Осколки предвечных небес в кроне Иггдрасиля

Коснувшись плит потолка, корабль беспрепятственно прошел сквозь него и стал подниматься дальше вверх. Возможности Длани позволяли ей в широких пределах варьировать свое взаимодействие с реальностью методом фазового сдвига, и именно этим воспользовался Мимир, чтобы спокойно покинуть их глубокое обиталище.

Это старая технология, восходящая ещё к временам Бёра, активно использовалась асами во многих областях. Именно благодаря ей клинки асов приобретали сверхбронебойность, а традиционные плащи никогда не оборачивались против воинов, оказавшись в руках врага. Некогда именно технология фазового сдвига, масштабированная для использования на флоте, позволила переломить ход войны с Малекитом.

В ту пору многим казалось, что это путь к истиной неуязвимости их кораблей, но всё было не так. Соседи асов достаточно быстро нашли способы наделить свои орудия свойством доставать противников, прячущихся чуть в стороне от физического бытия. Но, несмотря на это, польза от технологии всё ещё оставалась колоссальной, поэтому все "Нагльфары" до сих пор в обязательном порядке оснащались рунными залами, которые и создавали эффекты фазового смещения.

Первое, что ощутил Мимир, когда корабль покинул недра спутника, это тёплое дуновение звёздного ветра, ласкающего каменную шкуру Длани потоками всевозможных частиц. Он скучал по этому ощущению, хотя через корабль чувствовал его впервые, а уж как радовалась сама Длань, нельзя было передать словами. Она даже позволила себе редкую вольность для небоевой обстановки, отключив фазовое смещение и повернувшись носом к Суль. Мимир на это лишь хмыкнул и мысленно потрепал свою напарницу по несуществующей голове — почему-то ему Длань представлялась в образе тёмной, словно ночь, породистой лошади.

Мудрец подключил сознание к сенсорам корабля и быстро окинул взглядом окружающее пространство, после чего удручённо вздохнул. Разруха была знатная! Разбитый в щебень Асгард, расколотая Мани, чьи куски еле как прикрепились обратно. А Суль! Звезда, что миллионы лет дарила свой свет асам, сейчас выглядела нездоровой и бледной, и это только на уровне обычного восприятия. На то, что творилось в духовном плане, было просто больно смотреть. Астральное тело звезды пестрило жуткими струпьями и неестественными прорехами, на месте которых, похоже, раньше были страшные язвы. Прямо на глазах Мимира несколько адских фурункулов налились тёмным пурпуром, а затем выгорели до уже знакомых пустот.

Сперва Мимир даже подумал, что Суль умирает, но потом заметил, что некоторые прорехи постепенно зарастают здоровой аурой. Звезда исцелялась, но процесс шел тяжело.

"Да уж, права Кали, Суль нужно время на восстановление. Незачем взваливать на неё ещё и наши проблемы", — решил он.

Отключившись от сенсоров, Мимир направил корабль к краю системы, в относительно небольшую область (всего-то в пару сотен миль, по сравнению с общей протяженностью внешней границы, сущие крохи), из которой можно было встать на Прядь.

Длань рванула с места, окутавшись серебристой дымкой искажения.

* * *

На границе системы красного карлика из возникшего золотистого сияния вылетел корабль, и, сразу же скорректировав свой курс, помчался к звезде на малой сверхсветовой тяге.

Приблизившись к поверхности, Длань Йорд сбросила скорость, отключив все ускорители, начав падение в пылающие глубины. Вырвавшийся ей навстречу протуберанец звёздного вещества безвредно лизнул чёрную чешую корабля и был жадно пожран судном, а в следующий миг оно уже погрузилось в тело звезды.

Длань плыла в потоках пламени, поглощая пылающую субстанцию у себя на пути, насыщая свои голодные недра. Звёздное вещество направлялось прямиком в энергоматрицы реакторов, формируя там под чудовищным давлением небольшие звёздочки, которые и должны будут питать боевой корабль Асгарда. В то же время Длань вгрызалась и в саму душу звезды, наполняя себя жизненной силой небесного тела. Она направлялась вслед за звёздным веществом, только по иному пути, в процессе принимая новые формы и под конец соединяясь с новорожденными звездочками, даря им полноценную жизнь и способность взаимодействовать с токами космических энергий.

Насытившись веществом и жизненной энергией звезды, реакторы Длани Йорд скачком вышли на штатную мощность, щедрым потоком делясь силой своих заново созданных ядер со всеми системами корабля. Среди этих систем был и центр связи, прежде полностью отключённый ради экономии. В одно мгновение оборудование охватило множество частот и методов сообщения, будь то гиперсвязь или банальное радио, которым почти никто уже и не пользовался. Прогнав всё обнаруженное через фильтры, дух Длани каталогизировал их и обнаружил среди сотен и тысяч сигналов один приоритетный, который, согласно регламенту, требовал первостепенного внимания экипажа — сигнал, вещающий, в том числе, и на современных частотах Асгарда.

Получив уведомление о сигнале, Мимир слегка удивился такому повороту, но всё же уделил толику своего интереса этому делу, вслушиваясь в транслируемое сообщение или, точнее, в сигнал бедствия.

— Ну и ну, Кали же говорила, что они сбежали перед самым недорагнарёком и уже нашли себе приключения? — обескураженно произнёс он.

Но удивление удивлением, а действовать надо. Поэтому, недолго думая, Мимир переместил блюдо со своей головой прямо в опочивальню к царице, после чего заголосил во всю глотку:

— Аврааал!

И едва увернулся от вспышки фиолетового разрушения, сорвавшегося с руки вмиг подскочившей царице.

Отследив взглядом направление удара, который распылил пару шкафов и часть укреплённой стены, старик усмехнулся, затем взглянул на богиню смерти и наткнулся на недобрый прищур её глаз: одного с насыщено-пурпурной радужкой и второго матово-чёрного мёртвого камня.

— Хех, вставай, деточка, у меня для тебя новости, — сообщил он, растянув губы в похабной ухмылке.

Длань Йорд с сытой неспешностью начала подниматься из недр красного карлика.

*ванадис — дословно с древнескандинавского "дочь ванов". Использовалось как имя мифологической Фреи у полабских славян (вендов).

Глава 6: Находки

— Тебе жить надоело, болван? — хмуро спросила Кали, поднимаясь с кровати.

— Хех. Что за жизнь без риска? — откликнулся Мимир, с жадным блеском в глазах разглядывая её тело.

На мгновение у богини мелькнуло странное желание прикрыться, но она быстро отбросила его. Без сомнения, эта неуместная стеснительность досталась от Хотару. Пусть та жизнь и была всего лишь маленькой перемычкой между первым и последним воплощением сегодняшней Кали, но её значимость сложно недооценивать. Впрочем, доходящие до абсурда табу на наготу и следующие из этого безумные понятия о "непристойностях", это совсем не то, чему она хотела бы потворствовать. В самом деле, сколь бы ни была коротка и несчастна жизнь Хотару Томоэ, в ней хватало куда более полезных и приятных вещей, чем... <i>это</i>.

— Не знала, что "риск" это синоним глупого и бессмысленного самоубийства, — холодно заявила она. — Если бы я в последний момент не смягчила удар, мир мог лишиться одного похотливого старикана и никакие увертки бы ему не помогли.

— Ладно-ладно, признаю — сглупил, — попытался отбрехаться Мимир. — Кто ж знал, что ты спросонья такая резкая?

Кали скептически выгнула бровь.

— Ну, не знаю. Может быть... ты? — спросила она с толикой веселья в голосе. — Будь поосторожнее со словами, друг мой, ведь мне может показаться, что ты забыл, какой я бываю по утрам.

Мимир смущённо откашлялся.

— В мою защиту: твоего папаню из его Сна всегда приходилось вытряхивать с большим трудом, а ты явно унаследовала вместе с троном и Сон тоже. Так что я решил не рассусоливать.

Кали слегка помрачнела, её веселье как рукой сняло. Если теперь она будет вынуждена впадать в Сон Одина, это может стать значительной уязвимостью. Недаром отец изволил почивать только посреди дворца в окружении армии и защитных чар. По-настоящему засыпая, он становился почти беззащитен, а выйти из этого состояния не так-то просто.

"Но я-то проснулась без проблем. Так что же это может значить? Мимир о чём-то таком важном шутить не будет, следовательно, на его взгляд, мой Сон был тем самым. Но в то же время, я не заметила ничего необычного, — подумала Кали. — Эх, вопросы-вопросы... впрочем, проверки и эксперименты можно оставить на другое время".

— Хорошо, считай, отговорился, — произнесла она вслух, после чего подняла руки и с удовольствием потянулась, блаженно прикрыв глаза. Что ни говори, а выспалась она знатно. — Так к чему такая спешка, Мимир?

— Хм... что-что? — невнятно откликнулся тот.

Снова посмотрев на голову на блюде, Кали тихо фыркнула. От вида Мимира создавалось ощущение, что он неожиданно познал нирвану или налакался Мёда Поэзии. Отрешенный взгляд, тем не менее, не покидающий её груди, и странная полуулыбка на губах, говорили именно об этом.

— Ну-ка, очнись, — резко приказала ему Кали, протянув руку и накрыв глаза ладонью.

— О? Эй! Ты чего?! — тут же начал возмущаться обрубок.

— Делу время, потехе час, — строго попеняла она ему, убрав ладонь. — Серьёзно, что с тобой такое, а? Вроде великий мудрец и известнейший ловелас во всех Девяти Мирах, а ведёшь себя словно юнец, прежде видавший голой только родную мать. Кому сказать, засмеют. Сам "Покоритель Тысячи Лож", — с иронией продекларировала богиня, — выпадает из реальности при взгляде на женскую грудь! Позорище!

— Ну, знаешь ли! — обиженно насупился Мимир. — Семь тысяч лет воздержания — это тебе не шутка! Я что ли виноват, что сейчас твой запах бьёт в голову не хуже крепчайшей медовухи? Да у меня, окромя головы, и нет ничего!

— Ну-ну, несколько часов назад всё нормально было, а теперь такая реакция, — усмехнулась Кали. — Что-то ты темнишь, друг мой.

— Ба, тоже мне сравнила собственную спальню со здоровенным залом, где едва возникла атмосфера, — фыркнул старик. — Да тут тебя сейчас столько, что хоть ложкой ешь!

— Ладно, поверю тебе на слово и притворюсь, что не заметила намёк на то, что от меня воняет, — вздохнув, произнесла Кали, игнорируя последовавшие за этим протесты. Она чувствовала, что если продолжит, то до сути они так и не доберутся. Конечно, ей было приятно это лёгкое подтрунивание, но нужно же хоть немного соответствовать ею же самой озвученной поговорке, верно? — Итак, зачем ты меня будил?

— Э? Ах, да! — спохватился Мимир. — Длань поймала сигнал бедствия на Асгардских частотах. Похоже, он как раз с того корабля, на котором сбежали твои братья.

Кали чуть удивлённо склонила голову, затем нахмурилась.

— Это... неожиданно, — наконец произнесла она.

— Ещё бы! — усмехнулся полуётун. — Похоже, ребятишки нашли неприятности, едва успев отчалить. Талантливые они у тебя.

— Ты получил их координаты? — спросила богиня, не принимая его шутливого тона.

— Конечно, — ответил Мимир. — До источника сигнала всего восемь тысяч шестьсот двадцать четыре световых года. Длань уже выходит на курс. Реакторы снова работают на полную, так что доберёмся за один прыжок.

— Хорошо, это хорошо, — тихо пробормотала она. — Не хотелось бы, чтобы они пропали почём зря.

Пусть Кали их и не знала, но Тор и Локи были её братьями. Что она за старшая сестра такая, если не будет заботиться о младших?

* * *

Некоторое время спустя Кали, вновь облачившись в длинное платье, сидела на троне капитана и напряженно разглядывала место недавней трагедии.

Неподалёку от желтой звезды, окруженной облаком так и не сформировавшейся в планеты материи, находилось поле мелких обломков. Очень немногие части судна небыли полностью искорежены в взрыве, но тех, что всё же сохранили первозданный облик, оказалось вполне достаточно. Богиня безошибочно опознала в них части корпуса корабля, покинувшего Асгард прямо перед разрушением. И если для идентификации судна этого оказалось бы мало, то трупов асов, беспорядочно летающих в пустоте, хватило бы точно.

Бойня, вот что это было. Бессмысленная и беспощадная, как сонмы других, которые происходили, и будут происходить всегда.

Кали презирала картину, представшую её взгляду, но продолжала смотреть, вбирая каждую частичку зрелища, вслушиваясь в отголоски криков тысяч душ, насильно вырванных из тел чьей-то злой волей. Она сама бы не смогла ответить, почему так прикипела к этой картине, в конце концов, за тысячелетия жизни она видела — а иногда и совершала — и не такое.

Странная реакция, тем более для той, кто сама воплощает в себе шаг от жизни в смерть и обратно. Ничто не умирает полностью — это закон мироздания. Круговорот вечен и всеобъемлющ, но глубинное понимание этого принципа сейчас почему-то совершенно не помогало ей.

Быть может, всё из-за воспоминания Хотару — это дитя, несмотря на тяжелую жизнь, была средоточием её благих и светлых черт, её Гаури*, — после перерождения всё ещё находящиеся близко к поверхности? Или же виной всему остатки жажды, что она испытывала как Приносящая Рагнарёк? Судьба требовала, чтобы именно она принесла рок народу Асгарда и не терпела конкурентов извне. А может быть, это сочетание обоих? Кто знает... В любом случае, результатом стал целый букет эмоций, сдобренный щедрой долей меланхолии.

Отвратное ощущение.

— Мимир, что видит Длань? — обратилась Кали к отрубленной голове на блюде, застывшем в воздухе справа от трона.

— Жуткую мешанину из остаточных энергий, — откликнулся тот. Иллюзорное полотно перед ними сдвинуло изображение назад и вверх, охватив всю область разлёта осколков. — Правят бал здесь два Камня Бесконечности: Пространство и Сила. От них жуткие помехи, но можно разобрать кое-что ещё. У нас есть четыре остаточные сигнатуры от прыжковых двигателей, причём одни на порядок мощнее прочих. Скорее всего, это вообще не корабль, а передвижная звёздная крепость. — Иллюзия перед ними расцвела схематичными изображениями кораблей и несколькими векторами, обозначающими предполагаемые направления прыжков. — Судя по всему, эта "крепость" перехватила корабль принцев и взяла на абордаж. Судно было разрушено при помощи Камня Силы. Смотри, как в центральной области поля обломков скачет уровень остаточной энергии. — Рядом с изображением корабля беглецов возник график с расчётами. — Там же присутствует и вспышка энергии Пространства, которая по времени не слишком отстает от Силы. Насколько могу судить, с борта этого корабля был проложен прямой путь в "крепость". Похоже, тессерактное хранилище было разрушено, а Камень нашел себе хозяина.

— Глупцы, — пробормотала Кали, нахмурив брови. — Без ограничивающей оболочки от любого из камней больше проблем, чем пользы. Их капризы непредсказуемы, а мотивы непознаваемы.

— Что да, то да, бед от этих камушков предостаточно, — вздохнул старик. — Последний корабль прибыл уже после того, как всё было кончено, а виновники улетели. Он тут не задержался, но прежде чем покинуть это место, от него отделился ещё один и отправился совсем в другую сторону, — завершил он доклад, попутно подсвечивая соответствующие вектора.