Каменный город

— Покормишь меня, моя богиня? — с улыбкой спросил жених.

Кивнула, смутившись. Жар затопил всё лицо, уши, шею. Осмотрелась. Полянка, а рядом течёт ручеёк. Бабочки порхают, птички поют, травка зеленеет, огромные деревья растут редко, а между ними молодняк.

Я вышла на прогалинку и стала разгружать корзинку, присев на корточки. Колыван оставался в сени деревьев, в тени, почти сливаясь с ними. Значит, сияние погасло. Интересно, а что оно означает?

— О чём задумалась? — выходя на солнышко спросил мой защитник.

— О сиянии. Я иногда свечусь, и ты — тоже.

— Сияние означает связь с эфиром, взаимодействие с первобытной силой нашего простора*.

— Что есть эфир*?

— Всепроникающая сила, находящаяся в каждой точке простора. Сила Творца, с которой большинство разучилось взаимодействовать, меняя её форму, превращая в материю. Но учти, это небезопасное умение.

— В каком смысле?

— В прямом. Кто-то охотится на тех, кто начинает светиться. И хоть уры потребовали к себе всех, кто сохранил крохи было умения, нагнетается страх перед этой силой. Пока уры здесь, проявление силы считается за что-то божественное. Но в некоторых городах нагнетается страх перед такими людьми. Кто-нибудь видел тебя светящейся?

— Учитель пробудил во мне силу. А сегодня твоя матушка видела, как я заговаривала вышивку.

— Ты должна научиться скрывать свечение. Умение управлять эфиром — это благо, его надо развивать. Но будь осторожна и старайся на людях не пользоваться им. Что тебе сказал ур?

— Что моя способность связана с растениями. Надо сделать висячие сады.

— Отлично, значит, понимает угрозу волшебникам. Собирай вещи, мы возвращаемся, — вдруг насторожился Колыван.

Я решила не перечить. Быстро собрала вещи, удостоверившись, что ничего не забыла.

Оказавшись дома, Колыван отступил от меня на шаг.

— Я пойду, обед закончился.

— Но... ты ведь даже не притронулся к еде.

— Мне пора, — и он исчез.

А я осталась стоять посреди стряпчей растерянной. Что-то случилось или действительно время обеда истекло, а я его потратила на разговоры? Почувствовала себя виноватой.

Примечания по главе:

Треть часа* — тридцать минут. В сутках 16 часов, по 90 мин каждый.

Сиг* — единица времени. В одной секунде содержится 300244992 сига.

Сигануть* — переместиться очень быстро, по сути, телепортироваться.

Простор* — (Даль) пространство.

эфир* — (Даль) самое жидкое, тонкое, легкое и проницательное, что еле доступно чувствам, или даже от них укрывается; предполагаемое во всем пространстве вселенной вещество, по тонкости своей недоступное чувствам, служащее средою для передачи сил или веществ невесомых.

Глава 6

Несколько дней, которые провела дома у жениха, пролетели незаметно за рукоделием. Колыван на обед приходить перестал, о чём предупредил, чтобы не ждала. Утром выходил пешком и вечером приходил так же. На мой вопрос "почему", ответил, что не стоит выделяться. Я сделала вывод, что про его способность к мгновенному перемещению не знали. Да и вообще, как объяснил одним вечером жених, стражники почти все имеют какие-то способности, но единодушно пришли к выводу при поступлении на службу ещё во времена отрочества, что знать про них другим не стоит, хотя тайно пользоваться можно и даже нужно на благо Отечества. Вот поэтому своими способностями не светят.

А вот диковинки, подобные летающему сундуку, имеются. Но это скорее машины, а не волшебные вещи. А волшба — это взаимодействие с невидимой без особых приборов силой на уровне человека без этих самых устройств.

Родители Колывана переночевали всего три ночи и уехали. Провожали мы их вместе с Колываном до стана*, а там на летучий корабль* в нужном направлении, до Ярцево. И вот тут я вспомнила, где слышала название этого города и внутри будто что-то оборвалось. А всё великолепие и восторг при очередном видении летающих судов померкли. Я ведь тоже прилетела на подобном. Но каждый корабль, расправляющий своего цвета крылья-паруса, это что-то особенное и прекрасное. А тут их было великое множество — город ведь стольный.

С трудом удалось сохранить улыбку при прощании с будущими свёкрами. И ощутила себя загнанной в ловушку. Хоть бери и удирай домой, корабль на Турух тут тоже ходит, надо лишь узнать расписание. Но... Дело в том, что отец сам привёз меня сюда, сам отдал Колывану. А от жениха точно не скрыться, ведь мы связаны, волшбою. Он меня ощущает. И значит, чувствует мой страх сейчас...

И вот, проводив взглядом улетающий с будущими свёкрами корабль и помахав им на прощание, мы остались одни.

Жених выглядел невозмутимо. Помог мне выйти с лётного поля, вежливо подав руку при спуске, ведь лётное поле располагалось чуточку на возвышении, и повёл к стоянке самодвижущихся повозок.

Отец не умел водить такую диковинку, а в Турухе повозки запрягались лошадьми. Хотя свой стан у нас имелся, где каждый день в разных направлениях отлетали летучие корабли. Поэтому когда мы прибыли в Камень-град с отцом, то отправились пешком бродить по городу, стараясь не растрачивать впустую деньги — цены здесь кусались. А поскольку у каждого города деньги были местными, нам предлагали на борту судна обменять свои на местный кристалл. Но отец сумел наскрести лишь на самый дешёвый. Далеко пришлось идти, почти полдня, пока добрались к сердцу города, где, по слухам, имелась возможность увидеть Учителей, — прямо к столпу, установленному в центре города, на вершине которого в лучах полуденного солнышка сверкал всеми цветами радуги огромный кристалл.

Там и сняли комнату на постоялом дворе.

А вот сегодня с Колываном и его родными приехали к лётному стану на такой самоходной повозке, которой управлял жених. И сейчас идём к стоянке, где ожидают проезжих с десяток повозок. Почувствовала себя в очередной раз деревенщиной.

Жених подошёл к ближайшей к дороге, поднёс свой кристалл к двери, и та распахнулась. К слову, мне тоже вручили красивый серебряный браслет с кристаллом. Причём, не Колыван, а его родители. Сослались на то, что выполнили просьбу сына, и украшение от него. Но мне стало обидно. Мог бы и подарить тогда он, а так казалось, что Колыван забыл, а родители подарили от себя, сказали лишь, что от сына. Хотя сомневаться в их честности не приходилось.

Жених помог мне влезть внутрь повозки, потом вошёл сам и пробрался по узкому проходу к водительскому сиденью, включил двигатель своим кристаллом, после чего окна затемнились.

Но мы не тронулись с места, а жених поднялся с сиденья и прошёл ко мне, садясь напротив.

— Поговорим? — спросил так, что моё сердце забилось в испуге раненной птицей.

— О ч-чём?

— Ладно...

И в следующий миг меня схапали в объятия и усадили на колени.

— Успокойся, Беляна! Всё ведь было хорошо. Опасности нет, я проверил много раз. Чего ты боишься?

Ну да, боюсь.

— Будущего! — честно призналась я.

— Опять кошмары? — и откуда он про них знает?

— Н-нет.

— Так и будем играть в угадайку? — спокойно спросил Колыван.

— Н-нет.

— Так чего ты боишься? Почему на лётном поле вдруг испугалась? Увидела кого-то?

— Нет. Просто вспомнила кое-что.

— Что же?

— Где слышала одно слово.

Жених вдруг начал расплетать мою косу, заставив ощутить панику. Что он собирается делать? З-зачем трогает мои волосы?

— Рассказывай! — прозвучал приказ, и меня повернули лицом к мучителю.

— Н-не надо...

— Тебе же нравилось, — правильно понял, о чём речь.

По моим щекам потекли слёзы.

— Беляна! Прекрати! Объясни, что я делаю не так?

— Не мучь меня, — прошептала я.

Он отпустил, позволив пересесть. Стиснул зубы и ушёл за руль.

Остаток пути ехали молча. Я заплела космы нежно лелея их. В голове мелькали образы. Сбежать? Но разве не я советовала Весняне присмотреться к мужу? Такой поступок будет считаться позором, который в первую очередь ляжет на мою семью. И отец вряд ли примет меня обратно. По сути, я уже не принадлежу своему роду, но и пока не вошла в род Колывана, зависнув где-то посередине. Что же делать? А хуже всего то, что Колыван изначально не хотел на мне жениться, у него была возлюбленная. А теперь я своим отказом не просто разрушу свою жизнь. Я уже опозорила жениха, ведь он не сдержал слово, данное Неждане. А если ещё и сбегу перед свадьбой, полностью разрушу три жизни. Так оно того стоит? И поняла, что нет.

А значит, надо жить сегодняшним днём, получая от жизни всю полноту, не думать о грядущем! Когда мы остановились на набережной канала, неподалёку от палат, и Колыван хотел уже отключить питание нашей повозки, я вскочила со своего места и обняла его.

— Прости, ты тут ни при чём. Просто меня пугает будущее, — хотела добавить, что справлюсь с собственными страхами, но жених перебил:

— Я не допущу этого. Всё будет хорошо. Веришь? — и так он это сказал, проникновенно, что я поверила, хотя знала, что он говорит о моей жизни, а не о том, о чём подумала. И всё стало действительно неважно. Мы справимся, и жизнь того стоит. Страхи отступили, позволив какому-то нежному чувству разлиться в душе.

Мы справимся! Уверена! Нет, просто знаю!

И я чмокнула повернувшегося ко мне жениха в нос и опрометью выскочила из повозки.

Первым делом побежала в пристройку, но вспомнила, что куда мне идти-то? Подруга наверняка спит, да не одна. Смутилась и ручку двери так и не дёрнула.

Жених уже поставил повозку на стоянку, откуда любой желающий мог взять за отдельную плату, и прошёл к двери служебного входа в палаты. Остановился, повернувшись ко мне. Я пошла к нему навстречу.

— Где будешь сегодня ночевать? — спросил он.

— А у меня есть выбор? — удивилась я.

Он кивнул.

— Тогда там... — и показала взглядом на пристройку.

— Хорошо.

И он не пытается меня отговорить? А как же моя безопасность? Ведь именно в пристройке было совершено то нападение!

Но меня уже пропускали внутрь. Я прошла в стряпчую, есть хотелось, ведь встали мы затемно, накормили родителей, а вот сами не стали завтракать. Но навязываться, ведь на меня стряпуха наверняка не рассчитывала, было неудобно.

Матушка Малина уже вовсю суетилась, как и две девушки. Увидев меня, она обрадовалась и усадила завтракать.

— Что-то ты исхудала, дочка! Совсем тебя голодом заморил твой наречённый!

И вовсе не морил, да я никогда и не была дородной, в отличие от той же стряпухи.

Но вот сил потратила много, вкладывая душу в вышивку и стараясь успеть хотя бы сорочку для жениха да свою, пусть и пока без вышивки. Только вечером жених не разрешает браться за иголку при неестественном освещении. И когда мне вышивать? Может, поговорить с управляющим, раз уж меня жених содержит и уменьшить трудовой день?

Позавтракав, поблагодарив матушку Малину, я выполнила очередное её поручение. Но потом навалились дела, которые вместо меня никому не доверили. Просто незанятых мест не осталось, а царь запретил набирать новых людей. Мне обещали урезать будни, как только разгребу три полных диковинок зала, и расставлю все мелкие диковинки по стеклянным хранилищам. Я не знала, на что соглашалась. А когда узрела все эти мелкие детали, видимые только через увеличительное стекло, сложенные в сундуках, схватилась за голову.

Да мне за девятицу не разгрести!

Для начала надо придумать это самое хранилище, отдать задание стекольным мастерам да плотникам, но сперва следовало вызвать малёвщика*. Кристалл имел свои преимущества, теперь я могла не только быть при деньгах, но и связаться с любым жителем города, если есть снимок его образа. А снимки всех мастеров мне передал управляющий.

Вызвала малевальщика*, который явился сразу после звонка, как только сказала, где нахожусь.

Он сделал наброски того, как будут выглядеть эти самые хранилища и где какая диковинка должна располагаться. Как выяснилось, все три мастера — стекольщик, плотник да малевальщик — приписаны к палатам. А потом узнала у того же малевальщика, что на меня большие планы у нашего управляющего, ведь сторонних людей царь нанимать запретил. Висячий сад одобрен, а кроме меня обратиться не к кому. И вот крутись, как хочешь.

День прошёл в хлопотах и встречах с мастерами.

Если б не заботливый наречённый, я б забыла пообедать, и поужинать тоже. И мне повезло, что палаты закрывались и выгоняли оттуда всех, кроме нескольких стражников, заступивших на ночную смену. И сегодня оказалась очередь дневать* в палатах именно Колывана.

— Домой или?..

— Я в пристройке переночую.

— Чувства не глуши, — наставлял жених. — Мне с поста отлучаться нельзя, но в случае чего, всё равно сумею помочь.

Я кивнула.

— Лучше б дома была. Хотя... — наречённый задумался. А я думала, почему он после покушения на мою жизнь позволяет мне ночевать вдали от себя. А выходит, всё дело в том, что он рядом будет.

Выход можно найти, например, переночевав в палатах. Но... Надо с Весняной поговорить. Иначе не дождётся меня, если уже не улетела.

Решила что пусть всё идёт своим чередом.

— Я пойду? — осторожно спросила, не желая прерывать его размышления.

— Иди.

Я уже собралась переступить порог, как развернулась и кинулась ему на шею. Он прижал к себе. Мы ничего не говорили, просто стояли, прижавшись друг к другу. За эти дни, что спали вместе, ощущалась какая-то потребность в его прикосновениях.

— У тебя две ночи, — шепнул он на ухо, опаляя горячим дыханием ушко.

Это он о чём? Две ночи позволяет мне пожить отдельно?

Хотела уточнить, но Колывана и след простыл. Как он так быстро перемещается? И ведь не сигал, растрачивая запас силы.

Я дошла до пристройки и толкнула дверь. Незаперта. Войдя внутрь, поднялась на третий ярус. Остановилась около двери нашей с Весняной комнаты. Пожалуй, следует постучать, что я и сделала.

— Входите! — мне ответили голосом подруги.

Внутри зрело любопытство, но я отмахнулась от него.

— Доброго здоровья! — вошла и согнулась в земном поклоне.

— Привет! — ответила Весняна, улыбаясь. А она ведь изменилась. Пока чем-то неуловимым, если не считать головного убора.

За столом сидел мужчина со светлой бородой до середины груди и читал книгу, не обращая на нас никакого внимания.

— Проходи, поболтаем. Ты сегодня здесь будешь ночевать?

— Не хочу вас обременять.

— Да ладно, не беспокойся. Я сейчас!

И подруга подлетела к мужу, обняла его за плечи, склонилась к его уму и что-то зашептала. Похоже, они помирились. К слову, заметила, что её сорока скрывает косы. Косы!

Мужчина встрепенулся, закрыл книгу, встал, поворачиваясь ко мне, и поздоровался, о чего я смутилась и вновь повторила приветствие.

— Беляна, познакомься, это мой муж Будимир! — представила она его.

— Очень рад знакомству, — казалось, искренне улыбнулся мужчина. — Весняна, прими гостью как следует. Стол накрой!

— Да я на минутку заскочила, — засмущалась я.

Но подруга уже суетилась, достала пироги из моего бывшего сундука.

— С тебя самовар! — и она вручила мужу взятый с другого, появившегося за время моего отсутствия, стола медный самовар.