишь ускорил процесс регенерации внутренних тканей, — донесся до меня тихий бесцветный голос, а когда я все же смогла повернуть голову в другую сторону, то увидела Нима. Живого, здорового, но будто бы постаревшего. Шутка ли десять лет в состоянии полужизни.

— Спасибо, — прошептала я, а в горле отчего-то встал ком, больно сжав связки.

— Не благодари, ведь это самая малость, что я могу сделать для тебя, — он тяжело вдохнул, убирая руки от моей спины.

— Ним, я хочу спросить тебя...и ты не подумай, я не обвиняю, но почему ты сжег меня? — я, затаив дыхание, смотрела на мужчину, лицо которого вдруг посветлело, на краткий миг, став почти прежним.

— В мои руки совсем недавно попала интересная книга, в которой было подробно описан обряд соединения. Там говорилось об истинном Фениксе и то кем стала Созди.

— Что?

— Да, ты не поверишь, но Маруша мать Мейджина тоже не являлась фениксом, потому что обряд предполагает сожжение заживо. Мир за дар свой — посланника, требует великую плату, и эта плата смерть в муках, через боль. А нашему миру требовалось чудо, которым стала ты! А потом Мирезэ узнал про книгу... Хочешь я объясню чем вызвано мое желание помочь тебе, когда ты решила бежать? — я слабо кивнула. — На тот момент книга была у меня уже несколько месяцев, но однажды я рассказал про нее Содзи. Тогда все и началось. Джи говорил, что есть возможность получить еще одного Феникса, так сказала ему провидица. Я решил опередить всех, чтобы не получилось еще одной бесполезной пустышки, — Ним болезненно поморщился, будто воспоминания приносили ему сильную боль.

— Ты любил ее? — тихо спросила я.

Ним вскинул на меня глаза, силясь понять, оценить, насколько серьезны мои слова.

— Да, — одними губами, так что мне захотелось провалиться, лишь бы не видеть раздирающих чувств на его бледном лице. Дрожащих губ, которые силились сказать что-то еще, но не могли.

— Тогда ты должен знать о том, что случилось с ней.

На что Ним отрицательно покачал головой.

— Ее это не вернет, а мне легче не станет, — с горькой усмешкой произнес, смотря на меня пустым взглядом, — она сама виновата, связалась с подонком.

— Но...

— Отдыхай, — Ним тяжело вздохнул и поднялся, шелестя черным шелковым одеянием.

— Спасибо, — сказала я вслед уходящему мужчине.

Принц ушел, оставив после себя призрачное сожаление. Мужчина страдал, но слишком велика прожитая им жизнь, чтобы не осознать всех скрытых нюансов. Сейчас, когда не осталось мутящей разум безумной любви, он понял, принял и простил, не собираясь мстить. За что я благодарна ему.

Прикрыв глаза, я задремала, но шум где-то на заднем плане, медленно выцарапывал из головы сон. Голоса становились четче, как и топот множества ног, и звон оружия. Я чуть не подскочила на месте, услышав тихое шипение, когда меня придавила тяжеленная туша. Ни вскрикнуть, ни вдохнуть. Да что же это такое!

Пока я соображала, как мне не задохнуться, в комнате поднялся оглушительный гвалт, но сквозь шум в ушах и опьяняющую слабость слышался лишь общий возмущенный фон. Продолжалось это безобразие до тех пор, пока голос с шипящими нотками не зазвенел, прорезая гвалт.

— Пош-ш-ш-шли фс-с-с-се во-ооон!!! Я с-с-с-себя прекрас-с-с-сно контролирую! — туша на мне заворочалась и словно бы нехотя сползла в сторону.

Обретя возможность дышать, я встретилась с любопытным взглядом зелено-желтых змеиных глаз с вертикальными зрачками. Но совсем не этот факт заставил меня резко подняться и сесть, вызвав этим движением сноп колючих искр из глаз. Эти очаровательные глазки, принадлежали ее высочеству, принцессе Мао. Хотя ее сейчас сложно назвать человеком.

— Мао? — хрипло выдохнула я, зачарованно наблюдая как длинный чешуйчатый хвост нервно выстукивает по каменному полу.

— Она с-с-с-самая, — смеется, — дракона, как видиш-ш-шь ис-с-с меня не получилос-с-сь.

Ну да, ниже пояса длинное змеиное тело с когтистыми задними лапами. Грудь и спина частично покрыта переливающимися расплавленным золотом чешуйками. Лицо стало чуточку шире, более выразительными стали скулы, разрез глаз вытянулся, а при улыбке легко просматривались острые клыки. Из одежды, только массивное колье из крупных изумрудов, прикрывающее грудь, но довольно условно.

— Отлично выглядишь, — после минутного молчания сказала я, — а чего они?

Покосившись на столпившуюся около дверей стражу. И только сейчас поняла, что сижу абсолютно голая. Мой грязные ругательства, наверное, слышал весь королевский дворец, но охрану это проняло. Обмотавшись простыней, я возмущенно посмотрела на виновницу моего позора. Та лишь блаженно развалилась на подушках, поглядывала на меня из-под прикрытых век.

— Ты тош-ш-ше неплохо, — усмешка скользнула по губам, демонстрируя кончики клыков.

— Мао, а что собственно случилось? Охрана вон, — я махнула в сторону входа, — стыд и совесть потеряла!

— А, — она грациозно потянулась, обвивая меня кольцом, — они вс-с-сегда такие нервф-ф-фные, когда я перекидываюс-с-сь. Они меня вес-с-сь день по дворцу ловили. Охотники недоделанные!

— Я как вижу, ты совсем не против, — в голосе проскользнула легкая усмешка.

— Вес-с-село! — утвердительно кивнула она, — но ты меня не бойс-с-ся, ес-с-сли мне очень нуш-ш-шно, я могу быть хорош-ш-шей девочкой.

Но, не увидев на моем лице долженствующих быть эмоций, беспокойно заерзала.

— Ты какая-то с-с-странная, — ее лицо мгновенно переменилось, будто принцесса вспомнила что-то очень важное, — так это правда?

— Смотря о чем ты говоришь? — я пожала плечами, чем потревожила и без того разбереженную рану, — если о фениксе то да правда.

— Ш-ш-ш, — зашипела Мао, — не дергайся, а то снова откроется.

— Еще б никто по мне не прыгал, — хмыкнула я, отчего глаза Мао ярко засветились. Мне показалось, что она сейчас набросится на меня, но...

— И правда не боитс-с-ся, — она задумчиво покусала губы, а потом решительно заявила, — пойдем-ка в купальню, глядиш-ш-шь, и радос-с-сть ш-ш-шизни вернется в твои глаза.

— А как же рана? — собственно, мне и самой ужасно хотелось смыть, пот и грязь.

— Поколдуем, — беспечно отмахнулась принцесса, ловко сползая с постели и поднялась на хвосте ожидая.

Сам по себе подъем с постели, уже казался мне подвигом, потому как чувствовала я себя безвольной тряпкой.

Придерживая скользкую шелковую простыню, я последовала за принцессой. Мао, откинув занавесь, довольно ехидно прошипела:

— Глазс-с-са в пол, бойцы недоделанные.

Выглянув из-за массивной фигуры Мао, я увидела то самое сборище, что имело неосторожность появиться в условно моей спальне. И все они послушно подчинились, опуская головы вниз, но, так и не решаясь покинуть покои. Видимо принцесса та еще штучка в этой ипостаси. Прошуршав мимо замерших стражей, мы прошли в купальню, которая мне была смутно знакома. Кажется, здесь меня отмывала Мао в день появления во дворце.