— Я возьму маячок. Дрона. Что хочешь. Но мне надо побыть одному. Немного объединиться с природой, так сказать.
— Врешь ты всё, — ухмыльнулась она и поднялась с сидения, внимательно окидывая взором столики вокруг — нет, я и не забывал, что она меня охраняет, но её взгляд сейчас совершенно не вяжется с этой обаятельной улыбкой. — Тебе просто надоело меня мучить.
— Кто кого!
— Ладно, — на что-то решилась она и начала набирать в омни-туле сообщение. — Пойдем.
Мы уже выходили к переходу, который ведет в парк, когда со мной столкнулась та самая Леста, что-то якобы смущенно залепетав о том, что просит прощения и хотела бы познакомиться поближе. Я недоуменно оглянулся на Сору, которая кивнула мне, причем прямо после вопроса зелененькой о том, могу ли я ей дать свои контакты.
Разбежались мы так же быстро, как и столкнулись, ну а я оставался в недоумении до тех самых пор, пока не приметил, что Сора ехидно посматривает на мою левую кисть с омником.
— Это очень тонко, — признал я и кивнул головой в знак одобрения. — Так теперь ты меня отпустишь?
— Прошу, — она радушно развела руками и, не скрывая радости, улыбнулась. — Отдохну хоть от твоего ужасного лица.
— Эффект зловещей долины преследует? — я поднял бровь и признался. — Я сейчас так живу, в этом эффекте. И без вопросов — на то экстранет есть. Мне нужно часа два. Я переобщался.
Азари демонстративно согнула руку в локте и коснулась указательным пальцем большого, оттопырив остальные три пальца в сторону. Я не сразу понял, но так медленно она это делала не потому что хотела, чтобы я лучше заметил, а потому что у азари попросту нет такого жеста, и воспроизводила она его как угодно, но только не по привычке.
Я направился в дендрарий.
И почему, интересно, эта Соралис решила, что я вру? Мне и в самом деле необходимо небольшое, ну, в галактических масштабах, единение с природой. Ведь если я настроюсь на Тессию, то меня раз в сто будет сложнее убить.
Спину им доверить прикрывать. Как же.
* * *
Настройка на Тессию заняла совсем небольшое количество времени, особенно если сравнивать с теми десятками суток, которые я проводил в попытках подключиться впервые к родной Земле. В который раз это напомнило мне тогда, что я не в Скайриме, где магия была подобна дыханию для тех, кто к этой магии смог прибегнуть.
Я постоянно ностальгировал по миру, которого лишился, по семье, которой больше нет, которую я вряд ли снова обрету — слишком свежи воспоминания и слишком кажется невозможным повторить те чувства ещё раз, но с другим человеком. Так, как было, всё равно не может больше быть по определению... Как оказалось, именно то, что я не воспринимал всю эту галактику как нечто близкое мне, в какой-то степени родное, сыграло роль в моей неполноценности в магии, использующей местную энергию. Только относительно полное погружение в слои, будем говорить, ноосферы каждой планеты дает мне ту силу, что может сравниться с абсолютно бесплатной и в большинстве случаев безликой силой Нирна.
Но глубоко в этот пласт бытия погружаться нельзя, он абсолютно не структурирован, в отличие от того же Нирна, где таких пластов множество. Но они являются нередко доменами либо Аэдра, нейтрально-добрых, конечно это в понимании жителей Тамриэля, либо активно-добрых божеств. Либо Даэдра, всяческих Лордов не самых лучших людских качеств, среди которых я бы особо выделил Хермеуса Мору — флегматичную и порой психованную из-за помешанности на знаниях кляксу. Даэдра также могут быть хаотически добрыми, вроде Меридии или Периайта, но они не ломают выборку. Ведь каждое это божество упорото, уперто и таинственно в своем происхождении. В общем, Нирн был совершенно иным, гораздо более привычным за столько-то лет, проведенных именно с таким доступом к магической силе. И именно память о Нирне вместе с имеющимся неизрасходованным эмоциональным накалом, мешали мне принять все то, что со мной происходит в новом мире за, скажем так, чистую монету.
Нет, разумом-то я понимал, что всё снова реально, хотя и иначе, но я ведь не боролся за свою жизнь так, как это было там, во время Бесконечной Поры — так называли норды обещанную пророчеством гражданскую войну на обломках Империи. И до того самого момента, когда борьба за жизнь стала не просто ближе, а выплеснулась на моё ровное существование мертвой подругой и почти непобедимыми в моём нынешнем состоянии врагами, я осознал, как никогда прежде в этой галактике, что должен снова побеждать и бороться. Не отказываться от своей сущности, которая стала таковой, была огранена и заострилась именно там, в Нирне, но здесь отнюдь не истаяла, когда мою голову заполнили воспоминания этого наивного мальчика, место которого я занял.
Нирн постепенно перестал вызывать ту палитру эмоций, которая заставляла меня пускаться во все тяжкие и непроизвольно включать ностальгию, но порой это проскальзывало. И без сомнения этого никому было не показать. Было бы легче, если бы я мог поделиться хоть с кем-то этой тайной. Да, было бы...
Мои мысли вяло кружили по хаотическим траекториям, почти шизофренически переключаясь с одной темы на другую. С того, что я буду делать сегодня вечером на то, что произошло на яхте Бенезии. С этого дурацкого азарийского домогательства до того, насколько сильно я всё же и иррационально шарахался от азари просто из-за того, что они очень часто лицемерят как в малом, так и в большом. И как бы я свои эмоции на этот счет ни оправдывал до случая с этой любительницей БДСМ, дело было именно в этом. Азари были для меня неким апогеем безнравственности и лицемерия, нацизма и страсти к блаженному неведению в области, которая им в какой-то мере невыгодна. Но нежелание смотреть правде в глаза было свойственно и мне самому в частности, и всему человечеству, если смотреть в общем. Как и преувеличение роли собственного вида, да и с нравственностью у большинства представителей современного человечества, включая меня самого, тоже не очень. Так стоит ли продолжать ненавидеть, особенно тогда, когда совсем рядом, буквально в шаге от ретранслятора, ведущего из Темного Космоса на Цитадель, находятся те, кому эта ненависть совершенно точно гораздо выгоднее, чем нам самим, живым существам?
Мои раздумья были прерваны самым что ни на есть наглейшим образом.
Меня потеребили за ухо.
Скамья, на которой я развалился, вытянув руки назад, за спинку своего сидения, была теперь оккупирована ещё одним отдыхающим. Вернее, отдыхающей.
Маленькая азарийская копия Эренис Т’Нарис с глазами моей лучшей за последние двадцать лет подруги — как ты здесь оказалсь?
— А меня зовут Лорейн! А ты человек, да? Как мой отец! А! Мне интересно, что ты здесь делаешь! А! — она раскрыла рот, и я уже пожалел о том, что это произошло.
Малышка начала тарахтеть без умолку, но её полная незаинтересованность в наличии ответов на все эти вопросы дала мне возможность задуматься над тем, что именно дочь Т’Нарис здесь делает. Я начал медленно и вдумчиво обводить взглядом окружающее пространство. Вокруг были только деревья, в кронах обретались местные птицы, что-то там себе чирикавшие. Я нашёл не самое людное место здесь, чуть ли не на самом отшибе — ведь парк, тем более в черте города, это место отдыха, а не отшельничества.
Значит ли это, что неподалеку обретается старшая из их семейства? Я обратил взгляд с деревьев обратно на малышку.
— Ну и что мне с тобой делать? — спросил я в воздух, не надеясь на ответ.
— Подкинь, а потом покатай на спине! — незамедлительно распорядилась Лорейн. — Ты высокий! Выше чем мама!
Я, конечно, на такое заявление отвесил челюсть, но ей не нужно было разрешение. Она просто повисла у меня на шее, а потом каким-то мистически быстрым образом переместилась ко мне за спину, всё так же держась за неё.
— Не понял! — я встал со скамьи и, опасаясь что она навернется, прихлопнул наглую девчонку по попе. — Ты чего как пыжак разлазилась тут! Мы же даже не знакомы! И где твоя мама бродит?
Она на то дернула меня за волосы и провопила прямо на ухо.
— Я решила поиграть в прятки! И дядя Кенни, не делай вид, что ты меня не знаешь! У меня было много фото моего отца! Не притворяйся! Ты тоже меня помнишь!
Я онемел от удивления и попытался повернуть голову так, чтобы увидеть личико почему-то уже родной, но совсем мне незнакомой Лорейн. Она ткнулась мне мордашкой в шею и как-то слишком трогательно пробубнила, забивая гвозди в крышку гроба моей выдержки и самообладания.
— Ведь я помню тебя.
* * *
Азари растут медленно.
Только к пятидесяти в нормальных условиях формируется тот облик девы, который все окружающие будут видеть на протяжении ближайших сотен лет, и лишь тремя-четырьмя сотнями спустя эта дева чуть раздастся в бедрах, а цвет маркировок может слегка поменяться, как и цвет мелких кожных чешуек. Но это происходит совершенно случайным образом, да и не особо важно, потому как ни коим образом не влияет на саму азари.
Возраст азари по большей части способствует концентрации в ней количества Нулевого Элемента, улучшению контроля над биотическими способностями, даже если этому не уделялось время в те времена, когда матриарх была ещё девой. Конечно, я обладаю информацией об отнимающих годы жизни инъекциях роста, которые по слухам были изобретены ценой многих безымянных подопытных во времена Рахнийских Войн. Азари не могли с уверенностью сказать о том, сработает ли саларианское «Вознесение» кроганов, когда даже не знали о нем, потому работы в сторону увеличения боевой мощи войск азари совершались нешуточные.
Не последний всплеск таких работ и, собственно, увеличения мощи, но всё же наиболее весомый и определивший дальнейший вектор развития. Если подождать — само пройдет, а им придется лишь справляться с последствиями.
Долбанные азари.
Они слишком любят играть с жизнями как своего вида, так и других — это общая черта всех политиков, но у азари дипломатия, как известно, основной метод. Что порождает много подковерного дерьма, с результатами которого я и приехал на Тессию справляться.
Меня чуть не убили по приказу влиятельнейших матриархов. Почему? Потому что кому-то не понравилось, куда я копаю и на кого пытаюсь повлиять. Но азари та напала на меня не из подобных побуждений. Именно в этом я сейчас убеждался, будучи на мушке у размазывающей сопли и слезы, ещё не разменявшей и сотню лет сестры той самой азари по имени Рилана Веланис.
Мы стояли на крыше особняка Эренис Т’Нарис. Где-то под нами тусовалась как близкая этому кругу азарийская молодежь, так и поддерживали светское общение матроны вроде самой Эренис. Мне совершенно точно не хотелось бы помнить последние два часа. Вначале объяснения перед хладным ликом этой сучки, которая, даже смотря на нас с малявкой, чуть ли не ревевших на той скамейке, лишь ледяным тоном осведомилась, когда же я собирался сообщить о местонахождении её дочери ей самой. Хладнокровная и чистокровная, слегка отмороженная своей светскостью — сложно представить её и Ирину вместе, как на тех фотографиях, о которых говорила маленькая Лорейн, радостной и счастливой в объятиях любимой. Но я помнил о её потере, помнил и о своей роли в этой потере. И потому особо не разевал рот, когда ей взбрело в голову меня отчитывать.
В конце концов, мы отправились в её дом, в тот самый частный сектор, цены на землю в котором заставили бы шевелиться волосы на заднице моей Жабы. Соралис сопровождала меня, как и остальные девочки из тройки, но Сору внезапно увлекла сама Эренис к столу с напитками и закусками. Я лишь пожал плечами на то, ведь было ещё два соглядатая. Но когда я вышел подышать на крышу, а за мной никто не проследовал — это меня слегка напрягло. И ещё больше меня напрягло наличие на этой самой крыше незнакомой азари. Которая сняла все вопросы по её личности, просто назвав своё имя. То самое имя, которое упоминала Сора, когда говорила о некой сестре Толошан. Но это не объясняло, почему я сейчас один и почему мне кажется, что это всё какая-то большая интрига, если не сказать — ещё одно покушение от некоторых матриархов.
Она рассказывала мне эту историю со своей стороны. О том, как её сестра узнала от своей покровительницы, что я разрабатываю Искусственный Интеллект, который поможет мне захватить всю экономику Цитадели, а сам являюсь результатом кровавых экспериментов, проведенных над представительницами её вида.
Результатом, который хладнокровно прикончил собственного создателя, а затем ввел всех в заблуждение своим человечным поведением, хотя на самом деле тот ещё монстр. И прежде чем устроить то покушение, эта Толошан отправила именно ей, младшей сестренке, письмо с просьбой передать информацию из этого письма одной не понаслышке мне знакомой Матриарху.
Матриарху Гариссе.
Она же — мать Эренис Т’Нарис. Она же — та, на кого я бы вообще не подумал! Значит, матриархов было три, а не два. И это объясняет то, как Толошан узнала те коды безопасности, которые знали только я, Ирина и Хэльстром. Вероятнее всего, Эренис либо сама взломала, во что я мало верю, либо каким-то образом передала хакерскую программу в персональный терминал Ирины. Эренис совершенно точно не специалист по кибервойне, в отличие от меня, и потому я крайне определенно могу себе представить путь той программки от омни-тула Гариссы до терминала в личных апартаментах Ирины. Да может Гарисса даже не заморачивалась, отводя от себя подозрение — вон, как сегодня со мной поступила эта Леста вместе с Сорой — просто поставили геолокационный трекер при помощи банальной передачи сообщения. Я больше склоняюсь к тому, что именно так и было — осознанное предательство было бы крайне маловероятным и не несущим выгоду ни одной из сторон.
— Ты убил её! Ты убил мою сестру-у-у! — ревела и дрожала молодая азари. — Я никогда никого не убивала! Но ради памяти сестры я…
— Пожалуйста, опусти оружие! — я держал ладони на виду, чтобы не спровоцировать эту идиотку. — Я не хочу, чтобы это переросло в… то, во что это может перерасти! Не стоит. Ты ведь не убийца. Я — да, я убийца, но я, — её рука с пистолетом дрогнула. — Да, Рилана, я убил Толошан! Но она пыталась убить меня по каким-то надуманным обвинениям! Она ничего не знала ни обо мне, ни о моих долгих и крайне разнообразных отношениях с вашим чертовым Советом Матриархов, ни о том, что я не убивал своего отца! Да, есть такой слух, есть даже якобы свидетель этого убийства, но у меня есть ВСЕ доказательства того, что я не убивал его! Есть видео, на котором его убивает совершенно другой человек! Ей просто рассказали полуправду, когда отдали приказ убивать меня! Если ты не в курсе, так оно обычно бывает!
— Я её даже не смогла похоронить! — разрыдалась Рилана и, судорожно вздохнув, рухнула мне под ноги, теряя оружие. — Аргх!
Я вначале не понял, что она ранена, но как только увидел растекающуюся под её телом лужу крови и услышал стоны боли, я быстро сориентировался и создал щит из уни-геля, за которым как спрятался сам, так и спрятал её. Почему я это сделал? Да потому что вторая пуля с той же стороны сняла мой кинетический щит и определенно была не случайной. Что. За. Нахуй?! Где мои охранницы? Вот и доверяй потом таким. Хорошо, что я, мать их, вдумчивый и хрен клал на этих дур!
