-...его ведь не отговоришь, — донёсся обрывок разговора. Говорила женщина, с тоской и болью. — Да оно и понятно, — надеется всё-таки, что что-то сможет сделать там...

Будь это свои, или хотя бы знакомые — она бы подошла ближе, расспросила. Сейчас решимости не хватало. Поэтому Линтис только сделала пару шагов, встала у дерева — и слушала.

-Хатальдира жаль, — отозвалась другая. — Он, бедный, от него тогда два дня не отходил, когда тот вернулся, а теперь — убивать своей рукой... Вон они, сидят у костра...

Линтис встрепенулась. Костер тот она заметила не сразу, он скрывался за одним из небольших шатров; рядом сидел майа... и какой-то молодой светловолосый парень.

Она быстро обогнула шатер — и остановилась рядом, переводя взгляд с одного на другого — и не решаясь привлечь к себе внимание.

Здесь никого не было рядом, — не то чтобы майа намеренно не подпускал людей сюда, нет, просто чувствовалось: не подходите, не надо, пожалуйста...

Они негромко разговаривали, Гортхауэр и Хатальдир, потом майа решительно встал... и посмотрел на звёзды.

И подошёл к Хатальдиру — открыто, глядя в глаза. И протянул меч.

Тот вздрогнул. Мгновение... их руки соединились — на рукояти.

А затем он с размаху вонзил лезвие в грудь Гортхауэра. Тот секунду ещё стоял, потом колени подогнулись, он стал оседать на землю... а парень отчаянно всхлипнул и подхватил его.

Линтис вскрикнула — и бросилась к ним. Парень опустил майа на землю, сам стоял на коленях рядом с ним... Линтис упала рядом — смотрела в застывающие глаза, не видя ничего, кроме них, не могла оторваться, и все в душе переворачивалось от ужаса, она только шептала быстро — нет, нет, нет, нет!!!

Из тьмы — как будто что-то коснулось её души, мягко, ласково...

"Прости меня. Так надо. Я вернусь."

— Вернусь... — повторила она. Перевела глаза, полные слез, на Хатальдира. — Как же ты мог? Как ты позволил ему?!

Она внезапно увидела, — в глазах Хатальдира тоже стояли слёзы.

-Я поклялся. Когда он вернулся, то сказал — помоги мне, есть кое-что, чего я не могу сделать сам, ради нашей свободы, ради жизни Арды. Он никогда не требовал с нас никаких клятв. Ни он, ни Мелькор, — мы не связаны клятвами, никто. И вдруг — он просит. А потом сказал — чего он хочет. Я думал, сойду с ума... но он открыл мне свою память. Потом он и всем нам тоже это показал, то, что было в Валиноре. Если он не вернётся, они так и не освободятся от власти Эру.

— Эру... — Линтис почувствовала, что говорить не может, ее просто душили слезы. Несколько минут они так и стояли на коленях рядом с телом. Кровь, стекающая по одежде майа, в темноте казалась чем-то багрово-черным, лицо его стало совсем безжизненным, глаза так и смотрели в небо. В звезды.

Линтис протянула ладонь... закрыть ему глаза. Ей уже приходилось это делать... и не раз... Она вздрогнула, когда ее ладонь коснулась лица Гортхауэра. Эру, какой же он холодный, не могло тело остыть так быстро... ну да, он же майа...

— Тела нужно хоронить, — проговорила она. Собственный голос прозвучал совсем безжизненно.

-Нет, — сразу ответил Хатальдир. — Он сказал — нужно сберечь его тело, вполне возможно, что ему придётся возвращаться опять через смерть. Он майа, и потому — легче. Он сказал — ненадолго. Он сказал — буквально несколько дней, и всё решится. Он сказал...

Хатальдир вдруг закрыл лицо руками.

Она вытерла слезы.

— Вот уж не думала, что кто-то может плакать о Тху... что я сама буду о нем плакать... Знаешь что, тогда надо... — она заставила себя вновь взглянуть на майа. — Посмотри, у него вся рубаха в крови. Нужно будет снять, что же ему тогда лежать — вот так...

-Да, — заторопился Хатальдир. — Помоги мне. Он сказал: когда кровь уйдёт, надо перевязать рану.

— Если бы здесь была Нэхте...

Линтис вынула из ножен небольшой кинжал — все ее оружие — и осторожно разрезала рубаху Гортхауэра на груди.

— Нужно обмыть... — сказала она. — Если бы это был человек — никто не смог бы его спасти. Вернуться в мертвое тело, надо же...

Хатальдир встал.

-Я за водой. И... сказать нашим.

Чувствовалось, — он едва держит себя в руках, и на мысленный разговор у него просто нет сил.

Когда люди забрали тело Гортхауэра и унесли куда-то вглубь лагеря, Хатальдир тронул Линтис за плечо.

-Пойдём. Ты согласишься пока остаться в моём шатре? Нам ещё только предстоит строить постоянное жильё, — это временно...

Она слабо улыбнулась.

— Соглашусь, конечно... У меня ведь здесь никого и ничего нет.

Они вернулись в лагерь вместе, — встречая взгляды людей. Хатальдир не смотрел ни на кого: просто не мог. Нырнул за полог, словно хотел отгородиться от всего мира, спрятаться...

Линтис вошла следом. Ей было неловко до боли: парню надо бы сейчас побыть одному...

— Он вернется, — успокаивающе сказала она. — Ведь правда же?

-Он обещал, — с трудом выговорил Хатальдир. — Он всегда держит слово, никогда не было иначе. Не уходи... пожалуйста. Говори, что угодно, только... просто если я останусь один, то буду только видеть его глаза...

— Я не уйду.

Она села рядом с ним, дотронулась до руки.

— Знаешь, я теперь точно не уйду. Я теперь, наверное, навсегда... Запятнана. И повязана с вами...

-Что за глупости — "запятнана"! — вскинулся он. — Ты что — убивала? предавала своих на пытки и смерть? А раз нет, то нечего себе в голову и такие мысли пускать, зряшные они.

— Какая разница. Ведь была с вами... По доброй воле.

-А я был в отряде Барахира. Мальчишкой был тогда совсем. И на ножнах моего меча до сих пор те самые три зарубки — за двух орков и одного человека. Вот тебе и разница.

— А к людям Трех Домов ты возвращаться не пробовал? — улыбнулась. — В то селение, где ты вырос? Впрочем, теперь все это, наверное, уже под водой...

-Приходил. Не сразу, но пришёл. Сначала десять лет носился по Северу, по тем краям, которые помнил из смутного детства. А невесту там нашёл, в Дортонионе. Свои её потом прокляли, что с "тёмным" ушла... а она не жалела. А я дал клятву, что никогда не буду больше воевать. Стал, как отец был до меня, — летописцем...

Он внезапно поднял голову: издалека донёсся странный гул.

— Что это? — Линтис насторожилась. — Опять какая-то напасть, не иначе!

Хатальдир вскочил, рука сама легла на меч.

-Держись рядом.

— А если это вода?! — она едва не крикнула от волнения и страха. — Если она прошла через горы?

Они выскочили наружу, — оказалось, чуть ли не весь лагерь собрался уже на западной его окраине, напряжённо вглядываясь в темноту. Тишина... И вдруг — грозный гул раскатился снова, только стало видно: где-то далеко, очень далеко вспыхивает огонь. Вспыхивает и гаснет.

Линтис в страхе схватила Хатальдира за рукав.

— Что это?! Это... это битва?!

-Не знаю, — коротко бросил Хатальдир и замолчал: разговаривал мысленно. Тут же издалека, словно в ответ, раздался волчий вой.

И вдруг лицо Хатальдира изменилось. Как будто не он только что сходил с ума от горя, от бессилия... Глаза его пылали.

-Это не просто битва, — в смятении выговорил он. — И это — не здесь... это отблески — через Незримое — того, что происходит в Валиноре. Феантури хотят освободить души Манве и Варды...

— ЧТОООО?! — Линтис не поверила своим ушам. — Как это понимать?!

-Эру подчинил их, — объяснил Хатальдир. — Но они пошли под его руку добровольно, отказались от собственной воли. Ауле ему пришлось ломать силой. Феантури... пожалуй, он просто не придал им значения. Подумаешь, Скорбящая Валиэ... А она сейчас освободила Мелькора, вернула его из-за Грани. Вот они и воюют там сейчас вшестером... нет, их больше. Если разрушить связь с Эру, они надеются, что те очнутся.

— Вернула?! — сердце куда-то ухнуло. — Что же будет?! Снова — Ангамандо? А нолдор? А феаноринги? Они что, стерпят?! Тут же такое начнется! О Эру... Эру, нет... — мелькнула страшная мысль, — А если это Дагор Дагорат?!! Сейчас?!!

-Именно это они и пытаются сейчас изменить, — сказал Хатальдир. — Надежда наша в том, что по приговору Валар Мелькор был за Гранью, и он больше не привязан к Арде... А это значит — он может черпать силу из Эа. Надеюсь... мы все надеемся, что это была для Эру роковая ошибка.

Сполохи появились ещё раз — просверкнули — и исчезли. Настала тьма, давящая, вязкая, казалось, даже звёзды испуганно пригасили свой свет.

Люди молчали. Арда замерла в ожидании, словно чувствовала: там, далеко, решается сейчас её судьба.

Тянулись нестерпимо тяжкие мгновения тишины.

А потом была беззвучная вспышка — во всё небо.

И снова полетели минуты.

Хатальдир вздрогнул.

-Да что же это такое...

— Если что-то и будет, вряд ли они явятся сюда, в лагерь... — начала было Линтис. Пальцы ее вцепились в руку Хатальдира что было силы.

Горы закрывали видимость, отгораживали от моря, — но новая белая вспышка чётко очертила их. И стало видно: высоко в небе парит огромный остров... и остров этот медленно опускается вниз. Нижнюю часть его скрывала туманная дымка.

Происходящее настолько не укладывалось в картину всего возможного, что люди просто стояли — и смотрели. Молча. Готовые ко всему.

Сияние скрылось за горами, и стало ощутимо: под ногами дрогнула земля.

Хатальдир резко посмотрел в сторону, и на его мысленный зов подбежал огромный волк, — видимо, вожак стаи.

-Я наверх, — бросил он. — На перевал. Посмотреть.

— Я с тобой! — вскрикнула Линтис. — Я не буду помехой, я уже умею ездить на волке!

Хатальдир вскинул руку, — и из неверного полумрака рванулся ещё один волк, почти чёрный, дождался, пока Линтис сядет верхом, и вот уже они помчались туда же, откуда и пришли не так давно: в горы.

Волки взобрались на перевал — и замерли.

Там, где недавно был Белерианд, простиралось море, и если не знать, то нельзя было догадаться, что тут была суша.

И там, впереди — уже опустился на воду и врос, как тут и был, огромных размеров остров.

И видно было, что оттуда стремительно идут белые корабли...

А впереди них стремительно несутся две чёрные тени, как два вихря, два сполоха чёрного пламени. В одном из них явственно читались острые углы крыльев, похожих на крылья нетопыря.

Линтис переглянулась с Хатальдиром — в мыслях у обоих возникла одно и то же: Гортхауэр и... кто?.. Тхурингветиль? Или... Мелькор?! И корабли... что это значит? что это за остров? Тол-Эрессэа?! как это возможно?!

Броситься к ним, навстречу? Нет, они летят так быстро, что сами вот-вот будут здесь!

Чёрные тени приближались, и стало видно: да, Гортхауэр... Ждущих на перевале он заметил, красивый разворот, — и вот они оба уже стояли рядом. Вторым был Мелькор...

Хатальдир рванулся вперёд.

Линтис стояла, замерев.

Эру, как же это у него просто получилось, — мелькнуло в мыслях, — и вправду... а как же его тело? то тело, с разрубленной грудью, что сейчас лежит в шатре? что будет с тем? это что же — он будет хоронить сам себя? (от этой мысли дохнуло жутью) А это тело — уже другое?.. И Мелькор. Не может быть...

Несмотря на волнение, она заставила себя подойти к ним ровным, спокойным шагом. Хотя не сомневалась, что ее чувства — не секрет ни для кого.

Сначала они обнялись с Хатальдиром, — Мелькор, похоже, просто даже не мог улыбаться, так тяжко далось ему всё...

А потом их взгляды встретились, Гортхауэра и Линтис. Несколько мгновений Гортхауэр просто смотрел на неё, — выстраданная радость в светлых глазах, как будто он ещё сам не вполне верил в то, что всё свершилось, получилось, сбылось... А потом он шагнул к Линтис и бережно сжал в объятьях.

-Спасибо, что пришла встретить...

Она чуть отстранилась, сама не веря происходящему. А особенно тому, что ЭТОТ — и вот так... как будто знал ее всю жизнь, как будто... брат? Да, пожалуй, как будто брат...

— Все хорошо, да? — с надеждой спросила она. — Как вам удалось вернуться? Что это за остров? Что за корабли? Что с... другими Валар?

Гортхауэр вздохнул.

-Проще показать...

И — образы. Круг Судеб под нестерпимо режущим глаза белым светом. И множество, множество народу, ясно, что это эльдар и майар.

И — Манве. Ясно, что это он, но золотое сияние облика мешает разглядеть его черты.

-...волею Эру решено уничтожить остатки зла!

Намо — фиолетовый сполох, лицо как будто высечено из камня, рядом с ним — Ниенна, жемчужная тихая печаль, Эсте, перелив синих тонов, покой и прохлада, Ирмо, Ауле... сейчас в них чувствовалась сила Стихий. Миг — и невидимый мощнейший луч устремился к Манве и Варде. Похоже... страшно похоже на то, как Линтис вместе с "тёмными" разбивала ту преграду, которая мешала им уйти на свободу.

И Манве, не ожидая удара, не успел защититься.

Казалось, вспышка белого света сотрясла саму ткань Мироздания.

Значит, они говорили правду — значит, Эру — не Единый, не добро... Обманщик?.. Лжец? Вспышкой вдруг ударило — подлинный Моргот, Отец Лжи?! если уж сами Валар, Властители Душ, решились пойти против него! Что же тогда?! Что же — мы всю жизнь верили в ложь? Нет, это тоже неправда...

-Сейчас Манве и Варда в садах Ирмо, — негромко сказал Мелькор. Голос его был тихим и бесконечно усталым. — Феантури выхаживают их. Они спасли и меня тоже... Я думал, что Эру не посмеет ударить нас, — он трус... Так оно и вышло. Да, он наш отец, да, мы любили его... когда-то. Но это не значит, что мы _принадлежим_ ему и должны исполнять любые его прихоти и капризы... особенно те, которые вредят жизни. Дети рано или поздно становятся взрослыми и осознают своё право сказать отцу, в чём он неправ.

— Что же... — Линтис не верила собственным ушам, — Манве и Варда на самом деле были... — она нахмурила брови, пытаясь найти пример, — были подчинены его воле так, что лишились своей?! О небо, да это же... Мелькор! Ведь это все говорили, да и сейчас говорят — про тебя!

-Знаю, — Мелькор наконец-то сумел слегка улыбнуться. — Эру постарался обвинить меня в том, в чём виновен сам. Теперь Арда чем дальше, тем больше уходит из-под его власти, потому что жизнь — сильнее.

— А Белерианд все же затоплен... — она показала вниз. — Там ведь многие погибли, — она вдруг вспыхнула, — Что же мы тут говорим! Ведь вода пришла не больше, чем полдня назад, а когда наводнение — всегда пытаются спастись, хоть как-то, лодка, дерево... нужно искать, может, кто-то уцелел! Там же наверняка было много людей, эльдар, да просто даже звери! Вы же можете чувствовать жизнь, правда?! Надо что-то делать, пока не поздно!

-Видишь корабли? — Мелькор указал туда, на море. — Это телери пошли спасать тех, кого ещё можно. Они хорошие мореходы, тем более, с ними Оссе и другие майар. Ты не представляешь, как больно сейчас Йаванне...

— А немного пораньше Йаванна не могла подумать, что все они делают, чтобы ей сейчас не было больно?! — возмутилась Линтис. — Валар, называется!