Использованный Кисунько в ходе разработки системы «А» метод трех дальностей делал систему принципиально одноканальной по цели и ракете.
В опытной системе использовались боевые части с готовыми поражающими элементами. Это не обеспечивало надежного поражения высокозащищённых головных частей, например, проникающего действия.
Система предусматривала только один рубеж обороны, и если хоть одна головная часть прорывалась сквозь него непоражённой, это создавало неприемлемый риск уничтожения обороняемого объекта.
Но главное, в системе не было предусмотрено средств селекции ложных целей. (Задача селекции целей не решена окончательно и сейчас, но это не значит, что этот вопрос можно вообще игнорировать)
Теперь Никита Сергеевич собирался аккуратно направить мысли Главного конструктора в правильном направлении.
Выслушав Кисунько, Хрущёв уточнил:
— Я правильно понял, что координаты цели в вашей системе определяются одновременно тремя радиолокаторами?
— Да, Никита Сергеич, — подтвердил Кисунько. — Три локатора точного наведения, расположенные по окружности диаметром 170 километров, определяют координаты цели и координаты противоракеты.
— А если целей будет две? А если три? А если десять? — задал резонный вопрос Хрущёв. — Вы же понимаете, что по Москве или другому крупному городу противник будет стрелять не одной ракетой, а несколькими. Сколько тогда локаторов понадобится? По три на каждую цель?
Кисунько, смешавшись, замолчал. (В реальной истории проблему необходимости изменения метода наведения Г.В. Кисунько осознал в 1962 году, когда было выдано задание на проектирование противоракетной системы А-35, рассчитанной на одновременное поражение 8-16 баллистических целей.)
— Но... по техзаданию предполагалось, что строится экспериментальная одноканальная система, предназначенная для определения возможности перехвата боевой части МБР, — сказал он. — Это было предусмотрено Постановлением ЦК и СовМина.
— Сейчас — да, — подтвердил Хрущёв. — Но ведь надо рассчитывать на два-три шага вперёд. Я даже не сомневаюсь, что вам удастся решить задачу перехвата, тем или иным способом. В результате вам будет поставлена задача создания уже боевой системы, рассчитанной на поражение нескольких целей. Поэтому стоит уже на начальном этапе выбирать легко масштабируемый способ наведения противоракеты, иначе при создании боевой системы этот способ придётся изобретать заново и отрабатывать на ходу, а это неминуемо задержит разработку боевой системы.
— Звучит разумно, — признал Кисунько. — Но это, фактически, означает полное изменение конструкции радаров наведения и управляющей ЭВМ. Сроки полетят.
— Управляющую ЭВМ модифицировать в части расширения канальности комплекса я смогу относительно быстро, — вставил академик Лебедев.
— Сроки — это не догма, — сказал Никита Сергеевич. — И техзадание, и Постановление ЦК тоже можно скорректировать, переписать, или вообще принять новое, скажем, учитывая недавно полученные данные разведки о новых разработках вероятного противника. Я же не свои фантазии тут излагаю.
— Если в результате удастся создать на основе экспериментальных разработок работоспособную боевую систему, сроки и финансирование можно пересмотреть. Вы не рассматривали возможность применения на противоракете специальной боевой части?
— Рассматривали, — ответил Кисунько, — но пока решили ограничиться обычными боевыми частями, создающими дискообразное облако готовых поражающих элементов.
— Для экспериментальных запусков этого достаточно, — согласился Хрущёв. — Но при создании боевого комплекса стоит сразу ориентироваться на применение специальной боевой части. Если противник начнет применять на ракетах головные части проникающего действия, например, с корпусом из урана, вы такую голову никакими поражающими элементами не расковыряете. А применение таких головных частей, по данным разведки, уже рассматривается.
Здесь Никита Сергеевич откровенно соврал, до появления проникающих ГЧ было ещё лет 25-30, но он хотел, чтобы Кисунько сразу рассматривал все возможные проблемы и работал над способами противодействия.
— Понял, Никита Сергеич, учтём, — Григорий Васильевич о проникающих ГЧ явно не задумывался.
— Ну и ещё пара замечаний, которые надо учесть при разработке боевого комплекса, — продолжил Хрущёв. — Вот у вас, я вижу, в системе только один рубеж поражения. В боевом комплексе необходимо предусмотреть два рубежа — дальний и ближний.
— Мы этот вопрос рассматривали, — ответил Кисунько, — и пришли к выводу, что достаточно одного рубежа перехвата.
— Это если цель простая, — возразил Никита Сергеевич. — Вы как сейчас собираетесь отличать головную часть от последней ступени ракеты, которая летит по той же траектории?
— Э-э-э... На данный момент принято поражение обеих целей двумя противоракетами, — признался Григорий Васильевич. — Теоретически последняя ступень должна иметь бОльшую эффективную площадь рассеяния, чем головная часть, и мы надеемся в будущем различать их по этому параметру... Но это предположение нуждается в экспериментальной проверке.
— Предположение логичное, — согласился Хрущёв. — Заодно имейте в виду, что по расчетам баллистиков, для МБР ступень будет, скорее всего, лететь по траектории впереди головной части, а для ракет средней дальности — позади. Эти два обстоятельства совместно можно будет использовать для селекции целей. То есть, если цель с меньшей ЭПР летит позади, по траектории, характерной для МБР, то бить в первую очередь надо её. (По книге «Рубежи обороны — в космосе и на земле»)
—Но вот что вы будете делать, если ракета будет оснащена дополнительными ложными целями? — спросил Никита Сергеевич. — В этом случае велика вероятность, что на заатмосферном рубеже перехвата антиракета поразит ложную цель. И вот, вы думаете, что попали, обломки входят в атмосферу, и вы видите, что одна из целей явно опережает остальные. И понимаете, что ошиблись, и настоящая головная часть не поражена. Вот тут то вам и понадобится второй рубеж перехвата в верхних слоях атмосферы.
Кисунько задумался.
— Вы правы, Никита Сергеич, — наконец, признал он. — При проектировании боевого комплекса этот момент необходимо учитывать.
— Заодно учитывайте, что обломки первой противоракеты тоже надо отслеживать и селектировать, иначе вторая может отработать по ним, а не по цели. И при применении спецБЧ надо предусмотреть противодействие помехам от взрывов самих противоракет, — сказал Хрущёв. — А самое главное, надо уже сейчас начинать думать, как перехватывать сложные баллистические цели, например, тяжёлые ракеты с разделяющимися головными частями индивидуального наведения.
— По расчетам баллистиков, через небольшое время после отделения боеголовок в области диаметром до 40 км и до 400 км длиной окажутся последняя ступень ракеты, до полутора десятков настоящих боеголовок — и несколько сотен ложных целей. Конечно, весь этот мусор при входе в атмосферу отстанет, но, не имея ближнего рубежа перехвата, вы рискуете расстрелять весь боекомплект противоракет, не поразив ни одной боеголовки. К тому же такие ракеты могут в перспективе запускаться с подводных лодок, то есть, практически с любого направления. (По книге «Рубежи обороны — в космосе и на земле»)
Кисунько выглядел глубоко удручённым.
— Конечно, пока такие ракеты ещё на чертёжных досках у их создателей, — сказал Никита Сергеевич. — Но не хотелось бы потратить несколько миллиардов на противоракетную систему, а потом обнаружить, что она не может перехватывать ракеты, появившиеся за время ее постройки. (Именно так и вышло при постройке системы ПРО А-35)
— Спасибо, Никита Сергеич, — сказал Кисунько. — Вопросы вы подняли крайне важные, а главное — своевременные. Поломать голову придётся изрядно. Но лучше сейчас, чем когда система будет построена и встанет на боевое дежурство. Только техзадание надо скорректировать.
— Рад, что вы меня поняли, Григорий Васильевич, — ответил Хрущёв. — Георгий Константиныч, тебе поручение, — обратился он к Жукову. — Организуй пересмотр техзадания на систему, с учётом новой информации. Ну, и Постановление надо будет корректирующее подготовить.
— Сделаем, — ответил министр обороны.
Никита Сергеевич написал что-то на бумажке и попросил своего помощника Шуйского передать записку Кисунько.
— Это мой прямой телефон, — сказал Хрущёв. — Звоните в любое время, не стесняйтесь. Вопросы ПРО будем решать незамедлительно.
— А теперь, Семен Алексеевич, — продолжил он, — расскажите, что у вас сейчас по теме «Даль»
Лавочкин вначале коротко доложил о технических возможностях предлагаемого к разработке комплекса.
Совместной инициативой ОКБ-301 Главного конструктора Лавочкина и министра радиотехнической промышленности Калмыкова предлагалось создать комплекс, обеспечивавший стрельбу с общей стартовой позиции ракетами по целям, одновременно приближающимся с различных направлений. Комплекс зенитной ракетной системы, получившей обозначение «Даль», согласно предложению, должен был производить одновременный обстрел десяти целей десятью ракетами на фантастической для того времени дальности — до 160-180 км. Это позволяло перейти от кольцевого построения элементов системы к центральному. Соответственно, радиотехнические средства должны были обеспечивать не секторное, а круговое обнаружение и сопровождение целей, наведение на них ЗУР.
Постановлением СМ СССР N 602-369 от 24 марта 1955 года на основе предложенного ОКБ-301 с учетом предложений Министерства авиационной промышленности, Министерства радиотехнической промышленности и Министерства приборостроения задавалась разработка многоканальной зенитно-ракетной системы «Даль» для одновременного наведения 10 ракет на 10 целей. Ракеты, впервые оснащенные активными радиолокационными головками самонаведения, должны были поражать цели на дальности до 160 км, на высотах 5-20 км при скоростях полета цели 1000-2000 км/ч. Радиолокационные и вычислительные средства системы должны были обеспечить обнаружение целей на дальности порядка 300-400 км, вывод ракет на удаление 12-15 км от цели.
В процессе проектирования заданные заказчиком ТТХ системы неоднократно корректировались в сторону улучшения характеристик, что отнюдь не ускоряло создание системы.
Так, постановлением СМ СССР № 1148-591 от 17 августа 1956 г. были повышены тактико-технические характеристики (ТТХ) системы «Даль» и уточнены сроки разработки, изготовления и монтажа опытного образца на полигоне.
Теперь система «Даль» должна была иметь следующие основные ТТХ: автоматическое сопровождение и выдачу в управляющую машину наведения координат бомбардировщиков и самолетов-снарядов с отражающей поверхностью, эквивалентной Ил-28, на дальности 200—220 км при высоте полета 22—30 км; с отражающей поверхностью, эквивалентной Ту— 16, на дальности 260—280 км при высоте полета 20 км и 190—200 км при высоте полета 5 км; полет ракеты в режиме самонаведения не менее 16 км; поражение бомбардировщиков типа Ту-16: на высотах от 5 до 10 км при скорости полета цели до 1500 км/ч и от 10 до 20 км при скорости полета цели до 2000 км/ч, на дальностях от 70 до 180—200 км на высоте 20 км и от 50 до 100 км на высоте 5 км; поражение самолетов-снарядов с отражающей поверхностью, эквивалентной Ил-28, на высоте до 27— 30 км при скорости полета до 3000 км/ч; одновременное наведение 10 ракет на 10 одиночных или групповых целей, находящихся в боевой зоне, и не менее пяти ракет на одну цель, а также любой порядок пуска ракет, находящихся на стартовых столах; скорострельность системы по каждому из каналов наведения — 3—5 минут на одну ракету (время полета ракеты до цели) до израсходования запаса ракет на стартовой позиции.
— Эскизные проекты на комплектующие агрегаты ракеты, кроме ЖРД, — доложил Лавочкин, — выполнены в декабре 1956 г. Однако предъявление комплексного эскизного проекта системы и ракеты пока задерживается по причине ещё не законченного моделирования контура управления и выбора оптимальной схемы ракеты. До сих пор мы рассматриваем несколько вариантов, как по типу двигательной установки, так и по общей компоновочной схеме. Задача чрезвычайно трудная...
— Да, по поводу ракет, — сказал Хрущёв. — С ракетами с жидкостными двигателями из-за массы различного оборудования, необходимого для их подготовки к пуску, на позиции действительно небольшой свечной заводик выходит, но вот в НИИ-13 недавно новое твёрдое топливо разработали, и корпуса ракет из пластика какого-то сделали, может и вам попробовать в этом направлении поработать с ЗУР? Ведь тогда с ракетами мороки меньше будет — собирать и заправлять не надо, протечек нет, да и сами ракеты в обращении легче будут, в итоге заметное сокращение необходимого обслуживания для ракет и соответствующего оборудования в комплексе.
— Ну, или же, если с твёрдым топливом почему-либо не получится, есть ещё другая идея — ампулизированная ракета, которая заправляется топливом ещё на заводе, — добавил Устинов. — Сейчас не 50-й год, уже появились долго хранящиеся жидкие компоненты топлива, не такие коррозионно-активные, как азотная кислота. Наши ракетчики, которые стратегической тематикой занимаются, эту тему уже начали прорабатывать, можно будет с ними скооперироваться. Может быть, вам, Семён Алексеевич, эта информация при выборе технического решения чем-то поможет.
— А ещё можно ведь вообще от окислителя отказаться и сделать на второй ступени прямоточный воздушно-реактивный двигатель. Он, кстати, может быть не только на жидком, но и на твёрдом топливе, — подсказал Грушин. — Вариантов, как видите, далеко не один, есть из чего выбрать.
— А ведь вы, пожалуй, правы, — задумчиво произнёс Лавочкин. — Надо подумать на этот счёт. Тогда получается значительное упрощение и удешевление технической позиции, за счёт отказа от технологической линии заправки.
— Вот и хорошо, — сказал Хрущёв. — А чтобы вас немного ускорить и направить в нужном направлении, отсечём бесперспективные варианты. В общем, я, на правах высокопоставленного самодура, принимаю волюнтаристское решение. Григорий Трофимыч, запиши в протокол, — попросил он Шуйского. — Ракету делать двухступенчатую. Ускоритель твердотопливный, разработчик — товарищ Картуков, завод номер 81. Массу ракеты берём 8 тонн, ускоритель рассчитывать на массу 9 тонн. Все равно смежники в заданную массу не уложатся. А если произойдет чудо, то у ракеты будет запас по тяговооруженности.
— Со второй ступенью Семён Алексеич ещё должен определиться, — продолжил Хрущёв. — Если он остановится на твёрдотопливном варианте, тогда пусть тоже делает Картуков. Если на прямоточном — подключить товарища Бондарюка. Если на жидкостном, тогда двигатель второй ступени — двухкамерный ЖРД, разработчик — товарищ Косберг, ОКБ-154. И пусть он делает двигатель с самого начала, НИИ-88 подключать к эскизному проекту не будем, у них сейчас своих работ полно. Пусть только консультируют Косберга, если надо. Топливную систему в этом случае Семён Алексеич пусть сам решит, как делать, но я бы всё-таки рекомендовал подумать насчёт ампулизированного варианта.
