Все зло в шоколаде

— Благодарствую за щедрость.

Кружку для Иринки он наполнил из своего снятого с полки кувшина с плотной пробковой крышкой. Девушка из вежливости отпила глоток-другой. Вода как вода, чистая, прохладная, хлоркой, как из-под крана в прежде родном городе, не попахивает. Но катать ее во рту, растягивая удовольствие, не тянет ни капельки. Кровь шоколадная куда как вкуснее. Ну так, она не орт, а вампир, потому все правильно. Было бы наоборот, тогда стоило бы беспокоиться.

— Сыскать тебе иной пустующий дом в Меладе? — благостно предложил орт, подобревший от взятки водой так же, как тот лысый гном от отсутствия толпы посетителей.

— Мне этот участок нужен. Меня именно его просили купить, — печально призналась Иринка, не вдаваясь в подробности о личностях просителей, попахивающие психбольницей.

'Причем, — мысленно присовокупила девушка, — просили еще мягко сказано, я бы употребила формулировку 'категорически потребовали'. Не знаю уж, чего им так приспичило именно эти развалины с душком недоброй славы заполучить, но уверена, житья мне всякие мистические аксессуары не дадут, пока этого не исполню. Начинаю горячо сочувствовать бедняге Фродо, который таскал кольцо всевластия. Только оно у него одно было, а у меня всякого добра уже ворох. Не дай бог, вернее, боги, еще чего-нибудь найти...'

— Что ж, раз нужен и просили... — задумчиво скрипнул Древалл, протянул каким-то образом удлинившуюся или просто распрямившуюся руку к дальней полке в левом углу подвального архива и снял с нее том в деревянном переплете, оказавшийся на поверку шкатулкой. Та от прикосновения корявого пальца орта открылась, выпуская из недр тощую кипу пожелтевших от времени бумаг, длинный ключ и перстень из почти почерневшего металла с красным камешком, ограненного в виде распустившегося цветка шиповника, и шипом в оправе. — Вот все, что уцелело на развалинах. Особняка нет, а ключ остался. Лорра-оль Дома Шипоцвета — прежнего владельца особняка, тоже нет, как нет у него и наследников, а перстень-ключ уцелел. Предметы часто порой более живучи, чем живые, лорра. У них есть шанс дождаться нового владельца, на этот вот до тебя никто прав не предъявлял. Не передумала? Наместник Келдирет за руины умеренную цену назначил. Как участок под застройку идет, но все ж центр Мелада, потому не горсть меди. В серебре плата будет. И еще, предупрежу, творить знаки божественные на том месте не выйдет. Уж покупщиков с пяток за восемь десятков лет было, хотели-собирались, да сделку обратно развернули, как о таком услыхали. Ничего там не построишь толком. И со временем не слабеет запрет. То ли проклятье, то ли последствия безобразия, сотворенного лорром.

— Не передумаю, лорр Древалл. Только не знаю, хватит ли у меня сбережений, — вздохнула Иринка и полезла за кошелем. Уж чего-чего, а наживаться за ее счет и цену повышать этот древесный человек точно не будет — это совершенно ясно было. И на кой бы ему ее дурить? Участок все равно неликвидный, да и чувствуется — даже если процент от сделки старику орту капает, это его не волнует совершенно. Ну, наверное, если тебе больше всего в жизни интересен вкус родниковой воды, это сильно влияет на уровень запросов.

— Участок тот, — узловатый, как старая ветка, палец орта ткнул в чертеж на небольшой карте, приложенной к прочим документам в папке, — десять с восьмой частью квадратов. По пяти коршунов серебра за квадрат. Стало быть, пятьдесят четыре монеты с тебя за землю и десятая доля от сделки в казну наместника. Итого пятьдесят девять коршунов серебром и сорок золотых солнышек. Наберется столько?

— У меня монеты разные, я не очень сведуща в пересчете. Поможете, лорр, или надо в другом месте платить? — попросила девушка, и орт благосклонно скрипнул, довольный доверием собеседницы.

— Помогу, лорра, — скрипнул Древалл. — Мне верят. К чему орту металл? Все, что надобно, у меня есть, лишнего и чужого не возьму. Потому и сижу тут. Слово служения наместнику на пятьдесят лет от нашего рода дадено. К концу подойдет, снова в лес уйду, средь деревьев встану и еще лет пятьдесят ни говорить, ни ходить не буду, наговорился.

Иринка распустила завязки кисета и высыпала на столешницу между кружек, из которых они пили родниковую воду, монеты разных земель и достоинств. Были тут и коршуны — средняя по величине серебряная монета людского королевства Дилмар, и орлы, цена которым в десять коршунов шла, и ястребы, в пятерке составляющие одного коршуна. Золотые же монеты с гербом на реверсе градации серебра не удостаивались: так их и звали: солнцем самую крупную золотую монету, солнышком — среднюю, и лучиком самую мелкую. Медь и вовсе собственных прозваний не имела и звалась как когда-то на Руси — чешуя. В здешних краях много водилось рыб с чешуей ржавого, оранжевого и даже натурально медного цвета.

Покрытые корой пальцы Древалла с несвойственной человеку ловкостью поворошили монеты. Первым делом четко выбрали пять орлов, затем в ту же кучку перегнали коршунов и солнышек по счету. У Иринки с математикой всегда без калькулятора туговато было, потому на орта она уставилась в чистом благоговении и так просидела, пока шли расчеты.

— Все монеты отсчитывал местные, — благодушно скрипнул Древалл. — У нас в Меладе у тебя почти всюду любые примут, но если обменять захочешь, чтобы с курсом не путаться, то это тебе к Шуваллу, двоюродному моему братцу, сходить надобно будет.

Зеленые, как листья, глаза орта уставились в лицо девушке.

— Спасибо, обязательно схожу, если подскажете куда, — заулыбалась Иришка.

— Подскажу, — степенно скрипнул собеседник. — Как участок Шипоцвета на тебя оформим, коль не передумала, так подскажу.

— Не передумала, — с очередным вздохом отказалась от соблазнительного предложения попаданка.

Орт скрипнул понимающе и взялся за оформление уже почти век как никому не нужной собственности. Педантично ссыпал монеты в деревянный ящик с хитрой широкой прорезью. Туда орлы и коршуны проникали звонким ручейком, обратно же — орт привычно проверил — не выпало ни единой монетки. Затем промолвил:

— Имя владельца надобно вписать. Коль истинным сиять не желаешь, можешь иным, что носишь средь людей, назваться и длань приложить на лист особый. Подороже то будет, но надежно. Никто право владения не оспорит. Только по доброй воле передать его сможешь.

— Хорошо, — обрадовалась Иришка возможности сохранить инкогнито и право на место. — Напишите Ивка. И положенную плату возьмите.

Орт понимающе смежил на миг веки. В ящик полетело еще пять ястребов. Остальные монеты Древалл придвинул к собеседнице, кивком показывая, что деньги можно собирать, больше с нее ничего не возьмут. Затем архивариус принялся писать пальцем, как пером с яркими зелеными чернилами, высыхавшими почти мгновенно и не размазывающимися под руками. Из-под пальца орта выходили ровные строки, фиксирующие право Ивки на владение кучи никому, кроме венка, кольца и змеи, не нужных развалин с кустами и куртинами сорной травы в придачу.

Спустя пяток минут орт закончил писанину и велел девушке:

— Пальчик приложи внизу.

Ивка недолго думая ткнула указательным пальцем правой руки в пергамент.

— Не тем, лорра. Тем, где кольцо родовое носишь, — с мягкой насмешкой поправил ее Древалл, своим узловатым пальцем указав на безымянный палец левой руки.

Пожав плечами и очень удивившись, что колечко с листиками обозвали родовым, Иришка сменила руку и палец. Как ткнула, почувствовала, что опять по коже побежали электрические мурашки, а на месте тычка образовалась причудливая виньетка с листиками, где вытянутые листочки перемежались иголками или шипами, очень напоминающими ее клычки, виденные вчера в озерном отражении.

Орт довольно скрипнул и разделил плотный лист на два тонких, совершенно одинаковых. А ведь копирки-то между ними вставлено не было! Один лист Древалл положил в деревянный футляр, из которого доставал все документы, второй передал Ивке вместе с перстнем и ключом.

— Владей, лорра Ивка, участок с руинами дома Шипоцвета теперь твой.

— Благодарю, — смиренно согласилась Иринка.

А орт вырастил на ладони или из ладони самый обычный на вид зеленый плотный листик размером и толщиной с лист денежного дерева, отломил черенок, вручая девушке, велел:

— Отдашь его Шуваллу. Его обменная лавка на другом конце площади стоит. Названия не носит. Монета на деревянном щите у входа.

— И снова благодарю, лорр, — кивнула попаданка, подозревая, что ей только что за красивые глазки и кружку водицы всучили блатной пропуск на льготный обмен.

Иринка скатала пергамент и убрала его в сумку, туда же последовал ключ. Хотела положить и перстень с цветком и шипом. Да орт не позволил:

— Перстень на палец надеть надобно, лорра, — укоризненно скрипнул Древалл, дивясь неосведомленности девушки или ее рассеянности. — Как иначе ты право на владения подтвердить сможешь? Потом-то захочешь, снимешь, но поначалу без него никак. В ворота не войдешь.

Девушка покорно взяла черную от времени ювелирку и собралась нацепить ее на средний палец. Не тут-то было. Сработал какой-то магический магнит и перстень наделся точно на безымянный палец поверх колечка с листиками. Послышалось Ивке или нет, но ей показалось, что там кто-то довольно то ли чмокнул, то ли чавкнул. И из двух украшений стало одно: перстень с шипом, камнем-цветком и листиками по ободу. Цвет металла тоже изменился. Он больше не был ни светлым, как колечко из кисета, ни черненым, как архивный перстень-открывашка ворот. Благородное темное серебро с красным камешком! Древалл же довольно хрустнул, будто так оно и надо было, или, вернее, только так и правильно.

Выдав орту все положенные благодарности, не столько формальной вежливости ради, сколько от чистого сердца, Иришка покинула пристанище архивиста и выползла из полутемного подвала на свет небес.

Древалл проводил ее взглядом и умиротворенно скрипнул-вздохнул:

— Нашелся, стало быть, наследник Дому Шипоцвета. Надо бы эрр-олю Диалю в леса отписать, чтоб тревоги его унять.

Но Иринка этого уже не слыхала, потому заволноваться не могла. Несмотря на то, что она немало провела времени в городе, есть по-прежнему не очень-то и хотелось. Видать, очень питательный эльф-сутенер попался. А значит, постановила вампироча, не стоит пренебрегать вкусными запахами со стороны жителей города. Пока ей только аромат и вкус шоколада на зубок попадались, и шоколадную маньячку это полностью устраивало. Если бы кровь пахла, как кровь, и на вкус ею являлась, еще неизвестно, смогла бы Иринка нормально есть, а не давиться от отвращения к себе и вкусу пищи. Словом, все замечательно устраивалось: жертва или довольна, или уже никому протест не заявит по причине пребывания в состоянии 'пеплораспада', а Ивка сыта!

К слову, орт, рядом с которым она провела почти час, занимаясь оформлением собственности, тоже пах очень своеобразно, но совершенно несъедобно. Молодыми листьями и почками по весне. То есть нюхать приятно, но лопать не станешь, как не будешь опилки жевать. А значит, это были не вкусовые заморочки вампира, а личный и настоящий запах древесного разумного создания.

Глава 7. Деньги, трупы и дома

Лавку — двухэтажный дом с деревянным щитом, стилизованным под монету, прибитым к входной двери, Иринка приметила сразу. Зрение ей досталось преотличное, и ночное, и дневное. Девушка сориентировалась и направилась через площадь к цели. Толпа по-прежнему была густой. Один тип в зачуханной шляпе, куда-то чрезмерно спешивший, даже толкнул ее в бок, но тут же рухнул на брусчатку, забившись в корчах и пуская фиолетовую пену изо рта. В сведенных судорогой пальцах у него так и осталось зажато острое лезвие.

Кажется, Иринку только что собирались или ограбить, или убить. Но Маруся оказалась быстрее.

— Ба, — грохнул рядом бас здоровяка с крупной бляхой на груди. Кажется, знака корра стражей, то есть начальника сотни. — Вот и Прыткий Хрис! Отпрыгался, вражина! Не будет больше по чужим кошелям шарить! Услужила ты городу, дивнорожденная, со своею грозной защитницей!

— Я не эльфийка, но Маруся, соглашусь, умница, — почесав змейку под подбородком, поддержала разговор Иринка, удивляясь, что никто на нее с обвинениями не бросается и в тюрьму или на допрос не тащит.

Наверное, этот самый труп, который Прыткий Хрис, был превосходно знаком служивому, причем отнюдь не с лучшей стороны, да и лезвие в пальцах мирные горожане в толпе не таскают просто так шутки ради.

— А кто ж ты, лорра? — удивился стражник с давно переломанным и кривовато сросшимся в горбинке носом. Окинул площадь быстрым взглядом и свистнул своих ребят, чтоб те в качестве пары добровольно-принудительных помощников оттащили труп в мертвячью — подвал при стражницкой, обосновавшейся в западном конце площади.

Вместо ответа Иринка скромно улыбнулась, продемонстрировав аккуратные клычки. Это все вопросы о ее происхождении тут же сняло и никого не напрягло. Мелада — город многорасовый, кого в нем только не встретишь! Если законы соблюдаешь или хотя бы не попадаешься — добро пожаловать, нарушаешь — тогда не взыщи! Рано или поздно отволокут тебя холодного в мертвячью или крепко битого в городскую тюрьму.

О том, что она именно вампирочка, начальника от стражей Иринка решила оповестить на всякий случай, чтоб потом, случись чего, претензий о дезинформации не выплыло.

— Провожу тебя, — решил здоровяк-стражник ради собственного и городского спокойствия. — А то ж подвал для покойников у нас небольшой.

— Мне в лавку Шувалла надо, — сориентировала нежданного спутника девушка. — И Маруся без вины никого не тронет. Она воспитанная!

— А то ж, конечно, — миролюбиво согласился здоровяк, но гладить чужую пушистую питомицу с отличным воспитанием почему-то не полез. Может, у него аллергия на шерсть или просто животных не слишком любит?

— Ты к нам погостить или как, лорра? — корректно уточнил корр стражей, прикидывая перспективы пополнения мертвячьей.

— Пока не знаю, лорр. Сюда меня привел ритуальный путь. Но какое-то время точно пожить собираюсь, с городом познакомиться.

— Город у нас красивый и храм Звездной Четверки славный! — гордо согласился страж, шагая хоть и широко, но стараясь придерживать темп движения, чтобы Иринка за ним поспевала.

Шоколадом и другими вкусняшками человек не пах, только промасленной кожей, сталью и укропом. Так что шла рядом с ним девушка спокойно. Мало того, здоровяк не только проводил гостью города до лавки, но и, стукнув в дверь, громыхнул:

— Шувалл, старый пройдоха, я тебе клиентку привел!

— Чего вел-то, Райхо? — проскрипели из-за двери. — Иль она в Меладе заблудилась?

— Чего я, по-твоему, красотку уж и проводить не могу? — показательно возмутился корр стражей.

— Ты-то? Только проводить поди уж и можешь, — не остался в долгу орт.

Райхо не обиделся, гоготнул, открывая дверь и пропуская Иришку в лавку, где обосновался Шувалл. Он как раз завершал обмен монет для предыдущего клиента, судя по кривым клыкам, массивной фигуре и похабной ухмылке, с которой мужчина прислушивался к беседе, натуральному орку.