Том 1. Клочья тьмы

-Вот это ничего себе, — удивился Рик.

-Сам в шоке.

-Это хорошо, но что ты собираешься делать?

-Я ее пережгу.

У Рика отвалилась челюсть. Да, я сам в другой ситуации посчитал бы себя... Скажем так, не в себе. Да что там, я и сейчас себя таким считаю.

Любой из элементальных камней — кристалитов можно пережечь. Пустить в разнос, высвободив его энергию. Камень, как правило, разрушается. Полностью, или частично. Очень редко, когда необходимо срочно получить много своей энергии, стихийник может пережечь имеющийся в запасе кристалл. Другое дело, что камни такие — не дешевое удовольствие. И аместразы — самые дорогие из всех. Пережигать такой камень, как этот... Не могу подобрать выражения. Кощунство? Варварство? Идиотизм?

@ @ @

-Ладно, допустим, — пришел в себя рыжий. — Но, а смысл? Чего ты этим добьешься?

-У нас есть тьма, у нас есть свет. Что мешает нам их компенсировать? — я продемонстрировал две ладони и наглядным движением свел их вместе.

-И? Ты думаешь, что этот человек выживет после такого?

-Если тьму предварительно отделить, то да.

-Отделить тьму? От зараженного? И как же ты собираешься это сделать?...

Вопрос повис в воздухе, так как на площади появился наш достопочтенный паладин.

Я сжал камень в ладонях. Аместраза тихонько пела, и я, собрав крохи света в руках, начал ей вторить.

-Отойди подальше, — шепнул я Рику. — И если вдруг что, постарайся не попасться тем двум, что вне купола.

Камень звенел все громче, в какой-то момент, показалось, что он треснул, и теперь каждая половинка звучала в унисон. Паладин шел ко мне неуверенно, видимо, еще обдумывал потерю своего меча. Камень вновь треснул, похоже, порезал мне ладонь. Неприятно, свет меня побери... А потом кристал взорвался на тысячи осколков. Каждый начал крошиться, истончаться, не переставая дрожать, исправно терзая кожу. К свечению добавились алые струйки. Сокровище исчезало, оставляя после себя чистый свет.

Я почувствовал небывалую одухотворенность. Наверно, так становятся паладинами — очищая всю тьму в себе, открывая все темные уголки души, раскрывая все помыслы... Интересное чувство, но этот свет нужен совсем для другого.

Для высшего призыва стихийник, как правело, использует словесный ассоциативный ряд. Зачастую, делают его пафосным, и выверенным. Частенько, слова призыва передаются в семье, если дети унаследуют дар.

Мне тоже захотелось сказать, что-нибудь такое, напыщенное. Это, конечно, не церемония выпуска в академии, но когда еще будет такой момент:

-Из мрака ночного, где лишь Луна озаряет путь! Явись! Белая Тварь Лунного Света!

Мелькнул черный силуэт Мрака, но его контур вспыхнул и в мгновение разросся многократно. Чернильная клякcа, бывшая им, затерялась внутри. Нагваль был огромен, и практически прозрачен. Светящийся силуэт растянулся в длинном прыжке, схватил паладина зубами. Тьма вспыхнула от морды, вновь заполняя нагваля чернотой, но в этот раз внешняя оболочка была не той тоненькой пленкой, которую я мог себе позволить. Она пылала светом сожженной аместразы. И тьма начала исчезать. Исчезал и свет. Нагваль начал сжиматься, поток света иссякал. В ладонях практически ничего не осталось. Мрак стал прежнего размера. На места паладина лежал человек в белом, изрядно испачканном одеянии.

В голове закружилось. Мрак обернулся, но я уже терял сознание, и нагваль рассыпался клочьями тьмы.

@ @ @

Сознание возвращалось неохотно. Сперва я не мог понять, почему же все так хреново. Но, постепенно, в сознании начали всплывать события минувшего дня. Или еще не минувшего?

Лежал я на чем-то мягком. Ладони неприятно ныли. Открыв глаза, я огляделся. Вокруг был все тот же двор монастыря. Солнце клонилось к зениту, а я лежал на старом матрасе. Видимо, Рик решил, что лучше остаться на открытой местности, притащив все необходимое прямо сюда. Сам рыжий обнаружился неподалеку. Я приподнялся. Голова закружилась, и я поморщился, ожидая, пока назойливые круги перестанут маячить перед глазами. На ладони были наложены повязки. Попробовал пошевелить пальцами. Неприятно, но получается. И то хорошо.

Рик сидел ко мне спиной и пускал в небо колечки дыма. В руке он держал простую глиняную трубку.

-Где бинты взял? — поинтересовался я сиплым голосом. Закашлялся, и потянулся к сумке за флягой. Пришлось вытряхнуть половину содержимого, а затем зубами вытаскивать пробку.

-В лазарете, — отрешенно ответил Рик. — Тут много чего есть.

-Как паладин?

-Жив, лежит, — кивок в сторону второго матраса. — Без сознания, но, по крайней мере, не буянит.

-А должен? — удивился я, промочив горло.

-Не знаю, но нагваль, зараженный тьмой, становится черным и диким. Если выжечь в нем тьму, владелец сходит с ума. Не может ни есть, ни спать. И умирает очень быстро. Я видел. Мой дядя так закончил. Отцу пришлось выжечь его нагваля, так как тот начал нападать на всех, кто находился рядом. Это стало трудным решением, но все знают, что в таких случаях ничем не помочь. А ты взял, и вот так просто сделал. Не знаю, как, но сделал.

-Да чтоб тебе все жизнь так просто было, — сплюнул я и повалился обратно на матрас. Похоже, у меня начиналось истерика. — Да ни за что не возьмусь такое повторить.

-Но, если можешь такое, то обязан служить в Ордене!

-Обязательства перед народом? Ты ради этого решил на службу в Столицу пойти? Сила — это ответственность, и все такое?

-А что не так? — обиделся рыжий.

-Да нет, просто я думал, что тебе надоело в подземельях задевать потолки макушкой, — захихикал я.

-Откуда ты... — повернулся Рик.

-Откуда я, что? — невинно моргаю.

-Откуда ты понял, что я гном?

И вот тут меня прорвало. Смеялся долго. Рик даже отвернулся, и снова закурил, пробормотав, что смех полезен для здоровья. Просмеявшись я все-таки ответил.

-Ну, я не то, чтоб понял... Скорее, были подозрения. Особенно, твоя фраза призыва, где про подгорные кузни. Фамильная, небось?

-Угу, — насупился Рик.

-И чего это ты такой... нестандартный, что ли? — ехидно поддел я напарника по несчастьям.

-Ну, знаешь ли, — вспылил рыжий, — почем мне знать, что там, в семье лет двести назад было.

-Не сердись. Надо подумать, как нам отсюда выбраться и свалить подальше. Лично я подумываю затеряться далеко и надолго.

-Я что-то не пойму. Ты так просто исцеляешь зараженных, но не состоишь в Ордене Света. Неужели собираешься просиживать свой талант в деревнях? — негодующе поинтересовался Рик. — Я хотел найти средство от этой напасти! Хотел для этого пойти в Орден! Положить на это всю жизнь, но найти. Но, как видишь, не дошел. Не знаю, кто ты, но мне кажется, это проведение, что мы встретились. Надо обязательно отвести тебя к паладинам.

-Дорогой ты мой гном, — скривился я. — Смотри сюда.

Я позвал нагваля.

-Это еще что за дрянь, — вздрогнул Рик, имея возможность хорошо рассмотреть моего хранителя. Мрак фыркнул, выражая свое отношение к рыжему поборнику идеалов справедливости.

-Это, мой нагваль. Как думаешь, что видит паладин, когда на него смотрит? Он видит высшего тофу. Или зараженного. Как повезет. Знаешь, что происходит с зараженными после очищения? Ах да, сам ведь видел, что сходят сума. В изжигающем свете агония тьмы терзает душу. Вот поэтому, таких как я и не осталось. У этого таланта даже нет названия, так как паладинами он приравнивается к порождениям мрака. Такие, как мы, всегда балансируют на грани, принимая в себя тьму, как зараженные, но удерживая ее светом, подобным свету паладинов. Стоит оступаться, и шагнешь на тропу безумия. Я знаю только одного стихийника, подобного мне. Это мой учитель. Он был очень слаб в этом плане, даже своего нагваля не мог призвать, лишь создавал тени-подобия, как то, которым я тебя вытащил из ущелья. Но, учил он меня хорошо. Он рассказал, что много лет назад, во времена становления Ордена, таких как мы, паладины истребили. Без понятия, почему. Может где-то в пророчестве сказал, что мы разрушим мир, или заберем власть у Ордена. Может, кто-то из наших наступил паладину на больной мозоль. А может, нас изначально было мало, и просто попали под общую раздачу. Этого мой учитель не знал. Он и выжил только потому, что всегда путешествовал на окраинах отшельником, и не попадался никому из светлых. Не знаю когда, но через некоторое время этот купол падет. И тогда, всю эту площадь накроет Дланью Света, той самой, которая некогда в числе прочего уничтожила почти всех нас, способных исцелять твоих зараженных. Также напомню, что если мы не успеем выбраться, те двое вряд ли оставят свидетелей. Ибо, они не рассчитывали, что мы тут выживем. Хотя, это будут уже сугубо ваши с ними проблемы, ибо я если и переживу очищение, то буду малость не в себе.

Я закончил гневную тираду и закрыл глаза. Рик молчал, видимо, переваривал сказанное. Пусть себе подумает. А я еще посплю. В любом случае, что это за купол, и что с ним делать может знать только паладин. Ну, а если Длань Света опустится раньше... Что ж, значит, не повезло.

__________________

Примечания:

1. Два медных зайца — Мелкая монета, за эквивалент в две таких, в сказках покупаются бесполезные вещи, которые в итоге оказываются волшебными. Точную ценность определить нельзя, так как монета не имеет аналогов в действующих монетных дворах.

-Глава 4—

'Латиновая соль — нестабильные кристаллы света, вспыхивающие и выгорающие при сильном физическом воздействии'.

'Поваренная соль — продукт алхимии и являлась роскошью до тех пор, пока гномы не начали полномасштабную ее добычу в шахтах'.

'Минералы и их свойства' Гемм Ритский.

'Орден паладинов не имеет привилегий, никогда не пользуется своим положением и всегда стоит на защите народа от черных сущностей. За это он пользуется оправданным уважением'.

Исторические сказания Эрдарии, том 1.

Чем отличается пессимист от оптимиста? Оценкой будущего или отношением к событиям уже произошедшим? Должен ли пессимист радоваться маленьким удачам, если все остальное видится в мрачных тонах? Допустим, вы выкрутились из опасной ситуации без последствий. Должен ли пессимист радоваться, или убиваться, предполагая, что дальше будет еще хуже? Должен ли оптимист сохранять невозмутимость и искать хорошие стороны, вроде отличного опыта и развлечения? Кто знает. Лично я всегда считал себя пессимистом. Но, проснувшись в то утро, я несказанно этому обрадовался.

Поговаривают, что радоваться утреннему пробуждению — хорошо. А вот радоваться тому, что проснулся — уже плохой признак. В чем же разница? Наверно, в том, с какой мыслью засыпаешь. В первом случае — что завтра будет новый день, полный свершений. Во втором — что новый день для тебя может и не наступить. Учитывая, что вчера я не столько заснул, сколько отключился, было решено выбросить из головы все народные предрассудки и просто открыть глаза.

Солнце уже взошло, пуская блики по злочастному куполу над монастырем. Меня эта штука бесила, по той причине, что я не знал, чего от нее ожидать. Вот схлопнется, придушит нас тут всех. Или окажется, что он не пропускает воздух. Или, еще какая каверза. Но с куполом я поделать ничего не мог, а посему отбросил и эти сомнения, решив заняться делами более приземленными.

Первым делом я нашел фляжку. Она лежала рядом с сумкой в гордом одиночестве. Видимо, Рик вчера сложил все выпавшие вещи обратно. Повязки на руках пропитались кровью. Вытаскивать пробку пришлось зубами, придерживая флягу кончиками пальцев обеих рук. Отметив, что вода почти закончилась, я сделал пару глотков и огляделся. Рика в обозримой близости не наблюдалось. Но, неподалеку на клумбе горел костер, сложенный из сломанной мебели. На воткнутой в землю треноге покачивался булькающий котелок. Видимо, рыжий разжился припасами, взамен утерянных вещей. Оценив самочувствие, я решил, что пора уже подниматься. Дальнейшее лежание не пойдет на пользу ни здоровью, ни шансам выбраться отсюда.

Аккуратно приподнявшись, я удостоверился, что организм не протестует находиться в вертикальном положении. Значит, навстречу новому дню.

Нога еще побаливала, но я все же сделал пару разминающих упражнений, прислушиваясь к хрусту суставов, и, хромая, отправился разведывать обстановку. Сумку я решил не брать, уверив себя, что раз уж я сегодня оптимист, то могу предполагать благоприятный исход любых (или, хотя бы, не слишком рисковых) событий. В котелке закипала вода, вероятно, Рик ушел за ингредиентами. Или больше ничего не нашел.

Паладин лежал там же, где мы его и оставили. Посапывал он вполне мирно, и мне даже захотелось его пнуть. Но, сдержавшись, я решил прогуляться вокруг монастыря, дабы удовлетворить эстетические и прочие естественные потребности. Со всех сторон храм был засажен фруктовыми деревьями, но, увы, когда время остановилось, был не сезон. Зато я нашел колодец, из которого, Рик, видимо, и черпал воду. Мда, хорошо здесь. Но, лучше побыстрее вернуться, а то ведь здесь несколько тофу еще неподалеку могут шастать. Еще решатся накинуться на нашего бессознательного. Зря я его, что ль спасал? Здоровье гробил.

Когда я вернулся, Рик уже сыпал чего-то в котел. Нашел-таки тайные закрома Светлого Ордена. Что ж, хорошо. Значит, голодной смертью не помрем. Рыжий помешал варево длинной ложкой и повесил оную на рогатину у костра.

-Проснись и пой, мой добрый гном, работать вышел ты в забой! А вечером опять в запой, таков трудяг удел мирской! — продекламировал я.

-Дать бы тебе по ушам, да история мне этого не простит. Негоже уникалов калечить, — буркнул рыжий.

-История всепрощающа! Как Бог! — сделал я пируэт на здоровой ноге, вдыхая полной грудью.

-Это еще кто?

-Без понятия. Но, из разговоров южан я понял, что он все знает, всех прощает, ему приписывают все праведные качества, которым он, якобы, и научил людей. А еще на юге молятся не для укрепления духа и очищения души, а обращаясь к нему с просьбами. И есть там такой Орден служителей его, которые борются с происками зла и прочими неугодными силами. Я не совсем вникал, да и новое это учение. Вряд ли долго продержится.

-Ладно, давай, повязки сменю, — вздохнул Рик, доставая из котомки чистые бинты.

Отказываться было глупо, и я покорно протянул ладони. Зрелище, открывшееся моим глазам, не порадовало. Не считая нескольких глубоких порезов, ладони испещряли десятки более мелких. Смыв кровь, Рик вылил сверху что-то дурно пахнущее из заготовленного пузырька и заново забинтовал.

-Постарайся особо не шевелить, а то раны долго не заживут.

-Угу. Нет проблем. Я с детства обучен все ногами делать, — вздохнул я и направился к паладину.

Ему было лет под тридцать, среднего росту, широк в плечах. Короткие черные волосы, героический волевой подбородок. Одет в белую, но изрядно вымазанную изношенную рясу. Причем, этот гад продолжал мирно посапывать. Знаете народную мудрость? Если тебе плохо, почему бы не нагадить другому?

Я примерился и пнул спящего в подошву сандалии. Эффект превзошел все ожидания. Паладин вскочил, с негодующим воплем:

-Че, пора на молебен?!... — но, тут же схватился за голову, — У... Че ж вчера было-то? Рассол есть у кого?