-Ты вообще понимаешь, что ты говоришь? Да если бы мы были властны над этим, никакой войны не было бы! Есть непонимание, Линтис. Страшное, роковое непонимание, которое возникло давно, ещё до Музыки Айнур. И теперь — как знать, может, именно теперь, когда за это заплачена такая непомерная цена, — Валар наконец услышат своего старшего брата, и тех, кто пошёл с ним, и наконец закончится этот кошмар, и наступит мир...

— Эру... — совсем тихо простонала Линтис. — Откуда же мне понимать?! Я ничего не знаю об этом... Кто вы? За что вас схватили, почему вас не убили?

-Мы — люди Севера, — просто сказала женщина. — Искажённые твари, как говорят светлые. Ты ведь знаешь, какую судьбу дал нам Эру: короткая жизнь, и болезни, и старение. Мелькор дал нам освобождение от этого, — взгляни на меня: мне уже почти триста лет. Раньше, — давно, — он дал свободу небольшому племени эльдар, дал им возможность уходить за Грань, как людям. Каждому народу — то, чего не хватает для свободы... А ты говоришь — Моргот. Да, он враг. Враг тем, кто пытается заставить всех жить по указке и думать так, как велят. Враг тем, кто приходит с войной на чужую землю. Да, он убийца. Он переступил через кровь Финве, когда уходил на свободу из Валинора. И если бы сейчас, когда мы бежали, кто-то преградил нам путь, мы сделали бы так же. А что теперь делать... Пока — ждать.

— Нет, нет, нет... — Линтис упала на землю, обхватив голову руками. — Все не так!.. Как твое имя?

-Ореанта, — отозвалась женщина и присела с ней рядом. — Вот что, послушай-ка моего совета. Сейчас ночь, и ты пока останешься с нами. А утром мы дадим тебе провожатых, и они отвезут тебя к твоему брату.

— Да, конечно, — машинально ответила Линтис. — А эти... они не догонят нас? Не найдут?

-Не знаю, — честно сказала Ореанта. — Пока они заняты тем, чтобы не смогли бежать Мелькор, Гортхауэр и Тхури... вряд ли им до нас. Но как знать, может, они захотят позже добить всех Искажённых... Иди. Видишь, — ребята костёр развели, можно поесть и согреться.

— Спасибо, — хмуро сказала Линтис.

Она подошла к костру, молча присела рядом, на землю. От огня исходило живое тепло, оно вселяло в душу надежду... что, может быть, не все так плохо. Что мир обретет хоть какую-то опору...

Рядом сидели "темные". Как знать, может, кто-то из этих людей убивал ее друзей — там, в Нарготронде или на его землях...

Её не сторонились, — но и не принимали в открытую. Не было отчуждения, не было неприязни, но и радушия — тоже. На всех лицах "тёмных" было одно и то же выражение: придавленности бедой. Они поделились с Линтис едой, но разговаривали мало. Ореанта вскоре подошла, а волки живым кольцом окружили поляну, и ясно было, что там, дальше, они несут дозор и стерегут тех, кто чудом вырвался из плена.

-Пока что наши пути сошлись, — тихо сказала Ореанта. — Не волнуйся, это ненадолго.

— Это ничего, — так же тихо ответила Линтис. — Не в тягость. Только мне потом и правда нужно возвращаться к Нарготронду. Это очень далеко отсюда, но нужно...

Ночь тянулась медленно. Тёмные, похоже, то ли не хотели спать, то ли просто не могли, всё время вслушивались — не в звуки, а во что-то иное, видимо, в то, что происходило там, вдали.

Ореанта подошла к Линтис, которая зябко съёжилась, взяла за руку.

-Пойдём, погреешься у волков.

— Я не очень замерзла, — завозражала Линтис, которой теперь стало страшно подходить к волкам вновь, — я давно уже так ночую... если не считать пары дней у вас... в темнице, — она передернулась, вспомнив ледяной мрачный камень и жуткий взгляд Тху. — С тех пор, как ушла искать Нэхте...

-И это вовсе не значит, что так ночевать — правильно, — Ореанта решительно потянула Линтис за собой.

Огромные звери лежали у края полянки, Ореанта заставила нолдэ опуститься возле одного из них. Мягкая тёплая шерсть...

Совсем как собаки, — подумалось Линтис. Усталость надвигалась все сильнее, веки закрывались...

— Ореанта... — позвала она сонно. — А вы все... куда вы теперь?

-А вот этого я тебе не скажу, — печально отозвалась та. — Нельзя. Мало ли что: встретишься, вызнают, будут охотиться на нас. Скажу одно: мы пойдём к своим. Спи давай.

Линтис боролась со сном. Нужно было сказать то, что она хотела.

— Я просто подумала... там, выше по течению Нарога, есть пещеры... тайные... там не найти, не отыскать, если не знаешь, как подступиться... если вдруг будет некуда идти...

Глаза у Линтис закрылись сами собой, и ее охватила ватная пелена сна.

-Спасибо... — донеслось из туманной дали, и мир померк.

...Она проснулась, как от толчка, — и поняла, что отдохнула, чуть ли не впервые за долгие мучительные дни. Солнце с трудом пробивалось сквозь тучи.

Тёмные были на полянке, и Линтис наконец увидела, как их много. Ореанта как почувствовала, что та проснулась, — подошла.

-Вставай. Поешь, и надо тебе трогаться в путь.

Линтис потянулась, зевнула спросонья. Протерла глаза.

— Да... Спасибо! — воздух вокруг был холодным, каким-то недобрым. Как и весь мир вокруг, ставший вдруг таким опасным, причем со всех сторон. — А можно мне попросить в дорогу еды? У меня ничего нету, а путь неблизкий...

-Возьми, только много дать не можем, — мы здесь не дома. То, что есть, нашли в брошенной деревушке.

Минуты уходили, и становилось ясно: приближается момент, когда дороги их разойдутся, скорее всего, навсегда.

И вот — завтрак был окончен, ей дали свёрток с едой, и огромный волк уже ждал, когда она взберётся на его могучую спину.

То, что придется ехать на волке, Линтис уже поняла. Не приведи Небо — увидят ее там свои в такой компании, могут выстрелить из лука, не разобрав, кто именно — всадник...

Сверток оставалось спрятать только за пазуху, это было неудобно, но выбора не было: ни сумки, ни даже куска тряпки, чтобы сделать из нее заплечный мешок. Линтис подошла к волку — тот чуть оскалил пасть, не злобно, а словно улыбаясь — и обернулась к Ореанте.

— Мы так и... Не увидимся больше? — спросила она.

-Думаю, что нет, — несколько резко ответила она. — И лучше бы нам больше не встречаться. Ты уже, если можно так сказать, "запятнала" себя перед воинством Запада... постарайся не попадаться им. Обещай.

— Не могу я ничего обещать, — ответила Линтис. — Запад, Восток... у меня своя совесть есть и своя голова на плечах. И они мне не указ, эти валинорцы, которые не желают слышать никого, кроме самих себя.

Она взобралась на волка.

— Надеюсь все же, что не попадусь... мне домой надо, — она вздохнула. — Прощай? Вернее, до свидания.

Ореанта кивнула, потрепала волка по шее, и тот рванулся вперёд.

Долгий путь... Неутомимый зверь сам выбирал дорогу.

Движение было таким плавным, что Линтис казалось — она просто сидит, а земля сама уносится прочь из-под ног. Она вжималась в теплую волчью шкуру, чтобы не было так холодно от ветра, и вскоре даже пришел своеобразный уют — ее начало укачивать, веки наливались дремотой... Она зарылась щекой в волчью шерсть — и закрыла глаза, слушая, как свистит вокруг ветер.

И внезапно над головой свистнула стрела.

Волк резко дёрнул в сторону, ещё, ещё, — но нет, уйти не удалось. Линтис почувствовала, как тяжёлая стрела ударила в зверя, миг, — и он замер, стал оседать на землю.

От резкой остановки ее перебросило через голову волка — она слетела, больно ударилась о какой-то древесный корень, и тут же вскочила. Резкое движение отозвалось болью в ноге, но Линтис все же бросилась к осевшему на землю волку, озираясь — откуда прилетела стрела?! Первой мыслью было — вытащить у него стрелу, отодрать рукав, перевязать... почему-то волк этот воспринимался — как человек.

-Встать! — яростно прозвенело откуда-то сверху.

Она вскочила. Никого не было видно. Впрочем, это не удивило.

— Кто вы?! — крикнула.

-Выйди из-за дерева, — приказал тот же голос. — И держи руки на виду, не то пришибу, тварь!

Она развела руки в стороны, показывая — оружия у нее нет.

— Я не тварь, — проговорила она. — Я нолдэ, я из Нарготронда. Не стреляй, пожалуйста.

Из-за ветвей на неё первым глянула стрела с натянутого лука, затем — глаза нолдо.

-Ты пойдёшь за мной к лорду Майтимо и сама ему расскажешь, с каких это пор нолдор из Нарготронда ездят на волколаках, как морготская мразь.

— А что, мне лучше было бы в лесу сгинуть с голода? — дерзко осведомилась Линтис. — По крайней мере, этот волк не стреляет во все живое, едва лишь его завидя!

-Поговори мне тут, — лучник в два быстрых шага пересёк полянку и оказался рядом с ней. В руках у него появилась верёвка, он стянул ей руки.

-Вперёд!

— Я подданная государя Ородрета, — в душе у Линтис теперь нарастало не отчаяние, а возмущение и гнев. — Он теперь жив снова, и ваш Майтимо мне не указ, чтобы я перед ним распиналась!

-Ородрет сейчас никому не государь, — лучник подтолкнул её в спину. — Приплыл с войском Запада и уплывёт с ним же через пару дней, когда они до побережья доберутся. Иди.

Она пошла вперед. Только оглянулась — волк лежал на траве, пока еще дышал... но, видимо, умирал.

Линтис сжала зубы. Будьте вы все прокляты с вашей ненавистью...

Идти пришлось долго: похоже, она наткнулась на дозор феанорингов. И вот, снова — лагерь, так похожий на лагерь воинства Запада, но... что-то тут было не так.

Не было ликования победы.

Не было радости.

Была только усталость.

Эру, — думала Линтис, шагая перед феанорингом. Только бы добраться домой. Только бы увидеть брата, и чтобы он был жив. Ничего больше не нужно — ни этих сумасшедших феанорингов, ни надменных "светлых", ни "темных", из-за пары слов с которыми можно оказаться вне закона, словно ты преступница...

Она остановилась перед очередным шатром. Уже третий... за эти дни...

После короткого разговора полог перед нею откинули, втолкнули внутрь.

Майтимо.

Она никогда не видела его, но знала по рассказам, — неукротимый, яростный воин, который никогда не остановится, несмотря на потери, на поражения, на неудачи.

Но сейчас — как будто что-то сломалось в нём. Вроде бы всё осталось прежним, и осанка, и властность, но...

-Что ты здесь искала?

Она ответила не сразу. Разглядывала его.

— Я ничего здесь не искала, я возвращалась домой, в земли Нарготронда, там остался мой брат и другие беженцы из города, — ответила она. — Отпустишь — пойду дальше, только не знаю, как я теперь доберусь — припасы закончатся быстрее...

-Ты "волчья всадница" из разведки Тху, — медленно проговорил Майтимо. — Ты из тех, кому волки помогли бежать из плена. А сейчас — ты мне расскажешь, где Сильмариллы.

Линтис не выдержала — засмеялась.

— Ты что, лорд Майтимо, сошел с ума?! Меня зовут Линтис, я всю жизнь прожила в Нарготронде, среди ваших наверняка есть те, кто меня знает и в лицо, и по имени — из дружин Келегорма и Куруфина! А Сильмариллы ваши у пришельцев с Запада теперь.

-То, что знают, — тебе только хуже, — заметил Майтимо. — Ты думаешь, ты первая такая, кого Моргот хитростью перетягивает на свою сторону так, что эльдар и люди сами не замечают? Говори. Вас охраняли так же, как и Сильмариллы. Как вас охраняли, где держали?

— Мы все же не Сильмариллы, — чуть остыв, сказала Линтис. — Держали примерно в центре лагеря... в шатре. Охраняли — майар, наверное — завеса была, не пройти... А про ваши Камни я пару раз слышала мельком, что они у них. Где — не знаю, но, наверное, они должны храниться где-то у вождей этого войска.

-Хорошо, — резко отозвался Майтимо. — Как ты попала к тёмным?

Очень хотелось сесть, хоть куда-нибудь. Ничего пригодного в шатре не было.

— Я не хотела этого, конечно, — Линтис вздохнула. — Моего брата ранило орочьей стрелой. Яд. Он умирал... Я сама несколько лет назад была ранена так же и умерла бы, если б не целительница по имени Нэхте... она была из синдар, спасла меня. Я узнала, что Нэхте видели на рубежах Дортониона... и отправилась ее искать. Все равно это была единственная надежда. А потом меня схватили орки и притащили в Ангамандо. Там меня допрашивал Тху... я молчала. А потом он сказал — Нэхте — это Тхурингветиль. Я не поверила тогда. Пробыла там, в темнице сутки, наверное... и там была она, Нэхте... она рассказала мне, как готовить противоядие, и я мысленно передала это своим... А потом нас отпустили.

Линтис вздохнула.

— Нас перехватили всадники из войска Валинора. Там лорд Амрас подтвердил, что Нэхте — майа Моргота, и потребовал, чтобы я прокляла ее. Но как я могла это сделать? Она ведь спасла мне жизнь. Я сказала слова, но ненавидеть — не могла... Они отправили меня к другим... таким же. Потом был штурм... потом повезли в сторону моря. По дороге напали волки, и мы, все, сумели бежать. Мне дали волка, и я не стала отказываться. Он как пес — вовсе не злобный... Вот и все.

-Отказалась проклясть, — медленно повторил Майтимо. — Согласилась принять от них помощь. Плохо. Очень плохо. Если бы это были только чары, — я сам попробовал бы освободить тебя от них, но исцелить душу, избавить от этой липкой паутины лжи... Как ни тягостно признавать, из нас всех на это был способен только Финдарато. Но он в Амане. Лучше бы тебе попасть туда, и там ты обрела бы покой. Теперь тебе придётся метаться между своими и "тёмными" до конца дней. Это страшная мука, я видел это не раз, и порой эльдар ищут смерти, лишь бы избавиться от этого.

— Не знаю... — медленно произнесла Линтис. — Лорд, ты можешь говорить со мною, не как с врагом? Или так и будешь теперь видеть во мне вражью прислужницу?

-Ты не прислужница. Прислужница — это та, кто назвала себя Нэхте. Ты несчастный обманутый ребёнок.

— Ну, пусть, — не стала возражать Линтис. — Но посмотри сам. Куда мне — метаться? Зачем? Я не хочу всех этих выяснений — кто прав, кто неправ. Я хочу только вернуться к своим, чтобы были живы те, кто остался, чтобы мы смогли вернуться в свой дом или найти новый. Моргота больше нет. И Тху больше нет. Никто не будет нападать на нас с Севера, можно будет жить мирно. Зачем враждовать? Те, кто остался из темных — они там, на Севере, им не до нас. А нам не до них. Что же, нам и теперь искать сражений друг с другом, пока не останется вообще никого?

-И пойдёшь ты по земле с вестью о том, что Тхурингветиль спасла тебе жизнь? Ты пойми, эта весть и есть — лихо Моргота. Ты, невинное дитя, будешь пробуждать в других сочувствие к тем, кого якобы незаслуженно унизили, взяли в плен, увезли в Валинор, — тогда как это зло, и они должны были быть уничтожены. Амрас правильно требовал от тебя проклятия, это освободило бы тебя... — он замолчал. — Как бы я вновь хотел увидеть своего погибшего брата...

— Он жив, — Линтис прикрыла глаза. — Вот, посмотри — мою память... тебе будет, наверное, приятно.

Лицо Амраса вновь встало перед нею. Красивый, со светлым суровым взглядом, в котором горит убежденность.

-Спасибо, — тихо отозвался Майтимо.

На несколько мгновений от него словно ушло всё это, — война, безумие Клятвы, обязанность — быть первым, быть старшим... Оно как будто вернулся в те незапамятные времена, когда был мальчишкой, и когда они были просто детьми нолдор, и когда важнейшим было — игры под небом Амана...