| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мягкая и плотная шерсть раэкапу приятно пружинила — Серж стелился по межмирью, активировав шаблон трехмерного представления. Подобный транспорт удобен и практичен, кот двигался плавно, его аура, охватывающая пассажира, гасила колебания и тряску, держала седока крепко и давала комфорт.
Сам я воспринимал межмирье шире. Тугие течения, плотные и пульсирующие жизнью редкие образования, вялая пляска блеклого разноцветья периферийной, гм, атмосферы. Ориентирами служат планеты и сама звезда. Если на картину наложить человеческое мировосприятие, то наблюдатель увидит пейзаж с окруженной лугом рощей. Древний исполин в центре — Айш, вокруг девять старших деревьев ( третье Найшер), с некоторыми рядом растут группки стволов меньшего диаметра. Редкий подлесок с кустарниками-метеорами, кусты-кометы торчат на чахлом лугу то тут, то там. Исполин сочится опалесцирующей субстанцией, питая всю рощу. Восемь прудов с лужицами, скрывающих корни старших с их группками, безжизненны, только из того, откуда появился не потревоживший гладь Серж, расходятся эманации жизни вместе с ее миражами, к которым можно с трудом продираться из подлеска, а можно подобраться через редкие просветы к заведомо определенным местам. Вру, чем элементали и прочие стихийные духи не жизнь? Первозданная, необузданная мощь. Только один действительно можно назвать безжизненным — крайняя, девятая планета, это летающая безатмосферная каменюка с холодным ядром, наводящая на определенные мысли из-за достающейся ей субстанции от Айш, вроде как намекающей на спящую жизнь или дарующей определенную надежду.
Бесконечная равнина, зримо переходящая в степь и пустыню за ней.
Вокруг плавают облака стихийных планов, а если приглядеться к стелющейся под ногами Сержа "земле", можно рассмотреть "подземье". Конкретно сейчас минус первым этажом прорисовывалась другая роща, или, скорее, грязное болото с омерзительно уродливыми растениями — по человеческим масштабам бескрайний демонический план с доменами по числу планет с их лунами. С самого его краю виден новодел — на физическом плане обзаведшийся сильным полем дальний планетоид стал притягивать космический мусор, формируясь в полноценную планету, поверхность которой сейчас бурлила и волновалась, стремительно растя. Раньше "подземье" укрывалось сотканным из хаоса и тьмы одеялом по примеру пелены из порядка и света "надземья", участвуя в круговороте душ в природе, сейчас совершенно отчетливо обозначился перекинутый от одной рощи до другой корень-мост.
У меня сложилось впечатление, что Айш банально увязнет в болоте, когда из прочих доменов мира-захватчика к остальным прудам протянутся кроны или корни дерев — времени осмыслить открывающиеся возможности предостаточно! И я не прав, тем более я знаком не со всеми законами бытия, особенно определяющих взаимодействие целых звездных систем. Но как бы то ни было, первая приходящая ассоциация — система двух солнц. Бред, однако, с учетом моего опыта при встрече с планаром Найбайвером, некогда бывшим божеством, заточенным в кристалл, дважды круто изменившим мою суть (и, слава мне, только один раз судьбу), могу предположить развитие событий на физическом плане: вся система Айш пойдет в раздрай. Сама звезда поглотится демоническим гигантом, ее мелкие планеты и спутники разлетятся горячими пирожками, став лунами, а гиганты образуют новые домены. Захватчик явно не подавится, крупный слишком. Вопроса подобного перераспределения масс даже касаться не буду — не по мне задачка, не мой масштаб. Вот в считанные дни построить виртуальную модель действующей системы магии, основываясь на переданных мне теми же Найбайвером и Чиэшмиалтэлем базовых принципах и аксиомах с их экстраполяцией, и быстро просчитать алгоритм создания артефактного посоха, гениального на уровне божественного, это да, это реализуемо, собственно, уже как... А ведь так хотелось понежиться, греясь на вулканической подушке, расслабиться в грязевых джакузи, насладиться созерцанием созданной чужими заботами красотой, постигнуть эмоции садовника, бережно ухаживающего за своими селекционными насаждениями, провести серию экспериментов и тестов. И да, исподтишка вести слежку за тюсами, вместе с ними переживая незамысловатые жизненные ситуации, коими сам был когда-то обделен — брезгую примерять маски всяких наемников-забулдыг.
За что боролся, на то и напоролся — в десяти прыжках от места прихорашивания и окончательного прилаживания хроматического щита нас сцапали, пленив внутри вакуумного шара негатора насосного типа, приспособленного для тварных материй и энергий (для пессимистической добавки "характерных для Найшера" не хватало данных).
Хладнокровно застыл на месте, подавив мысль ответить агрессией, хотелось очень: не выдержав чуждого и чужого давления, порвалась наспех сделанная связь между куском застывающей лавы и Найшером (я тешил себя надеждой, что тем самым сокрою куэо Нексус от стража, когда по временному якорю придет помошь); оборвались контакты с ближайшими стихийными планами; зашторились все внешние источники маэны. Моя подспудная готовность к расставленным на быстрых тропах межмирья ловушкам к несчастью оправдалась. Пропал и смысл прорываться к стражу из ордена Семилунья — пост он всяко не покинет, а моих мыслеобразов в качестве доказательств для группы поддержки всяко маловато (по себе сужу). Пленение охладило мой пыл и сместило приоритеты.
— Жаль, — успел подумать я, — пропало оправдание моему некрасивому поведению как главы клана...
Как ясно из контекста, мой фирменный хроматический щит приказал долго жить, лопнув, словно проколотый иголкой воздушный шарик. Лишившись маск-сети, куэо Дефенс продолжило наглухо закрывать мою ауру, за подаренное мгновение успевшую расшириться до установленных Сержем (защиты охватывала нас обоих) пределов. Я стал виден для интеллектуальных инфэо, преобразившись в оборотня — стерильная чуждость теперь не сквозит во мне, сбивая прицел, что означает кропотливый и тяжелый труд по созданию действенного обмана датчиков чужих метазаклятий (ох, если б так и было, иначе не миновать срыва всех масок, а то и трусливого улепетывания кабы не через пустоту тварного космоса).
В следующий миг меня наглядно окунули... во всю пропасть моего невежества — из засады ко мне телепортировался напавший. "Вот значит, каково отличие логарифмирования от дифференцирования" — подумал обученный арифметике, то бишь, я. Оставленный на всякий случай аурный след через куэо Нексус под контролем куэо Сенс сработал наилучшим "жучком", став моими глазами и ушами — вакуум окружил меня непроглядной тьмой. И как только плетение выдерживает колоссальное давление? Самый же край рощи, местного "газа" более чем достаточно, особенно на тропе! Из-за скорости образования вакуума и оказываемого давления, а так же после взвешивания разных доводов в пользу соблюдения рамок легенды, я не рискнул прикидываться ослабевающей овечкой, истекающей живительной маэной — стоит дать слабину и капут, вмиг все резервы высосут.
Где-то на задворках сознания начала кусать ногти зависть — куэо Сорбео так лихо стартовать не способно без ритуальной подготовки. Незнакомец держал в руке толстый силовой кабель, чье задыхающееся пульсирование вызывало нахмуренное недовольство — чужое заклятье давало отрицательное КПД, высасывая силы на поддержание у носителя. Незнакомец молчал, вслух никак не комментируя — не с собаками же ему общаться? +++ животина, +++, посикала на мой след, и его разъело, растворило и смыло, какое, +++, +++ гадство!
Крайне бледен и субтилен, последнее одежда скрадывает, но подобные кисти пианиста просто не могут принадлежать... или могут? Светящееся разноцветье силовых нитей теряется в ладошке, напрягая на лучистость то ли браслет, то ли татуировку, скрытую франтовой манжетой, запонка с гладким алмазом, внутри которого бисеринка стелларита. Длиннополая шляпа прятала уши и лицо за теневой вуалью, в свечении самого местного "воздуха" ничего толком не давая разглядеть. Выцветшие, судя по кончикам, волосы на плечах касались приталенного плаща из чьей-то кожи с рукавами и бахромой от запястий, тот же декор шел по всем краям этой верхней одежды длиной до колен. Черные брюки со стрелочками, что-то похожее на штиблеты, байкерский пояс со скалящимся скелетом в массивной пряжке с двумя горящими стелларитами в глазницах. Белая рубашка с полосой, искусно вышитой солнечным золотом каким-то геометрическим орнаментом с сакральным смыслом и закрывающей то ли молнию, то ли пуговицы или иные застежки, воротничок-стоечка. Поверх на цепочке витиеватого плетения кругляш медальона с его ладонь, по виду красное золото с сиреневатым серебром (кабы не материализованной маэной) вокруг чистейших и гладких, как девичьи слезы, алмазов, внутри которых горели белым бисеринки стелларита — десять вокруг одного нерасщепленного. Что-то явно есть в ушах, из другого комплекта, как мне кажется, родственного шляпе с удивительной шириной по плечи, раздавшиеся весьма и весьма в меру. Да, как я мог забыть? На бедрах короткий кинжал в изящных ножнах, отделанных по кайме, и свернутый хлыст. Как ни странно, на пальцах нет ни одного кольца. Хм, а кисти-то, похоже, в тончайших перчатках, созданных едва ли не по технологии напыления! В последнем я опирался на интуицию, "обычное" зрение дало удручающе мало деталей и быстро, гм, кончилось.
Боже, я слепец! Это же была женщина! Эти эльфячьи кисти, это стан, эта уменьшенная и стянутая грудь... При всей скупости движений недостача в пару штрихов погоды не сделала — я угадал спрятанную завершенность! Гениальный лицедей-метаморф, способный менять пол и вживаться в роль, может и обманет меня, но не сия персона. Я в свое время двадцать лет следил за тем, как вместе со своими наставниками взрослеют эльфята от детсадовского возраста до первого совершеннолетия, телесного, как они учатся в совершенстве владеть своим телом. Образ незнакомки отлично вписывался в ранее мною виденное, как бы она не пыталась скрыть — ее профиль в другом, на себе, вот, испытываю.
По времени мира Найшен пошло две минуты, когда обратное давление попыталось смять мой щит, спрессовав вместе с содержимым. Мига слепоты от нахлынувших ощущений хватило незнакомцу, чтобы бесследно исчезнуть, оставив в подарок группу тут же с животной яростью накинувшихся саблезубых ежиков, капающие кислотным ядом шипы которых уже застыли в щите, пытаясь его разъесть, с ветвистыми рогами, молнии (надо ли говорить, что ветвистые?) с которых вместо безобидного соскальзывания в "землю" становились катализаторами реакции. Всего секунда и наш с Сержем дуэт сам превратился в ежа с сочащейся из игл по "коже" щита по границе ауры фиолетовой слизью, рыжеющей от касания молниевидных бичей. Монстры в бешеном темпе формировали из своих эфирных тел копии игл жесткого каркаса (колючий шарик с дыркой-ртом) и метали в нас.
Опасные бестии. Я чуть было не поддался искушению куэо Рэй, но по здравым рассуждениям сбег в холодный космос тварного мира. Поползновений в эту сторону при незнакомце осуществить банально не мог — вакуум, меня отрезало от всего, пленив в межмирье. Теперь ничего не сдерживает. Со стороны шаг абсолютно безрассудный, перешел де из огня да в полымя — то верно для Телнопарда, однако Шоюэфэльсай смог бы справиться с космическим попадосом, и дело не в посохе уровнем выше.
Раскрывать козырь, Аштарак, рано — еще повоюем! Взявший на себя бремя не вписывающихся в обычные рамки возможностей Серж скользил в относительной пустоте космоса, сохраняя дистанцию — нас преследовало по пятам шесть плазменных образований, с виду таких забавных!..
Страж блестяще справился с бестиями — ровно шесть ослепительных стрел, ни одна не избежала смерти. Тела взорвались, на прощанье выстрелив всеми иглами в нашу сторону. Хроматический щит эльфа, взятый мною за основу для подражания, играючи справился, даже не прогнувшись — иглы отскочили, а кислотный яд ртутными каплями оросил песочную твердь галактической окраины. Я же обошелся красивым и затратным способом — выставив зажатый в руке посох яйцом вперед, по форме выступающего вперед острой половины яйца из голой силы с огненными вкраплениями создал экраны, они слоями вылетали, расширяясь, сжигая и отклоняя от меня всякую пакость. Все таки боевое крещение посох прошел успешно!.. Седьмую пришлось отбить непосредственно самим посохом, при этом вся энергия пойманной драконьей пастью стрелы всосалась в глотку, отчего ореол раздался аж на метр в стороны, глаза превратились в пылающие прожекторы, а с клыков обильно закапал жидкий огонь. Восьмой посох бы подавился или лопнул от обжорства! Риск, хех, зато однозначно выяснил вложенную мощность и природу силы... ценой повисшей мумифицировавшейся плетью слабой человеческой руки, не выдержавшей накала — адская боль была заранее купирована и затмить мозг не смогла. Впрочем, как я позже узнал, страж применил особую технику, восьмой в любом случае не последовало бы из-за паузы перезарядки.
Световая стрела прилетела слишком быстро, не успевшие сгореть пары втянулись вслед за светоносной энергией. Вопрос решился в пользу артефакта — стоит перекинуться, как шаблонная матрица восстановит руку в целости и сохранности. Лицо одеревенело вместе с телом из-за побочного действия волевой блокады, а так бы сморщился — видел и чувствовал гораздо худшие вещи, не то что торчащие кости и куски вмиг ссохшегося, сгнившего или прожарившегося мяса, прилипшие к иссеченному рукаву рубахи, в насмешку не смачивающейся ни кровью, ни гнилью, и все это в ореоле посоха, искрящемся от мельчайших частиц крайне агрессивной субстанции из игл. Вокруг та еще картина — останки чадили трупным фиолетом, песок взрыт и обрызган расползающимися чернилами, от игл то и дело беззвучно тянутся молниевые разряды, заставляя булькать и плавиться намокший песок. Мы оба оказались в просторном шестиграннике, за пределы которого чернь даже не пыталась высовываться. Смрад отравлял местный аналог воздуха, миазмы сгущались, распространяя радиацию хаоса и туман ласковых объятий тьмы, предлагающей бесконечное меню из страхов, ужасов, кошмаров под соусом гламура и замирскими пряностями небытия.
Кажись, страж (некогда было разбираться с его личностью — наше появление он асек заранее и укрылся за непроницаемыми для идентификации щитами) спрятался — пара крыльев с шикарными радужными перьями, посрамляющими всех павлинов и райских птиц, сомкнула кокон, вторая натужно пыталась вознести его над творящимся, гм, безобразием. Если уж зримое воплощение магии полета только и может держать наглухо спрятанное тело над не щадящей искры жизни дымкой, то впору пасануть до дрожи в коленках, зубовного стука и вони в штанах.
Сюрреалистичный пейзаж. Кометный оазис — постовая будка с малообъемным субизмерением. На горизонте позади чахлая рощица — ближайшая звездная система, превращенная в укрепдот. На горизонте впереди сплошные песчаные барханы, воплощающие в межмирье космическую пустошь. К прискорбию и стыду своему, от космогонии далек как зубная щетка от дворницкой метлы. В Грианкорде серость и клубящаяся хмарь, в Ноалуннас сей вот ландшафт, правда, с намеком на густые леса, холмистые равнины, горы и озерные долины с болотами, но где-то в центре, причем отнюдь не факт, что ближайшие звезды соседятся и в межмирье — тому недавно виденный минус первый этаж с демонами есть неопровержимое доказательство.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
