— А что в меню?
— Чего еще с собой взял?
— Ха! Чего только не взял! Имей терпение.
— Так вон уже сумерки, есть пора!
— Закончи сперва с делами.
— Кстати, а посуду решили здесь оставить?
— Не смеши мои тапочки! Они сразу по прибытию стали растаскивать все, что плохо лежит! Конечно заберем все, что унесем! Утром планировал пораньше встать.
— Хе-хе! Ну тогда можно посуду после ужина распределить, а на сухой завтрак, уже лежащий на подносе, потребуются только стаканы для воды, их из комнат и заберем.
— Здорово! Спасибо! Ты ведь обратил внимание, как она изменилась? Говорят, только королей по праздникам из сверкающих тарелок потчуют...
— Да у вас и так полно денег, не вздумайте продавать!
— Ясень пень! Мы вон на продажу сколько заготовили! А может только внутри групп распределим на изделия, а доходы поделим.
— Не заморачивайтесь сейчас этими вопросами, слишком скользкие. На практике, в спокойной обстановке...
— Ах-ха-ха! Оптимист ты наш! Здесь тоже планировалась спокойная и не обременительная обстановка!
— Ничего ты не понимаешь в приключениях!
— Мы еще легко отделались...
— Главное все живы и целы!
— На счет "целы" я бы поспорила!
— Да тебе идет этот шрамик, не волнуйся. Правда, ведь, Леон?
— Конечно! Он удивительно хорошо подчеркивает твою натуру.
— Когда ужин-то будет?
— Недавно только обедали...
— Да там было то с гулькин нос! А мясо так хорошо пахнет...
— Костровой! Почему не следишь за запахами?!
— Виноват, исправлюсь, — расплылся он в шкодливой улыбке.
Время летело незаметно.
— Молодцы! А теперь ужин! Снимайте мясо.
— Эээ. Микрану, а тушка на стол не влезет...
— А? Ну тогда давайте притушим костер, чтоб не сгорела. А ты так много для нас приготовил? — лукаво бросил он мне.
— Ну уж расстарался ради друзей, садитесь пока.
— Сам принесешь? Помочь?
— Ха, как загадочно улыбается!
— Ха! Готовьтесь к очередному торту!
Когда я ставил свой магический поднос на стол, уже давно стоял веселый гомон. Заочно смаковали пиво и вино, облизывались на сладкое. Но что-то брать не спешили, видимо боясь разрушить сказку.
— На первое все с нижнего уровня! Расхватывайте, чтоб поднос опустился и не загораживал обзор.
— А я предлагаю тост! — перекрыл разговоры Микрану, чья воздушная рука филигранно откупорила и уже разливала первую бутылку вина. — За слаженную команду, наголову разбившую армию неприятеля! — возгласил он, когда каждый взял бокал. Отказываться и отнекиваться нельзя, не тот случай.
Звон ударившихся бокалов напомнил мне о музыке, давно уже отыгравшей заложенный репертуар. И легкая тихая мелодия дала сигнал к началу обычных застольных бесед. Смеялись над действиями друг друга во время обороны, сейчас, после всего, выглядящими смешно.
— У меня тоже есть тост, — предвосхитил я вторую перемену блюд. — За врагов, нам указующих друзей средь стада козлищ, за спинами хулящих и гадящих на зло! — выпили молча, и разговоры на время поутихли. У меня было еще несколько тостов, но я выбрал именно этот. И не прогадал, по ментальному фону определив пакостника, лишившего форт соснового столба.
— Третья бутылка и третий тост! — когда второй уровень подноса был съеден. — За защиту рощи Эльбра и лесного форта МАФОЖ ВОЛЗАЙ! — и сложил брови домиком.
Еще бы, над всеми девятью кольцами вспыхнула дарственная надпись в цветах основных дисциплин носителей. У двоих она натужно мигала, но все покорно втянулись в светящиеся центральные камни колец.
— У этого вина самый сладкий букет.
— Отменные вина! Никогда еще таких не пробовал!
— Хех! Глянь потом на этикетки... Коллекционные вина не повторяются!
— Ох ты!
— Кому свежеприготовленного мяска? Подставляете тарелки!
И Микрану взялся рассекать тушку, отрезая большие и маленькие куски. Переложили остатки фруктов из одного глубокого блюда в другое, а в освободившееся стали класть мясные шматки. К командору присоединился Оланг. Вдвоем тушка была очень быстро разделана.
Ужин получился очень сытным и плотным. Сидели долго, делая перерывы и утрамбовки в виде танцев. Съели все подчистую. Стол, даже разоренный, выглядел потрясающе красиво.
Мыли все вместе, заодно разбирая сервиз. Сотовцем досталось по одной салатной тарелке, ножу, вилке, суповой и чайной ложечке. Им же ушли некоторые большие блюда и емкости. Наши не стали сильно разбивать гарнитур, взяв глубокую суповую и обычную тарелки, блюдце, так же по большой и маленькой, две вилки, нож, бокал и чашка. Девушки взяли еще по вазе и крынке. В обиде никто не остался. Врезень раздарил все свои фигурки. Йомиэль, как хомячок, припрятывал самые красивые камни. Никто не возражал, в рюкзаки уже многое не вмещалось. Да и стыдно стало за скабрезное поведение.
Радостное настроение резко оборвало появление высоких гостей, во всех смыслах. Над террасой телепортировались и зависли в воздухе: декан МАФА, оба экзаменатора, оба куратора, два секретаря из ректориата и деканата, представитель госвласти Диуса.
— Замечательно, все в сборе! Поднимайтесь на террасу, — непререкаемым тоном, щурясь, бросил вниз Цыбкон. — Этраны секретари Ал`Денев и Р`Гъялок, этрас прокурор Дирлоц, прошу, свидетельствуйте для протокола.
Непонимающие студенты поднимались к своим экзаменаторам, кураторы оставались в воздухе. Когда внизу никого не осталось, декан сотворил полупрозрачный пол, накрывший внутренний двор, создав большую площадку на уровне террасы, на которую все остальные и опустились. Цыбкон лучился довольством, лица остальных были непроницаемы, кроме угодливого Рашиза.
— Атс Иррум, начнем с ваших подопечных. Проведите общий малый Мизелькорд с выводом аномалий.
Постепенно каждого из МАФА-100 охватили светящиеся овалы. Декан лишь сверкнул глазами да слегка скривился, когда высветились кольца со схематичным отображением считанных и обработанных характеристик. Сопровождающие чуточку сильнее выразили свои чувства. Больше ничего не было.
— Вот пример... эталонной группы. Атс Иррум, как вы объясните появление подобных артефактов? — жест в сторону колец.
— Их действительно не было в начале экзамена, предотправной подсчет баллов не выявил подобного, даже заготовок не было. И ювелирных инструментов никто из них не брал.
— Это подарок...
— Молчать! Будете отвечать, когда спросят. Не нарушайте ход процедуры. Отметьте в протоколе. Артефакты подлежат сдаче.
— Экзаменационные правила, раздел 3, пункт 9, подпункт три гласит, что все обретенное на полигоне неотъемлемо принадлежит экзаменуемым, — холодно заметил Бартиш.
— Он прав, этрас Цыбкон. Мы не можем отчуждать имущество.
— В протоколе все будет отмечено.
— Хорошо, — нервно дернув глазом. — Атс Рашиз, приступайте.
Сквозь все барьеры Ноцуца я ощутил его нервозность. Первой сканировали Оллаку. Высветилась заколка, два кольца и кулон, вызвавшие переглядывания секретарей и алчный прищур декана. И сверх этого появилась тонкая ниточка, связавшая ее с Врезенем. Он стал вторым, связь меж ними стала двойной.
— Первое нарушение кодекса кураторов зафиксировано!
Еще трижды голос Цыбкона повторял эту фразу, пока не добрались до нас с Йомиэлем. На сей раз инфэо одновременно двоих сканировало. Я уже знал, что будет. Внутри все оборвалось и выхолодилось еще на сканировании Оллаку. Доигрался Ноцуц! Скрыть от меня такое!!! И не было бы сейчас этого фарса! Куратор искал мой взгляд, виновато смотря только на меня, тогда как на него в растерянности косились остальные студенты из моей группы. А я упер глаза в Цыбкона, тонко их игнорирующего.
Когда с обеих сторон показались толстенные канаты, с выраженным утолщением на моей стороне, с исчезающей в невидимых глубинах срединной частью, Цыбкон ловко рубанул ладонью воздух. Сверкающее лезвие ударилось по йомиэлевской части, разрубить не смогло, но обмоталось вокруг, наглухо закупорив. Вызванные этим колебания вырвали недостающий отрезок из небытия, совершенно точно обозначая связь между нами двумя.
— Запрещенная связь. По уставу Академии Знаний Угэрежа, ат Леонардо, вы отчисляетесь из учебного заведения!
— Как представитель власти территорий, окружающих плато, извещаю вас, что в пределах границ моего государства подобное считается преступлением, карающимся высшей мерой — публичной смертной казнью.
— Как секретарь ректориата довожу до вашего сведения, что вы вольны покинуть нас немедленно, здесь и сейчас, на земле, официально никому не принадлежащей. Денежные средства после конвертации экзаменационных баллов будут перечислены на ваш счет в семейном банке, туда же отправят ваши личные вещи.
— Как декан принимаю решение о расформировании группы МАФА-147 по окончании экзаменационной сессии. Последующие конвертации баллов более не действительны. Каждый студент будет переведен в отдельную группу после обязательной реабилитации от преступного воздействия со стороны недобросовестного преподавателя. Атс Ноцуц, на вас налагается дисциплинарный штраф в размере ста месячных окладов труда, с учетом вашего послужного списка вы отстраняетесь на десять лет от преподавательской деятельности, и назначаетесь в исследовательскую группу по роще Эльбра, приступающую к своей работе после этой экзаменационной сессии! — он вытащил небольшой жезл, уронив его в самый центр. Вокруг крепости вырос двойной щит, искажающий и телепортацию. — Это маяк и защита от порождений Бразхаонского леса, платформа прибудет завтра утром в положенное время. Зафиксируйте в протоколе!
— Так это все ради денег?
— Это единственное, что вы скажете в свое оправдание?
— Мне не за что оправдываться. Я ухожу здесь и сейчас. А средства равно разделите между всеми присутствующими здесь студентами.
— Ваш браслет, — изрек Рашиз.
Но я не стал класть его в протянутую потную ладонь, а метнул в сторону Ноцуца, метя в лоб. Он остановил его взглядом, уронив в подставленную руку. Все мое было с собой, и я воспользовался отвлечением внимания, чтоб сделать Шаг на северо-восток, подальше от мягнов-полуросликов, рощи, форта, друзей, предателя и врагов.
Эпилог
Огорошенные и сонные студенты разбредались по постелям после ухода комиссии сразу же за исчезнувшим Леоном. Никто не удосужился им что-то пояснять. Брошенные взгляды на оставшегося в свою очередь дежурить Йомиэля, проигнорировались им. Как-будто так и надо, что все в порядке. Он был бледен и смотрел на северо-восток.
Девушки первыми скрылись, боясь при всех расплакаться. Подавленные юноши с Олангом ушли к себе, не проронив ни слова. Не было ни моральных, ни физических сил общаться. Комиссия как специально подобрала время! С этой мыслью Микрану и провалился в сон, не раздеваясь, Будильник был заведен еще днем.
— А где Йомиэль?
— Леон тоже не ночевал?
— А чей это браслет на столе???
— Ооо! Маяк... Так это не было сном!?
— Нас действительно расформировали!?
— Ох, Леон-то теперь вне закона...
— Милая, как же мы теперь...
— Если любовь крепка, то выдержит промывание мозгов!
— Ялова задница! Только этого и не хватало для полного счастья!
— А Йомиэль то где?
— Сбежал за повязанным, конечно.
— Возьми. Свои. Слова. Назад, — направив огненный пентакль Рушиза с полной натяжкой тетевы.
— Эээ, — сглотнув. — Я не говорил, вы не слышали...
Стрела улетела в жезл. Тот обуглился, остатки стрелы сползли по проявившемуся щиту.
— Тише...
— Я был близким другом Леону весь год и точно заявляю, что никакой порочной зависимости у него с Йомиэлем не было никогда!
— Нас даже не выслушали! Слово не дали сказать!
— Да мы к тому времени мало что соображали, действие живой воды подходило к концу...
— А Ноцуц все знал! Вы видели его виноватую рожу!?
— Леон как-то недавно хорошо еще о нем отзывался. Тьфу!
— Спокойнее... Он помог нам встретиться, понимаешь? И наладить отношения... Или... Или они больше ничего для тебя не знача-а-ат!?
— Что ты, что ты, любимая, — обнимая. — Еще как значат. Мы найдем время встречаться, никто не запретит!
— Он доказал, что может выжить. Выберется. Помяните мое слово, мы о них еще услышим.
— Благослови их Арас...
— Это несправедливо...
— Если хочешь стать заклинателем — терпи. Наберись знаний и опыта. А потом уже выступай против системы.
— Какие крамольные мысли! Но я всецело поддерживаю их. Не ожидал, что декан соблазнится студенческим кольцом...
— Все поели? Ничего не забыли?
— Вещей Йомиэля и Леона нигде нет.
— Наверное, он и его рюкзак прихватил с собой...
— Если кому нужен поднос — берите, или я его оставляю в кладовке вместе с вертелом и подставками.
— Вещи преходящи... Главное память! Я захватил браслет Йомиэля. До конца сессии они еще числятся студентами!
— Спасибо этим стенам за приют и защиту!
Каждый, уходя, поклонился и попрощался с фортом. Платформы оказались у первых деревьев. Рашиз, молча забрав жезл, активировал платформу вслед за Иррумом.
Зал перемещений встретил группу гвалтом. Новости сюда еще не дошли, рейтинговое табло, открытое другими группами, еще не содержало МАФА-100 и МАФА-147, не было и в личном никого из этих групп. Оба куратора присутствовали при снятии данных с браслетов, сразу же высвечивающихся баллами в рейтинге. Ноцуц вслед за Врезенем передал браслет скривившемуся, но принявшему их Рашизу.
Первой из двух и предпоследней из волны на постамент легла связка МАФА-100. В зале настала тишина. Результаты почти на порядок превосходили остальных. А в личном рейтинге появились надписи: "зачтено звание: адепт-стрелок; зачтено звание: маг-защитник". Они обычно появляются на третьем-четвертом курсах, когда, собственно, задания с более сложными боями. У Оланга, возглавившего рейтинг, дополнительно появился символ открывшегося во время экзамена истинного зрения, что стало сюрпризом и для согрупников.
И пусть эти строки носили больше рекомендательный характер, реальные звания необходимо было защищать дополнительно перед комиссией, но среди студентов они особенно ценились.
А когда обработались данные МАФА-147 тишина уже осязалась. Рядом с группой, помаргивающей красным, чей суммарный балл почти на два порядка превосходил МАФА-100, появилась надпись "расформирована". Личный данные у всех пестрили "засчитано звание: маг-стрелок". Был нюанс между "засчитано" и "зачтено" в пользу первого. У Жогеца — мастер-стрелок. У Алоллэи "засчитано заклинание на звание: мастер-творец". У Врезеня дополнительно "засчитано заклинание на звание: маг-зачарователь". У Йомиэля были грандмастера творец, зачарователь, артефактор, и пометка "отчислен". Такая же пометка была и у Леона, возглавившего таблицу, наголову опередившего всех остальных. У него было последовательно несколько статусных отметок. Среди них была и о возможном архимаге третьей ступени, сам ректор был всего лишь первой. Верхняя строчка личного рейтинга помаргивала радужными цветами напополам с красным, а вторая только красным, гипнотизируя всех в зале, особо переливалась надпись о потенциальном чародее и создании им источника жизни.
