— Привет, Джон, ну как всё прошло? — в его голосе слышались нотки веселья.
— Амберсон, ты ведь знаешь, как я отношусь к подобным мероприятиям, — раздражённо ответил я. — Лучше бы я провёл этот день в каком-нибудь баре вместе с оставшимися товарищами за кружечкой пива. Выпил бы за друзей, которые не смогли вернуться с фронта, и за их семьи, получившие лишь вещи молодого парня и похоронку, а не его самого.
— Да, я понимаю и не хотел на тебя давить, но ты должен был быть на награждении. Ты ведь сам знаешь, как это сейчас важно, — виноватым голосом проговорил друг.
— Конечно, я это прекрасно понимаю, — согласился я и спросил: — На сегодня в компании для меня есть какие-то важные новости или дела?
— Хм, дай подумать… Нет, пока что важных дел нет. Но заезжай сегодня вечером ко мне домой, хочу тебе кое-что показать.
— Хорошо, с тебя выпивка. Всё-таки сегодня грех не выпить.
— Тут я с тобой согласен. До встречи, — и он положил трубку.
Посидев несколько минут в машине, я следил за тем, как люди начинают расходиться по барам и домам для продолжения праздника уже со своими родными и близкими, а кто-то шел отдавать дань погибшим солдатам и возносить венки к мемориалу «Дух Эльбы».
Я ехал по улицам Нью-Йорка и вспоминал детство и юность. Смотря на знакомые места и кафешки, где я проводил время, когда был ещё в юном возрасте, я не устоял и заехал в полюбившееся кафе. Оставив машину на стоянке, я зашел внутрь. Здесь стоял манящий сладкий запах блинчиков, доносившийся из кухни, и приглушённый гомон посетителей.
«Похоже, пока здесь не так много народу», — подумалось мне, и с этими размышлениями я направился к свободному столику.
Наконец, ко мне подошла миловидная официантка и спросила, что я буду заказывать. Немного подумав, я взял стандартный завтрак с чашечкой кофе, а после продолжил сидеть, изучая зал и входящих людей. За соседним столиком сидели солдаты. Они пили за победу и отдавали дань памяти своим товарищам. Скольких друзей мне пришлось потерять? Да, я как никто другой их понимал. Вернулась официантка, принесла мой завтрак, и я смог насладиться прекрасной отбивной.
Через час, когда я уже собирался уходить, оставив чаевые официантке, которая не сводила с меня глаз, строила глазки и, похоже, все-таки хотела дать мне свой номер, я почувствовал на себе любопытный взгляд… Такой взгляд я не раз чувствовал на войне, и моя жизнь тогда висела на волоске. Но этот взгляд не был угрожающим, в нем я чувствовал азарт и готовность действовать. Осмотрев зал и ничего не заметив, я расплатился и подождал, когда мне принесут чек. Вместе с чеком мне принесли салфетку. Я убедился, что на ней был номер и следы от губной помады. Посмотрев в сторону девушки, я подмигнул ей и вышел из кафе.
Идя в сторону машины, я всё ощущал на себе внимание и уже приготовился действовать, когда меня отвлёк звук проезжающей машины. Тут на меня налетел какой-то мальчишка лет пятнадцати. В тот же миг я почувствовал, что мой бумажник исчез из кармана. Резко крутанувшись на пятках, чтобы не упустить уже убегающего паренька с моими деньгами, я рванул за ним. Петляя в маленьких улочках, я понимал, что мальчуган уже несколько лет на улице зарабатывает таким промыслом себе на жизнь, а значит опыта у него достаточно. Наконец, загнав паренька в переулок, я убедился в своей правоте. Этот светловолосый закален улицей. Все-таки в годы войны было очень тяжело, и можно понять, что он дрался за каждый кусок хлеба, чтобы выжить в этом жестоком мире. Мальчишка просто так не сдастся, он будет бороться до конца. Но он выдохся, а по его бегающим глазам было понятно, что он продумывает пути побега. Чтобы хоть как-то его успокоить, я заговорил:
— А ты молодец, парень, хорошо выбрал время, чтобы умыкнуть у меня кошелек. Да и физически ты хорошо развит, не каждый обыватель смог бы за тобой угнаться, но не на того напал, — я улыбнулся своей фирменной улыбкой.
От паренька разило страхом, хотя он, похоже, не собирался сдаваться:
— Я не понимаю, о чем вы говорите. Я просто убегал от хулиганов, которые за мной бежали, — удивления и обиды в его голосе было столько, что я готов был ему поверить на слово… Но как я сказал, он не на того напал.
— Хочешь сказать, что несколько минут назад не ты стянул у меня кошелек, когда я выходил из кафе? И следил за мной тоже не ты?
— Если мальчишка одет не в лучшую одежду, это ещё не значит, что он карманник, сэр. И уж тем более не нужно обвинять меня во всех грехах. За вами я не следил.
— Ты довольно умен и изворотлив. Это я признаю, но если не ты, то тогда кто?
В тот же момент в нескольких метрах от нас остановилась машина. Из неё вышли два человека в черных костюмах. Они быстрым шагом направились в нашу сторону. На всякий случай я спрятал парнишку себе за спину, мало ли что. Эти парни мне совсем не нравятся, а особенно их довольные лица и лукавые улыбки…
— Здравствуйте, я вижу, этот мальчик доставляет вам проблемы. Надеюсь, всё в порядке? — немецкий акцент в его голосе меня настораживал.
— Собственно, кто вы и какое вам дело?
— Простите, мы не представились. Мы из социальной службы по делам несовершеннолетних, а этот мальчик, — он кивнул в сторону паренька, — много в каких делах замешан. И мы будем рады, если вы нам поможете с его поимкой, отдав нам.
— Позвольте увидеть ваши документы?
— Прошу, — оба вытащили свои удостоверения.
Смотря на них, я не мог понять, что же меня в этих социальных работниках так напрягает: их акцент, который они пытались скрыть, но я уж точно могу сказать, что он немецкий, документы, которые явно были поддельными, или все таки потайные карманы, в которых, похоже, были пистолеты. Все это пронеслось у меня в голове за секунды, и я быстро принял решение. Этим типам я не доверяю и мальчика уж точно не дам. Посмотрев на пацана, я понял, что эти люди его пугают, и он видит их впервые в жизни. Но, по большей степени, его выдавала дрожь, которую он пытался скрыть.
— Извините, парни, но что-то я вам не верю.
И с этими словами я метнул свои ножи, которые всегда носил в чехлах на запястьях специально для неожиданной атаки, которая много раз спасала мне жизнь… Но я недооценил моих противников, те тоже были настороже. Одному нож вошел прямо в глаз, а вот второй ушёл по касательной, и нож попал ему в руку. В тот же момент он уже достаёт пистолет и готов был выстрелить в нас, но я не дал ему такой возможности. Он просто не успел среагировать на мое быстрое приближение и уклониться от удара под дых, который выбил из него весь воздух. Но в этот момент мое преимущество закончилось, и мне пришлось уклоняться от ответных атак. Все-таки это достаточно опытный противник, просто не воспринявший меня всерьез, а это было довольно глупо с его стороны. Доказательством моей силы можно видеть парня, который сейчас лежал в паре метров и истекал кровью из своего пробитого глаза. Но удача все-таки мне улыбнулась. Я даже удивился, когда паренек, который, как я думал, убежал, напал на моего противника со щитком от мусоропровода. Ну прям как истинный Капитан Америка. Это-то и дало мне шанс.
Когда противник, ошарашенный таким напором какого-то мальчишки, чуть замешкался, я подловил его и нанес точечный удар по сонной артерии, чтоб не убить, а лишь оглушить. Ведь мне надо знать, что им понадобилось от этого паренька.
Подойдя к лежащему без сознания телу, я привёл его в чувство для разговора. Когда этот субъект все-таки очнулся, я начал задавать ему так волнующие меня вопросы.
— Что вам нужно было от мальчишки?! Отвечай! — с этими словами я вогнал ему свой нож прямо в болевую точку, заранее прижав руку к его рту, чтоб с улицы не услышали криков.
— Тебе не остановить гидру, отрубишь одну голову — появятся новые!
Эх, все-таки он из гидры. Как это печально, когда недобитки этой организации еще дышат воздухом в нашем мире, даже после войны. Похоже, этот вообще полный фанатик. От него не добьешься конкретного ответа. Мне попадались такие на войне… Я уже хотел попытаться что-нибудь у него узнать, как этот болван сжал у себя в руке капсулу с ядом, запихнул её в рот и со словами «Хайль Гидра» скончался у меня на руках… Услышав звуки позади меня, я обратил внимание на пацана, который сейчас смотрел на всё это и трясся, словно осиновый лист. Успокоив ребенка, к которому у меня появилось ещё больше вопросов, я спросил:
— Парень, может, ты будешь более разговорчивым, чем эти двое, и расскажешь мне, что здесь происходит? — в моем голосе было столько усталости. — Я думаю, меня уже ничто не сможет удивить…
— Они следили за мной несколько месяцев. Я знаю только, что они ищут парня по описанию похожего на меня.
— И почему же какой-то подросток им так интересен?
— Они думают, что какой-то паренек видел то, что ему не следовало. Кажется, он узнал кое-что важное о правительственной программе. Они уже несколько лет ищут похожего на меня парня. Но война закончилась и их ресурсы, похоже, тоже, — тихим шепотом проговорил этот подросток.
— Все интереснее и интереснее, — задумчиво протянул я и спросил: — Могу ли я хотя бы узнать, как тебя зовут? Всё же я тебе жизнь спас, и мы можем познакомиться.
— Уолтер Харди, сэр, — проговорил этот парнишка и протянул мне мой бумажник.
— Оу-у! Это мой кошелек! — с хитрой улыбкой посмотрел я на Уолтера.
— Простите, но нужно как-то выживать в этом городе. Я понимаю, что это неправильно, но у меня не было другого выбора. Нужно заработать себе на жизнь…
— Ничего, главное, что ты понимаешь. Слушай, думаю нам с тобой все-таки лучше уйти отсюда, пока не приехала полиция.
— А эти люди… Полиция вас не арестует? — взволнованно спросил юноша.
— Только если они об этом узнают, но я, думаю, смогу с этим справиться.
Через несколько минут я уже был около своей машины. Взяв экспериментальный состав и вернувшись к Уолтеру, который был еще там, я попросил его подождать у машины и проследить, чтобы сюда никто не заходил. Наконец, когда он понял, что от него хотят, я приступил к работе. Все-таки Озборны занимались многими направлениями: яды, различные газы с кислотами, также в это число входил один очень интересный состав. Это едкая жидкость, и если пролить её на трупы, заранее убрав оружие, то за несколько секунд исчезали все улики. Оглядевшись и не заметив ничего необычного, я отправился к машине. Сев в нее вместе с Уолтером и отъехав от места на достаточное расстояние, я наконец смог задать главный вопрос, который сейчас меня интересовал:
— Может, расскажешь, что здесь происходит?
Смотря на парня, который все же успокоился за этот промежуток времени, на то, как он нервничает, как вжался в кресло, я понял, что это что-то серьезное.
— Пойми, если ты будешь молчать, я не смогу тебе помочь.
— Хорошо, вы доказали, что не желаете мне зла, но давайте лучше не здесь, а в месте, где нас не смогут подслушать, — со вздохом проговорил он.
— Думаю, у меня найдётся такое место.
Когда мы добрались до моего дома, уже вечерело. Смотря на то, с какими глазами Уолтер смотрит на мой дом, я мог понять его удивление. Ведь это здание мало похоже на квартиру, а скорее на какой-то коттедж одинокого холостяка.
Поставив машину в гараж и проводив моего гостя в дом, я почувствовал, что огромный дом произвел на него большое впечатление. Прежде чем начать разговор, я вытащил и разогрел еду из холодильника, которую мне как всегда приготовила домохозяйка. Наблюдая за тем, с какой скоростью ест Уолтер, я понимал, что у него не было веселого детства, и осиротел он рано, а приюты не всегда бывают лучшим местом для детей. Я не хотел, чтобы он увидел в моих глазах жалость — такие дети, как он, не признают этого и могут по-разному отреагировать на такое отношение. Да, Уолтер выживал как мог, но он никогда не сдавался, и за это я его уважаю.
— Еды много, можешь брать, что захочешь и сколько захочешь, — с улыбкой проговорил я.
— Спасибо за такую доброту, но я довольно рано понял, что ничто не бывает просто так.
— Правильные слова, но не всегда это так, Уолтер, — я отхлебнул чаю. — А теперь расскажи все и поподробнее. Из-за чего они тебя преследовали?
— Эх… Как я уже говорил, они ищут паренька, который бы владел информацией о программе «Супер Солдат».
— Прости, но что?.. — я аж поперхнулся чаем. — Но формулу никто толком не знает. Ученые уже несколько лет пытаются её восстановить после трагической смерти доктора Эрскена. Достоверно известно только о капсуле и вита-лучах, а все остальное доктор держал в строжайшем секрете! Даже его помощники не знали всей формулы. А он категорически не желал что-то записывать. Боялся, вдруг его формулы достанутся человеку с плохими умыслами, ведь армия суперсолдат могла много чего натворить. Капитан Америка и несколько добровольцев стали его первой удачной попыткой, а Стив Роджерс — единственным удачным экспериментом с сывороткой, остальные были лишь вторичными участниками программы, получившие только какие-то конкретные силы, но тоже очень необычные, — я ходил по комнате туда-сюда, говоря себе под нос и размышляя на этот счет.
А если этот парень говорит правду, то где-то ходит человек, знающий полностью всю формулу, и это невероятно и крайне опасно. Теперь понятно, почему Гидра искала мальчишку.
— Прости за нескромный вопрос, но откуда тебе всё это известно?
— Думаю вы вправе знать, всё-таки вы спасли мне жизнь… Я тот парень, который видел формулу, и я работал на тех людей. Они предложили мне хорошие деньги, но узнав, кем они на самом деле являются, я сбежал, — с грустью в голосе проговорил парень. Похоже, он уже был готов расплакаться от стресса.
— Боже, — схватился я за голову. — Во что же я ввязался…
— И что нам теперь делать? — шмыгнул носом парень.
— Мне нужно подумать. А пока ты останешься здесь, если, конечно, не против. Но знаешь, в идеале Уолтер должен исчезнуть или умереть, чтобы до тебя не добрались.
— Простите, я вас не совсем понял. Вы поможете мне?
— Эх… А что мне еще остается? Теперь мы с тобой связаны тайной.
— Спасибо вам, — с этими словами паренек вскочил со стула и, подбежав ко мне, обнял и разрыдался.
— Все будет хорошо, — успокаивая, я погладил его по голове.
Пережить столько потрясений в столь юном возрасте, не знать любви родителей… Мальчик намного сильнее простых детей, но в душе ребенок, как бы не храбрился.
