Рейкбек. Часть первая.

Я в его участии мало нуждалась, поэтому просто скривилась в ответ.

— Жрать хочу, просто умираю.

Стряхнув с головы полотенце, быстро подсушила им волосы и, закрутив жгут, перекинула через плечо. Голова Роджа, он так и не появился целиком, кивнула, тут же на лице появилось страдальческое выражение — его тоже мучило похмелье. После вчерашней попойки, у меня не осталось сил ехать в гостиницу, явиться же в академию в подобном состоянии, значило подписать отчисление собственноручно, поэтому Роджер постелил мне в подсобке.

Накинув куртку, я, ежась, вышла в закрытый пока еще общий зал. Столики щетинились заброшенными на них стульями, и лишь один стоял разобранный и накрытый скатертью, которых никогда не водилось в этом заведении. Кто готовил исходящим умопомрачительным паром суп, я не знала, но возблагодарила повара и приступила к еде, не дожидаясь друга. Роджер пришел чуть погодя, когда я смогла утолить первый голод, но все еще боролась с похмельной дурнотой. Он показался мне чем-то озабоченным.

— Мышонок, расскажи-ка мне, во что ты вляпалась? — мрачно спросил он, оседлывая стул задом наперед.

Я удивленно моргнула, но секунду спустя вернула себе спокойствие.

— С чего ты взял, Родж? Я пай-девочка!

— Ну да, ну да... — Рассеяно покивал он, отщипывая от хлеба поджаристую корочку. — Вот что, про камешки лучше не болтай, опасное это знание. Кому, для чего... забудь не твое это дело. А уж если кто знает про твои интересы, то будь на чеку, осторожность никогда не помешает.

Выслушав, кивнула. Спорить с Роджем дело бесполезное, если говорит, значит, что-то уже разузнал. А раз так, то и я пока забуду, запру под замок в архиве и спокойно доживу до окончания семестра.

— Я могила, — мрачно дав ему свое согласие на молчание, углубилась в содержимое еще неостывшего супа.

Глава 6.

Медитация поводит до блаженства, до ручки и разборок с рукоприкладством.

Сидеть на блестящей начищенной до блеска стальной койке было неудобно, как впрочем, и на идентичном полу, с той лишь разницей, что здесь сквозняк не мог добраться до своей жертвы. Вообще карцер до жути напоминал мне больничный морг, такой же стерильный и холодный. Я поморщилась, потянулась всем телом и крестила ноги. Положила раскрытые ладони на колени, глубокий вдох отозвался стреляющей болью за левым легким. Плюс ко всем "удобствам" добавлялся зверский холод, не говоря о том, что пыточная койка настывала. Но, вспомнив вчерашний опыт, расслабилась. Стоило только отрешиться от всех чувств и мыслей, провалилась сначала в легкий и приятный, а затем глубокий более совершенный, транс.

Медитировать нас учил Танаре Красный, иногда даже отдавая на наши попытки выхода в астрал все время урока. Бывший советник считал, что медитация развивает в первую очередь терпение, благодаря чему увеличивалась усидчивость и восприимчивость ума на всякого рода головоломки. Подобные занятия мне нравились, но я, ни разу так толком и не добилась нужного состояния. То мысли в голову лезут, то сокурсники начинают хохмить и паясничать. Учитель, глядя на этот балаган, посмеивался в густые усы и эдак снисходительно поглядывал на беспокойных чад. Сейчас все сложилось именно так как надо, минимум отвлекающих факторов, максимум желание постичь непознанное. Впрочем, меня толкали и другие более низменные желания. Хотелось согреться, и хотя бы пару минут не видеть опостылевшую за ночь камеру карцера. Медитация приводила тело в состояния оцепенения, но вместе с тем заставляла его работать в нужном для поддержания жизнедеятельности ритме. Теперь меня согревала кровь, а не посторонние источники тепла, которых сейчас и не наблюдалось. К тому же время в таком состоянии текло иначе, когда ускоряясь, а порой и растягиваясь. Казалось бы, такое полезное занятие, но и здесь имелись свои минусы. Не будь я в запертом месте под надежной охраной, не решилась входить в подобное состоянии. Медитация делала из человека беспомощного котенка. Вокруг могло идти сражение, гибнуть люди, взрываться снаряды, но он так и оставался застывшей статуей абсолютно индифферентной к происходящему. И из-за отсутствия внутреннего чувства времени мог пробыть так от минуты до нескольких часов.

Казалось, прошла всего секунда, когда я очнулась, но ощущение было обманчивым. Я успела согреться и чувствовала себя прекрасно, даже голод отступил. Единственно, что не устранила медитация это жажды, а ко мне не заглядывали с тех пор как приволокли в сию скорбную юдоль. И стоило мне только мысленно попинать ответственных за мое заключения, как по тюремному коридору разнеслось эхо чьих-то торопливых шагов. В конце коридора сработал датчик света, и лампа осветила стремительно шагающего мужчину.

Оуинал Го напомнил мне сошедшего с небес высшего воина, готового поразить меня своим гневом. Первым же действием на его появление был сработавший рефлекс: упрямо сложенные руки на груди, закрывающие меня от телепатии шанцу. Наставник приблизился и встал сбоку от решетки, прямо под камерой. Я хмыкнула, выражая свое отношение к данному сугубо официальному визиту.

— Ивона Теренс...

"Если бы я знала что день пойдет под откос с самого пробуждения, осталась в берлоге Роджа. Но благодаря своей сообразительности и излишней эмоциональности, вызванной вчерашней попойкой и радостью от встречи со старым другом, оказалась временной обитательницей карцера.

До академии я добралась на люфтере, не рискуя раскачивать ходьбой больную голову. В увольнительном запасе оставался весь сегодняшний день, но мне хотелось вернуться пораньше, чтобы заняться приведением себя в человеческий вид. Всегда знала, что благими намереньями вымощена дорога в места не столь отдаленные, но голова отягощенная похмельем думала медленно и натужно. Неуклюже выбравшись из машины, я побрела к входу на КПП. Тело непрестанно посылало гневные сигналы мозгу, что пора бы перестать расшатывать здоровье и вернуться к здоровому образу жизни.

Я пересекла порог, и не глядя сунула карточку с увольнительным под нос дежурному, посчитав при этом свой долг выполненным, прошла через турникет. Но не успела сделать и двух шагов к выходу, как уткнулась в чей-то бронежилет.

— Извиняюсь, — буркнула я, отступая в сторону, но преграда вновь оказалась на моем пути.

Еще одна попытка также не увенчалась успехом.

— Кого гриара? — выругалась я, поднимая голову вверх.

Передо мной стоял типичный стражник. Ширина и размах плеч, коротко стриженая голова, наглая ухмылка на грубом лице. В схватке с таким пришлось бы попотеть и потратить уйму времени, поскольку натаскивали их похлеще здешней школы. И я десять раз подумала, прежде чем хамить такому субъекту.

— В чем проблема? — как можно спокойней спросила я.

— Пропуск, — гаркнул он прямо мне в лицо.

И только тут я вспомнила про пропуск, который получал каждый учащийся при поступлении в академию. Конечно, я про него и не вспомнила, в азарте слежке покидая периметр академии. А теперь этот урод воспользуется вполне законным предлогом, чтобы поглумиться надо мной.

— Сканер, — потребовала я, оглядываясь на дежурного.

Мое требование выполнилось тут же. Я небрежно приложила левую ладонь к сенсорной поверхности. Пару мгновений компьютер обрабатывал и сверял данные, после чего выдал результат.

— Вот видишь, нет в базе, — ехидно заржал за спиной стражник.

— Как такое может быть?

Лихорадочно соображая, я не заметила, как стоящий позади мужчина приблизился. Талию облепили огромные ручищи больно сдавливая ребра, жесткие мужские губы впились в незащищенную шею, оставляя на ней болезненно влажные следы. На слова не осталось времени, а действия стражей развязали мне руки. Наклонившись вперед, со всей силы ударила пяткой по ботинку мужчины. Не знаю, насколько сильно ему досталось, но тиски ослабли, позволяя мне выкрутиться из захвата. Тут же в лицо полетел огромный кулачище стража, а я успела лишь слегка отклониться. Досталось плечу, а отдача снесла меня на железный турникет, об который я неудачно ударилась спиной. Дыхание выбило, из глаз брызнули искры, но я не позволила себе прохлаждаться, когда речь шла о моей чести.

Естественно никто не собирался ждать, пока я оклемаюсь и приду в себя. Ринувшаяся на меня гора мышц кого угодно могла поднять на ноги. Я нарочно сползла по турникету вниз и нырнула под руку подоспевшего мужчины, попутно выхватив из голенища его форменных ботинок нож. Он не успел даже дернуться, когда кончик бритвенно острого лезвия впился в загорелую кожу на обнаженном горле.

— Так, — отдышавшись, проговорила я, — а теперь ты, — я кивнула на замершего дежурного, — быстро набираешь в базе имя — Ивона Теренс, второй курс кафедры военной юриспруденции. Набрал?

Мужчина кивнул, косясь, куда-то за мое плечо.

— Фотку видишь? Похожа? — я совсем не нервничала, и даже не собиралась пугать стражей порядка.

Дежурный снова нервно кивнул, но тут на КПП появилось новое действующее лицо. Истон Виверен собственной помятой персоной, да еще так не вовремя явившийся на службу. Быстро оценив ситуацию, выявил наиболее опасный элемент, медленно направился в мою сторону.

— Ивона, какого ты тут устроила?! Немедленно отпусти его! — рявкнул Виверен, надвигаясь на нашу скульптурную композицию - маньяк-жертва.

Я брезгливо оттолкнула от себя замершего мужчину и швырнула в него ножом, так, что тот ровнехонько звякнул у его ног.

— Больно надо, — фыркнула я, даже не собираясь как-то прояснять ситуацию.

До карцера мы шли в полном молчании, Виверен видел то, что видел, а мне не хотелось пускаться в путаные оправдания, вот посмотрят видеозапись, тогда и поговорим. Опустившаяся за спиной решетка не предавала особого оптимизма, но паниковать, в сущности, было не из-за чего.

Тянулись часы, никто ко мне не заглядывал, я успела замерзнуть и отморозить всю седалищную часть. Дело приближалось к позднему вечеру, когда я очень вовремя вспомнились уроки Танаре Красного..."

— ... Ивона Теренс, вам предъявлено обвинение в нападении на дежурного стража Пака Роут, — сухим официальным тоном произнес наставник.

Удивляться я не стала, а демонстративно спокойно поднялась с койки и неспешно прошлась вдоль решетки, остановившись напротив мужчины.

— Я думала вы пришли меня выпустить, — сухо поинтересовалась я, разглядывая напряженного, как струна Оуинала.

Мужчина поморщился, словно бы эта тема успела набить оскомину.

— Вчера мы отсмотрели запись, и ты там напала на стража без какого-либо повода. Я так и не понял, что произошло, это абсурд, но есть свидетели и вещественное доказательство. Скорее всего, будет суд...

Некоторое время я тупо пялилась на наставника, гадая, то ли он меня разыгрывает, то ли действительно говорит правду. Судя по каменному выражению лица — он не врал. Решение пришло мгновенно, и я, не раздумывая, приступила к задуманному. Хуже от этого точно не будет, зато кое-кто задумается, а так ли факты правдивы?

Бросив многозначительный взгляд из-под ресниц, тут же отвернулась. Медленно расстегнула куртку и сняла, не удерживая ее от свободного падения. Снова быстрый взгляд на мужчину, только для того чтобы убедиться в его заинтересованности. Собрала волосы и перекинула их на правое плечо, склонив голову в сторону, демонстрируя налившийся чернотой синяк от чужих губ. Дальше пришел черед водолазки. Скрестив руки на груди, я повернулась к наставнику спиной. Там болело сильнее всего, а след от турникета наверняка живописно украсил левую сторону спины.

Немая сцена закончилась, я резко развернулась к Оуиналу.

— Как думаешь, я сама себя швырнула в турникет на проходной и покусала шею? Они докопались до моего отсутствующего пропуска, и после чего этот самый, как его бишь... Пак Роуд грязно меня домогался, — признаваться в подобных вещах не хотелось, но по-другому в этой ситуации вряд ли получилось.

— Но запись...

Моя демонстрация шокировала его, чего я и добивалась.

— Запись смонтировали.

— Но зачем?

Мне бы тоже хотелось знать ответ на этот вопрос. Не успела я никому перейти дорогу, или как-то насолить. Отступив от решетки, опустилась на койку. Ссутулившись, уронила лицо в ладони, волосы густым пологом отгородили от вездесущего глаза видеокамеры.

— Я не буду оправдываться, если в стенах академии кто-то решил очернить мое имя, — решение далось мне нелегко.

Послышались шаги, и я решила, что наставник уходит, но раздался легкий металлический щелчок, решетка втянулась в пол и потолок, открывая проход.

— Оденься, — тихо пробормотал мужчина, пряча виноватый взгляд, — я отпускаю тебя под свою ответственность до окончания разбирательств.

Подняв, было водолазку, снова уронила, услышав последние слова наставника. Разогнулась и в упор посмотрела на Оуинала. Он на меня не смотрел, отойдя от камеры на приличное расстояние. Пару раз удивленно моргнув, быстро натянула водолазку, подхватила в пола куртку и припустила к ожидающему меня мужчине. Обогнув его по дуге, требовательно спросила.

— Что это значит? — мне не нужна его жалость.

— Ив, я тебе верю, понимаешь? — тихо прошептал он, сканируя коридор на наличие камер.

— Очень надеюсь, — буркнула я, уступая ему дорогу.

Не успели мы дойти до поворота, как Оуинал подхватил под локоть и прижал к стене. Я озадачено ойкнула, и тут же притихла, боясь пошевелиться. В глазах цвета корицы вспыхнули багровых огоньки, вызывая страстное желание оказаться на пару тройку километров отсюда. Вжавшись в стену, я мучительно подбирала слова, чтобы как можно безболезненней выйти из очень щекотливой ситуации.

— Ив, ты все еще не можешь простить меня, — он находился на таком опасно близком расстоянии, готовый в любой момент совершить глупость.

— Давно простила, еще тогда на Шанцу. Ты дал мне хороший урок, я его не забыла, да и тебе бы не советовала. Время другое, а ситуация та же. Помнишь, не я тогда сорвалась, нарушив все правила учительской этики, это ты заразил меня своими чувствами. А когда опомнился, было поздно о чем-то жалеть. Я не жалела, и ты забудь, — на одном дыхании сказала я, чувствуя себя сжатой до предела пружиной, готовая в любой момент сделать отчаянный рывок.