У меня два солнца

Поэтому приходилось заниматься сразу несколькими вещами: наблюдать за тем, что делают охотники во время Бури, пытаться рассмотреть сквозь малюсенькое окошко что же там такое снаружи делается, и сопоставить то, что видит с тем, что знал, читал или слышал в пересказе Син.

Впрочем, сразу ничего не увидел.

А дело было в том, что уже когда зашли внутрь, Тин немедленно не только законопатил дверь — в буквальном смысле этого слова — наложил не только засовы, но и ещё несколько здоровенных деревянных брусов положил поперёк двери и надёжно закрепил. После, увидев, что Син подбирается к окну, отогнал его и заткнул наглухо ещё и окно.

— Вспышки последнее время стали какие-то злые. — пояснил он. — Ярче стали. Сильнее. Знающие люди говорят, что те, кто слишком любопытен, рискуют попортить зрение. И восстанавливаться зрение после этих вспышек будет долго.

— Сколько? — немедленно заинтересовалась Ю.

— Говорят, месяца полтора.

— О! Точно-точно!

— Что, имеешь опыт? — удивлённо бросила Брисса.

— Ну... дык... — замялась Ю. — В последнюю была в дебрях и дёрнул меня дьявол вылезти между вспышками на �Крышу�. Любопытно стало. А тут очередная шарахнула. Ну я и засмотрелась. Интересно было. Там над пятном такой красивый шлейф был... Разноцветный. Дугой. Он всё выше и выше поднимался над Красным Солнцем. Сначала дугой, а потом выпрямился и распускался как цветок... Ну и...

— Попалила глаза. — сделал вывод Тин.

— Ну да... — повинилась Ю. — Следующий месяц глаза жутко зудели. Так зудели, что хотелось на стену лезть. А не почешешь ведь. И в первые дни видела плохо. Всё было серым и мутным.

— Так и мне рассказывали. — кивнула Брисса. — Но я до такого не доходила. Как только фиолетовое появлялось, старалась закрыться.

Но что-то вспомнив, вздрогнула и посмотрела на Ю удивлённо.

— Но ведь там сильный жар! И от Красного и от Синего. Как ты убереглась?

— Да я большим листом прикрылась! И смотрела сквозь узкую щелочку. Листы же с той стороны они же хорошо свет отражают. Как только вспышка по листве резанёт, они усыхают и становятся почти зеркальными. Но всё равно, после третьей и они не выдержали — загорелись. И мне срочно пришлось закапываться среди корней. Гарью потом весь лес провонял.

— Так лес весь не загорелся? — с опаской спросил Сеня.

— А чего ему будет?! — с апломбом заявила Ю. — Ведь всегда так было. Верхние листья сгорают под вспышкой, а нижние становятся верхними. У леса слоёв много. И сырой он весь насквозь. Хуже бывает, когда в лес вот такие лупят...

И кивнула в сторону окна. Там как раз шарахнула особо мощная молния.

Прямо сейчас была стадия Бури, под названием �Гроза�. Гремело уже почти непрерывно. Как сухая гроза. Уже после, когда молнии чуть угомонятся, прилетает ураган. Сначала сухой, — ураганный ветер при относительно чистом небе, а после и �мокрый� — ливни, ливни и ливни.

— Вот это напасть! — продолжила Ю. — Главное переждать Грозу, а после, когда с океана принесёт ветром тучи, там уже легче. Ветер, конечно лютый. Но под деревьями его почти и нет. Это у нас в посёлках, и городах под ветром кажется что булыжники вот-вот летать начнут. А ливень... Это уже конец Бури.

— Ну ты сказала Ю! — возмутилась Брисса. — В прошлый раз восемнадцать дней полоскало. Носу не высунешь. Того и берегись, что смоет.

А Сеня слушал и �мотал на ус�, сопоставляя то, что уже видел, с тем, что сейчас услышал.

Ошибся в первоначальных выводах относительно конструкции домов! Вот почему у всех мало-мальски приличных домов толстенные стёкла на окнах! И узкие. Не от зверей! Хотя, возможно, и от них тоже... С одной стороны, никакой ураган не разобьёт, с другой — заткнуть легко.

Вторая особенность — высокие фундаменты. Все домики были изрядно выше уровня почвы. И улицы вымощены не просто так, а на совесть. Причём, как сейчас Сеня догадался, специально учитывалось то, что во время бурь по улицам будет нестись настоящая река. И всякие арки между домами через улицу, что раньше его удивили и он не понял для чего — как раз для того, чтобы во время ливней можно было пройти из одной части города в другую.

Кстати, в посёлках было примерно также. Но там больше решалось тем, что дома верхними этажами кое-где просто соединялись. По сути, люди, во время бурь, по городам и сёлам передвигались, можно сказать, по чердакам. Чердакам, специально сделанным для сквозного хождения.

Да и рвы вокруг города и посёлков становились более понятными в своём предназначении — они не от осад и штурмов. Они — дренаж. То-то они все, что Сеня видел, были сухими.

Крыши. Те тоже показались Сене изрядно... укреплёнными. Он ещё тогда, в Вилье, когда рассматривал окрестные дома, обратил внимание, что они лишь отдалённо напоминают земные. Много было вообще конструкций из камня, плавно закругляющиеся к верху. Ни черепицы, ни чего-то шифероподобного. Всё было какое-то монументально тяжеловесное. Теперь ясно почему.

Дальше — больше!

Сеня обратил внимание на то, что Ю и Брисса упоминали проблемы со зрением. Выходит, эволюция на этой планете как-то обеспечила местных повышенной регенерацией. В том числе и такого важного органа, как глаза. Он помнил, что по рассказам, кстати того же брательника, — биолог ведь! — выходило, что если серьёзно попалить глаза, то можно навсегда ослепнуть. А тут — �зудело жуть как!�. И полное восстановление.

По идее, если тут такие Вспышки, так оно и должно быть. И то, что жадно слушал Сеня, чуть ли не конспектируя, сейчас для него, конкретно для Сени, имело очень большое значение. Кстати, отметил он про себя, следующие разы все эти �мелочи� обязательно записывать куда-нибудь в блокнот. Жаль, что прямо сейчас он лежит далековато. Долго поклажу ковырять.

Ведь чем больше он узнавал про планету, тем больше она походила на натуральный Ад. Кстати и философия по жизни у многих за это говорила — пофигизм, фатализм и готовность к внезапной смерти от всякой фигни. Причём не важно откуда та �фигня� прилетит — с неба, из лесу ядовитое или голодное, или и то и другое вместе, или некий алчный ноблес притащит с собой для грабежа небольшую армию.

Также и, так называемая, биота, радовала приколами. Ведь как лес-то сложился! Такое впечатление, что он единое целое и он ЖИВОЙ С ЗАЧАТКАМИ НЕКОЕГО РАЗУМА. По любому, вся эта �свёртка� деревьев, когда стволы, сворачивались в спираль и укладывались почти что на землю, сцепляясь кронами с соседними — мало верилось, что такое возможно просто так.

— А на равнинах, — спросил Сеня, — в Степях, растительность выгорает? Под вспышками.

— Да регулярно. — ответил Тин. — Только у тех растений устойчивость против пожаров. Многие или накапливают в себе воду, чаще в корнях, что глубоко укрыты под землёй, а некоторые наоборот, защищают семена. Так что уже через неделю та степь как новенькая.

�Та собственно что я так удивляюсь, — подумал Сеня всё-таки решив достать блокнот. — Ведь ясно как день, что местная экология должна быть заточена для борьбы со Вспышками. Не удивлюсь, что и против радиации тут все устойчивы как тараканы�.

Чуть додумав мысль, он легко сообразил, что ведь и у него самого эта же устойчивость. Такая же. От Сина доставшаяся.

Одно удручало — Син реально был не балбес, а балбесище! Совершенно не интересовался теми вещами, что должны были бы его самого хранить от больших неприятностей. Он чё, всю жизнь рассчитывал провести за крепкими стенами Родового Замка? И за спинами родной армии Рода Таро?

Похоже на то!

И да: не зря его Таро-старшие на учёбу сюда послали. Ведь наверняка знали что, да как и почему. Осталось лишь внимательно слушать, запоминать всё обо всём и... готовиться самому сражаться за собственную жизнь. Ведь жизнь в этом мире точно ведь — сплошная борьба за выживание. И это не фигура речи.

...Вот только какого хрена местная элита ещё добавляет свои войны?! Да не! Не тот эмоциональный посыл: КАКОГО ХЕРА?!!

Осмыслив полученную информацию Сеня принялся за дальнейшие расспросы.

— Слушайте! А вода, что на Лес изливается — она куда девается? Просто стекает в русла рек?

— Не совсем. — ответила Ю, как главный специалист по Лесу. — Лес сам эту воду поглощает. Быстро и много. А потом качает наверх.

— А в полях? Где нет леса?

— Там также. Все растения ложатся на почву и тянут воду из корней наверх. Эту воду они запасают в клубеньках, что на корнях. Все охотники, что по степям ходят, это знают. Говорят, что всегда с водой.

— А если такого в степи Буря застигнет? Что делать?

— Да так же как и здесь. Сначала просто залезают под большие заросли. Также как и другие животные. А когда начинается Ливень — тогда можно и передвигаться. Слышала, как одна группа наших хвасталась что по Большой Степи, за каким-то из аристократов шлялась. Говорят, что тот аристократ что-то изучал в степях. Но ты же знаешь, у нас степей почти нет. А то, что за них — так это поля. С поля удрать всегда можно.

— А если кто не успел?...

— Для того ухоронки есть. Сидят там, пока не закончится. Видел в полях такие интересные хаты — в виде гриба? Вот это они и есть.

— А вообще по миру, степей или пустынь много?

— Степей — почти нет. Мало. Пустыни — есть. Но по ним никто не ходит.

— Ну... кроме особо отбитых на голову охотников. — оскалился Тин.

— Ну да. Эт точно! -подтвердила Ю. — Типа тебя. Но оно того стоит.

— Если знать что и где копать. — с видом знатока подтвердил Тин и для убедительности погрозил пальцем и кивнул в сторону, где хранился арбалет Бриссы.

— Старые города Древних?

— Да. И не только. Иногда в тех пустынях много что бывает. И тоже от древних. Много уже разграблено. И зачищено. Но иногда даже нам везёт.

— А Лес он пытается на те пустыни и Степи залезть?

— Медленно, но продвигается. Не на всякую пустыню. Но говорят, что много сотен лет назад, некоторые места были пустынями. А сейчас Лес. Что-то во времена Древних такое было, что прям жуть.

— Апокалипсис. — бросил Тин.

— Это по церковным преданиям. — возразила Брисса.

— Ты им не особо веришь? — спросил Сеня.

— Вообще не верю. Верю преданиям, что среди народу. От самих Древних. А церковники, стремятся всё выставить так, что кроме них нет никого, кто истиной обладает, и что без них — всем только смерть. Специально переписывают те предания. Да ещё, как мне представляется, переписывают под свои нужды.

Как помнил Сеня из истории родной Земли, церковники и у них этим славились. Ведь сколько было этих Евангелий? Очень много! Но потом, собрался специальный собор, что отправил в топку все Евангелия, что были им неудобны, а после ещё добавили в них много чего. И сильно подозрительно много.

Многие говорили, что всё редактировалось для того, чтобы �быдлу� внушить рабскую психологию. Чтобы они �прям от бога� были рабами, а другие, также �от бога� были господами. Чтобы это разделение — на паразитическую знать и рабов у этой знати — было вечным.

Поспрашивав целенаправленно, Сеня убедился: во всех мирах церковники одинаковы. Им нужны рабы. И служат они себе и интересам знати. На всё остальное им плевать.

Стало несколько скучновато, когда компания сползла в своих беседах на обсуждение и �помывку костей� соседей и знакомых. Поняв, что в ближайшее время от них ничего интересного про мир, в который попал, не узнает, Сеня подошёл к Тину осторожно попросил:

— Можно хоть одним глазком глянуть. — и кивнул в сторону окна.

Тин нахмурился. Но увидев, что Сене охота пуще неволи, тяжко вздохнул.

— Понимаешь, там — Тин указывает на окошко, — Не стекло. Это на наших городских домах устанавливают стекло. Потому, что диких зверей нет. А у нас это просто горное стекло. Оно крепче. Но пропускает то, что идёт от Вспышки. То, что вредит глазам.

— А-а! Так он ультрафиолет пропускает! — брякнул Сеня и тут же пожалел.

— А ты откуда знаешь?! — изумился Тин.

— Ну-у... Эта-а... — растерялся Сеня. — мне про вашего Асена все уши прожужжали. Это же его слово, да?

— Да... Его. — ответил Тин и тут же оживился. — Так ты у нас, оказывается, весьма просвещённый! Неужели до вас, в ваши долины дошло что-то из того, что Асен написал?

— Да доходит... Иногда. В пересказах. И всегда, если что необычное так сразу: �Ну это же Великий Асен сказал!�. — сбрехал Сеня но, как было видно по Тину, — прокатило.

— Хорошо. Только не долго. — Кивнул Тин, но немедленно подхватился. — Ты нам рассказывать будешь то, что узнал. Что �от Асена�. А то мы тут в Дебрях скоро мхом порастём. А до Школы как-то добраться не всегда есть возможность. Хоть и предлагают постоянно. И что бесплатно тоже привлекает.

�Интересно тут живут! — подумал Сеня. — А то, что теперь все свои познания и оговорки можно смело списывать на �Апокрифы От Асена� это вообще здорово!�.

За те часы, что они уже просидели в домике, снаружи всё переменилось разительно. Лес всё больше белел, и как-то даже начинал отсверкивать. Но самым интересным было небо.

Облака, что ранее в виде дымки появились на небе, что Сеня заметил, когда заходил внутрь, сейчас покрывали причудливым узором всё пространство наверху. Причём эти завитки и полоски блестели всеми цветами радуги. Да, чётко проглядывались красный и фиолетовый от Красного Солнца, но всё равно было очень красиво так как кроме них присутствовали и все остальные цвета радуги.

Ещё что было интересно — это молнии. Какие они были здоровенные и ветвистые. Но били пока почему-то вдоль поверхности земли. Вниз пока очень редко что прилетало.

Сейчас само Красное Солнце всё больше клонилось к закату. Так что на небе в ближайшие часы скоро останется только меньшее белое.

— А когда Красное зайдёт — можно будет выйти наружу? — задал вполне себе обыкновенный, как Сеня подумал, вопрос. Но получил только вспышку возмущения и страха.

— Да ты что?! Синее жечь начинает! Глаза жжёт! А молнии?! Сейчас Красное зайдёт, и они будут бить в землю! — Услышав Сенину реплику ответила Ю.

— А у нас громоотвода нет. — с печалью отметила Брисса.

— Ничего! Ещё поднакопим железа и сделаем! — оптимистично заключил Тин. — Хотя... Нахрена он здесь, если Бури и так редко. А чтобы мы под неё попали — я первый раз на заимке, чтобы и под Вспышку попали. Отсидимся и так!

Брисса бросила на мужа сильно осуждающий взгляд.

— Доэкономишься так! Что когда-нибудь сгорим.

— Та ладно вам! — смутился Тин, но закрыть окошко заслонкой не забыл. Сеня уже удовлетворил своё любопытство, так что на это никак не возражал. Но что отметил Сеня, Ю, на слова Бриссы только плечами пожала. Типа: �А чё такого? Живы будем — не помрём!�.

— Наши конюшни, кстати, соседний баньян прикрывает. Так что есть громоотвод. — буркнул Тин.

— Не такой хороший, как железный! — заметила Брисса, желая оставить последнее слово за собой. Муженёк не стал возражать.