— У нас, вроде, нет домашнего задания по травологии на этой неделе? — неуверенно спросил Джастин лихорадочно пытаясь вспомнить последний урок профессора Спраут, где он витал в облаках, а не слушал лекцию.
— Нет, не бойся, — ответил Эрни, накладывая себе жульена. — Ханна выпустила на волю своего внутреннего рейвенкловца.
— Мне просто захотелось больше узнать о свойствах ингредиентов для Животворящего зелья, — раздраженно ответила Ханна.
— Не мешай ей читать, если не хочешь получить проклятие, — посоветовала Сьюзен, разрезая отбивную на тарелке.
— Как сурово, — улыбнулся Джастин.
— Это не шутка, — сухо произнес Эрни. — Смит на своей шкуре испытал гнев Ханны.
— О как, — растеряно произнес Джастин и обвел взглядом их стол, где отсутствовал Захария.
Джастин взял немного картофельного пюре, приятно пахнувшего сливками, и свиную отбивную, покрытую золотистой корочкой кляра, и приступил к поглощению пищи.
Незаметно прошел ужин, и хаффлпаффцы отправились в свою гостиную. Джастин не вслушивался в болтовню друзей, его мысли занимало ненаписанное эссе по трансфигурации.
Когда они расселись по желтым мягким диванам Финч-Флетчли тут же извлек из рюкзака тренировочный кубок, который поставил на отполированный до блеска столик медового цвета. Он принялся махать палочкой, пытаясь превратить посудину в кролика. Однако она обзавелась лишь пушистыми, как одуванчик, золотистыми ушками. Как всегда, трансфигурация давалась ему с трудом. Пока он рассматривал похожие по цвету на благородный металл ушки, его мысли свернули в другую сторону, далекую от преобразования.
— Можно же украсть деньги у магглов и обменять их на галлеоны? — неожиданно произнес Джастин, рассеянным взглядом осматривая круглые окна, зеленые растения в горшочках, стоящих на круглых деревянных полочках, крепленых к стенам. Один из кактусов ему помахал и принялся извиваться, будто танцуя. С потолка также свисали растения, нередко протягивающие свои ветви с целью растрепать прически неудачливым прохожим.
Когда Финч-Флетчли был всего лишь первокурсником, вид шевелящихся растений вызывал у него страх и восхищение, а сейчас стал обыденным явлением.
— Можно, — согласилась Сьюзен, глядя в камин. Ее будто заворожили языки пламени. — Но если ты будешь менять больше тысячи фунтов стерлингов, то придется пройти детектор лжи и подтвердить, что деньги были получены законным путем, и представить документ, удостоверяющий личность. Это обязательная процедура.
— Насколько я знаю, хотят ввести лимит того, сколько можно обменивать маггловских денег в год одному волшебнику, — сказал Эрни, не отрываясь от книги. В отличие от Ханны он читал детектив, а не учебную литературу.
— Это же ущемит права богатых магглорожденных и полукровок, чей основной капитал находится в мире обычных людей! — с негодованием воскликнул Джастин, больше чувствуя несправедливость по отношению к своим состоятельным родителям, чем гипотетическим незнакомцам.
— Это один из основных доводов, почему данный закон только обговаривается, — согласилась Сьюзен.
— Угу, — буркнул Эрни, переворачивая страницу. — Сейчас у нас действуют лишь ограничения по отношению к магглам.
— Какие? — поинтересовался Джастин.
— Маггл может обменять всего лишь сто галлеонов в год, — захлопнул книгу и откинулся на кресле Эрни.
— Если у обычного человека нет родственников в магическом мире, то ему вообще не обменяют деньги, — добавила Сьюзен.
Джастин кивнул, припоминая, что родители о чем-то подобном говорили на первом курсе, но из-за обилия новых впечатлений он смутно помнил подробности.
— Но можно же при желании найти иной способ обналичивать деньги, — не унимался Джастин. — Своровать у магглов золото и драгоценности и продать их в магическом мире, например.
— И кто их у тебя купит? — скептически поинтересовалась Сьюзен.
— Гринготтс? — с сомнением произнес Джастин.
— Мечтай, — фыркнул Эрни, а на лице Сьюзен появилась улыбка, будто он сказал что-то забавное. — Для гоблинов нет страшнее оскорбления, чем усомниться в их способности добывать драгоценные металлы и камни. Они никогда не покупали их у волшебников.
— Но можно сделать из них украшения и продать... — начал Джастин.
— Не мели чушь! — довольно резко воскликнул Эрни и на его возглас обернулись. Он виновато улыбнулся и тихо продолжил. — Украшения без магических свойств стоят несколько сиклей и то на них очень малый спрос. И предвидя твой вопрос: ювелиры, артефакторы и зачарователи заключают контракт с гоблинами на поставку драгоценных материалов — это обязательный пункт, если они хотят легально создавать изделия на продажу. С рук может кто и купит золото, но по очень низкой цене и в малых количествах.
— Драгоценные камни, добытые гоблинами, по чистоте и цвету во много раз превосходят маггловские. Из-за этого бриллианты, рубины, сапфиры, изумруды, которые обычные люди продают за сотни тысяч фунтов, у нас стоят несколько галлеонов, — добавила Сьюзен. — Лишь некоторые экземпляры способны сравниться по качеству с камнями нашего мира. Но владельцы этих камней, как правило, находятся под надзором аврората.
— Тогда можно покупать камни в магическом мире и продавать в маггловском... — начал Джастин.
— На все изделия, содержащие драгоценные камни, накладывается чары надзора, действующие в течение пятидесяти лет, — перебила Сьюзен с легким раздражением в голосе. Этот разговор начал ее утомлять. — Если покупатель не является членом палаты лордов.
— Такие вещи запрещено надевать в маггловском мире обычным магам и волшебницам, — дополнил Эрни. — И за умышленное снятие чар надзора полагается штраф и заключение в Азкабан.
— Гринготтс не продает сами самоцветы без лицензии, — предвидя вопрос, сказала Сьюзен.
— Если ты не пэр Англии, — с усмешкой поправил Эрни.
— А чего так внезапно тебя заинтересовал легкий способ обогащения? — проницательно поинтересовалась доселе молчавшая Ханна, закрывая фолиант по травологии.
— Родители в каждом письме интересуются моими планами, — сознался Джастин. — И требуют, чтобы я уже сейчас задумался, как я намерен обеспечивать себя после выпуска.
— Сочувствую, — искренне сказал Эрни.
— Они правы, — задумчиво произнесла Сьюзен, но тут же, спохватившись, добавила. — У тебя впереди еще полтора года, чтобы решить, кем ты хочешь стать. После СОВ желательно определиться с будущей профессией.
— Не торопись, — посоветовала Ханна с ласковой улыбкой. — Подумай, какие предметы тебе интересны, а затем узнай, где они востребованы.
— Поговори с Гарри, он всегда даст дельный совет, — произнес Эрни.
— Обязательно, — кивнул Джастин и посмотрел на ушастый кубок. Тяжело вздохнув, он поднял палочку и снова проговорил заклинание преобразования.
* * *
Трейси пробежала взглядом по помятому пергаменту. Зеленые, как малахит, чернила размылись от влажных капель, но, как в насмешку, самые болезненные слова без труда читались.
...родился мальчик. Его нарекли Эдвардом... Сожалею, что ты отсутствовала на свадьбе... Миранда настояла, чтобы бракосочетание состоялось в октябре... Я уже извинялся, что весть пришла с запозданием, сколько можно винить меня за это? Ты уже большая девочка, должна понимать...
Монтгомери Дэвис.
По щеке покатилась прозрачная капля и упала на имя отца. Трейси шмыгнула носом и скомкала письмо. Яростно стерев слезы рукой, она закинула послание в пылающий камин гостиной Слизерина.
Дэвис откинулась на кресле, которое обычно занимал Поттер, и посмотрела на часы. Стрелка близилась к трем ночи.
Трейси ощущала холод, ее щеки окрасил болезненный румянец, а глаза покраснели от слез. Ее передернуло.
Стрелки часов завладели ее пристальным вниманием. В голове, казалось, исчезли все мысли. Эмоции утихли. Минуты шли, не останавливаясь.
* * *
Гарри с нескрываемым интересом наблюдал, как ярко-зеленое содержимое двух огромных, словно тазик, котлов приобретает форму яйца. Он провел пальцем по ладони, сделал надрез и пролил кровь сначала на первое яйцо, а затем на второе. Первую минуту ничего не происходило, а затем красная жидкость впиталась скорлупой, которая тут же сменила окрас на коричневый и посветлела, будто выцвела.
Гарри затянул магией порез и ощутил головокружение, по телу прошел озноб. Простое колдовство давалось с трудом — создание яиц, из которых в будущем вылупятся домовые эльфы, опустошило всю доступную ему магию.
"Осталось повторить данную процедуру тридцать раз, — заключил Гарри, довольный, что его расчеты по объему магии, необходимой для инкубации, подтвердились на практике. — Если сливать почти весь резерв через день, то домовики вылупятся через два месяца. Можно было бы сократить время инкубации до месяца, но мне нет надобности спешить".
Эльфы были созданы могущественным волшебником. После его смерти огромную колонию домовиков поработили волшебники, а знания, как их создавать, оказались в руках небольшого количества чистокровных семей. Однако из-за слишком высокой требовательности к количеству магии творца, когда куда проще было размножить уже существующих эльфов, все сведения об их сотворении были позабыты за ненадобностью. Шульц, сторонник Гриндевальда, так не считал. Ведь в отличие от потомков эльфов, лично созданные домовики не способны предать.
"Моральный аспект создания эльфов тоже играл роль в том, что волшебники предпочли спаривать уже готовых особей", — перед мысленным взором Гарри встала картина, как часом ранее в кипящую темную жидкость он, помогая себе колдовством, добавил маггла под чарами стазиса. У него всегда находились люди на случай экстренного излечения путем поглощения души или для непредвиденного эксперимента. Плоть человека, соприкасаясь с магическими ингредиентами в котле, моментально плавилась, как масло на открытом огне. Запах испорченных яиц, который распространился по помещению, стоило ему прочитать длинное заклинание над получившейся смесью, напомнил ему не самые приятные ритуалы некромантии. Очищающее заклинание помогло избавиться от въевшегося смрада в одежду, волосы и, как ему казалось, даже кожу. У него были небезосновательные сомнения в том, что обычный душ помог бы так же эффективно как волшебство.
Гарри еще раз осмотрел скорлупу яиц и отметил, что она имела нужный по инструкции цвет, оттенок и плотность.
Домовики были словно искусственный интеллект, виданный им в маггловском фильме, обладающий эмоциями. Они запрограммированы повиноваться и любить работу. Даже больше, для них труд на благо хозяина как наркотик. Так что сложно найти такого эльфа, который желал бы свободы.
Домовики теоретически опасны для магов. Поскольку эльфы без владельца не ограниченны в саморазвитии и непонятно что им взбредет в голову. Была даже попытка принять закон, запрещающий освобождать домовиков. Он не имел поддержки только из-за своей бессмысленности. "Невозможно найти дурака, отказывающегося от бесплатной рабочей силы и эльфа, добровольно возжелавшего свободы", — говорил один из лордов тех лет.
Домовики питались волшебством их владельца, а их бесхозные представители магическим фоном. Из-за чего вне мест жизни магов они довольно быстро лишались сил и, в конце концов, погибали. В том же Хогвартсе, естественно, свободные эльфы могли жить столько, сколько им отведено природой. А вот в маггловских домах они быстро умирали, если, конечно, им не везло разжиться каким-либо волшебным предметом, из которого домовики выкачивали бы магию для пропитания... пока колдовская вещица не ломалась.
Шли столетия, и, за исключением единиц, маги позабыли, откуда взялись домовики. Сейчас популярна версия, что эльфов постиг катаклизм, и они лишились всего своего имущества, а великодушные волшебники их приютили. В качестве благодарности домовики обязались выполнять всю домашнюю работу за магов, пока не заработают на одежду.
"И обе стороны благополучно об этом позабыли, довольствуясь ролями хозяин-раб", — с иронией подумал Гарри, выходя из чемодана. Шатаясь, он добрался до кровати. Его соседи по комнате, как обычно, спали под воздействием чар.
"Многие на самом деле верят в сказку о происхождении эльфов, да еще и приводят аргумент в поддержку их естественного происхождения то, что якобы домовики имели свой язык, ведь их произношение английского далеко от правильного... как будто их изначальный создатель был англичанином...", — мелькнула мысль, прежде чем Гарри погрузился в сон.
==========
Глава 59 ==========
В начале первого месяца весны Гарри доварил авторское зелье Клауса Шульца. Он разлил золотисто-коричневое, будто карамель, варево на тридцать флаконов. И каждое утро, после занятий менталистики, неуклонно пил по одной порции обжигающего, как кипяток, безвкусного снадобья, не способного остыть от самого лютого мороза. Временная боль, по яркости сравнимая с переломом костей, казалась незначительной платой, ведь когда зелье полностью усваивалось организмом, он чувствовал, как исчезала усталость, а тело становилось немного крепче.
В субботу студентам было позволено посетить деревушку, расположенную возле замка, но утром мало кто желал воспользоваться данной возможностью — многим казалось привлекательней поспать лишние часы, а посетить "Сладкое королевство" или выпить сливочного пива в "Трех метлах" можно и после обеда.
На ярком небе проплывали белые облака и сияло ласковое солнце. Гарри ступал по сухой земле главной улицы Хогсмида, легкий ветер теребил полы темно-зеленой, практически черной, мантии. Он не торопился, наслаждаясь теплой погодой, и думал о недавнем разговоре с Джастином о деньгах, который дал ему пищу для размышлений.
Гарри, изучая магию этого мира, в особенности руны, имел огромное количество теоретических разработок, нуждающихся только в фактической реализации, чтобы принести неплохой доход. Он не испытывал недостатка в золоте, но легальная финансовая независимость, как и факт создания чего-то нового, могли помочь в осуществлении иных целей.
"Нужно привлечь Корвина, Дункана и Джеймса, — составлял план по обогащению Гарри. — Хотя деньги и не самоцель, но галлеоны лишними не будут..."
По улицам бродили волшебники в разнообразных нарядах, однако взгляд ни разу не зацепился за маггловские одеяния. Остро ощущалось, что здесь жили только маги, и он не замечал влияния культуры обычного мира.
Вывеска "Белая лилия" заставила его остановиться. Он открыл дверь и очутился в светлом прохладном помещении. Пахло жасмином, который в этот день находился в изящных вазах из костяного фарфора, украшающих столики, где завтракали гости. Несмотря на раннее время, посетителей было много, и пожилая пара, сидящая возле окна, судя по их лицам, его узнала. Когда Гарри проходил мимо, они тихо поздоровались, чтобы не услышали другие волшебники. Он признательно им улыбнулся и направился к дальнему столику, расположенному в углу, где находился Корвин, беседующий с джентльменом среднего возраста. Маска вежливого интереса пошла трещинами, стоило Роуперу увидеть Гарри, и едва заметная постороннему человеку радость от встречи показалась наружу. Собеседник Корвина просиял — широкая улыбка, как волчий оскал, смотрелась чужеродно на его лице.
