Поскольку участников совещания снова набралось много, совещание собрали в Колонном Зале Дома Союзов. Часть кресел в задних рядах убрали, вместо них поставили столы и организовали мини-выставку последних достижений науки. Были тут и лазеры, и инфракрасные матрицы, и даже целые и разрезные макеты ракет, наглядно представляющие их внутреннее устройство.
Хрущёв открыл совещание и предоставил слово сначала разработчикам лазеров Галанину и Хазову, а затем — создателю ИК-приборов М.М. Мирошникову. Учёные сделали краткие доклады, обрисовав тематику своих разработок.
Создателям ракет «воздух-воздух» инфракрасная техника была уже знакома, лазер им был хоть и в новинку, но не совсем вписывался в концепцию боевого применения их изделий, а вот будущие разработчики ПТУР — Шавырин, Непобедимый и Нудельман проявили неподдельный интерес к комбинации лазера и электронно-оптической ГСН.
— Михал Михалыч, а нельзя ли провести для товарищей наглядный эксперимент? — спросил Никита Сергеевич.
Экспромт удаётся лучше всего, когда он хорошо подготовлен. О проведении эксперимента прямо на совещании договорились заранее, через Келдыша. Мирошников привез не просто ИК-матрицу, а экспериментальный стенд, состоявший из матрицы, линз, системы охлаждения, усилителя сигнала и регистратора, в роли которого задействовали вольтметр.
Мирошников поколдовал над аппаратом, выставив вольтметр на ноль, чтобы отфильтровать неизбежный при таком скоплении людей тепловой фон.
— А теперь кто-нибудь, зажгите спичку или зажигалку, — предложил он.
Кто-то чиркнул спичкой, Михаил Михайлович повернул прибор в сторону огонька, и собравшиеся увидели, как стрелка вольтметра отклонилась от нуля.
— Как видите, прибор реагирует на тепло, — пояснил Мирошников. — Учитывая, что тепловое излучение, скажем, танка или реактивного двигателя значительно сильнее, их можно засечь таким прибором с расстояния в несколько километров. Михаил Дмитриевич, а можете квантовым генератором посветить на что-нибудь?
Галанин включил свой лазер и направил луч на спинку одного из кресел. Это был маломощный газовый лазер, но прибор почувствовал концентрацию тепла. Стрелка вольтметра немедленно отклонилась. (Первые пуски СНАРС-250 проводились по Луне — ИК ГСН была достаточно чувствительна, чтобы улавливать исходящее от Луны тепловое излучение http://www.airwar.ru/weapon/avv/snars-250.html)
— Вот теперь представьте, что излучающий прибор установлен на борту самолёта, танка, или даже на переносной треноге. А приёмник стоит на ракете, — пояснил Мирошников. — Сигнал от чувствительной матрицы усиливается и передаётся на рулевые машинки ракеты. Таким образом, оператор указывает ракете, куда она должна попасть.
Военные немедленно засыпали учёных вопросами. Испытывавшиеся в то время первые образцы противотанковых ракет имели командное наведение и требовали очень высокой квалификации оператора. Одно неверное движение — и ракета ценой в несколько тысяч рублей на огромной скорости втыкалась в землю или проходила мимо цели.
— Можно реализовать и другой, более простой принцип наведения — наведение по лучу ОКГ, — сказал Хазов. — Это похоже на наведение по лучу радиолокатора, но вместо радиолуча используется световой луч квантового генератора. (http://ru.wikipedia.org/wiki/MAPATS) В этом случае головка самонаведения не нужна, ракета удешевляется, но в боевых условиях придётся навести луч на цель, и постоянно держать, всё время полёта ракеты. То есть, невозможна стрельба с закрытых позиций, и не получится подсветить цель с одной позиции, а ракету запустить с другой.
— А иногда такая возможность бывает очень востребована, например, когда подсветку осуществляет диверсионная группа, а удар наносит авиация. — заметил Хрущёв, — При этом,головка самонаведения может быть установлена не только на ракете, но и на управляемой бомбе, к примеру. В некоторых случаях нужна не большая скорость и дальность, а большая поражающая способность при сохранении высокой точности. Вот тут управляемая бомба даёт сто очков вперёд ракете за счёт большей массы боевой части. Было бы хорошо, конечно, наладить выпуск стандартных управляющих и аэродинамических модулей, чтобы навинчивать их на обычную авиабомбу. Но, боюсь что наша элементная база пока такого не позволит.
Никита Сергеевич знал, что к его словам, к словам маршалов Жукова и Жигарева сейчас прислушиваются лучшие умы страны. Любая высказанная идея будет ими рассмотрена со всех сторон, и либо принята, либо отвергнута, но не забыта. То, что не может быть реализовано сейчас, может стать реальным лет через пять-десять.
Хрущёв решил в этот раз отойти от привычной модели совещания, где все чинно сидят и высказываются по очереди. Он специально свёл вместе учёных, конструкторов и военных, и предоставил им возможность свободно общаться прямо среди технических экспонатов.
Сам Никита Сергеевич расхаживал по залу, от одной группы к другой, ловя обрывки разговоров, бросая реплики, подкидывая то одному, то другому собеседнику вычитанные в документах из будущего мысли и концепции. Он старательно пытался поддерживать свой уже сложившийся имидж недалёкого партийного чиновника, поднахватавшегося знаний по верхам. Тем более, в такой компании это было нетрудно.
Время от времени он изрекал совершеннейшую глупость, вызывая поток осторожных, но убедительных возражений специалистов, но на каждую такую глупость приходилось по три-четыре полезных идеи.
Присоединившись к дискуссии об управляемых бомбах, он пару минут послушал конструкторов, с жаром объяснявшим военным, что обычная бомба ФАБ500-М54 плохо приспособлена к переделке в управляемую из-за «упитанной» формы своей боевой части, и тут же предложил:
— А почему бы не сделать бомбу подлиннее и потоньше? Такую, каплевидную. И не с коробчатым стабилизатором, а с четырьмя перьями? И чтобы хвост можно было отсоединить и привинтить другой, с крыльями побольше, для управления бомбой? Тем более, что у нас скоро пойдут в серию сверхзвуковые бомбардировщики и многоцелевые истребители, а им ваши бочонки серии М54 не подходят, им что-то более обтекаемое нужно.
Специалисты было примолкли, а затем тут же начали что-то обсуждать и рисовать в блокнотах. Никита Сергеевич отошёл к другой группе. Он только что «вбросил» идею создания авиабомб серии М62 для сверхзвуковых самолётов, да ещё и предложил сразу предусмотреть возможность модифицировать их в управляемые (http://nevskii-bastion.ru/fab-500m62-mpk/)
Задумка Хрущёва сработала: он заметил, что Бисноват что-то объясняет Шавырину, Непобедимому и Нудельману, то и дело поворачиваясь к стоящему рядом Мирошникову. Все пятеро подошли к разрезному макету К-8, и Матус Рувимович начал показывать конструкторам ПТУР ИК-головку самонаведения прямо на ракете. (К-8 разрабатывалась сразу в двух вариантах — с ИК и РЛ ГСН http://www.airwar.ru/weapon/avv/r8.html )
Сам Никита Сергеевич снова подошёл к Томашевичу, Ю.Н. Королёву, Жигареву, Белову и Шмакову, обсуждавшим варианты применения управляемых ракет и авиабомб с телевизионной ГСН. Советские УАБ того периода «Чайка» и «Кондор» имели монстроподобные размеры и массу до 5 тонн. Павел Фёдорович просил разработчиков сделать бомбу полегче, но с прочным корпусом, для поражения защищённых бункеров и укрытий.
Послушав их пару минут, Никита Сергеевич спросил:
— Товарищи, а обязательно бомба должна иметь такую каплевидную форму?
— Вообще-то с точки зрения аэродинамики такая форма наиболее эффективна, — заметил Жигарев.
— Так то — пока бомба в воздухе летит, — ответил Хрущёв. — А когда она в грунт втыкается, тут ей обтекаемая форма только мешает. А что если взять толстостенную прочную трубу, навроде пушечного ствола, присобачить к ней спереди прочный кованый конус, а на него — головку самонаведения, телевизионную, или с ОКГ-подсветкой. Сзади крылышки, такие, чтобы легко отваливались и не мешали бомбе проходить сквозь грунт. А если ещё твердотопливный ракетный двигатель ей добавить, причём только на конечном участке траектории, для пущего разгона, такая бомба прошьёт не один десяток метров грунта, да и пару метров бетона проломит...
По сути дела, он только что описал разработчикам конструкцию американской УАБ GBU-28 разработки 1990 года.
Томашевич и Королёв переглянулись. О таком варианте они даже не помышляли.
— Надо посчитать, Никита Сергеич... — сказал Томашевич. — Нам, конечно, работы сейчас и так хватит, но прикидку сделать можно. Кстати, да, ведь бетонобойные бомбы с разгонным двигателем у нас ещё до войны делали, идея вполне жизнеспособная. А насчёт корпуса из пушечного ствола — это мне нравится, надо такой вариант обдумать...
— Да вы просто прикиньте предварительно, прокатит такой вариант, или нет, — ответил Хрущёв. — А кому поручить разработку — найдём.
Никита Сергеевич не пожалел целого дня из своего плотно расписанного рабочего графика, проведя его вместе с военными, учёными и конструкторами. Идея такого совещания — конференции оказалась плодотворной. Специалисты, ранее работавшие изолированно, каждый по своей теме, получили возможность свободно общаться, советоваться, делиться идеями и наработками.
Получилось нечто вроде импровизированного зонального совещания, которые Хрущёв проводил по сельскому хозяйству. Только эффект был во много раз больше, поскольку общались не председатели колхозов, а маршалы, доктора наук и академики.
Итогом совещания стал пакет Постановлений. Первым стало Постановление на разработку противотанковых ракет, позже получивших обозначения 3М6 «Шмель» и 3М11 «Фаланга». (Цитируется по http://sayga12.ru/эволюция-развития-российских-против/ )
При этом новые разработки имели существенные отличия от тех, что разрабатывались в «той истории». Прежде всего, по настоянию Хрущёва в Постановление было записано требование о сколь возможно широкой унификации разработок по применяемым бортовым системам. Потому обе ракеты в качестве бортового источника питания использовали малогабаритную батарею с твердым электролитом, разогреваемым при пуске ПТУР пиронагревателем. В системе стабилизации по крену использовался малогабаритный трехстепенной гироскоп с ротором, разгоняемым при старте ПТУР пороховыми газами. Эти идеи были позаимствованы с более поздней, не вышедшей за пределы опытной разработки ПТУР «Овод» 9М12.
Основное внимание конструкторы уделили миниатюризации элементов наземной бортовой аппаратуры в целях уменьшения габаритов и веса аппаратуры и снаряда. Поэтому 3М6 «Шмель» в этом варианте была чем-то средним между классическим «Шмелём» и так и не родившимся «Оводом». Было отработано также применение складных крыльев, позже очень пригодившихся при создании ПТУР «Малютка» 9М14М. Это позволило упаковать ракету в относительно малогабаритный транспортно-пусковой контейнер, защищавший её от атмосферных воздействий и перепадов температур.
Сокращение линейных размеров за счёт более плотной компоновки и миниатюризации элементов бортовых систем позволило сделать носимый вариант комплекса, укладывавшийся в пару вьюков по 20 килограммов.
(см. http://sayga12.ru/эволюция-развития-российских-против/ )
С ИК ГСН на ПТУРах получилось далеко не сразу и не так радужно. В отличие от ракет «воздух-воздух», летавших в чистом воздухе на относительно больших высотах, ПТУРы летали над самой землёй, часто — в сложных условиях задымлённого и запылённого поля боя. Шавырин и Непобедимый с ИК ГСН сразу связываться побоялись и вначале сделали систему наведения по лучу лазера. Луч направлялся на цель, ракета после пуска влетала в луч, ловила его приёмниками, установленными на задних кромках крыльев и шла к цели.
Первые испытания опытных образцов на полигоне проходили достаточно успешно, но когда перешли к имитации условий реального поля боя, дым от нескольких подожжённых покрышек выявил ранее неосознанную неприятность — луч лазера рассеивался, в результате участились срывы наведения. Поэтому Шавырин отказался от применения наведения по лучу лазера в пользу обычной радиокомандной системы наведения.
Нудельман, ранее не проектировавший ракет вовсе, делал свою «Фалангу» с расчётом на вооружение вертолётов. Отсутствие опыта он компенсировал «нубским» нахальством, и сразу заложил в конструкцию полноценное наведение с ГСН и лазерной подсветкой.
Однако с лазерами инфракрасного диапазона, на СО2 получилось далеко не сразу. Сроки поджимали, поэтому в 1959-м году 9М11 «Фаланга» была предъявлена на государственные испытания с системой наведения на основе твердотельного рубинового лазера, также создававшего на цели нагретое пятно. (В реальной истории 9М11 разрабатывалась с 1958 г и вышла на испытания летом 1961 г. http://www.airwar.ru/weapon/aat/falanga.html ) К тому же, Нудельман по примеру Шавырина и Непобедимого сделал на «Фаланге» складные крылья и упаковал ракету в ТПК, (АИ) что весьма благотворно сказалось на её надёжности.
Впрочем, Нудельман, осведомлённый о трудностях с задымлением, постигшим Шавырина и Непобедимого, подстраховался и также сделал модификацию с командным наведением по радиоканалу. Страховка оказалась не лишней — разработка тепловой ГСН затянулась дольше ожидаемого из-за различных причин, как объективных, научного характера, так и организационных.
Прежде всего, сделать полноценную ИК-матрицу Мирошникову удалось далеко не сразу. Пришлось поначалу ограничиться более простым теплочувствительным элементом из нескольких концентрических колец, разделённых на сектора.
Применение рубинового лазера, работающего в видимом диапазоне, также было вынужденной мерой, снижавшей эффективность наведения. Тем не менее, к 1962 году, когда ФИАН и ГОИ совместно осилили лазер на СО2, радиокомандная версия «Фаланги» уже вовсю использовалась в войсках. (АИ) С появлением СО2-лазеров пошла в дело и версия с полноценным лазерным наведением. В итоге радиокомандная версия в основном размещалась на наземных носителях, а вертолёты получили комплексы с лазерным наведением.
Несколько позже «Фаланга» была модернизирована, получила индекс 9М17, и существенное расширение диапазона боевого применения за счет использования различных видов боевого оснащения. К ракете были разработаны осколочная, объёмно-детонирующая и другие варианты боевой части. (http://www.airwar.ru/weapon/aat/falangapv.html). Позже к индексу добавлялись различные буквы, увеличивалась бронепробиваемость, точность попадания, дальность полёта.
ПТУР 9М11 и 9М17 устанавливались на бронетехнике и на вертолётах Ми-4, Ми-2, а затем — на первых вариантах Ми-24, вплоть до модификации Д.
Дмитрий Людвигович Томашевич взялся переделать устаревающую К-5 в более прогрессивный вариант К-55, вместо наведения по радиолучу имевший полноценную ИК ГСН (http://www.airwar.ru/weapon/avv/k55.html), а также разработал на базе К-5 ракету с лазерным наведением для поражения наземных целей (АИ, реально такая ракета Х-66 появилась лишь в 1966 г, в основном из-за общей тенденции к снижению роли ударной авиации в пользу ракет http://www.airwar.ru/weapon/avz/x66.html). Изрядно потяжелевшая и удлинившаяся К-5Н (АИ) несла более мощную боевую часть и головку самонаведения. Подсветка цели могла выполняться как с самолёта — носителя, так и с вертолёта, и с наземной позиции передового авианаводчика. Из-за сложностей с созданием СО2-лазера вначале в системе наведения так же использовались рубиновые лазеры. Некоторая переоценка их эффективности, возникшая, отчасти, в связи со слишком большим энтузиазмом руководства, привела к созданию «подстраховочной» модификации с телевизионной командной системы наведения, менее зависимой от дымовых и пылевых помех. Появление в середине 60-х объёмно-детонирующей боевой части ещё более расширило диапазон применения ракеты. (АИ, реально объёмно-детонирующие БЧ появились в 1976-78 гг, но они не настолько сложны, чтобы их нельзя было сделать раньше)
