Сказка 6. Дарующий ветер- окончание

— Так ведь...

— Я не желаю слышать возражений! — зловеще произнесла бывшая жрица Баалат, едва сдерживая гнев.

— И-э-эх. Будь что будет! — сдался купец. — Эй, кормчий! Поворачивай на запад! На запад, я сказал! А теперь, любезная Йабрудмай, объясни, что задумала.

— Царица дала мне карту побережья. Теперь мы не собьемся с пути. Видишь тот корабль?

— То-то я думаю, чего он увязался? Кабы вновь не случилось беды.

— По велению царицы он будет сопровождать нас до ближайших островов, оберегая от нежелательных встреч...

— Ну, раз так, тогда другое дело. И откуда ты взялась, Йабрудмай, на мою голову?

— Ладно, будет тебе, старый плут, — Лилит удовлетворенно улыбнулась и отправилась на корму.

Как всегда неожиданно подкрался вечер. Для моряков, спасшихся от неминуемого рабства, время перестало существовать. Смеясь над недавними страхами, они мечтали только о кубке вина и куске сочного мяса.

Илиаху, завидев уютную бухту, распорядился править к берегу и стать на якорь. Судно Рубатум находилось поблизости. Выпив вина и закусив сушеным мясом, недовольно ворча, команда разбрелась по палубе и погрузилась в сон.

Мафдет, лежа на овечьей шкуре рядом с посапывающими Лилит и Хебат, долго не могла заснуть. Она вглядывалась в бархатную черноту небес, усеянную множеством песчинок-звезд, блиставших расплавленным серебром, вспоминая прошлое, думая о будущем... Невольно слезы наполнили девичьи глаза при одной только мысли о зеленых берегах Хапи, нежном плеске Великой реки, храме Хатхор и городе Весов Обеих Земель...

К полудню следующего дня слева по курсу показалась земля. Корабль Рубатум повернул назад, исчез в серо-голубой дымке. Вскоре на севере, по правую руку, моряки увидели вершины далеких гор, дивясь красоте сурового пейзажа. Илиаху, опасаясь подводных скал, мелей и воинственных местных жителей, старался подальше держаться от неведомых берегов.

Очарованная необыкновенным зрелищем, Мафдет любовалась чудесными ландшафтами. Никогда в жизни она не видела такого множества островов. Стоило одному скрыться за горизонтом, как появлялся следующий. Порою, она зрела сразу несколько гористых клочков суши, поросших густым лесом. Иногда ей удавалось разглядеть прибрежные поселки: крошечные домики с выложенными красной черепицей крышами ютились у крепостных стен дворцов вождей и царей. Изредка ей на глаза попадались утлые суденышки рыбаков. При виде пришельцев местные жители спешили скрыться в многочисленных бухтах.

Изрезанные берега изобиловали заливами, глубоко вдававшимися в материк. Скалистые мысы напоминали сказочных чудовищ, павших в кровопролитной битве с небожителями и окаменевших после смерти. Кораблю то и дело приходилось менять курс, маневрируя среди мелких островов, чтоб не стать жертвой морских божеств.

Спустя два дня с тех пор, как купец взял курс на север, путешественники, миновав землю Лацпас, достигли страны Вилуса. Гористые берега, усыпанные обломками скал, казались мрачными и враждебными. Затаив дыхание, корабельщики в страхе перед неизвестностью взирали на мертвые пространства, грозившие каждый миг погибелью.

Вскоре береговые обрывы превратились в пологие холмы и песчаные россыпи, намытые прибоем и впадавшей в море юркой горной речушкой. Теперь местность выглядела мирной и удобной для высадки. Йабрудмай в который раз сверилась с картой и настояла на том, чтобы корабль вошел в устье и пристал к берегу.

— Если мы не вернемся через три дня, отправляйтесь домой, в Угарит, — бросила Лилит опешившему Илихау, и принялась собирать вещи. — А ты, Мафдет, чего стоишь? Настал наш час... Да, и возьми с собой чашу с кувшином, из тех, что подарила Рубатум. Надо же чем-то задобрить старика.

Мафдет, ничего не понимая, двигалась словно во сне. Сколько передумала она в свое время о Дардане, но теперь, когда цель нелегкого путешествия так близка, все валится из рук и сердце готово разорваться на части.

Прихватив с собой дары царю Илиусы, несколько лепешек и вооружившись с головы до ног, Лилит, не дожидаясь подруги прыгнула в воду.

— А как же я? — заныла Хебат, свесившись за борт.

— Останешься на корабле. Присмотри за золотом. Да не стащи чего-нибудь! Спустя три дня можешь забрать все себе, — отдавала последние распоряжения бывшая жрица Баалат.

— Благодарю тебя, госпожа, — просияла от счастья Проклятая из Эблы, лелея мечты о скорой гибели воительниц, о браслетах, булавках, гребнях и зеркалах, что достанутся ей в наследство от вздорной и непредсказуемой не то Лилит, не то Йабрудмай.

— Мафдет! Не задерживайся!

Дочь Та-Кем бросилась в реку.

Выйдя на песчаный берег, женщины двинулись на север.

Карабкаясь по камням, Мафдет подняла голову и глянула в небеса, где кружили хищные птицы. Дурное предчувствие охватило девушку. Лицо ее воспылало, сердце яростно колотилось в груди, разгоняя вскипающую кровь по жилам. Ей виделась битва, земля сотрясалась от смеха Аакхабита, и смертоносные клинки слились в адском экстазе, высекая множество искр...

Забравшись на склон, воительницы осмотрелись по сторонам. Река, петляя среди горных отрогов и огибая песчаные отмели, торопливо несла воды навстречу лазурной бездне, рождая на каменных перекатах пятна белой пены. На северо-западе посреди моря, увязая в тумане и низких облаках, высился гористый остров, а на севере, среди дубовых, сосновых и кипарисовых рощ, среди зеленых просторных пастбищ возвышался холм. Неприступная крепость расположилась на его вершине, а подножие облепили хижины рыбаков, скотоводов и земледельцев.

— Илиуса! — вырвалось у Лилит.

Внезапный порыв ветра растрепал волосы бывшей жрице, ласкал точеное лицо, придавая ему сходство с ликом богини. Глаза ее подобно очам Сетха, горели рубиновым светом, а душа жаждала освобождения...

— Илиуса..., — задумчиво произнесла Мафдет. — Помнишь хмельную беседу в портовой харчевне Гебала? Покойный Зор... Так вот куда завело нас чрезмерное любопытство...

— От судьбы не уйдешь. Так присудили боги. Ты избрана...

— Хватит о судьбе! — решительно прервала Мафдет речь подруги. — Я хочу видеть Дардана и скипетр!

Не сказав более ни слова и сжав зубы, она решительно двинулась вперед, вызывая на склоне осыпи каменной крошки.

Завидев вооруженных чужеземок, горожане бросились врассыпную. Матери хватали плачущих детей, торопясь спрятать их в домах, подальше от незваных пришельцев.

Пройдя поселок по узкой смрадной улочке, залитой нечистотами, воительницы уперлись в массивные деревянные ворота. Обитые листами металла, они преграждали путь в крепость, сложенную из огромных каменных блоков, как показалось Мафдет не людьми, а богами. Воины на сторожевой башне раньше других завидев чужаков, подняли тревогу. Несколько стражников, закованных в бронзу, ощетинились копьями и клинками, готовясь ввязаться в битву.

Воительницы, окруженные с трех сторон солдатами, остановились.

— Не здесь ли царствует могущественный Дардан? — стараясь сохранять спокойствие, и крепко сжимая руками шест, произнесла Лилит на языке земли Арцава.

— Чего тебе, женщина? — презрительная улыбка легла на грубое обветренное лицо стража.

— Надеюсь, в славной Илиусе ты единственный болван? — невозмутимо продолжала бывшая жрица.

— Да ты... Кровью будешь у меня харкать! — вскипел воин, замахиваясь топором.

— Стой! — сделал упредительный знак рукой один из охранников. — Кто такие? Зачем лишаете город покоя?

— Мы прибыли с восточного берега Зеленого моря, из страны Кинаххи и не собираемся ночевать у ворот. Доложи о нас Дардану. Его ожидают щедрые дары.

— И все же, по какому делу?

— Оно касается только владыки.

— Не знаю, соблаговолит ли царь. Ладно, ждите. Быть может, вам и повезет сегодня. Эй, открывайте! — В крепости послышалась какая-то возня, и ворота вскоре медленно со скрипом отворились.

— Оставайтесь здесь! — приказал старший, заметив, как Мафдет сделала полшага вперед.

— Ты понимаешь их язык? — спросила она у Лилит.

— Вполне сносно. Их речи похожи на говор жителей земли Арцава.

— Возможно. Да и стены крепости также. Около десяти локтей толщиной. Отсюда не сбежишь. Как же ты собираешься овладеть скипетром?

— А ты не теряешь время даром, — усмехнулась Лилит. — Чувствуешь, как тело пробирает дрожь, сердце бьется чаще... Они уже близко...

— Эй, вы! Царь ждет, — командир стражи появился в дверном проеме. Оказавшись в полумраке, Мафдет поняла, что вход в крепость защищают и вторые ворота. Преодолев одни, завоеватели непременно будут остановлены у следующих. Во дворе, выложенном булыжниками и каменными плитами, дочь Та-Кем увидала не более десятка зданий. Лишь одно из них выделялось внушительными размерами, а остальные, видимо, служили храмами, кладовыми, хранилищами припасов, жилищами для дружины и прислуги.

Царский дворец, длиной около шестидесяти локтей, во многом походил на резиденцию Рубатум. Несколько колонн скрывали центральный зал и круглый очаг, за которым на небольшом возвышении находился деревянный трон, обитый золотыми пластинами. На троне полулежал седой дряхлый старик в длинных белых одеждах, изукрашенных цветной вышивкой. На голове владыки покоилась золотая диадема. Увидав Дардана, Мафдет сразу вспомнила сон Хебат, но дочь Та-Кем не могла себе представить, что знаменитый волшебник и властелин Илиусы столь немощен. Казалось, он, похрапывая, дремал после сытного обеда, нисколько не обращая внимания на гостей.

Воин, сопровождавший воительниц, приказал жестом остановиться, подошел к хозяину и что-то шепнул ему на ухо. Дардан вздрогнул, открыл мутные глаза.

— А, это вы... По какому праву..., — прошамкал старец беззубым ртом. Высохшая рука поднялась в воздух, но тут же бессильно рухнула вниз. Голова упала на грудь, и по залу вновь разнесся зычный храп.

— Царь слишком устал после непосильных трудов, — неуклюже извинился начальник стражи.

Мафдет недоумевала. Она силилась понять, как эта живая мумия в течение многих дней ускользала от двух сильных и выносливых женщин. Как мог безумный старик, пускающий слюни в бороду и ветры в одеяния, обладать магическим скипетром и прослыть великим волшебником?

— Да пребудет в милости богов досточтимый Дардан. Пусть небесные покровители города пошлют тебе долгие годы, а Илиусе — процветание и благоденствие, — приветствовала царя Лилит.

Храп внезапно прекратился.

— Илиуса равнодушна к твоим словам, а боги, тем паче... Говори, кто ты и зачем пожаловала, — царь, приоткрыв левый глаз, принялся исподлобья наблюдать за бывшей жрицей.

— Прежде прими от нас в знак уважения дары, достойные венценосного владыки, — Лилит извлекла из кожаного мешка золотой кувшин и чашу, и поставила их на пол.

При виде столь изысканной посуды, Дардан несколько оживился и жестом приказал воину унести подарки.

— Вижу, вы достойные люди..., — сипло произнес старик и закашлялся. — Ты хотела сказать..., — измученный старостью и болезнями, он откинулся на спинку трона.

— В свое время, будучи в Гебале, нам довелось слышать рассказ одного из местных разбойников. Шайка негодяев собиралась прирезать тебя и овладеть скипетром...

— Скипетром? — царь истерично рассмеялся, — Глупцы! Ничтожные черви! Прости, я прервал твой рассказ. Продолжай.

— Глупцы? Возможно. Впрочем, ныне уже никто не подтвердит сказанное, ведь они все мертвы... Благодаря нашим стараниям.

— Выходит, я обязан вам, — заговорил Дардан на языке Черной Земли.

— Тебе знаком этот говор, — Лилит нисколько не удивилась.

— Не только. Судя по облику твоя подруга родом из Та-Кем.

Речь родной страны острой болью отозвалась в сердце Мафдет. Старик оказался не так прост, как показалось ей вначале.

— Бывал я в Гебале и в других городах на восточном берегу. Однажды пришлось омыть ноги в водах Хапи, — царь замолчал, напряженно наблюдая за собеседницами, но лица их оставались неподвижными. — Так ты, заявляешь, мертвы, — несколько помедлив, продолжал Дардан. — В кои-то веки я оказался в долгу? Хочешь получить награду? Проси, чего пожелаешь. Одарю тебя по-царски.

— Нам нужен скипетр, — невольно вырвалось у Мафдет.

Лилит побагровела от злости, но промолчала, окатив подругу враждебным взглядом.

— Скипетр? — усмехнулся старик. — Я догадывался. Сказки о разбойниках всего лишь пустые слова...

— Нет! Это чистая правда! — выкрикнула Лилит. — Мы ничего не знали!

— Какая самонадеянность! Да представляешь ли ты? Скипетр...

— Люди болтали всякое. Иные говорили...

— Вздор! Только мне известна тайна! Но я чувствовал, предвидел! Это вы преследовали меня!

— Как знать. Но я надеюсь, что дальнее и опасное путешествие в Илиусу проделано нами не напрасно. Сколько крови пролито! Ради чего?

— Ладно. Ты все равно ничего не поймешь. Я расскажу ей, — Дардан кивнул в сторону Мафдет. — Слушай! Несколько столетий назад злобный Сетх, бог войны, бурь и болезней, умертвил брата своего, Усири, а саркофаг с телом покойного бросил в реку. Долго странствовала жена его, Есит, в поисках супруга, и только в Гебале улыбнулась ей удача. По возвращении в Та-Кем Есит спрятала саркофаг в дельте Хапи, в густых зарослях камыша.

Однажды красногривый Сетх отправился на охоту и, бродя по болотам, случайно наткнулся на саркофаг. Развязав ремни, откинув крышку и увидев мертвого Усири, злодей пришел в ярость. Изрыгая проклятия, он разрубил тело брата на четырнадцать частей и разбросал их по всей Черной Земле.

Узнав о новом несчастье, Есит решила разыскать останки мужа. Через двенадцать дней плаванья на папирусной ладье ей удалось собрать тринадцать частей. Там, где она находила одну из них, Есит воздвигала надгробную стелу, чтобы Сетх не нашел настоящей гробницы. И только фаллос не смогла она отыскать. Его съела рыба хат. Вскоре местные рыбаки выловили рыбу и вспороли ей живот. Волею судьбы в то время я находился поблизости. Так я стал обладателем фаллоса бога.

— Фаллос бога? — разочаровано переспросила Лилит. — А скипетр? Я слышала, он изготовлен из кремня.

— Фаллос Усири и скипетр, который ты ищешь — одно и то же. А кремень... Вранье!

— Погоди! Усири умер около трехсот лет назад! Ведь так?

— Глупая женщина! — усмехнулся Дардан в седую бороду, обнажая стертые зубы. — Ты ничего не поняла! Чем я хуже тебя? Только бессмертный мог быть хранителем...

— Бессмертный? — иступлено закричала Мафдет. — Да ты вот-вот развалишься, лживый старик!

— Старик? Ты не только глупа, но и слепа!

И в тот же миг все вокруг подернулось легкой рябью, словно Мафдет коснулась рукой собственного отражения на водной глади тихого пруда. Колонны, стены, трон, Дардан и даже Лилит под действием неведомого колдовства беззвучно задрожали, меняя облик, очертания и тайный внутренний смысл, воплощенный в вещах, окружающих человека.

Перед дочерью Та-Кем в богато расшитых одеждах восседал грозный повелитель Илиусы. Глаза его светились неодолимой жизненной силой, морщины прочь сошли с лица, члены обрели твердость и молодость.

— Великие боги! — изумленно вскрикнула Мафдет. — Волшебник Дардан! Так это правда?