— Учту, — произнёс он холодно.
— Учтёте вы только в том случае, если согласитесь на наши условия, — произнёс я, доставая из папки три листа формата А4. И пододвигая их к королю, спросил: — Кстати, как вы относитесь к пыткам? Вашего сына, естественно. Вы-то ещё король.
— Ну и тварь же ты, — выдавил он из себя, хлопая ладонью по бумагам. И уже даже начал пододвигать их к себе, но неожиданно замер. — Сына? Не сыновей?
— Да, — пожевал я губами. — Увы, но ваш старший... сопротивлялся.
Сначала он пытался что-то произнести. Потом прикрыл глаза и, похоже, пытался сдержаться и не наговорить лишнего, а под конец и вовсе замер с протянутой рукой, лежащей на бумагах. Верхний лист он, к слову, смял.
— Ты попадёшь в ад, — произнёс он, не открывая глаз. — Никакая богиня не удержит возле себя такого монстра. Не станет удерживать.
— Между прочим, — покачал я головой. — Смерть вашей родни вряд ли можно считать грехом. Вы сами те ещё... людишки. Ну и справедливости ради — такие, как я, не попадают в ад. Как и в рай. Мы живём лишь раз, после чего исчезаем, — на этом моменте король бросил на меня удивлённый взгляд. — Так что если хотите отомстить, прочтите это, — кивнул я. — Осознайте. И примите. И тогда у вас будет шанс.
— И ты его дашь? — спросил он кривясь. — Такие, как ты, не дают шанса отомстить.
— По себе-то не меряйте, ваше величество, — ответил я с усмешкой. — Шанс у вас будет. Но и я буду готов. Думаете, после убийства главы Рода Аматэру вас так просто отпустят? Для вас шанс. Для меня повод.
Смотрел он на меня не то, чтобы со скепсисом, просто слегка непонимающе. Всё пытался найти подвох. И это понятно. Просто король разумно, с его стороны разумно, не упоминал, что аристократы могут ждать своего шанса очень долго. Говорить ему, что и ведьмаки живут немало, я не стал. К тому же, даже если Род Дутерте будет ждать слишком долго, его всегда можно спровоцировать.
Пялился он на меня больше минуты. Минуту и семнадцать секунд. Я уж поторопить его хотел. Но вот он отмер, тряхнул головой и, расправив смятый лист бумаги, принялся его читать. Читал он быстро. Прям... Реально быстро. Подняв голову после прочтения первого листа, произнёс:
— Тотальная капитуляция? Думаешь, мои аристократы это примут? Как минимум те, кого вы изгнали с Минданао, будут против, — усмехнулся он. — И что я им сделаю? Их законное право не согласиться.
— Охо-хо, — покачал я головой и достал смартфон. — Что-то мне подсказывает, что против будут немногие. А тех, кто будет, найдётся кому угомонить.
Ну и аудиозапись врубил. Ту самую, на которой разговор двух министров. Кто-то, кто плохо разбирается в политике, может сказать, что слова короля бред. Он же король! Всё должно быть по его слову. Скажет капитуляция, значит — капитуляция. Но если бы всё было так просто, то не было бы ни сёгуната, ни смен правящих династий. Королям тоже приходится прислушиваться к мнению общества. Разве что не к каждому мнению, но приходится.
Это, кстати, один из тонких моментов Филиппинского плана. Местные аристократы могут извернуться, найти лазейку и сменить правящую династию. В теории. Но тут должно сойтись столько всего... И прежде всего для этого им нужно время.
Когда аудиозапись закончилась, король сидел, прикрыв глаза и массируя переносицу.
— Даже сейчас... — прошептал он.
Не знаю, о чём он, но мне и плевать, в общем-то.
— Вы дальше читайте, — произнёс я.
Бросив на меня злой взгляд, Дутерте отложил верхний лист и принялся читать второй. И вот к такому он явно не был готов. По мере чтения его брови поднимались всё выше и выше, а после прочтения он, бросив на меня короткий взгляд, тут же принялся читать последний лист. Прочитал. Вновь посмотрел на меня. Ещё раз перечитал второй и третий лист.
— Но это же уничтожение моей страны! — произнёс он, повысив голос. — Как я могу пойти на такое?!
— Что только не сделаешь ради Рода? — пожал я плечами. — К тому же, вы выбрали не совсем верную формулировку...
— Филиппин больше не будет! — прервал он меня.
— Как государства — да, — согласился я. — Но люди и культура останутся. Просто в составе другого государства. Причём заметьте — это стандартное прошение. Для всего мира стандартное. То есть, если Император его одобрит, вы остаётесь наместником своих старых земель. Индонезию вон вообще захватили, и что? Вы вообще знаете о такой стране?
— Знаю, — выдохнул он, прикрыв глаза.
— Ну так радуйтесь, — хмыкнул я. — Ваши земли останутся под вашим управлением, просто под другим флагом. Ибо нефиг... раздавать его всяким там сомнительным личностям. Красавчик я, да? Довольно символичная победа.
— Ну ты и... — качал он головой. — Ты...
— Опять вас клинит, — вздохнул я. — В любом случае, у вас всего два пути. И второй, право слово... такой себе. Впрочем, выбор так или иначе за вами.
— Да нет здесь никакого выбора! — выкрикнул он, вскочив на ноги.
— Думайте, — произнёс я спокойно, и поднимаясь со стула, добавил: — Я приму любое ваше решение. С превеликим удовольствием.
* * *
Естественно, Дутерте выбрал то, что мне нужно. Как он и говорил — выбора у него просто не было. Сначала Род, потом семья, потом активы Рода, то есть всё то, что даёт силу и власть Рода, и только потом ты сам. Примерно в таком порядке расположены ценности аристократов. С нюансами, понятное дело, ситуации бывают разные. Правда, это к свободным от вассалитета Родам относится, в ином случае на первом... или втором месте находится господин. Впрочем, в нашем случае это не имеет значения. Дутерте — правители, над ними никого. Это за них должны умирать. И вот перед самым главным правителем встал вопрос — либо его Род умирает, либо он отдаёт страну. Не полностью, управлять-то он ей по-прежнему будет. А вот урона чести нет — будучи королём, он со всех сторон прав... Ладно, не то, чтобы прав, просто его решение поймут и примут и аристократы, и простолюдины. Когда твоя семья под прицелом — это более чем весомый повод прогнуться. Опять же, если ты не вассал.
— Синдзи!
В комнату, которую я приспособил под временный кабинет, и в котором лениво читал доклады, ворвалась Хирано.
— Что случилось? — поднял я на неё взгляд.
— Ничего, и это раздражает! — топнула она ножкой. — Когда уже этот человечишка сдастся? Я домой хочу!
— Ха-а-а... — выдохнул я устало. — Я с ним только вчера вечером говорил, а сейчас утро. Ты хоть представляешь всю серьёзность дела, которую ему надо обдумать?
— Да нечего там думать! — воскликнула она. — А он часом не время тянет?
— Это вряд ли, — опустил я взгляд на бумаги. — Просто пытается найти выход.
— Которого нет, — подошла она к столу, за которым я сидел. — Син, может поторопим его, а? Возьмём его сына...
— Нет, — прервал я её.
— Возьмём его невестку... одну из, да покажем, что...
— Нет, — вновь прервал я её. — Мы не будем никого пытать.
— Да я лично, если хочешь... — сжала она ладонь в кулак.
— Как минимум ещё сутки, — не дал я ей договорить. — Дай ему время, оно у нас есть. Незачем быть такими... — не смог я с ходу подобрать слово.
— Ты порой слишком добрый, — проворчала она.
— Это не доброта, это адекватность, — почему-то возмутился я.
Как будто доброта — это плохо.
— Ой, как скажешь, — махнула она рукой и, сев полубоком на стол, продолжила. — Может, всё-таки... ну, не знаю. Хоть что-нибудь сделаем. Син, мне скучно... — начала она ныть. — Сижу, ничего не делаю, вокруг ничего не происходит и даже почитать нечего!
— Хм, — удивился я. Чтоб Хирано и не нашла что почитать? — В принципе, ты можешь ехать домой. Дел тут и правда очень мало осталось.
— И остаться совсем одной?! — возмутилась она. — Нет уж, лучше я здесь поскучаю.
Чертовка... Поза, в которой она сидела на столе, прямо-таки кричала "возьми меня", и я даже встал из-за стола, медленно обходя его и предвкушая занятное времяпрепровождение. Но в тот момент, когда я подошёл к Хирано вплотную и уже хотел сказать что-то остроумное, в дверь кабинета постучали.
— М-м-м... — отодвинулся я от лисицы. — Войдите!
Дверь открылась, и за ней я увидел старика Каджо.
— Господин, — поклонился он. — меня просили передать, что Его величество Дутерте просит об аудиенции.
— Ну вот, — посмотрел я на Хирано. — Надо было просто чуть-чуть подождать.
— Я тут подумала, — повела она плечом. — А давай теперь его ждать заставим? Пусть два-три часика помаринуется.
Интересная идея... Нет. Хватит. Где твоя сила воли, Макс? Этак она скоро вертеть мной начнёт.
— Как-нибудь в другой раз, — произнёс я, разворачиваясь к выходу из комнаты. Хочу поскорее разобраться с этим делом.
— Но мне скучно-о-о... — летел мне в спину её стон.
* * *
После того как Дутерте подписал нужные нам документы, юридически закрепляющие нашу победу в войне, мы тут же начали подготовку видеоконференции с теми аристократами, которые сидели во дворце Манилы, благо там собрались сливки их общества. Те самые люди, что и решают, как жить Филиппинам. Получилось всё довольно просто. Я не думал, что филиппинцы встанут в позу и откажутся от разговора со своим королём, но и настолько оперативной подготовки с их стороны тоже не ожидал. В общем, уже вечером того же дня вымытый, причёсанный, в постиранном и выглаженном мундире, с этой его медалькой, король сидел за столом с нужным оборудованием и здоровался со своими аристократами, в числе которых были и несколько министров. Мы же с Хирано находились в соседнем помещении за таким же, как и у короля, столом, с очень похожим оборудованием. Только мониторов у нас было два — один транслировал филиппинскую сторону, а другой комнату с Дутерте. Помимо меня и Хирано в помещении находились Кагуцутивару Фумики, Кояма Кента, Фудзивара Эйки и мой учитель Цуцуи Ген. Остальные члены альянса были заняты своими делами и находились вне Балера. Хирано, кстати, присутствовала здесь официально и занималась синхронным переводом разговора короля и его подданных.
Сначала, как я и говорил, все здоровались со своим королём, выказывали соболезнования, докладывали о ситуации в Маниле, на фронтах и стране. Благо с нашим отступлением у них появилась возможность хоть как-то управлять остатками армии и страной в целом. И вот когда со вступлением было закончено, слово взял Дутерте.
— Что ж, господа, давайте подведём итоги, — произнёс он и на пару секунд прикрыл глаза. — Мы проиграли. Технически, как минимум. Я понимаю, что Филиппины могут продолжить сопротивляться, но это уже ни к чему не приведёт.
— Это не так, ваше величество, — произнёс один из аристократов. — Как показывает практика Малайзии, безвыходных ситуаций не бывает.
Это если бы весь королевский Род не находился в руках врага. Даже интересно, этот аристократ из какой-то оппозиции или просто дурак?
— Малайцам помогали японцы, а кто помогает нам? — спросил сквозь зубы король. — Американцы? И где они? К тому же... — покачал он головой. — Мы проиграли, господа. Аматэру дал мне почитать их договор с американцами. То, что японцы пошли дальше Минданао, не более чем прихоть Аматэру, всё, что они захватили до этого, остаётся с ними при любом раскладе. Минданао и ряд более мелких островов мы потеряли, их нам отбивать никто не поможет. А их последующие завоевания... — поджал он губы. — По остальному они будут торговаться с американцами. Мы сейчас в полной заднице.
— У нас договор с американцами... — начал было тот же аристократ.
— И где они?! — рявкнул Дутерте. — Вы этот договор читали вообще? Американцы даже не нарушили пока ничего. "Мы собираем помощь", — передразнил он кого-то. — Ну придут они, и что? Как думаете, сколько мы потеряем из того, что у нас осталось? Ответь им, Наварро, — обратился он к министру иностранных дел.
— Всё самое ценное окажется... "под защитой", — выделил старик с длинной седой бородой, — экспедиционного корпуса американцев. Известная практика.
— Приди они раньше, и наши потери, во всех смыслах, были бы гораздо меньше, — продолжил Дутерте. — Теперь же мы в проигрыше при любых раскладах. И я всё же напомню — у японцев с американцами вполне себе чёткий договор, определяющий, кто что получит. Ну и что является предметом договора.
— И что остаётся нам? — спросил третий аристократ. Его я узнал — министр обороны.
— Официально две трети страны, — пожал Дутерте. — Неофициально — треть. И это я сейчас просто о количестве земель говорю. Стоит ли упоминать, что нам важнее то, что на этих землях находится? Сейчас я не могу сказать, просто не знаю, что нам оставят, но вряд ли что-то значимое.
Политикан... Я прям зауважал мужика. Серьёзно, он сейчас вместо того, чтобы сказать: "мы всё просрали и ради своей родни я сливаю, что осталось", подводит своих людей, влиятельных людей, к тому, что... К тому, что есть выход. И этот выход нашёл он. По поводу раздела Филиппин он, кстати, привирает. Тот же остров Лусон в договоре почти не фигурирует. Мы только обязались не трогать некоторые земли на его территории.
— Армия не сдастся, Ваше величество, — произнёс министр обороны мрачно. — Если они... Нам надо только...
И никто его не прерывал. Никто не поправлял. Все ждали окончания его речи, но её не было. Армия разбита, чтобы её собрать нужно время, деньги и ресурсы. Из всего этого, у Филиппин есть только деньги. Они проиграли японцам, скоро проиграют американцам, которые якобы их союзники. Аристократы потеряют земли, влияние, бизнесы. Развалиться им не дадут те же американцы, но толку, если в стране будет твориться хаос. Это сейчас собравшиеся с той стороны люди сильны и влиятельны по филиппинским меркам, а скоро к ним ломанутся остальные аристократы страны, жаждущие новых земель и влияния. Десятки, а может, и сотни тысяч аристократов с остатками своих военных сил. Да уж, нагнал Дутерте жути.
— Есть вариант решения... большинства проблем, — произнёс спокойно король. — Не очень приятный для нашей гордости, но... В основном это решение ударит по мне.
— Мы вас внимательно слушаем, Ваше величество, — произнёс Наварро.
Показательно, как по мне, осмотревшись, король произнёс:
— У нас с вами два врага... По факту. Японцы и американцы. Но первые хотя бы не подличали, они в открытую бросили нам вызов и честно сражались, а вот американцы меня бесят. Они хотят получить всё, не приложив ни грамма усилий. То, что я сейчас предложу, в основном ответ именно нашим американским, так сказать, союзникам. Я собираюсь подать прошение японскому Императору о принятии Филиппин под свою руку. Для нас почти ничего не изменится, флаг, разве что. Зато американцы не получат ничего. Со временем их вообще отсюда выдавят.
— Но тогда получается, что мы отдадим всё! — повысил голос министр финансов. — Американцы хоть что-то оставят.
— Это я отдам всё, — процедил король. — Вспомните ну или прочтите на днях стандартное прошение подобного плана. Им весь мир не первое столетие пользуется. Аристократы Филиппин ничего не теряют, просто превращаются в аристократов Японии. Все ваши земли... за исключением захваченных Аматэру, остаются за вами. Частное остаётся частным. Это я из короля превращаюсь в наместника, а вы ничего не теряете.
