Участок-2. Рассвет и закат

Она не наведет порчу, как тот же Петя. У нее другой талант. Но есть то, что по плечу каждой ведьме.

Ирина положила руки на виски алкоголика. Сосредоточилась.

Мужчина спал и похрапывал во сне. Его ничего не тревожило, его все устраивало... отлично. А теперь — получи!

Одним ударом, резко, как шпагой в тело врага.

У каждого человека есть свои страхи.

Потаенные, детские. Те, которые мы сами давно забыли. Но в какой-то миг можем столкнуться с ними — и разум потонет в пучине горя и отчаяния.

Это может быть что угодно: мыши, темнота, воры — Ирина, к примеру, в детстве дико боялась Вия. Фильм посмотрела. Тот самый, с Варлей и Куравлевым в главных ролях.

Казалось бы, что там Вий? Страшилка детская. Но ведь наложилось! И когда несколько лет назад фильм пересняли, Ирина просто не смогла его посмотреть. Вот что хотите с ней делайте!

Старый детский страх!

Были такие страхи и у алкоголика. Ирина даже не знала, какие именно — к чему? Она просто освободила их.

Стоит мужчине сделать хоть глоток водки... хоть полглотка. Хоть пива выпить.

Спусковым крючком послужит любой алкоголь. Любой.

Рано или поздно он уснет. И во сне к нему придут все его самые страшные кошмары. Все, чего он боится больше смерти.

Это не кодирование от алкоголизма, Ирина такого и не умела, и не сможет никогда. Не заговор, не порча, не проклятие. Это просто снять заслонку с памяти.

Вот и посмотрим, не окажется ли это успешной терапией.

О своем поступке Ирина пожалела уже через полчаса. Когда приехала машина и надо было грузить алкаша.

Оказалось, что он спит, дергается во сне от ужаса, мычит, и успел уже обгадиться по полной программе. Испугался даже не до мокрых, а до полных штанов.

М-да.

Не учла немного. Впредь умнее будет.

Жалеть Ирина не жалела, вот еще не хватало! Кого тут жалеть? Вот это существо?

Пусть оно сначала человеческий облик примет. А уж потом... да и не грозит ему никакая опасность. Даже с ума не сойдет, наверное. Просто спать не сможет, даже если ящик водки выжрет. Любой сон будет для него кошмаром.

Кроме трезвого сна.

Как он об этом узнает?

А вот так! Пятнадцать суток — и никаких проблем. Будет время и протрезветь, и отоспаться. А потом выйдет, наверняка нажрется и получит отличный материал для сравнения. По полной программе получит.

Вот и посмотрим.

Только надо бы зайти еще раз к Лиде.

Ирина пометила себе обязательно проверить все через пару-тройку недель. Посмотрим, что получится из ее затеи. Очень любопытно будет.

* * *

— У меня зазвонил телефон. Кто говорит — слон? А это не слон, это другое животное.

Ирина мрачно комментировала звонок.

Кирилл, кто бы сомневался.

— Добрый день?

— Добрый. Есть новости про твою Люсю.

Ирина тут же обрадовалась.

— Какие?

— Она там была. Но недолго, буквально пару часов.

— Та-ак... — протянула Ирина. — А подробнее? Ничего не известно?

— Ее привезли, подержали буквально пару часов, потом приехал кто-то главный, и ее забрали.

— Паршиво, — протянула девушка. — А что там творится в районе — неизвестно?

Она сводки тоже просматривала, но пока была тишина.

Про перестрелку — есть, про убитых есть, а вот что удалось узнать? И удалось ли что-то? В сводках-то буквально два слова, да и кто ж там что расскажет простому участковому? Тацну следствия никто не отменял!

— Пока тишина. Кто там был, что сделал... ты знаешь, интересно другое.

— Что именно?

— Мы допрашивать никого не стали, помнишь?

— Помню.

— Там осталось четверо живых. Их могли допросить местные службы.

— Ну и?

— В сводки это, наверное, не попало. Ваше СОГ обратились к нашим. Там сатанинской символики и прочей дряни хоть ложкой жуй, вот нас и попросили проконсультировать. Мы, конечно, выехали, осмотрели все, хотели поговорить с задержанными — и обломались. Они хоть и живы,, и относительно целы, но их нельзя допросить.

— Почему?

— Они — идиоты.

— КТО!?

— Ну... не то, чтобы идиоты, но умственно неполноценные, — замялся Кирилл. — Вообще никак и ничего не соображают. Что с ними говорить, что с поленом в поленнице...

— Но как-то они людей охраняли?

— Ириш, я не так много знаю о ваших ведьминских делах, но есть ведь способы? Чтобы выжечь мозги человеку?

Ирина вздохнула в трубку.

Есть способы. На такое и обычный-то гипнотизер способен, что уж говорить о ком-то серьезнее?

— Я поняла. Там мы ничего не добьемся.

— Увы, — согласился Кирилл. — Может, экспертиза что и покажет, но это время нужно и вообще без гарантии, что мы что-то узнаем.

— А просто так мы ничего не узнали? Имена, фамилии, прописки?

— Это есть. Я тебе списал данные.

— На наркоту или психотропы их не проверяли?

— Да ты что! Там уж сколько времени прошло... все рассосалось.

— Обидно. Ну хоть паспортные данные есть. А что еще говорят люди, которые у вас?

— Да много чего. Я тебе привезу записи послушать, хорошо?

— Можешь не привозить, скинь на почту, — отмахнулась Ирина. — Я тебе сейчас адрес пришлю.

— Договорились. У тебя как — больше проблем нет? С бывшим женихом и родителями?

— Пока нет. Потом — не знаю.

Ирина постаралась быстрее закруглить разговор и распрощалась. Да, невесело.

Люська, что с тобой сделали? И жива ли ты еще? Рапорт-то у Ирины, наконец, приняли, но как еще по нему работать будут?

Да и Люська, зараза...

Ее начальник сказал, что она просила несколько дней на отпуск за свой счет. А учитывая... скажем так, насыщенную личную жизнь женщины, он его предоставил. Вот, пройдут эти дни, тогда и думать будем.

Ох, чует ее сердце, что спасение утопающих — дело рук исключительно самих утопающих.

Искать-то Люсю будут,, она же кадровик, а у каждого полицейского в личном деле куча информации, которую не надо знать посторонним. Но когда ее еще найдут? И в каком виде... ох, как же думать об этом не хочется!

Интересно, а можно ли пройти по следу колдовства? Вот, как она ищет человека по его вещи, можно ли так же найти человека по следу колдовства?

Надо бы узнать.

Хотя что-то подсказывало Ирине, что не получится. Обычного бы человека можно, но любой колдун будет держать защиту. Так что напрасный труд.

Но все равно — надо попробовать.

* * *

На работе было 'весело'.

Ирину ждало патрулирование территории, и она проводила его по 'ведьминскому' методу. Уже давно.

А чего бегать кругами?

Берешь карту, ведешь пальцем, куда потянет, туда и идешь. Так проще, чем бегать наугад. Вот и сейчас Ирину потянуло на улицу Свободную. Ноги шли...

Как скажете, Свободная, так свободная. Еще и голодная.

Ну, со второй проблемой удалось разобраться по дороге, прикупив хот-дог. Кстати, суда по вкусовым качествам, собаки там при изготовлении точно пострадали.

А потом и пожалеть о своем оптимизме. Сильно.

Симпатичная пятиэтажка, серенькая, ухоженная, с двумя подъездами. И несколько человек у подъезда.

— А я вам говорю — надо!

— Да не придет никто!

— А может, придет! — Да посмеются над вами! Вот и все!

— Добрый день, граждане, — обратила на себя внимание Ирина.

К ней повернулись несколько человек — мужчина лет шестидесяти, две женщины того же возраста и бабушка с какой-то мелкой собачкой на поводке.

— Милиция! — первой обрадовалась она. — Девушка, вас-то нам и надо!

— Слушаю вас внимательно?

Ирина действительно не собиралась отмахиваться. Раз уж чутье ее сюда вынесло, надо искать.

По словам Аглаи Семеновны, пенсионерки с собакой, ее английский бульдожка Джек уже третий день воет на одну и ту же дверь.

Воет и воет. Не оттащишь.

А теперь из-под двери и какой-то душок пробиваться начал. Своеобразный такой...

Вот и спорили они, звонить в полицию — или не звонить? Ведь отмахнутся от них, вот и все...

Ирина отмахиваться не собиралась.

— Пойдемте, посмотрим...

Стоило ей подойти к двери, обитой красным дерматином, как она поняла — да! То самое оно. Из-под двери явственно тянуло смертью. И запахом тления. Такое оно...

Своеобразное.

Ирина вздохнула и принялась названивать по всем телефонам.

Надо было дозвониться до того же МЧС, вскрыть квартиру и разобраться. Что там, КТО там...

Да, именно кто. Ирина и не сомневалась. И понятых найти, пока есть время. И...

Да, нашла она себе геморрой. Но — работа такая.

* * *

О съеденном по дороге хот-доге Ирина сильно пожалела. Такой вонью пахнуло из открытой двери, что слесарь шарахнулся и удрал вниз по лестнице.

— Фууу...

А у Ирины выбора не было, ей пришлось туда войти.

А потом еще и выйти на своих ногах, удерживая на себе понятых. Обоих. И бабушку с собачкой, и деда, который не верил, что приедет полиция.

Их тошнило.

А Ирине даже блевать было нельзя. Пока — нельзя. А как хотелось...

Она вышла из дома, упала на лавочку у подъезда и глубоко задышала. Вдох — выдох, вдох — выдох...

— Сигаретку?

— Давай, — протянула руку Ирина.

Парень лет семнадцати подсунул ей уже зажженную сигарету.

— Затянись.

Ирина послушно вдохнула едкий дым. Посмотрела на фильтр. Мальборо... Пальцы отчетливо подрагивали...

— Навоз туда сушеный добавляют, что ли?

— Ага. Говорят, конский.

— Похоже. Спасибо, друг.

— Да не за что. Что там случилось?

Ирина посмотрела на паренька. Любопытный.

Ну да ладно, немного информации в благодарность за сигарету он заслужил. Все равно соседи разболтают, еще и приукрасят. Ирина наклонилась к парню и шепнула несколько слов.

У того глаза на лоб полезли.

— Че, правда?

— Клянусь копытами любимого коня.

— Афигеть!

Ирина пожала плечами. Она, собственно, и того-с. Фигела. А теперь ей предстояло позвонить Ивану Петровичу и рассказать все, а потом еще и рапорт писать. Со всеми 'аппетитными' подробностями. Оххх!

* * *

Группа себя ждать не заставила.

Второй раз Ирина в квартиру не пошла. Не хотелось. И она дала себе это послабление. Нет, она уже насмотрелась. И в моргах бывала, и на вскрытиях, и спокойно относилась ко многим проблемам. Но все-таки такое...

За столом сидит тушка.

На столе перед ней блюдо. На нем — голова.

И тело вскрыто от горла до паха, кишки вытащены и валяются под столом. Вместо кишок в выпотрошенный живот засунуты купюры.

Разноцветный такие, красные, зеленые, на столе тоже разложены красиво, воротником — зеленый перемежается с красным...

Чувствуется большой талант и фантазия исполнителя. И крепкий желудок тоже.

Ирину, вот, сразу начало подташнивать.

Да, это явно не ограбление. Это месть.

Судя по лицу потерпевшего... судя по гримасе, которая исказила черты мертвого лица, ему было очень больно перед смертью. Что и эксперт подтвердил.

Похоже, парню, кстати, молодому, лет двадцати пяти, сначала вспороли живот, вытащили кишки, а потом уже отрубили голову. Топор тут же валяется. И нож.

А следы?

А следов нет. Сейчас все умные пошли, осведомленные. Все знают, как надо идти на дело!

Во дворе диким криком разрывалась — исходила женщина. Позвонил кто-то из соседей. Новость в три минуты разлетелась по всему дому и перед подъездом собралась толпа любопытствующих.

— Сыночкаааааа!!!

Заодно и лживо соболезнующих, питающихся чужими эмоциями тварей. Не людей, нет...

Ирина поежилась. Такого она понять не могла. Не можешь помочь — не лезь. Не надо...

Есть события, при которых неуместно присутствие посторонних. Ради несчастной матери, она надеялась, что ее сюда не пустили. Видеть такое...

Даже не так! Пережить сына уже страшно. А знать, как именно он умер, что вот ТАК — ни один рассудок не выдержит. Рехнешься!

Ирина решила еще раз не любоваться жутковатой картиной, словно сошедшей с полотен Жерико или Гигера, и отправилась на обход территории. И опрос очевидцев.

А что?

Ее участок, ей и расхлебывать. Нет, но кто же парня так? Интересно, сможет ли она найти убийцу? Хотелось бы...

* * *

— Колька-то? А, дрянцо мальчишка, — таков был первый же отзыв. Ирина долго не раздумывала и постучалась в первую квартиру того же дома. Просто квартиру под номером один. И не прогадала. Дома оказалась одна бабушка лет шестидесяти, по имени Вера Евгеньевна, которая была рада посплетничать о том, о сем...

Ирине предложили чая с вареньем, усадили за стол и согласились поболтать. В том числе и о мальчике Коле, который рос почти на глазах у словоохотливой бабушки. Увы, вердикт ее был короток и безапелляционен.

Ирина хмыкнула.

— Почему?

Словоохотливая собеседница просветила, особо не стесняясь.

— Да по всему так. Знаешь, когда мать дура, а папа гнида, оно иначе и не получается. А мамаша там дура. Вышла замуж чтобы было где жить, потом Кольку родила, а заниматься им кто будет? Она, что ли? Муж-то у нее, дурак дураком, в дом и копейки не приносил, все у него мечты да проекты. А вот если б мне кто денег дал, я бы мигом дело закрутил, да и миллионером стал. Чего он только не делал, чтобы на пятак рублей купить. То какими-то грибами торговал, то какую-то пакость разводил — черт его помнит, как оно называлось, даже — слов нет! В Узбекистан на стройку ездил. Якобы, зарабатывать! Вот ты мне скажи, кой идиот туда поедет?

— Ну, если деньги платят?

— Ага, то-то все узбеки к нам едут! Чего б они сюда ехали, если им там заплатят?

Вопрос был резонным. Ирина, правда, особенно не разбиралась в строительстве, но ведь логично? Они к нам едут, а мы к ним? Действительно, странно как-то.

— Ну, а Машка, жена его, тут шалавила, пока мужика не было. Мы ее знаешь, как прозвали?

— Как?

— Всю жизнь с протянутой рукой.

— То есть?

— Да вечно у нее то одного, то второго не было. Придет, поклянчит, поноет... отдавать, естественно, не отдаст...

— Так, может, денег у нее не было?

— Мозгов у нее не было, а деньги были, — махнула рукой собеседница. — Шила она неплохо, к ней заглянешь что-то подшить или переделать — сделает, но деньги возьмет. Даже если она тебе чего должна... но у соседей денег она не просила. А вот что от детей осталось, или там, крупы, муки... понимаешь?

Ирина понимала.

Действительно, деньги, вроде как, отдавать приходится. А вот ложку соли — нет. Даже и спрашивать ее как-то стыдно, вроде крохоборствуешь. А с миру по ложке, вот и солонка.

— А почему шалавила? Или она...

— Ты думаешь, она от любви замуж-то пошла? За Витьку? За которого никто не шел и не хотел? Да жить ей было негде, а вариант получше она искала, что уж там! Даже здесь пробовала... у нас тогда седьмую квартиру семья снимала. Тимка и Симка, Тимофей и Серафима, нарочно не придумаешь. Вот, она под Тимофея и решила подлечь, а Симка ее выследила и волосенки проредила. Как раз Витька на заработках где-то был, и не знал ничего. Да и второго парня она невесть от кого родила. Но точно не от мужа, там видеть надо, сразу все поймешь.

Ирина пожала плечами.

Ну, может и так. Но к пониманию личности потерпевшего ее это не приблизило.