— "Протекло"? — удивились Юи и Джай.
— Так у нас называют уход секретной информации врагу. Ясное дело, через шпиона. — пояснил Сеня.
Он сам в эту версию не верил, так как была "шита белыми нитками". Ведь вполне возможно, что Инквизиторы как раз и не были в курсе с кем реально связались по части реальных же, а не мифических, фальшивых "уровней" Миди. Но тогда вставал главный вопрос: Зачем им понадобился "Принц Великого Клана Хау"?! Ведь Клан — за Великими Снеговыми Горами!
Да, у Клана есть некоторые месторождения, но не слишком ли велик замах? Ведь просто договориться — ДЕШЕВЛЕ! Что же там у них, — в Инквизиции, — всё-таки "пригорело"?
Из кабинета ректора вышла вереница работников Академии, во главе с преподавателем Истории. Студенты поспешили подняться на ноги и поприветствовать.
Вслед за последним вышедшим высунулся секретарь и кивнул всем: "Заходите!". Вид у него был изнурённый. Видать, загонял его ректор.
Зашли. Сели напротив ректора Тот, дождавшись, когда секретарь угнездится на своём месте и возьмётся за карандаш, перевёл свой тяжёлый взгляд на пятёрку Шохова. Сложил руки на столе и бросил: "Рассказывайте!".
Сеня пожал плечами, собрался с мыслями и отбросив то, что ректору знать не стоит, начал.
— Мы часто гуляем по территории и сегодня забрели в подземелья. Далеко углубляться не стали, осмотрели то, что поближе к выходу... Красивое такое... Колонны, фигурная резьба...
— Пропустим красивое. Что далее?
— Далее, пошли на выход. И тут Юи увидела отсветы в одной из галерей. Далеко. Мы были уже возле ступенек. Потому, не придали этому свету значения. Пошли наверх. А когда вышли, оказались в окружении злых монахов-инквизиторов. Оказалось, что в подземельях тоже были они — это отсветы их осветителей мы видели в той галерее. Они отсекли нас от подземелья...
Благополучно избегнув даже малейшего упоминания спасённых студентов-первокурсников Второй Академии, Сеня закруглил повествование описанием ругани с Глав-Инквизитором и последующего "Большого Бабаха".
— Почему к вам вышли принц Датин и принцессы Лина и Диа? Вы с ними ранее договаривались?
— Нет, не договаривались. Для нас самих их выход был полной неожиданностью. После случившегося принцесса Лина сказала, что их мотив в этом выходе был "заступиться за своих". Диа — пошла за сестрой. Датин — за компанию. Ещё он сказал: "Захотелось подраться, а тут такой повод!".
Ректор фыркнул.
— Ожидаемо от Лины... Но странно от Датина... — заметил он вслух. — Чтобы этот "Комбинатор", да "просто так подраться"? Не верю.
— Он кроме этого ничего нам не говорил.
Ректор на эту реплику побарабанил пальцами по столу, и нахмурился ещё больше. Глянул на своего секретаря, который воспользовавшись паузой решил размять сильно уставшие пальцы. Оглядел всю наличную группу Шохова при этом что-то в уме прикидывая. Придя к какому-то выводу, он кивнул сам себе и выговорил.
— Я достаточно услышал. Спасибо. Все свободны.
Шоховцы дружно встали и развернулись к выходу.
На лице секретаря проявилось такое облегчение, как будто он приговор о помиловании услышал. Тоже встал из-за стола, бросив с омерзением взгляд на стопку бумаги, что за сегодня исписал.
— Принц Шо Хау — останьтесь. — внезапно кинул ректор удаляющимся из кабинета.
Сеня молча развернулся и направился к стулу, на котором сидел во время беседы. Секретарь же вздрогнул и застыл пригнувшись, как кошак, застигнутый за поеданием запретной колбасы.
— Свободен-свободен! — обнадёжил его ректор и он с великим облегчением заспешил вслед за Юи, выходящей последней из кабинета.
Ректор дождался, когда дверь кабинета плотно затворится и щёлкнет замок. Покачал головой в ответ каким-то своим невесёлым мыслям и упёр свой тяжёлый взгляд в Шохова.
— Что ты знаешь о политической ситуации в Империи?
— Ничего. — честно и прямо ответил Сеня.
— Почему? — удивился ректор.
— Во-первых, нас сторонятся. Мы — чужаки. Причина — я, как глава группы. Во-вторых, не успел этот вопрос прояснить через тех, кто мне был доступен для расспросов. Усиленно учился.
Ректор поморщился. По его лицу мелькнуло сильное недоверие. Впрочем, оправданное. Слишком нечасто ему в Академии попадались студенты, реально желающие учиться. Как правило наоборот. Ленивая толпа чванливых бездельников, привыкших к тому, что с ними носятся, с них ничего не спрашивается, но "все им обязаны". То есть, привыкших к полной безответственности. Что за них всё решается, а им лишь остаётся потребить сделанное кем-то другим. Не зря в среде магов Ордена так частит рефрен: "Всё прогнило в нашей Империи".
А что? Ведь факт! В империи правит толпа алчных бездельников, заинтересованных лишь в личном благополучии. Нет ничего странного в том, что насмотревшись на контингент натуральных дегенератов, ректор стал уже неосознанно, на укоренившихся стереотипах, распространять эти представления и на тех, кто ни сном, ни духом.
От перехода уже в параноидальную крайность — приписывания отрицательных черт всем — его удерживало то, что всё-таки встречались исключения среди этого паноптикума тупых бездельников и дегенератов. Но каждый раз сталкиваясь "с исключениями из правила", удивлялся. Он ещё в тайне завидовал ректору Второй Академии. Да, быть ректором Первой — и престижно, и "жирнее". Но! Во второй ситуация со студентами была зеркальной от Первой. Они там реально учились и, главное, хотели учиться!
Наблюдая за мимикой ректора Сеня чуть смутился, догадавшись о ходе его мысли. Шохов всё-таки слегка кривил душой, отвечая что не знаком с политической ситуацией. На самом-то деле он был знаком с этой ситуацией, так как в ней непосредственно был занят. Война Таро-Мау, где он со своей группой так ярко проявил себя; подслушивание разговоров Мау-среднего с высокопоставленными визитёрами всё-таки составили ему приблизительное представление о том что есть что, кто есть кто в Империи. Особо, как источник особо ценной информации, выделился тот самый первосвященник, со слов которого он и узнал о диком идейном, религиозном и вообще раздрае в Верхах. [сноска: см. предыдущую книгу серии — "Смена статуса".]
Однако, судя же по дикой выходке Инквизиции в Академиях, да ещё и закончившейся так бесславно, Шохов не знал слишком многого из ныне происходящего там, в Столице. Хотя бы потому, что "набег" Инквизиторов выглядел со многих точек зрения не просто не логичным, а откровенно идиотским — не знал Сеня чего-то очень уж существенного.
Наверное, ректор чего-то додумал сам. Выражение его лица быстро сменилось на ехидно-скептическое.
— Чтобы такой особо учёный Всходнинец и не знал расклада сил в Империи?! Что-то не верится. Я осведомлён на чём и чему вас дома учат. Не ты у нас первый. И учат с малых лет. На войнах, интригах, на истории.
— Ещё не успел ознакомиться! — сделал морду кирпичом Сеня. — Надо было освоиться для начала. Завести знакомства...
— Принцессы Диа и Лина. Принц Датин... Разве мало? — усомнился ректор
— Я от них мало узнал. Недостаточно, чтобы составить хотя бы первое и адекватное впечатление. В основном они меня расспрашивали о Королевстве Хау.
— А Верховный Магистр Ордена Магов? Неужели он вас всех не просвещал на этот счёт?
— Магистр сейчас очень озабочен тем, что собирает магов. Комета Погибели...
-Ты в Ордене? — уточнил Ректор.
— Да. У нас в Великолепных Королевствах Орден очень уважаем. Даже короли состоят в нём... Вам же сам Магистр должен был сказать о моём членстве.
Ректор лишь кивнул, обдумывая что же сказать этому "Очень Злому Всходенскому Принцу" — так его после инцидента с Инквизицией стали величать между собой многие студенты Академии. Уже из этих бесед, что вёл сейчас ректор с ними, как свидетелями, данный эпитет очень часто мелькал.
Ректор смерил Сеню придирчивым взглядом. Тот — вернул взгляд вопросительный.
— Ты на удивление хорошо держишься.
— А что удивительного?
— Тебя и твоих друзей, слуг, собирались убить. Жестоким образом. Через Сожжение. Других, после таких приключений, сильно трясёт. Твоё же состояние — как будто ничего и не случилось.
Сеня пожал плечами, развёл руками и выдал:
— Да... как-то... привык! Последний раз... вот... меня Сокол сожрать пытался....
Ректор снова скроил скептическую мину, но тему продолжать не стал. Вместо этого он вернул разговор к насущному.
— Известны ли тебе следующие фамилии...
И перечислил с пяток ничего Сене не говорящих имён с титулами.
— Нет! — чистосердечно и твёрдо ответил Шохов.
— И их детей в Академии?!
— Нет.
— Кто-нибудь зазывал вас в какие-то группы или коалиции в стенах Академии?
— Да, такое было, но я всем ответил отказом и всем довёл до сведения, что: "Мой статус принца иноземной державы не позволяет участвовать в политических играх в Империи".
Этот пассаж ректору должны были бы сразу донести осведомители. Да тот же староста Гвен Гисса.
— И ты не высказывался по поводу кого-то из...
— Нет. Да и какой смысл?
— Смысл, собственно, был. Но Сеня умолчал. Да и всё ,что касалось войны Таро-Мау — не для посторонних.
— Кто к тебе и твоим свитским подходил с предложениями для вступления в коалицию?
Сеня кратко перечислил. При этом по лицу ректора мелькнула тень понимания. Что-то было в названных фамилиях.
— Предполагаю, — добавил Сеня, — что если задействовали Инквизицию, да ещё против конкретно меня, то это однозначная попытка вызывать серьёзный политический скандал с целью спровоцировать войну Майли-Хау.
Ректору не хотелось озвучивать такое "толстое" обстоятельство так явно и прямолинейно. Но напрашивалось. Ведь во-многом очевидное. Убийство принца — нормальный "Казус Белли" и против Империи Майли, и против конкретно Таро. Так оно смотрелось со стороны, если не знать, что "Принц Хау" на самом деле Син Таро. Также, если и всплывёт то, что он Син Таро, такой прецедент обязательно сильно испортит мнение окружающих стран об Империи Майли.
— Всё-таки я не был бы настолько категоричен в суждениях. Особенно по поводу провоцирования войны. Да ещё и с крупным, сильным Королевством Стороны Всходней. — выдал ректор.
— Убийство или даже угроза убийством? — осторожно возразил Шохов, хотя в тоне, которым было сказано прорвались скептические нотки. — ведь по канонам Инквизиции, Демоны и одержимые ими, подлежат "Очищению Огнём".
— Всё-таки я считаю, что твой статус, принц Шо-Хау, не предполагал сожжения. Но шантажа... некоторых коаллиций при Императоре — наверняка!
Сеня понимал, что ректор, как лицо ответственное и патриотически настроенное, пытается как можно сильнее смягчить ситуацию, в условиях слишком уж прозрачных намерений недавно убиенной группы Инквизиторов. Да ещё во главе с верховным. То есть, ректор пытается "смикшировать звук", "сместить акценты", но откровенно говоря, у него не получалось.
Сеня не удержался от подколки.
— А не кажется ли вам, что вся эта про...гм... пусть будет называться "Провокация", направлена против Императора Майли?
По тому, что ректор не сдержал мимику, по мелькнувшему выражению лица, Сеня понял, что "попал в яблочко": сам ректор был такого же мнения. Но всё равно поспешил попытаться снова сместить акценты.
— Дознаватели выяснят, — выдавил ректор. — Но мне всё равно представляется то, что виновата Инквизиция. Они — замшелые фанатики. Их пытались сдерживать, но за последние десятилетия они умудрились поссориться с большинством значимых политических коалиций. Даже с Церковью Триединой, в чьём ведении формально и пребывают. Они и изначально пытались вести себя слишком самостоятельно, но последнее время их устремления становились всё более... разрушительными. Поэтому вопрос ликвидации Инквизиции, как политического института и органа религиозной власти давно назрела.
Ну что же — ясно как день, что ректор и Орден Магов как раз враги Инквизиции и главные продвигатели идеи их ликвидации. Уже по злобным репликам Е У было ясно. Ректор лишь ещё раз это подтвердил.
Сеня тем не менее, с сомнением покачал головой и не согласился с ректором.
— Всё равно не сходится. Получается какая-то ахинея. Ведь всё равно остаются вопросы типа "зачем" и "почему". Акция этих убиенных — не выгодна сразу всем.
— А говорил, что политической ситуацией в Майли не интересовался. — попытался ректор поймать Сеню на слове.
— Так вы же только что просветили! — не моргнув и глазом отбил Сеня. — А то, что нас в "Стороне Всходней" учат анализу — вы наверняка хорошо знаете. Анализ интересов и показывает — ахинея выходит! Такого не бывает. А это значит, что в картине не хватает какого-то ключевого элемента.
— И если не хватает то... — подначил ректор.
— Или вы его скрываете, или даже вам он не известен.
Ректор оскалился в улыбке, хмыкнул и откинулся в кресле, принявшись выстукивать пальцами по столешнице какой-то марш.
— Есть истина в твоих словах — наконец выговорил он.
Но прежде чем продолжить ректор чуть заколебался. Видно было что пребывает в сильных сомнениях — стоит ли эту информацию доверять подростку. Да, очень "продвинутому", борзому и титулованному. Но что-то было такое, что всё-таки он выдал.
— Будь очень осторожен!... И к нам, правда, это тоже относится. За тебя взялся "Многоходовочник".
— Что, такой крутой и умный?
— Нет.
— А в чём проблема?
— Он идиот!
Последнее обновление
— Дебилы, звёзды...
Услышав термин "многоходовочник", Сеня чуток обалдел. Перед его глазами пронёсся целый калейдоскоп образов и ассоциаций. И обалдение не в последнюю очередь от того, что знавал другого "многоходовочника".
В нашей наличной реальности такой идиот стоит во главе одного из государств. Считает себя гением непогрешимым. Довольно давно правит, так как его идиотизм выгоден "жирным котам". И это не смотря на то, что, уже на втором шаге те многоходовки оборачивающимися в лучшем случае позорным провалом, а в худшем катастрофами.
И да, беда в том, что он ВЫГОДЕН "падальщикам".
Тем, что внутри государства жирует, так и тем, что вне его.
Просто под его идиотизм очень хорошо проворачивать свои тёмные делишки оставаясь безнаказанными.
Пропаганда же, в его государстве, превозносит те "многоходовки", аргументируя тем, что "быдло не понимает его лучезарной гениальности, а следовательно не видит гениального замысла в его ходах, что неизбежно обернутся в будущем обретением рая с молочными реками в кисельных берегах".
"Неужели и тут такой же идиот имеется?!" — изумился Сеня. А ректор вскоре подтвердил его худшие подозрения.
— Так как ты и твоя группа под личным патронажем Великого Магистра Ордена, я вынужден сделать тебе подробный расклад о... — ректор запнулся. И по его виду — просто проглотил рвущийся на язык матерный эпитет. А возможно и не один.
— "Политики"!... — с презрением выплюнул он, наконец-то найдя паллиатив. Явно сей термин у него числился где-то рядом с синонимами слов "идиоты" и "дегенераты".
