Ещё одна сказка

— Ну вот, можно начинать, — тихо, но отчётливо сказал доре Марик. — Пригубите, ре Искандра, вино слабое, но вам понравится.

Пока я пробовала вино, ре Миранда громогласно им восторгалась, перечисляя его достоинства, а ре Гранда заливисто смеялась. Не отнимая бокала от губ, я снова осмотрелась: блестящая от нарядов и свечей зала, подчиняясь руководству распорядителя вечера, на нас совершенно не обращала внимания. На это надеялся хозяин?

— Следуйте моим карточным подсказкам, ре Искандра, или бросайте любую карту, не глядя, как только я посмотрю на вас, — похлопывая по губам краем своего карточного веера, спокойно сказал хозяин дома, — и слушайте вашу и нашу историю. Что я забуду — подскажут мои гости и друзья. Начнём. Наш город поделён. Живём мы, здешние, в старой части, где остаются ещё такие дома, как ваш или мой. В Новом городе, как мы его называем, живут пришлые, которые либо остаются здесь навсегда, оседая в благословенном уголке нашего края; либо, пожив немного здесь, продолжают путь в поисках лучшего места для семейного дома. Тридцать с лишним лет назад в нашем городе жила семья доре Конрада (я вздрогнула). Был почтенный доре Конрад отличным ходоком — вы уже знаете, что это такое. Его сын, доре Истван, как и его жена — ре Илди, славились сильными способностями эктомантов. Ре Искандра, вы понимаете значение этого слова?

— Нет, — растерянно отозвалась я.

— Эктомант — это человек, видящий призраков, — негромко сказал доре Тамаш.

Несмотря на усилия держаться, я не выдержала и передёрнула плечами. Ужас... Ещё и призраки... Доре Тамаш рассказывал дальше о том, что эктоманты умеют не только разговаривать с призраками, но и имеют власть над ними, но я уже отвлеклась на промелькнувшее вдруг воспоминание. Не являлись ли две смутные фигуры, виденные мною ночью в старом доме, именно призраками?

Опомнившись, я виновато опустила глаза. Все сидящие за столиком внимательно смотрели на меня. Затем хозяин дома кивнул, словно отвечая на свой незаданный вопрос, и продолжил:

— Однажды, ранним утром, ре Гранда послала ко мне слугу, который сообщил, что в усадьбе доре Конрада происходит что-то странное. Приехал я быстро: доре Конрад был моим старинным приятелем. Впрочем, кому он только ни был приятелем — при его-то специализации ходока. Он был востребован у многих из нас.

— Я побоялась идти в усадьбу, — объяснила ре Гранда. — Проснулась от страшных криков и не знала, что делать в первую очередь: обратиться к полиции, благо здесь у нас есть свой комиссар, или просить о помощи соседей.

— Поэтому для начала я попросил ре Гранду не приближаться к дому, а сам, со своими сторожами (мы их раньше держали привычно, по старинке) зашёл в дом доре Конрада. В общей зале при входе всё было разгромлено, и тут же мы нашли тела доре Иствана и ре Илди. Старый мой друг, доре Конрад, исчез вместе с маленькой внучкой. Полицейский комиссар, будучи сильным магом, обшарил весь дом, чтобы найти следы убийц. — Доре Марик несколько смутился, перед тем как сказать следующее: — Была даже версия, что доре Конрад сошёл с ума и сам учинил это убийство. Но мы отмели её. Конрад был не очень стар и всегда отличался проницательностью и крепостью суждений.

— Мы живём, в отличие от представителей вашего мира, гораздо дольше. Конраду в то время было где-то около пятидесяти, — вставил доре Велеслав. — По нашим меркам, он был очень молод ещё. Очень крепкий и спортивного типа человек. Доре Истван женился очень рано, ещё в университете, будучи студентом.

— Ре Искандра, мы так поняли, что доре Конрад вас увёз в мир обычных людей, — с любопытством сказала ре Миранда. — Он всегда был рядом с вами? Всю жизнь?

— Нет, — покачала я головой. — Он передал меня... в семью и пропал. Когда я вышла замуж, до рождения детей пыталась отыскать его. Я помнила, где его дом. Но на старом месте уже был построен другой дом, а следов или какой-нибудь записки, куда он уехал, он не оставил. Как и подсказки, где бы он мог быть.

Несмотря на то что со мной разговаривали доверительно, я пока не могла говорить начистоту с этими людьми, не зная, почему они так спешат с беседами о моём прошлом и о прошлом своего города. О смерти моих родителей я уже знала от детей. И пока не испытывала никаких сожалений. Для меня они были и оставались неизвестными мне доре Истваном и ре Илди.

Потом мы сидели молча, лишь улыбаясь друг другу и рассматривая свои карты. Конечно же, в картах я была профаном, но именно эта пауза дала мне возможность увидеть другое. До сих пор я не понимала, почему чувствую себя свободно, сидя на виду у всех. Оказывается, меня посадили за столиком боком к танцующей зале, оттого я и ощущала комфорт, зная, что все остальные гости не рассматривают меня в упор. Мысленно я преисполнилась благодарности к доре Марику, который учёл этот момент.

По кругу мы выложили карты, причём мне показалось, что и остальные игроки бросали карты, не глядя на них.

— Три дня прошли в поисках доре Конрада, прежде чем мы убедились, что его нет в нашем мире, — задумчиво сказал доре Марик, "разглядывая" свои карты, а на деле вперив взгляд в пустоту. — А потом случилась новая странность: дом Конрада закрылся. Ни один из сильных магов не сумел открыть печать мертвецов — о ней нам сказал старый эктомант, которого комиссар полиции вызвал из другого города. Мы знаем, что души ваших родителей не упокоены, в отличие от тел. Чуть позже ре Гранда проводит вас на кладбище, чтобы показать усыпальницу с останками ваших родителей.

— Что значит: души не упокоены? — смутно догадываясь о значении фразы, решилась уточнить я. О печати мёртвых не спрашивала, хотя это умолчание могло и заинтриговать моих собеседников. Впрочем, они наверняка уже знают, что дом не пустил и меня. А о пропадающей метке на пальцах, о которой не знали даже мои дети, а также о том, что я успела войти в закрытый для других дом, пока предпочитала вообще помалкивать.

— В вашем доме призраки, — спокойно ответил доре Марик. — И они никого не пускают в дом, закрыв его печатью мертвых.

Неясное движение заставило меня оглянуться на танцующих. Катя была очень близко к нам, ведомая всё тем же молодым человеком. Мне показалось, она бросила на меня взгляд, улыбнулась мне и снова опустила глаза. Некоторое время я наблюдала, как молодой человек осторожно ведёт её среди танцующих, а потом набралась смелости и спросила доре Марика:

— Моя дочь танцует с юношей. Почему он кажется мне странным?

— Вы пока ничего не знаете о местных расах... — задумчиво сказал доре Тамаш, а потом усмехнулся. — Юноша из расы метаморфов. То есть он умеет менять свой облик. Сейчас он слегка взволнован, хочет понравиться вашей дочери и не может полностью контролировать своё настоящее лицо. Ре Гранда, вы ведь знаете этого мальчика?

— Да, он из потомственной семьи метаморфов. — Старушечка благожелательно улыбнулась, разглядывая танцующих. — Насколько я узнаю его, это доре Космин. Не беспокойтесь, ре Искандра, в скором времени ваша дочь познакомит вас с ним.

Про себя я загадала: вернувшись домой, не забыть вообще порасспрашивать детей о том, кто здесь живёт. Название расы метаморфов я запомнила и теперь понимала, почему парень мне показался странным: я не могла уловить основные внешние черты его лица, которое постоянно менялось. А своеобразная рекомендация Гранды позволяла надеяться, что отношение к этим метаморфам в здешнем обществе... благосклонное и что их раса равноправна со всеми другими.

А тем временем доре Марик вернулся к интересующей всех беседе.

— Сейчас мне хотелось бы познакомить вас с ситуацией, из-за которой мы все спешим ввести вас в курс дела и очень надеемся, что вы нам поможете.

Промелькнуло: "Как же я могу помочь, если я ничего не понимаю?"

— Если коротко, вот в чём дело. После смерти ваших родителей в городе (не только в нашей, старой части, но и в Новом) начались странные происшествия, которые часто заканчивались убийствами. Чаще всего злоумышленники нападали на семьи, в которых хранятся старинные артефакты. Выживших мало. Их рассказы довольно путанны, но в одном сходятся все: сначала глубоко ночью появляются чёрные призраки, способные не только напугать, но и войти в человека, в его сон и свести его с ума. За ними появляются живые, которые убивают и грабят. Утром обычно уже не найти ни следа их присутствия. Причины убийства вашей семьи мы поняли только после серии убийств. Преступники убрали единственных эктомантов в городе и теперь чувствуют себя безнаказанными. Нам нужен эктомант, ре Искандра. Отсюда все наши надежды на вас. На ваш спящий дар.

— Вы так уверены, что я эктомант? — медленно спросила я. — А если... нет? Да и что я могу сделать? Ведь, даже если я эктомант, я не умею ни общаться с призраками, ни защититься от этих ваших чёрных призраков. Я только что появилась в вашем мире. Ничего не понимаю в вашей жизни. А вы утверждаете, что я ваша надежда.

— Ре Искандра, — тяжело сказал доре Тамаш, — одна из моих специализаций — маг-определитель. Живущие в нашем мире могут иметь несколько специализаций. Я определяю степень магического таланта и помогаю определиться с тем, какой из талантов надо развивать будущему магу. Вы закрыты для меня, но я туманно вижу, что ваш талант близок дару эктоманта.

Внезапно вспомнились слова деда, произнесённые надо мной: "Вернёшься — вспомнишь". И его ладонь на моей голове. Может, это были не просто слова? Может, они стали чем-то вроде заклинания? Не прятал ли он таким образом не только меня, но и мой дар? Боялся, что меня по нему найдут и в мире, где я становлюсь беглянкой?

— Если же вы эктомант, нам нетрудно будет помочь вам развить свой талант. И защитить вас от тех, кто совершает разбои, — медленно сказал доре Марик. — Понимаете, ре Искандра, мы десятки лет живём в страхе, что следующая ночь для кого-то из нас будет последней. Мы тратим страшно огромные силы на то, чтобы защитить свои дома и своих родных. Мы знаем, кто насылает чёрных призраков. Некроманты. Но не можем уличить кого-то из них, потому что не знаем, кто из них занимается запрещённой, преступной магией. Мы даже не знаем, из старого они города или из города новых застроек. У нас есть учителя для эктомантов. У нас нет самого эктоманта. Поэтому мы все так обрадовались, когда ре Гранда в прошлом году сообщила, что, возможно, внучка нашего доре Конрада жива.

— Мы бы выждали немного, — со вздохом сказала ре Миранда. — Помогли бы вам устроиться здесь и привыкнуть к миру. Но не далее как позавчера ограбили моего кузена. Семьи дома не было, но убили двоих слуг. И всё тем же способом.

— Пожалуйста, ре Искандра не отказывайтесь от помощи нам.

— Доре Марик, вы разговариваете со мной так, будто я понимаю вас с полуслова, — в смятении сказала я. — Но я слышу знакомые слова, а в целом не понимаю их значения. Вы говорите — не отказывайте в помощи. Но какую помощь я могу оказать, если я только возможный эктомант?

Как ни странно, но доре Марик уже деловито сказал:

— Доре Тамаш будет приходить к вам каждый день, чтобы попробовать вытащить на свет ваш припрятавшийся талант. Вот и всё, что от вас пока требуется. Согласны ли вы на ежедневные учебные визиты доре Тамаша?

Я с сомнением взглянула на того. Тот сидел, всё так же ссутулясь, и поглядывал на меня чуть не исподлобья. Мрачный и угрюмый. Кажется, не совсем правильно расценив мой взгляд, доре Тамаш бросил на стол свои карты.

— Не беспокойтесь, докучать не буду. На урок мне нужны лишь полчаса в день.

То ли интуиция сработала, то ли просто догадка промелькнула, только мне показалось... Слишком усталыми выглядели глаза этого человека, представившегося магом-определителем... Надо бы втихаря спросить ре Гранду, не пострадала ли семья доре Тамаша от ограбления теми же чёрными призраками.

Тем временем ре Миранда выждала, пока мы обменяемся с доре Тамашом репликами, назначая расписание, и сама с любопытством спросила:

— Ре Гранда сказала, что вы перешли из того мира сюда только вчера вечером. Дети вам о нашем мире рассказали? Или не успели?

— Нет, — подтвердила я. — Не успели. Сейчас я знаю лишь, что в этом мире живут маги и метаморфы.

— Боюсь, это не совсем так, — переглянувшись со своими гостями, откликнулся доре Марик. — Кроме уже названных, есть раса обычных людей — они в большинстве в нашем мире. Есть и другие расы, с которыми вы познакомитесь постепенно. У нас время от времени выходят брошюрки, которые дают сравнительный анализ состояния нашего времени и времени других миров, в которых бывают наши ходоки. Мы, если брать в расчёт ваш мир, застряли где-то на шестидесятых годах. У нас есть паровозы, легковые машины. Прогресс идёт постепенно и по нарастающей. Но всё так же в почёте маги, которые предпочитают жить, как мы вот сейчас, в отдельных поселениях.

— А почему? — вырвалось у меня. Доре Марик рассказывал слишком обобщённо, а мне хотелось узнать частности.

— Когда маги селятся в одном месте, таланты молодёжи расцветают ярче, — пояснил доре Велеслав. — Ведь когда молодые видят, как другие маги используют свой дар, они тоже интересуются собственным развитием. Ваши дети, ре Искандра, попали сюда, домой, лишь по счастливой случайности. Говорили ли они вам, что сначала они жили в садовом домике, но временами ночевали у соседей? Крыша домика, пока её не починили, выглядела сплошным решетом. Так они познакомились с другими соседями, а заодно узнали множество интересных особенностей по собственной специализации.

Последних слов я не слышала. Издалека заметила, что Андрей как-то странно себя ведёт. Он то смотрел на меня в упор, то отвлекался на товарищей. И насторожился, когда все сидящие за столиком начали смотреть на танцующих. После чего сын решительно двинулся к нам. Остановившись у столика, он склонил голову и спокойно сказал:

— Прошу прощения. Мама, можно тебя пригласить на танец?

Я невольно скосилась на ре Гранду. Она засияла так, будто мой сын пригласил не меня, а её! Ну, что ж. "Разрешение получено", — внутренне усмехаясь, решила я.

Опираясь на руку Андрея, я встала и пошла с сыном к центру залы. Вальсовая мелодия продолжалась. Андрей встал передо мной и, снова склонив голову, обнял меня за талию, а я положила руку на его плечо... Фигуры были несложные, я просто повторяла то, что видела, благо танцевали все вокруг нас, да и Андрей вёл прекрасно, машинально подсказывая движением, когда и как надо повернуться в ту или иную сторону. Так, раздумывая о том, что я услышала, я постепенно начала машинально танцевать, а потом в лёгком ритмичном движении забылось обо всём, и стало так свободно! И, как ни странно, но именно в этом движении я неожиданно убедилась... что я вернулась!

Вальс почти без перерыва переходил от одной мелодии к другой, а Андрей всё не собирался меня отпускать, да и мне нравилось кружиться, поддерживаемой, — и вдруг, закончив последнюю фигуру, он встал на месте и почтительно склонил голову чуть в сторону. Оказывается, к нам подошёл доре Тамаш.

— Вы не возражаете? — спросил он.

Я кивнула.