Наследница Гонт-Певерелл

На нём от листочка с именем Исобель отходила в сторону тонкая линия родственной связи, а на конце её был ещё один маленький листик — уже с моим именем. При этом я была там обозначена как Меропа Майя Гонт-Певерелл.

— Теперь понятно, — прервала молчание миссис Трелони. — Наш Род, — её палец заскользил по гобелену, — вот! Нашла! Наш Род в очень далёком родстве с Певереллами — от младшего брата — Игнотуса. Правда, Поттеры имеют больше прав называться его потомками. Прямых наследников не осталось, сама фамилия забыта, а вот от его дочерей потомки ещё живы. Игнотус ведь и похоронен тут же, в Годриковой Лощине.

— А мой Род идёт от среднего брата. От его дочери. — Глухо проговорила я. — Отец так гордился этим, — отвернулась, поднесла к глазам платочек.

— Всё это не случайно, — Минерва погрузилась в глубокие раздумья.

— Ты можешь называть меня по-простому — Касси, — чмокнула меня в щёку Кассандра Трелони. Она словно сбросила несколько десятков лет, помолодела прямо на глазах. Весело подмигнула мне. — Привыкай, племянница, в нашей семье внешность всех женщин очень зависит от настроения.

— Хоть родство и дальнее, дорогая кузина, — сказала Исобель, обнимая меня за талию, — я рада, что сама Магия привела тебя с мужем на медовый месяц в ту же деревню, где живу я с моим супругом.

— Ой, нам ведь домой пора, — заторопилась я, вспомнив, что перемещались сюда порталом из комнаты Исобель. Кузины Исобель — поправила сама себя. — Мужья будут беспокоиться.

— А мы их сегодня обрадуем — скажем, что перебирали старые бумаги, письма — так и обнаружили наше родство. — И она очаровательно улыбнулась.— Дальнее, но всё же. Не случайно нас так тянуло друг к другу.

— Подожди, — остановила меня Минерва. — Вот и тебе портал в наш дом. — И она протянула мне маленькую деревянную фигурку крылатой девы на цепочке. — Её можно носить на шее, на руке — как браслет. И ничего не случится. А вот если попытаться повернуть её крыло вокруг оси — сработает портал в специальную комнату. Там нет ничего. И она закрыта от Злых людей. Смело можешь туда добираться. Но всё же лучше сначала совой сообщи о своем прибытии.

— Сова! — Андромаха всплеснула руками. — Я забыла клетку с совой для Исобель. — И она быстро вышла из комнаты. Вернулась буквально через несколько минут. С гордостью показала колечко на правой лапке. — Отвлечение внимания маглов. Они и не заметят, что у тебя живёт такой питомец, доченька. Пиши чаще. Мы попробуем приехать к тебе всей семьёй. И папу захватим, и братиков.

Мы переглянулись с Исобель. И поторопились ухватиться за портключ.

— Вот мы и дома. — С удовольствием сказала Исобель, ставя тяжёлую клетку на стол.

— Ага, — подтвердила я. — Дом, милый дом.

И мы вместе захихикали. Так, смеющимися, нас и застали наши мужья.

Глава 11.

Хлопоты — приятные и неожиданные

Вот уже неделя, как я в этом мире. Вот уже десять дней, как Меропа начала свою авантюру. Столько событий произошло — словно маленький камешек (Меропа) сдвинул целую лавину.

Меропа сварила зелье и привязала к себе Томаса. Они вместе прошли обряд в ночь Белтайна, будучи уже женатыми — так что тут всё честь по чести.

После этого я встретила здесь Исобель Росс МакГонагалл — в будущем матушку Минервы.

Прогулялись в Хогсмид, договорились о возможных репетиторах с подругой Исобель, отправили сову родителям молодой женщины, очаровали дам-попечительниц, встретились с родственниками по женской линии моей новой подруги. Даже выяснили, что между нами есть родство — дальнее, не спорю, но позволяет называть друг друга кузинами.

И вот теперь я готовилась отправиться в Хогсмид — вместе с кузиной, разумеется. Подруга все же её, и обещала именно ей познакомить меня с кем-нибудь из студентов, которые заканчивают шестой курс Хогвартса. Тем более, что Бетти обещала и свои старые записи от уроков в Хогвартсе скопировать. А я — как хороший хомяк — сейчас ничем не брезгую, собираю все знания, до которых могу дотянуться. Да, Меропа меня обучает тому, что она знает. Но этих знаний всё же пока маловато для сдачи СОВ.

Да и порт-ключ, которым мы собирались воспользоваться, принадлежит Исобель. Активировать его в Хогсмид из дома кузины доводилось в первый раз, поэтому я немного нервничала.

И зря. Всё прошло достаточно просто. Всё тот же резкий рывок где-то в районе живота. Я больше испугалась за кузину, чем за себя. Каково-то ей? Нас куда-то уносил вой ветра, коловращение красок, резкий удар ног о землю — и мы уже в Хогсмиде. Уже не на опушке, от которой мы шли в первый раз. Нет, теперь мы стояли недалеко от домика Элизабет. А она сама уже поджидала нас, сидя на лавочке в маленьком садике перед домом. Я застыла в восхищении:

— Какая красота!

Бетти оценила мой восторг и расплылась в улыбке:

— У двух потомственных зельеваров — да чтобы травы плохо росли? Такого не будет. Конечно, герболог лучше чувствует землю и нужды растений. Зато зельевар знает, как сварить подходящее для быстрого роста растений зелье. И какие травки можно посадить для общего доступа, — и она повела вокруг рукой, показывая одно растение за другим, — а какие — оградить защитным куполом.

— Хочу-хочу! — повторяла, как маньячка. — Я тоже хочу себе такую же красоту!

Смех подруг привёл меня в чувство, но я не смутилась. Насела на Бетти с просьбами рассказать о том или ином растении, которое я не знала, а Меропа — не могла мне помочь опознать.

Бетти с гордостью показала мне обычные растения и — под большим секретом — парочку редких. У неё были высажены и обычные садовые цветы. Взяла себе на заметку — разжиться семенами к следующему году. И было много необычных растений, иногда всего несколько экземпляров. Как сказала Бетти, нужно время, чтобы они привыкли к новому месту обитания.

— Дядюшке часто приносят редкие и необычные растения. Мы их выращиваем, потом он их изучает — есть ли смысл применять их в зельеварении, могут ли они заменить какие-то другие ингредиенты.

— То есть — постоянно экспериментируете?

— Да, — она с гордостью показала куртину из невысоких цветочков необычно насыщенного синего цвета, слегка смутилась. — Авентус назвал его "Ясноглазик синий" — в мою честь. Сказал, что его цветы напоминают ему о моих глазах.

Я перевела взгляд с цветов на лицо молодой женщины, кивнула..

-Да, очень похожий цвет. И что — этот цветок уже изучен?

— Разумеется. Препараты цветов ясноглазика можно применять как примочки — при слезотечении и конъюнктивитах, также измельченные свежие листья прикладывали к ранам для ускорения их заживления. Особенно, при воспалениях общего характера.— Она отвела глаза. — Тут часто встречаются те, кто жестоко обращается с животными — магическими или обычными. Дядюшка Сайрас держит что-то вроде приюта для больных существ. На них и испытывает лекарства.

Элизабет провела нас в оранжерею, где выращивались уже более серьёзные растения, показала нам удивительной красоты чёрный бахромчатый цветок. С гордостью сказала:

— А вот это Ирриас. Его было очень трудно вырастить в домашних условиях, ибо он предпочитает почву, насыщенную пеплом, но нам удалось. Не с первой попытки, да. Но удалось. У каждого лепестка этого цветка в основании есть маленькая опушка ярко-сиреневого цвета. Цветок остаётся в цветущем состоянии сравнительно долго — пару недель. Потом просто осыпается пеплом. Имеет яркий, сладкий аромат, за что ценится парфюмерами. Так же имеет одно интересное свойство: если съесть цветок сырым, то любому магическому существу, он заметно прибавит сил. А вот для чистокровных магов в сыром виде — это абсолютный яд. Для обычных людей нейтрален. Размножается луковицами, которые вполне съедобны, но лишь в варёном виде. При этом придают особый аромат блюдам, к которым их подают.

Она таинственно огляделась, придвинулась к нам поближе и зашептала:

— А вот это — душистый колосок. Вроде ничего особенного?

Мы дружно закивали головами.

— А вот и ошибаетесь, — гордо заявила Бетти. — Его было очень трудно вырастить в саду, так как он обычно растёт в разреженных хвойных и смешанных частях Запретного Леса, реже на опушках. А вот водный настой колосков используют как стимулирующее средство, но дозировка должна быть очень низкой, иначе следует повышенная возбудимость, приток сил и лёгкие галлюцинации. В большой концентрации вызывает наркотическое опьянение, глубокие галлюцинации и дезориентацию. Также в профессиональной медицине водный настой травы (листья) можно использовать как снотворное.

— Очень интересно, — медленно протянула я. — Если зелье сварено из обычных ингредиентов, его легко можно будет опознать при обследовании. А вот если зелье сварено с использованием новых компонентов, то его будет сразу и не определить.

Элизабет сначала гордо закивала, соглашаясь со мной. Потом прижала ладони к покрасневшим щекам.

— Вы только не подумайте ничего плохого, — затараторила она, — и дядюшка Сайрас, и Авентус — дипломированные зельевары. Они даже в состоят в "Чрезвычайном обществе зельеваров". Они не могут сделать ничего плохого, — добавила она упавшим голосом.

— Ах, Бетти, да разве же я говорю что-то против них? Я только заметила, что вы делаете правильно, убирая такие необычные растения подальше от любопытных глаз. И раз уж зашла об этом речь, покажи, пожалуйста, эти Чары отвлечения внимания. Мне что-то незнаком рисунок этого заклинания.

Мои слова позволили Бетти расслабиться. А когда ещё и Исобель присоединилась к моей просьбе о демонстрации интересного заклинания, мир уже был окончательно восстановлен. А я взяла себе на заметку, что многое из того, что кажется мне таким привычным, может быть очень неприятным в магическом мире. Надо удвоить, утроить осторожность.

До сих пор мне доводилось общаться лишь с отдельными представителями магического мира, так что некоторые огрехи в моих знаниях быстро удавалось списать на разные обстоятельства. Но вот каждому же не расскажешь о самодуре-отце, о жестоком братце, даже о том, что они сейчас в Азкабане — желательно помалкивать. Для моего же блага.

И скорее-скорее навёрстывать упущенное, восполнять пробелы в знаниях.

— Да, Бетти, удалось ли договориться с другим племянником дядюшки Сайраса?

— Да, он уже пришёл, ждёт нас.

— А мы-то тут заболтались!

— Ну что ты, Меропа, он даже и не заметит, что время уже подошло. Дядюшка раздобыл для него настоящий раритет. Так что сидит в гостиной и изучает этот талмуд.

За разговорами мы вошли в дом и направились в гостиную. Войдя туда, я никого не увидела и хотела уже сказать об этом Элизабет. Но та приложила палец к губам, на цыпочках стала прокрадываться к отдельно стоящему креслу. И только протянула руку к его спинке, как послышался высокий чистый голос:

— Не надо, кузина, я наложил Чары оповещения, так что узнал о вашем приближении сразу же, как вы приблизились к двери.

Кресло крутнулось вокруг своей оси. Мы увидели сидевшего в нём маленького, но очень складного молодого человека, белого и румяного как кровь с молоком, в великолепной синей, расшитой золотом мантии. Его каштановые волосы были аккуратно уложены. Сразу было видно, что этот молодой человек тщательно следит за своей внешностью.

На коленях он очень бережно держал толстенную книгу. Я бросила на неё любопытный взгляд и прочитала название: "Теория Чар для интересующихся" под редакцией Анжелики М. Ленорман.

Снова перевела взгляд на молодого человека. А тот взмахнул палочкой, переместил книгу на стол, перевёл взгляд на меня.

— Это вы хотели попрактиковаться в Чарах летом? Чтобы подготовиться к С.О.В.ам, придётся потрудиться.

— Трудности меня не пугают. — Я упрямо вздёрнула подбородок. — Другое дело, насколько хорошо вы сможете мне помочь.

— О, я был так невежлив, прошу простить. — Маленькая, но гибкая фигурка одним движением выметнулась из кресла. Молодой человек учтиво наклонил голову, прижал левую руку к сердцу. И даже шаркнул слегка ножкой, обутой в роскошный башмак с высоким каблуком и изящной серебряной пряжкой. С помощью этих высоких каблуков юноша казался выше, чем был на самом деле. Но было видно, что его рост мало смущал его. Его глаза холодно блеснули, предупреждая собеседниц о недопустимости шуток над ним.

Он походил на небольшой, но от этого не менее опасный клинок, до поры до времени скрывавшийся от чужих глаз. И появившийся на свет именно тогда, когда он и стал необходим.

— Я — племянник Сайраса Паддифута, сын его младшей сестры Сюзанны. Меня зовут Филиус Флитвик.

Глава 12.

Планы на лето

Я разглядывала молодого человека с нескрываемым восхищением. Но ему, видно, это не понравилось.

— Нравлюсь, мисс Гонт? — Немного резко обратился ко мне Филиус.

— Несомненно! — Я всё с тем же восхищением во взгляде обошла его вокруг, протянула вперёд руку, но не коснулась мантии, только провела рукой вдоль неё, как бы ощупывая плетения магии. — Вышивка — просто замечательная! Очень искусная работа, мистер Флитвик.

То, что я рассматривала не его самого, а всего лишь его мантию, заметно сбило с толку молодого человека.

— Мантия? Вам понравилась моя мантия? Правда? — Он неожиданно расцвёл в улыбке. — Да, это работа моей матушки — она известная рукодельница. — И нежно и с гордостью добавил. — Мастерица. Я сообщу ей о вашем восхищении её работой. А я — так, немного Чары помог наложить.

И тут же посерьёзнел:

— Вы видите эти Чары, мисс Гонт?

— Чары? — Я присмотрелась — а ведь и впрямь вижу тонкие линии сплетающихся оберегов. Озвучила вслух.

Флитвик с уважением посмотрел на меня, тряхнул головой, решился:

— Виноват, что позволил себе неподобающее обращение с юной леди, — церемонно начал он, но прыснул, не выдержав маску до конца. И сразу стало видно, что это ОЧЕНЬ молодой человек. И вся его серьёзность и суровость — всё напускное. Для защиты.

Поддерживая его игру, так же церемонно присела:

— Мне очень приятно с Вами познакомиться, мистер Флитвик. — И протянула ему руку. Не для поцелуя, как это следовало бы из наших взаимных реверансов, но для дружеского рукопожатия. Левую.

Филиус слегка вздрогнул, но тут же протянул свою левую руку в ответ. Я цепко ухватила его — не за кисть, но за предплечье, подтягивая его тем самым к себе. Его тонкие пальцы тоже оплели мою руку. На удивление наблюдающим за нами Элизабет и Исобель. Мы развернулись к ним, и Филиус ухмыльнулся:

— Кузина, не поговоришь ли с подругой о воспитании младенцев? — Ненавязчиво так намекая, что у нас тут свои дела.

Бетти и Исобель, переглянулись, кивнули с улыбкой, и выплыли — иначе не скажешь — из комнаты. Когда они вышли, мы синхронно взмахнули волшебными палочками, выплетая вязь сложного старинного заклинания. Моей рукой водила Меропа, откуда-то смутно знающая этот Ритуал наставничества.

Ритуал нельзя было прерывать, поэтому Филиус молчал. Но как только он был завершён, разразился градом проклятий. Даже странно было слышать это из его уст. Наконец, он выдохся, плюхнулся в кресло, с которого встал при нашем приходе, жалобно посмотрел на меня: