— Медленно. Слишком медленно. — Кричал я, уклоняясь от очередного луча сконцентрированной фуриоку.
Целый дождь из лучей был направлен на меня, но ни один из них не смог навредить мне.
— Получи! — Взревел Камель, объединяя все заряды своих орудий в один сильный луч, который буквально разрезал облака.
— Бесполезно. — Произнес Рен, возникая у него за спиной и отрубая руку Голлема, и тут же уклоняясь от очередного выпущенного им луча.
— Этим меня не победить. — Произнес девичий голос, и отрубленная рука Голлема тут же вернулась обратно.
— Я знаю, именно поэтому это так весело. — Битва продолжалась. Голлем был очень силен, как никак пятьсот пятьдесят тысяч фуриоку, было встроено в него, но даже так, Мюнзер все равно не мог победить этого наглого мальчишку.
— Это невозможно! Этого не может быть. — Бормотал он, раз за разом терпя неудачу и наблюдая за уровнем фуриоку Рена.
— Пора — это заканчивать Камель, ты здорово повеселил меня. — Гнев и паника отразились на его лице, когда он понял, что проигрывает, но поделать он уже ничего не мог.
В один миг Рен исчез, превратившись в золотой луч, а в следующий момент, Голлем уже разлетался на кусочки, а тело Сейрам покоилось в руках Рена.
Одновременно с этим Рен материализовал Азазеля, огромного духа, которой одной своей рукой подхватил все обломки Голлема.
Сам же Камель Мюнзер был сейчас заперт в теле своей дочери и не мог пошевелиться, талисман, прикрепленный к нему, лишил его всех его сил.
— Не дергайся Камель, нам с тобой предстоит еще долгий разговор и в этот раз, тебе же лучше, согласиться на мое предложение, — Услышал он влиятельный и полный опасности голос Тао Рена.
Сам же Рен, присоединившись к Геин и Редсебу, отправился обратно на базу, полностью довольный прошедшим днем.
Глава 47
Договор или же конец предварительного этапа.
Я сейчас находился у себя на базе и сидел в кресле, а прямо напротив меня расположилась маленькая восьмилетняя девочка с русыми немного взъерошенными волосами, обиженным видом и серьезным злым взглядом, направленным на меня.
Она или верней он, Камель Мюнзер, находящийся в этом теле хотел вырваться, но талисман полностью лишил его этой возможности.
— Зря дергаешься, тебе это не поможет. — Немного насмешливо глядя на его потуги, заявил я.
— Чего ты хочешь? — Зло процедила девочка, наконец перестав дергаться.
— А ты не догадываешься? То же, что и в прошлый раз, присоединись к моей команде и работай на меня. — Сейчас в комнате мы были одни, Редсеб в этот момент находился в соседней комнате вместе с Геин и остальными.
— И что будет если я откажусь? — С нескрываемым сарказмом, который было странно видеть со стороны девочки, произнес он.
— Ты думаешь, что у тебя есть такая возможность? Ты до сих пор не осознаешь своего положения? Не разочаровывай меня Камель Мюнзер, ты ведь не так глуп. — От моих слов казалось в его глазах что-то изменилось, казалось, что вся его напускная напыщенность и гордость стали отступать.
— Хорошо. — Видимо приняв решение, он даже откинулся на спинку кресла, что выглядело еще более сюрреалистично, учитывая в чьем теле он находился. — Ты прав, выбора у меня не так много. Каковы твои условия?
— Ха! — Я усмехнулся на его слова, даже в такой ситуации ведет себя как хозяин положения. Стоило мне только отменить действие талисмана, как тут же почувствовал себя уверенней. — Позволь, прежде чем я озвучу свои условия, я обрисую для тебя твое положение, а то вдруг ты до сих пор не осознаешь всей глубины выгребной ямы, в которой ты оказался. — На этих моих словах Камель поморщился, но перебивать не стал.
— Ну что же, давай. — Все же его характер и натура мало кому может прийтись по душе, одним словом еврей.
— О, ну раз ты позволяешь, — Я даже не удержался и съехидничал, — Так вот, начну с самого очевидного, Ты мертв.
Да, да, мертв! И мало тебе было того, что ты лишился своей собственной жизни, но еще и решил забрать жизнь своей собственной дочери, что, если честно, сразу понизило тебя в моих глазах.
Скажу правду, если бы не твоя ценность, как возможного союзника, я попросту уничтожил бы твою душу или же скормил моим демонам. — Сказав это, за моей спиной тут же материализовались Зенки и Коуки, и плотоядно посмотрели на сидящую девочку, от чего душа взрослого мужчины, сидящего в ней, покрылась холодом.
— Что же, мне остается только радоваться, что я столь ценен. — В его голосе одновременно слышалась насмешка и облегчение.
— О! На твоем месте я бы не был так самоуверен господин Мюнзер. Раньше, два года назад, когда я приглашал вас, ваша ценность для меня была в десятки раз больше, но на данный момент, скажем так, вы мне не особо нужны.
Ваша жизнь лишь немногим больше перевешивает затраты на ваше уничтожение. Так что учитывайте это. — Говоря все это, я зловеще улыбался, одновременно с этим не стесняясь воздействовать своей эмпатией, отчего Мюнзеру казалось, что атмосфера в комнате стала жуткой и пугающей.
— Что ты хочешь? Если бы ты действительно хотел убить меня или скормить этим монстрам, этого разговора бы не было. — Мюнзер полностью осознал, что находится в моей власти и что иного выхода, кроме как пойти со мной на соглашение у него нет.
— Ты прав. — Я кивнул, посмотрев внимательно на него, — Что же, я озвучу свое предложение.
Как я уже говорил, ты присоединишься к моей команде и поможешь мне в турнире, а также и после него.
Так же ты обучишь меня управлять Голлемом и покажешь, как его создавать.
— Фью! — Присвистнула девочка на своем месте, — А не много ли ты хочешь мальчик?
— На вашем месте, я бы молчал и слушал меня внимательно господин Мюнзер.
В моей власти уничтожить вас, так что это не обсуждается. — Я холодно посмотрел на своего собеседника, от чего тот тут же замолк под пристальным взглядом моих желтых глаз, — И так я продолжу. Так же меня интересует способ того, как вы смогли аккумулировать фуриоку и тем самым запитать ею своего Голлема. — Я продолжал говорить, озвучивая все новые и новые условия, начиная от помощи в уничтожении Хао и заканчивая его последующей работой на Китайскую Народную Демократическую Республику, и чем больше он меня слушал, тем как мне кажется больше осознавал в какую кабалу он попал.
— Ладно. Хорошо. Я понял. — Смог наконец вставить свое слово Мюнзер, когда я закончил перечислять далеко не маленький список его будущих обязанностей. — Что касается всего этого, то как ты и сказал, выбора у меня нет, но есть несколько условий.
— Хо? — Я был немного удивлен, — Продолжай!
— Первое условие, ты должен предоставить мне новое тело. Ты прав, я не могу больше использовать тело собственной дочери. — Сказав это, он замолчал, ожидая моего ответа.
Я же задумался немного и только спустя несколько секунд ответил.
— Это не проблема. Я предоставлю новое тело, тем более я уже обещал вашему сыну, что вытащу вас из тела Сейрам. Что насчет остальных ваших условий?
— Их будет еще два. Во-первых, я хочу, чтобы вы позаботились о моих детях. Не используй их, позволь им жить спокойно жизнью. — В этот раз пауза между нами продлилась дольше.
— Знаешь, как-то не вяжется эта твоя просьба с твоими действиями до сих пор. — От моего замечания, Мюнзер находящийся в теле своей дочери опустил голову и сжал маленькие кулачки. — Но и с этим условием я полностью согласен.
Я отправлю их двоих в Китай, моя мать присмотрит за ними, я могу обещать, что они будут счастливы с ней.
— Хорошо. — Не уловив в моих словах фальши, он поднял взгляд и пристально посмотрел на меня. — И последнее мое условие, я хочу убить тех, кто повинен в моей смерти. Если ты поможешь мне с этим, то я согласен работать на тебя, Тао Рен. — И опять пауза, на этот раз я действительно задумался над этим его условием.
Если два предыдущих его требования я планировал выполнить и так, то вот с этим желанием мести, можно получить некоторые проблемы.
Но, опять же, если на одной чаще весов взвесить ценность Камеля Мюнзера для меня, а на другой поставить его убийц, то выбор для меня более чем очевиден.
— Я так же согласен на твое последнее требование. Я найду твоих убийц и накажу их. Ты этого хочешь? — После моего согласия опасный огонек блеснул в глубине его глаз.
— Нет, я хочу сам, лично разобраться с ними. Я лишь хочу, чтобы ты помог мне их найти и не мешал. И раз ты согласен и с этим моим условием, то подпишем соглашение. — Он даже протянул мне руку для рукопожатия и пусть мне, как человек он был противен, но как незаменимый специалист и превосходный шаман, он был очень и очень ценен, так что я протянул свою руку в ответ.
— Что же, на этом пока и закончим. Вас проводят в вашу комнату, где вам предстоит непростой разговор с вашим сыном.
Что же касается первого пункта нашего соглашения, то я постараюсь подготовить все к концу этой недели. — Больше мы ничего обсуждать не стали и открыв дверь, я проводил его из комнаты, где его уже взяли в оборот Геин и Джун, вместе с Редсебом.
* * *
— Итак, что ты думаешь? — Я находился во все той же комнате, расположившись в кресле перед камином и даже попивал вино, как какой-нибудь избалованный подросток.
— Еще немного и могло бы быть поздно. Ей повезло, что ты обратил на них свое внимание. — Напротив сейчас сидел Фауст с папкой в руках и смотрел на огонь.
— Все так плохо? — Я приподнял бровь в легкой заинтересованности, спрашивая у него.
— Да, — Хмуро подтвердил мое опасение он. — Душа девочки сильно повреждена.
Ей потребуется интенсивное восстановление, и я еще не говорю о ее личности, боюсь представить, что с ней.
— Понятно. — Я недовольно поставил бокал с вином на столик, — Как думаешь, может его все-таки просто скормить моим демонам?
— Нет, это было бы слишком расточительно. — Отрицательно покивал головой Фауст. — Как ты на это не посмотри, но ты и я, ничем не отличаемся от него.
Прежде чем я встретил тебя, я убил многих, оправдывая это тем, что я потом смогу их всех оживить.
Так что у меня нет права смотреть на него свысока.
— Хм, — Мне не нравились его слова, но правда от этого не измениться. — Ты прав. Я тоже убил не мало людей, как бы не больше чем вы оба.
Но ни ты, ни я, никогда не вредили тем, кого считали своими близкими. А он сделал это.
— Согласен, доверие к нему немного. Именно поэтому я буду присматривать за ним.
Если же я увижу, что вреда от него будет больше чем польза, то я просто использую его в своих экспериментах. — От улыбки Фауста у многих бы сейчас пробежали мурашки по спине, я же лишь успокоился.
— Что же, пусть будет так, присматривай за ним. — Фауст лишь кивнул, после чего мы уже заговорили о других темах, в том числе и новом теле для Мюнзера.
* * *
24 марта 2000 года.
— Папа? — Редсеб неуверенно смотрел на незнакомого мужчину, стоящего напротив себя, а его сестра прижималась к его руке, спрятавшись за его спиной.
— Да, это он Редсеб. Это ваш отец, я воскресил его. — Редсеб перевел все еще неуверенный взгляд с меня на своего отца.
Он не мог до конца поверить в мои слова, да и слегка трясущаяся сестра не давала ему права быть столь наивным.
Пусть я уже на следующий день извлек дух Мюнзера из тела его дочери, после чего он уже общался со своими детьми в своем истинном обличии, но даже так, поверить, что вот этот незнакомый мужчина теперь он.
— Это действительно я сынок. — Мюнзер сделал осторожный шаг навстречу к ним, — Не пугайтесь моего внешнего вида, просто ваш папа вынужден был переродиться, но я все еще ваш отец. Ну же, не бойтесь. — Решил подтолкнуть он их, — Вы ведь помните, как мы раньше гуляли вместе. Как ели мороженное или же наряжали елку на рождество.
Вы же не могли забыть все эти счастливые моменты?
— Папа! Это действительно ты! — Редсеб сделал шаг на встречу и даже Сейрам последовала за ним, и вот уже спустя несколько секунд все трое обнимают друг друга, а Редсеб даже пускает слезы.
Я же в этот момент поражался наивности и отходчивости детей, ведь Редсеб так просто простил своего отца, даже несмотря на столь ужасные последствия для своей сестры.
Как я и боялся, девочка действительно пострадала. Она была очень тихой и немного заторможенной, плюс ко всему она явно отстала в развитие и все по вине своего отца.
Так же я заметил, что испытываемые ей эмоции очень слабые, словно потухшие, как у едва живой, что, если честно выглядело для меня очень и очень болезненно.
Мне было искренне жаль эту девочку, так что я даже старался помочь ей своей силой вместе с Фаустом, что восстанавливал повреждения ее души.
— Я выполнил первую часть нашего договора Камель. Пока я оставлю вас, у тебя есть несколько дней до того, как Редсеб и Сейрам покинут Японию. — Сказав это, я вышел, мне было немного муторно на душе. Мои эмоции были противоречивы.
К примеру, сейчас я ощущал, что Мюнзер действительно любит своих детей, но в таком случае, как он мог поступить так, я не понимал, да и не собирался если честно.
— Как они? — Джун встретилась мне на лестничной площадке и нежно улыбнулась мне.
— Вроде бы неплохо. Скорее даже хорошо. Ты беспокоишься? — Я направился в свою комнату, а Джун последовала за мной.
— Немного. — Джун пристроилась рядом и продолжила тихим голосом. — Редсеб хороший честный мальчик, а Сейрам очень тихая и застенчивая, я переживаю за них.
— Думаю не стоит, я не чувствую от их отца враждебных намерений. Думаю, то, что с ними произошло, лишь стечение обстоятельств, не более. — Я открыл дверь и пропустил Джун первой.
— Я понимаю, но разве это не ужасно? Бедная Сейрам. — От Джун исходили искренние волны жалости и беспокойства за девочку, она ей явно напоминала Зорю, когда мы только встретились.
— Не переживай, Фауст ее вылечит. — Джун вздрогнула, когда я подошел к ней со спины и приобнял, вдохнув аромат ее волос.
— Рен? — Джун немного смутилась, но вырываться не стала, — Что ты делаешь?
— А на что это похоже сестра? Разве я не могу обнять ту, кого люблю больше всего на свете в этой жизни? — Лицо Джун запылало, даже кончики ее ушек покрылись багрянцем.
— Ты не врешь Рен? — Джун высвободилась из моих объятий и повернувшись ко мне серьезно посмотрел на меня.
Она была теперь уже немногим выше меня, за прошедший год, я почти сравнялся с ней в росте.
— Разве я когда-нибудь обманывал тебя? Я действительно люблю тебя. Или ты сомневаешься? — В ответ на мой вопрос, Джун отрицательно покачала головой и нагнувшись ко мне, поцеловала меня.
Ее поцелуй был очень нежным и ласковым, я так же ощутил поднимающуюся волну эмоций в глубине ее души.
Но я не был намерен разрывать наш поцелуй, когда она уже хотела отстраниться, я взял инициативу на себя и наклонив ее, теперь уже, я целовал ее в губы.
— Рен, стой! — Наконец смогла она разорвать наши объятья после нескольких долгих поцелуев.
— Почему? — Я уже пылал и хотел овладеть ею. Я чувствовал, что не могу больше ждать, так сильно я любил ее.
