| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Танпелард
— ..ла, внешний толчок телу...
— ..астями маленькими...
— ..равду, кошмары отсту...
— ..тсс!..
Тана качало на лишенных смысла волнах. Прогалины случались на краткие мгновения, а потом вновь волны, но, слава богу, в пучину кошмаров он не тонул. Один поток сумел спихнуть на второй дремоту — сплошной ком боли, в которое превратилось тело, давал возможность связно мыслить, терпя накатывающие бури, после которых все чаще и на все продолжительный период приходило облегчение.
Периоды ясных мыслей неумолимо сменялись тревожными снами, о содержимом которых таящийся на самой грани поток сознания знать совершенно не желал после недавних ужасов. Смерть, смерть, смерть, всюду, куда ни глянь.
Вот взрослый мальчик жестоко играл с котенком и на его глазах свернул шею живой игрушке. А вот подлая засада, когда он слишком поздно распознал опасность — крик никого не спас, он сам уцелел благодаря семейному заговоренному от стрел медальону, отклонившему два болта в руки, и верному коню — такого красавца графские бандюки пожалели пускать в расход, на чем и погорели! Вот подколодная змея забирает свою жертву, впиваясь в естество присевшего под кустиком. Причем разные варианты, когда баронету давался шанс предупредить о грозящей опасности, но ничего не помогало, только хуже становилось — пытки и мучения в больших кислотных бочках ждали всех и каждого в его кошмарах.
Постепенно легчало. Страхи из прошлого отступали перед настоящим. Из обрывков фраз половинка Тана сделала утешающий вывод — все живы! Даже Пел их не бросила... Или все же бросила? Почему двоякое к ней отношение?
Постепенно гул складывался в различимые слова, а кромешная тьма изредка вспыхивала пятнами. Половинка Тана с трудом отходила от последнего воспоминания с его проглатыванием тараской, чей мозг он вынес не до конца. Рассудок цеплялся за светлое, за родных... Магии нет — клана нет. Зато все родные рядом! Их не разлучили, слава каю! Воспаленный мозг порывался рисовать ужасы расставания, однако все наброски половинка Тана давила в зародыше. Они вместе — этим все сказано. Как, почему, где — не важно, когда они вместе. Тан очень надеялся на то, что подобного безрассудства больше никогда не повториться! А проблемы решаемы. Так или иначе, вместе они преодолеют вставшие на пути трудности. Будут ссоры, будут примирения, но никогда психозы с намерениями покинуть кла... родных. Даже не так, отречься от родных. Они род — это несомненно и неоспоримо. Эта истина легла в основу.
Окончательно и бесповоротно его разбудили ритмичные шлепки со сдерживаемыми постанываниями, он проснулся сразу и полностью. В нос сразу ударил цветочный аромат, перебивавший все другие запахи. Шевелить лицом больно — жгло. Ни век, ни глаз, ни бровей, ни губ, ни языка не чувствовалось, только пьянящий запах и легкое першение в пересохшем горле. О, ком боли под именем "тело" никуда не делся, просто Тан сумел удержать разделение.
— Хи-хи, как вовремя Танчик очнулся, — томным голосом с придыханием.
Миг тишины, а потом все ускорилось и уже без убавления громкости. То самое делали на чем-то резонирующем, догадался упомянутый, видимо на большой бочке — у него как-то был опыт внутри бадьи. Тан мысленно зарделся, не зная, как его эмоции отразятся на искалеченном теле, идущем на поправку. От осознания того, чем эти трое самозабвенно занимаются, с души упал последний камень. Будь у него лицо, расплылось бы в глупейшей улыбке счастливого идиота. Есть секс — нет разногласий, преданы забвению...
Говорить или шевелиться Тан не мог, зато удовлетворительно слышал и мог сбивать дыхание, отвечая "да-нет". Спать совершенно не хотелось, даже когда его обильно напоили пьяным медом, приносящим облегчение огнем разлившимся внутри.
Сумевшие к взаимному удовлетворению закончить все быстро, после непродолжительной тишины загомонили все разом. Кажется, его начали обтирать после первого приема пищи. Потом дали хлебнуть просто воды. Так малыми порциями его кормили продолжительное время, чутко следя за его дыханием и, казалось, улавливали почти все возникающие и не высказанные Танпелардом вопросы.
Как обычно — ох, уже обыденность! — зажигал Толь, в красках — и в лицах сто пудов! — описывая похождения Пел и его, не послушавшего ее наказа и последовавшего за сверкающей соблазнительной попкой дилетанткой. Да ради такого зрелища!..
Из плохих новостей — ловушка. Он с Кеш здесь заперт. И магия ни у кого не проснулась, тлела надежда, что с выздоровлением Танпеларда вернется сразу ко всем. Наверх не выбирались — разведанные коридоры полнились зверьем и демонами, без брони не проскочить — старшие демоны как-то чуяли Толя и атаковали, он еле заметал следы.
Счет прошедшим дням никто не вел — привычные ориентиры сбились, ведь их физиология тела изменена — на сон тратится меньше времени. С Таном поделились и пикантной подробностью: большая нужда появляется только от переедания, а малая одного для остальных целебнее иной мази или настойки, вот так вот.
Еще их хороших — везение. Толю с Пел крупно повезло, когда, спасаясь, они наткнулись на замурованную кладовку с гномьей горилкой, сперва принятой за выдержанный коньяк, и эльфийским медом, благодаря использованной магии сохранившимся до этих дней и буквально вырвавшим из лап смерти его и Кеш. Еще Толь гордился спертой им бочкой, чьи обода умели складываться, за счет чего и получилось сюда протащить. И сам себя хвалил за смекалку: разветвленный воздуховод идет под наклоном, тяга снизу; Толь заделал отверстия по пути от водного грота, открывшегося из-за устроенного выбирающимися наружу тарасками трясения, нашел бухту с веревкой и наладил подачу и отвод воды.
После новшеств удалось побороть антисанитарию, как выразился бы Солеан, а то аж воздух трещал от испаряющейся отравы. После генеральной уборки скорость выздоровления неимоверно выросла. К слову, у Кеш уже регенерировался правый глаз, скоро пройдет худоба и тело вернется в форму, как произошло у Пел и Толя... Эти двое, кстати, молчали о том, чем питались за пределами каморки — Кеш доставляли рыбу, а Тан доедал последнюю амфору из случайно найденной заначки, причем разбавленное водой из чудо-бочки. С бочкой едва не вышел скандал, но Кеш смогла настоять на своем, и все получилось даже лучше прогнозов! После купания тушки Танпеларда вода из бочки вскорости сняла все симптомы отравления слюной тараски, въевшейся глубоко внутрь посредством смрадных испарений от больных. Вернулась бодрость и... разные желания, теперь совпавшие с возможностями.
Непринужденная обстановка лучше всего способствовала восстановлению Танпеларда.
Шло время. Вскоре желание Тана исполнилось — он заговорил!
Острое желание родилось не на пустом месте. Как-то сама собой завязалась традиция не традиция, привычка или блажь Кеш, переросшая в таинство. Конечно, каждый, а в особенности Толь, рассказывал о своем прошлом. Но то был смех или сухая констатация факта, годная для пыльных книг. А теперь каждый делился переживаниями, самыми разными, от горьких и постыдных, до счастливых и сокровенных.
Все они отпускали свое прошлое, роднились ради будущего. Первый шаг по хрупкому мосту совершила Кеш, за ней Пел и Толь. Последним подключился Тан, который с каждым разом все лучше и дольше говорил, который после достижения одной цели с всецелой поддержкой загорелся другой — зрением. Видеть еще и лица, а не судить по голосам. Из прежнего арсенала им доступен чуть расширенный физический диапазон, и теперь им дорожили, теперь его использовали на всю катушки при общении. Тему Солеана и собственно будущего пока обходили стороной, избегая громких клятв и зароков, пока что ближе знакомясь с... родственниками.
Тольрапт
Гасли. Обе. Еще приносило радость том самое, заработавшее и отросшее у Танпеларда до прежних размеров. Безнадега.
Толь легче переносил временное отсутствие магии, иначе он не воспринимал сей недуг. Однако ему проще, он ведь не заперт в тесноте и не изнывает от безделья. Хм, Кеш и Тан упорно медитируют, пытаясь вызвать состояние транса, как в учебке. Они выполняют доступное из эллорашэ, но какая может быть гимнастика в той каморке? Только та самая, тесная и жаркая.
Ему же с Пел проще, у них огороженный грот, а недавно и худой бронькой из кожи разжились да кольчугой на хворостину-эльфа. Кое-какие тряпки он насобирал по округе, обувку сварганил. По его прикидкам прошло порядка двух дек с момента их дурацкого геройства, а на встречу Айш продвинулись едва ли на шаг.
Глаза постепенно привыкают видеть в темноте, эхолот у каждого частично заработал, но магия возвращаться не торопится. Самыми яркими моментами из жизни они поделились друг с другом, до сих пор устраиваются таинства вокруг свечки — это сближает. Однако чего-то все же не хватает, что-то они упускают из вида.
Пел настаивает на скрытых в слоистом обруче рунах, но лично Толю все равно и он не спорит. Убивает вода слюну тараски и здорово. Юркий парень часто лазил исследовать нижние уровни, пытаясь найти тот самый обвалившийся коридор, но сам едва не остался отрезанным обвалом в вентиляции. Ориентация в пространстве осталась при нем, а толку ноль, всюду либо обвалившиеся стены или потолок, не выдержавшие давления или подточенные водой, либо скопище насекомых, либо охотничья территория пришлых демонов и поднятой ими нечисти.
Тан все чаще предлагал поправки к плану разбора существующего завала, а Толю все труднее приходилось искать отговорки. Обрушилась целая секция коридора — они с Пел проверяли в фантомной форме. Далеко разведать не получилось — потолочная плита удачно отвалилась, закупорив целый коридор, по защите не уступавший королевской сокровищнице... Благо, что у каждого при себе имелось поющее оружие, им и спасались, добывая еду — сырое мясо и кровь, а иначе совсем бы тошно пришлось, доступа в свое подпространство, в мошну, ни у кого нет.
У Толя все реже получалось развеселить компанию.
— Шкуры быстро сотрутся, — парировал Толь.
— Надо поймать слизневого слугу аболета и смазывать саму шкуру с веревкой и желоб, — выдал очередную заготовку оппонент. Девушки вздыхали, прислушиваясь, иногда вмешиваясь, как теперь:
— А если стачивать в шарики, большие и малые? Крошки всяко будет меньше.
— Резонно! — Посветлел как начищенный дайм бывший телохранитель, светло улыбнувшись Кеш, которую не преминул огладить. Вот ж ненасытный зверь! — Вода маленьких сама покатит.
Толь смешно насупился, приняв на свой счет. Это была одна из идей, потыкать в стенки — прорыв ледяной воды как результат. Теперь каждая вылазка дарует непередаваемые впечатления! Эти-то двое в сухоте сидят и предаются похоти.
— Об острую крошку все ноги израним, — привел довод Толь.
— Там полно досок, сделаем... — Пел замолчала под взглядом Толя. Предательница.
А чего он так цепляется за лидерство? Напоминание, м? Ниндзя посуровел — Пел не так поняла, положив руку у основания бедра.
— Меня назначили праером, потому что первым признал патрона, — уперев взгляд в свечное пламя. — У Тана есть опыт руководства, и он кардинально отличается от моего. Я делил пацанву на бригады, привечал умельцев-одиночек. Нашим всё была скрытность и малочисленность избранных, посвященных в дела банды. У Тана был приоритет заботы о ком-то, взрослая охрана действовала слаженным механизмом с оглядкой на своих. Вот что нам надо. Я ставлю вопрос командования ребром.
Повисла гнетущая тишина. К тому шло.
— Я полагал, что среди нас не будет выраженного лидера, — сдержанно. — Разные ситуации диктуют свои правила, и у руля встает наиболее опытный.
— Ты ведь спец по подземью и ловушкам, Толь, — попыталась ободрить Пел.
— Как сказал всем нам известный, дерьмократия пованивает. Решает один, остальные советуют... исключая экстремальные ситуации. Я всех подвел и недостоин руководить, — сглатывая.
Сильная рука сжала его плечо, придавив.
— Ой, давай не будем устраивать самосуд, а?! — Хлопнула ладонью Кеш, опережая Тана. — Я вот тоже хороша, — остывая. Судя по сократившимся мускулам, Тан сжал ее бедро. — Нарушила субординацию, все же продолжив. Больше такое не повторится... Я согласна с Толем.
— Тан, тебе водить. Согласен? — По девичьи улыбнулась ему Пел, обезоруживая.
— Эк вы меня!.. Куда ж я денусь? Один за всех и все за одного! — Выдал он коронную фразу. И на зависть всем девушкам запечатлел поцелуй в губы, резко меняя тему.
Пелагея
Обязанности сами нашли исполнителей. Тольрапт охотился, снабжая едой. Он разобрал чудобочку и перенес ее к гроту — в ней он хранил кровь и добытое мясо, которое не портилось. Танпелард чекрыжил обвал, подолгу высматривая уровень, трещины и прочие премудрости, знакомые по Ценгу с его горнодобытческими шахтами. Кешниафа занималась кожами, высушивая в кое-как сшиваемых мешках при помощи влаги собираемый песок и пыль, которой не давала загрязнять воздух в постепенно уменьшающемся по объему помещении. Она же то и дело совершала перестановку, поднимая утварь вслед за уровнем пола, и катала камни. Сама Пелагея, имевшая богатейший опыт работы с глиной, обтесывала поющимся кинжалом булыжники, всегда доделывая за грубыми усекновениями Кеш или Тана. Каждый из них троих потихоньку становился скульптором, вытесывая лица. За монотонностью работы так прогонялась скука.
Тан вскоре после избрания лидером инициировал эту грандиозную эпопею, отклонив идею расширения воздуховода — единственная промашка вышла боком. Будь там напор, затопило бы всех. Со стороны глубин ближайшая зальца в два раза дальше, чем разведанный коридор, причем она проходная, причем там скопилось море их отходов. Все уповали на поющие клинки, и без магии режущие камни словно ножи масло, ну, почти. Они не тупились. И они резали стены, пол и потолок их каморки, вселяя надежду и на победу над перегородившей коридор плитой.
Толь был всеми обласкан. На удивление самой Пел, это обстоятельство порой заводило ее в плане похоти, а о ревности... никто не вспоминал. Толь вылезал замерзшим и таким жалким, что всегда находились согревающие. Из-за него пока песок не ссыпали в желоб — часть бы оставалась, царапая. В сырости выглядящий щуплым и жилистым подростком проводил по часу и больше, работая поршнем и проталкивая вперед камни звериными костями. Когда шаров заготовили пол комнаты, настал черед Пел уползать за едой или дежурить с когда-то в незапамятные времена собственноручно зачарованным на светильник кулоном с алмазом, предотвращая попытки всяких слизней, улиток и змей докучать им. Смертельно ядовитые укусы выводили любого из них из строя на полдня, работа трижды вставала вставала. Да, из-за разведенной сырости к ним повадились любители воды, впрочем, в этом быстро нашли жирный плюс — деликатесы сами к ним ползли, восстанавливая и улучшая у Толя реакцию.
Пел тихо радовалась относительному благополучию их компании. Крики и мат друг на друга ни разу не повторились. Она сама сдерживала злость, когда поначалу ей указывали на углы для среза. Толь заметил. Пел тогда с трудом отбросила стеснение и попыталась объяснить, что и как лучше делать. Ну... первый блин получился скомканным, уж больно жарок и эротичен был прижавшийся сзади Толь. Зато после слушатели внимали ее объяснениям с показательными примерами как примерные ученики.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
