25 декабря Эр-Рияд как будто вымер. Улицы патрулировали египетские армейские части, переодетые в саудовскую форму. Народ, в большинстве своем неграмотный, ещё не знал, что произошло.
Первыми начали проявлять беспокойство улемы. Но неразвитая связь не позволила им организовать выступления религиозных фанатиков достаточно быстро. Тем не менее, к исходу дня 25 декабря начались первые случаи выступлений, инспирированных улемами и поддержанных наиболее темной и религиозной частью общества.
Медлить больше было нельзя. Рано утром 26 декабря, сразу после намаза Фаджр, совершаемого на рассвете, к народу обратился лидер рабочего движения Насыр ас-Сайд, доставленный самолетом из Египта. Время обращения было выбрано не случайно. В этот час иностранцы ещё спят. Те же, что бодрствуют в силу своего служебного положения — охрана посольства и военной базы — арабского языка не знают, и в столь ранний час задумываться о чем-либо явно не расположены.
Ас-Сайд в своем обращении был краток. Он заявил, что «революционный народ, возмущенный подлым убийством народного героя всех арабов Гамаль Абдель Насера, покарал организаторов убийства — прогнившую насквозь и продавшуюся Израилю династию саудитов в лице короля Сауда и его ближайших родственников».
Далее ас-Сайд пересказал байку про еврея Мордехая, ставшего основателем династии саудитов, чем немало потряс даже улемов. Среди них возник серьезный раскол. Часть улемов поверила в легенду и прокляла саудитов, как «отродье нечестивого Израиля». Другая часть объявила легенду «гнусной ложью и происками врагов священной саудовской династии».
Пока улемы в накале полемики с упоением дискутировали между собой, ас-Сайд заверил народ, что страна «и далее будет незыблемо стоять на страже традиционных исламских обычаев и священных законов шариата». Улемы облегченно перевели дух, после чего их полемический задор вспыхнул с новой силой.
Затем Насыр ас-Сайд заявил, что «власть временно находится в руках Исламской Конституционной Ассамблеи Саудовской Аравии, до того момента, пока народ страны своим прямым и свободным волеизъявлением не укажет, передать ли ее, власть, достойнейшему из вождей племён, вернуть ли ее кому-либо из младших принцев династии, не запятнавших себя организацией убийств, или оставить выборному народному органу».
Лучшего варианта для организации в стране хаоса трудно было придумать. Каждый из вождей многочисленных племён тут же объявил себя «достойнейшим» и «единственным легитимным кандидатом» на пост правителя. Уже на следующий день между вождями племён начались разборки со стрельбой. Дополнительную селекцию проводили снайперы спецназа ГРУ. Таким образом, за несколько оставшихся дней 1956 года количество племенной знати и возможных претендентов на трон Саудовской Аравии сильно сократилось.
Впрочем, из-за отсутствия линий связи, многие кочевые племена узнавали новости с большим опозданием, и в заварухе не участвовали.
Улемы пока ещё не разобрались, следует ли проклясть династию саудитов за «происхождение от сына израилева», или же восстановить ее, елико возможно, «в прежнем великолепии и мощи». Ни та ни другая из сторон уступать не хотела.
Практически все перестрелки происходили в пустыне, вне городов и далеко от принадлежащих иностранцам объектов. Поэтому о творящемся в стране хаосе мир узнал со значительным опозданием.
27 декабря послу Саудовской Аравии во Франции принцу Талялю ибн Абд аль-Азизу передали сообщение, что с ним желает переговорить посол Советского Союза во Франции Сергей Александрович Виноградов.
К этому моменту Таляль сидел в Париже, как на иголках, в связи с неясностью положения на родине, и пытался решить — лететь ли ему немедленно в Эр-Рияд, наводить порядок, или же отсидеться в Париже, пока его тоже не оприходовали. Его сомнения усугублялись отсутствием каких-либо известий о пароходе, на котором отбыла из Джедды в изгнание оставшаяся часть саудовской династии. Мало того, что пароход бесследно исчез. Он, к тому же, не значился ни в документах по порту приписки, ни в регистре Ллойда. Поэтому принц Таляль немедленно дал согласие встретиться с советским послом.
Встреча состоялась через два часа. Советский посол высказал искренние соболезнования принцу «по поводу безвременной кончины короля Сауда, принца Фейсала, принца... принца... принца...» Несмотря на скорбный момент, принц Таляль для себя отметил, что советский посол назвал всех 12 принцев, отделявших его, Таляля, от вожделённого трона.
Затем советский посол заметил, что воцарившийся в Саудовской Аравии хаос является следствием вакуума власти, возникшего «из-за, возможно, недостаточно продуманных политических и экономических решений покойного короля Сауда».
Принц Таляль был вынужден согласиться, что его «высокочтимый и глубоко уважаемый покойный старший брат, да не будет он обделён вниманием гурий в лучшем из миров, иногда действительно принимал не совсем всесторонне обдуманные решения».
А дальше разговор послов приобрел и вовсе интересный оборот.
— Ваше превосходительство, имеете ли вы информацию о том, что происходит сейчас в вашей стране? — спросил посол Виноградов.
— К моему величайшему и горестному сожалению — нет, — честно ответил принц Таляль. — Связь в стране работает лишь частично. Я запросил сведения через посла Соединенных Штатов, но до сих пор не получил ответа.
— Возможно, я смогу вам помочь, — сказал Виноградов. — У нас есть связь с Саудовской Аравией через наше посольство в Египте и египетские источники в вашей стране.
— Я был бы крайне признателен вам за любую информацию, — изнервничавшийся Таляль к этому моменту дошел до такого состояния, что был бы признателен и шайтану, сообщи он ему хоть что-нибудь о положении в стране.
В следующие несколько минут посол Виноградов сжато, но исчерпывающе обрисовал принцу всю ужасающую глубину «кризиса, в который вверг Саудовскую Аравию своим необдуманным поступком король Сауд». Разумеется, советский посол, сославшись, что информация может быть не вполне достоверна, так как получена через третьи руки, сообщил Талялю лишь то, что ему следовало знать, при этом благоразумно сместив некоторые акценты.
По его версии выходило, что египетские рабочие, узнав о виновнике смерти Насера, сами захватили армейские склады и завладели оружием. К ним присоединились многочисленные «паломники», и, главное, местные крестьяне — феллахи, что и привело к ужасающим последствиям. О том, что Национальную гвардию раскатали в тонкий лаваш трофейными танками, посол принцу не сообщил, сказал лишь, что гвардейцы «дрались храбро, но не смогли выстоять против общенародного гнева и возмущения». Разумеется, о действиях спецназа ГРУ посол и сам ничего не знал — незачем, меньше знаешь — крепче спишь. Не стал он говорить и о судьбе большинства членов династии Саудитов. Точной информации у посла не было, на что он и сослался.
На протяжении его рассказа принц Таляль то срывал с себя платок и с криками: «О, горе мне, горе!» — пытался рвать на себе волосы, впрочем, не особо усердно, больше для вида, то, пристроив платок обратно на голову, вытирал его уголком навернувшиеся в уголках глаз крокодиловы слезы.
— Скажите, принц, что вы намерены делать с этой ситуацией? — поинтересовался Виноградов, закончив пересказ событий. — Мне лично представляется, если позволите, что в этот судьбоносный для вашей страны момент вам стоило бы поспешить на родину и лично возглавить нацию. К ошибкам, совершенным покойным королем Саудом, вы отношения не имели. Весь мир знает вас, как политика мудрого, прогрессивного, стремящегося вывести свой народ из средневековья. Тогда как люди, удерживающие власть сейчас, политически неопытны и могут принести вашей стране не только блага обновления, но и немалый вред.
— Вы абсолютно правы, господин посол, — ответил Таляль. — Хотя у меня есть немалые сомнения относительно собственной безопасности. Но мой долг в это тяжёлое время быть вместе с моим народом. Только вот... как побыстрее туда добраться? Из-за мятежа все пассажирские рейсы отменены, а посылать за мной королевский самолёт новое правительство не будет. И кстати, ещё вопрос, будут ли они вообще разговаривать со мной. Или сразу убьют?
— Если позволите, принц, я, возможно, смогу вам помочь, — предложил Виноградов. — Мы получили через наше посольство в Египте текст обращения руководства нынешней Исламской ассамблеи к народу Саудовской Аравии, — он передал Талялю документ. — Это копия с оригинала на арабском. Нам, как вы понимаете, достаточно перевода. В обращении ясно сказано, что Ассамблея прислушается к народному решению. Если вы, как представитель избранной Аллахом династии, предстанете перед народом и предложите ему путь обновления, возможно, конституционные реформы, социальные гарантии — за вами пойдут очень многие.
— Пожалуй, вы правы, господин посол, — ответил Таляль, — благодарю вас.
— Кроме того, возможно, я смогу решить вашу транспортную проблему, — добавил Виноградов. — В аэропорту стоит наш пассажирский самолет, доставивший дипломатическую почту. Если вас не смущает помощь со стороны социалистического государства, я мог бы походатайствовать по линии нашего МИД, возможно, наше правительство пойдет нам навстречу. Наш реактивный лайнер доставит вас на родину значительно быстрее и комфортнее любого американского самолета.
— Ах, господин посол, вы буквально мой спаситель, — расшаркался принц. — Сейчас я готов оседлать даже шайтана, лишь бы поскорее оказаться на родине! Буду вам крайне признателен за любое содействие. Кстати... ведь вы, коммунисты, наверняка захотите чего-то в ответ?
— Если помните, принц, когда вождь крестоносцев Ричард страдал от тяжелой болезни, великий султан Салах-эд-Дин эль Айюб послал ему своего лекаря и фрукты, — напомнил Виноградов. — Мне бы хотелось, чтобы вы не чувствовали себя чем-то обязанным, а всего лишь помнили, что у вас есть друзья значительно севернее тех мест, где вы обычно привыкли искать друзей. Может быть, позже, когда кризис на вашей родине благополучно разрешится, вы не откажетесь принять нашего представителя. Возможно, вас заинтересуют какие-то наши предложения, или возможности для делового сотрудничества? Но это потом. Пока же сосредоточимся на текущих делах. Будьте у телефона, я свяжусь с моим руководством, и непременно перезвоню вам сразу же, как только получу ответ.
— Передайте вашему правительству мою искреннюю и глубокую благодарность, господин посол, — ответил принц Таляль, сложив руки перед собой в молитвенном жесте и слегка наклонив голову.
Он прекрасно понимал, что посол предложил ему советский самолёт не просто так. Никто бы не разрешил ему такую самодеятельность, не будь она согласована с руководством как минимум советского МИД, а ещё скорее — на самом верху.
«Хитрый северный лис», — подумал Таляль: «Конечно, эти безбожники коммунисты своего не упустят. Но если наши интересы в кои-то веки вдруг в чем-то совпадут — почему бы этим не воспользоваться? Дремучий антикоммунизм моего покойного брата и его улемов уже давно мешает бизнесу. Не пора ли пересмотреть наши взгляды в этом вопросе?»
Тем не менее, «cеверный лис» не подвёл, и через несколько часов принц Таляль отбыл из Парижа на родину на борту стремительного советского лайнера Ту-104.
Пока советский посол и принц обхаживали друг друга, состязаясь в искусстве дипломатического обольщения, американцы начали что-то подозревать.
Первые сведения они получили от своего военного командования на базе Дахран. Американские инструкторы тренировали саудовских летчиков на нескольких аэродромах, в том числе вблизи Джедды. Они первыми заметили пылящие по пустыне танковые колонны, видели несколько стычек якобы «саудовской» армии с бедуинами верхом на верблюдах, и, само собой, доложили об увиденном своему начальству.
Начальство распорядилось провести дополнительную разведку, а само пока что доложило в Пентагон, что что-то неладно. Подняли несколько вертолетов.
Вертолетчики облетели Эр-Рияд и его окрестности. На улицах города были видны армейские патрули в саудовской военной форме, и следы недавних беспорядков, которые уже начали убирать.
Американские летчики не настолько хорошо разбирались в арабах, чтобы отличить саудовца от египтянина, переодетого в саудовскую форму, да ещё с летящего вертолёта. Поэтому доложили честно, как увидели: «В городе все спокойно, на улицах саудовские армейские патрули, следы беспорядков действительно заметны, но их уже убирают».
Командир базы облегченно вздохнул, и переслал донесение вертолетчиков руководству в Пентагон.
Так уж вышло, что директор ЦРУ Аллен Даллес тоже праздновал рождество. А что, директор ЦРУ — тоже человек, хоть и плохой, с нашей точки зрения. Поэтому после празднования он чувствовал себя немного утомлённым.
Оба сообщения о беспорядках в Саудовской столице — из Пентагона и из Госдепартамента, легли ему нам стол практически одновременно. И оба более-менее подтверждали друг друга. Да, беспорядки были, но теперь контроль восстановлен, саудовская армия показала себя хорошо, короче, все в порядке.
Разумеется, Аллен Даллес двумя донесениями не ограничился. Он затребовал подробный отчет о происшедших событиях у резидента ЦРУ в Саудовской Аравии, а также сам позвонил в Дахран, в правление нефтяной компании ARAMCO, пытаясь составить всестороннюю картину произошедшего.
Резидент запросил на составление отчета два дня.
В ARAMCO Даллесу ответили:
— Да, сэр, беспорядки были, очень серьёзные. Египетские рабочие вдруг как будто с ума посходили. Почему? Да чёрт их разберёт, этих арабов, сэр, балакают что-то по-своему, поди их пойми... Нет, сейчас всё успокоилось, работают как обычно. Побузили пару дней и вернулись на рабочие места. Собственность компании не пострадала. Добыча и отгрузка нефти идёт, как обычно.
Резидент ЦРУ в Саудовской Аравии тоже подошёл к делу весьма основательно. Он послал своих людей проверить, что творится в Эр-Рияде и окрестностях.
К королевскому дворцу его людей не пустили. Перешедшие на сторону восставших части саудовской армии и переодетые в саудовскую форму египтяне окружили королевский дворец и ещё за пару кварталов заворачивали всех, кто пытался к нему приблизиться. Однако американцы заметили, что особняки и дворцы других членов саудовской династии явно пострадали. На всех зданиях были заметны отметины от пуль, кое-где на мостовой виднелись лужи крови, уже присыпанные песком, один из дворцов и вовсе сгорел.
Следы беспорядков были налицо. Однако армейские патрули внушали уверенность, что всё под контролем.
Американский посол связался по телефону с саудовским министерством иностранных дел и попросил аудиенции у короля. Ему ответили, что «у Его Величества сейчас много дел, он вынужден отложить все встречи. Как только будет возможность, его величество сам вас пригласит.»
