Мои предположения подтвердились, когда сквозь туман впереди стал пробиваться свет. Я ускорил шаг, перейдя практически на медленный бег. Через некоторое время я понял, что это не свет, а отблески костра, к которому я вышел спустя несколько шагов.
Туманная стена расступилась. И я мгновенно провалился на лесную полянку, на которой тусклый костер пытался отвоевать себе ещё немного места в этой туманной области, сражаясь за каждый миллиметр пространства то вспыхивая словно в него брызнули бензином, то вновь возвращаясь к спокойному потрескиванию. Рядом с огнём на бревне сидел мужчина. В нём не было ничего примечательно, как мне показалось. Я сперва мазанул по нему взглядом, не заметив, но осмотрел всё пространство и перевёл свое внимание на эту темную фигуру. Не понимая, как я мог его пропустить.
Обычный человек в неброской одежде: серо-белая холщовая рубаха, штаны из такого же материала только черного цвета без каких-либо украшений и потрепанные старые сапоги, прошедшие не одну сотню дорог. Обувь единственное, что привлекло мой взгляд. Они говорили об этом человеке больше, чем все остальные вещи вместе взятые. Его лица мне не было видно, потому что он сидел ко мне спиной. Но я смог сделать вывод, что он не слишком большого роста, примерно, как я, телосложение тоже не отличалось выдающимися параметрами. Он весь был обычным. Взгляд не мог ни за что зацепиться кроме как за сапоги. Он был занят тем, что ворошил угольки в костре небольшой палочкой. От чего в туман улетали горячие искорки, от которых туман, словно живой, раздвигался, чтобы с жадностью сомкнуться после того как эти угольки прогорали.
— Приветствую тебя, путник, — заговорил незнакомец приятным баритоном, от которого я вздрогнул и решил, что ослышался.Мне этот голос напомнил голос моего отца, который умер много лет назад. Я помотал головой, прогоняя наваждение. Всё-таки показалось. — Присядь к моему костру, отдохни от длинной дороги и расскажи мне свою историю.
Он, так и не оборачиваясь ко мне, взмахнул своей рукой и рядом с ним из тумана возникло ещё одно бревно. Я попробовал протереть глаза, чтобы убедиться, что мне это не кажется, но это действительно произошло. Бревно, которого там точно не было, появилось из тумана. Он, подчиняясь чей-то неведомой воле стал стекаться в одно место, уплотняясь, а затем опал, оставив после себя обычное бревно, которое ни один год пролежало на лесной подстилки, покрываясь лишайником и густым темно-зелёным мхом.
Моя рука инстинктивно опустилась на рукоять меча. Меча? Я с удивлением посмотрел на свой пояс. Там висели мои кинжал и сабля. Длинный клинок покоился в красиво разукрашенных ножнах идеально ему подходящих, будто бы они были частью одного комплекта.
«Откуда они взялись?» — возник в голове вопрос. Но я постарался прогнать эту мысль. Мне было не до поисков ответов на вопросы, которых накопилось предостаточно, поэтому я осторожно стал приближаться к костру, сжав покрепче эфес. Подойдя к бревну, я остановился, чтобы убедится, что это никакой ни дешевый фокус. Я костяшками пальцев постучал по твердой коре. Раздался привычный глухо звук. Дерево как дерево. Ничего не обычного.
— Не бойся, — отвлек меня голос. — Я не причиню тебе вреда, путник. Присядь и расскажи мне о своей дороге.
— Кто вы? — спросил я, наконец рассмотрев своего собеседника. Вернее, попытался рассмотреть. Его лицо было скрыто длинными прядями седых волос, которые почти полностью закрыли его лицо.
«Что за чертовщина?» — по спине пробежала волна мурашек, а я засомневался в своем зрение, которое явно старалось меня обмануть. — «Разве секунду назад волосы не были короткими?»
Я попытался вспомнить момент нашей встречи. Со скрипом, но у меня это получилось. Что же произошло, пока я рассматривал эту деревяшку? Почему его облик поменялся? На его голове же был короткий ежик каштановых волос. В этом я был уверен, как и в том, что мне не стоит тут задерживаться. В тумане хотя бы не было столько странностей.
— У меня много имён, — улыбнулся человек напротив меня. Саму улыбку я так не увидел из-за волос, которые, на мой взгляд, увеличились ещё больше, достигнув его плеч, но почувствовал, что она появилась на губах моего собеседника — Слишком много для одного существа.
«Существа?» — закричала моя паранойя, но я постарался её успокоить, мотивируя, что это всего лишь маленькая оговорка. Не стоит предавать ей слишком большого внимания. С кем не бывает?
— Северные племена нейсов, жившие вдоль Великого Разлома, прозвали меня Вирас или Покровитель Покинувших Дом. Жаль, что этот гордый народ почти исчез, растворился в веренице веков, сгинул в бесконечных снегах. Это самое древние моё имя, которое помнят только древние письмена, написанные на канувших в лету языках, и забытые руны, нанесённые на суда и корабли, пересекающие моря и океаны. Никто уже не вспомнит их истинное значение. Что именно эти знаки обозначают имя. Ритуал стал всего лишь традицией, — с грустью сказал он, поднимая рука и рисуя из тумана руну, которая зависла на несколько мгновений над землей. Одна горизонтальная линия на верху заканчивалась линией, уходящий вниз под углом тридцать градусов, размеров в половину первой. — На Юге, где раскинулись Песчаные Моря, я известен под именем Тойн, Хранитель Дорог и Путешественников. На Востоке как Анл, Защитник Странников. На Западе как Елск, что означает Странствующий. Какое из этих имен тебе нравится больше, Кристофер Брейм?
— Отку… — задать вопрос мне помешало маленькое событие в масштабах привычного мира. Лицо человека напротив меня перестали закрывать волосы, но я не мог рассмотреть ничего кроме вспыхнувших светом глаз, которые приковали мой взгляд к себе крепче, чем железные цепи. Два темно-желтых драгоценных камня с вертикальным зрачком не хотели отпускать меня от себя. Я завороженно продолжал разглядывать их, поражаясь той глубокой мудростью, скрытой в их глубине. С ужасом понимая, что я влип в плохую историю. Но это ещё можно попытаться изменить.
— Или же лучше подойдёт другое. Одно из сотен моих имен или какое-нибудь из тысячи прозвищ?! — громоподобно раздался его голос, заставив меня вжать голову в плечи. От этого звука туман поспешил прочь, подальше от этого безумца. Резко стало немного тише — ушёл тот резонирующий гул, который возникал после того как Вирас открывал рот — и он с грустью продолжил. — Как же вы люди любите давать имена, также, как и забывать их.
«Сейчас», — прозвучал в голове такой знакомый тихий шепот, и я сразу же понял, что мне нужно делать. Откуда пришло это решение я не знаю, но оно полностью соответствовало моему внутреннему голосу, вопящему откуда-то из головной коробки, что нужно бежать и спасать свою жалкую жизнь. Почему-то я ему поверил. Своим ощущением всё-таки стоит доверять. Если они помогли человеку пройти сквозь жернова эволюции, то и сейчас не будут сильно ошибаться, а мелкие неточности я им прощу.
Я резко вскочил на ноги, а моя рука в этот момент молнией метнулась к рукояти меча, чтобы извлечь его из ножен. Как в замедленной съёмки я наблюдал, как меч с характерным звуком выскальзывает из оков кожи, успевая поразиться своей ловкости. Буквально секунда и эта метровая полоска наточенной стали у меня в руках. Ни разу не имел дело с колющие-режущим оружием, но вроде бы получилось довольно сносно и что главное быстро.
Отведя саблю назад, я широко размахнулся и попытался обрушить её остриё на голову существа, сидящего возле меня. То, что это не человек я уже смог убедился. Вернее, он сам меня в этом убедил. Поэтому никаких задних мыслей я не испытывал. Клинок свистнул в воздухе и остановился в миллиметре от лица этого незнакомца. Не ударилась в какую-нибудь стену или в что-нибудь ещё, а просто остановилась, будто бы попала в гигантские тиски, которые зажали клинок прямо в воздухе.
Я осмотрелся вокруг и понял в чем было дело. Вездесущий туман. Он постепенно покрывал клинок своими серыми щупальцами. Из груди поднялась волна гнева. Проклятый спрут! Он с неотвратимостью приближался к моему телу. Я покрепче сжал рукоять и напряг все свои мышцы в одном рывке, но клинок не шевельнулся, будто бы сам стал частью этого тумана.
— Хорошая была попытка, — похвалил меня мой собеседник, возникнув почти перед моими глазами. Я не смог заметить, как он встал. Будто бы он возник в полушаге от меня из воздуха. Слишком быстро для человека. Вирас с интересом рассматривая мою саблю. — И в руках ты держишь прекрасный меч.
Это существо провело ладонью вдоль линии клинка, ненадолго остановившись на рукояти, где до сих пор находилась моя рука, побелевшими костяшками сжав меч. С каждым пройденным сантиметром на клинке загорались желтым цветом неизвестные мне знаки. Вместе с этим меч завибрировал. Я же чествовал настоящий жар, исходящий от ладони Вираса, которая висела над моей рукой. Как только она зависла над частью моего тела, мне показалось, что я дотронулся до сковородки. Но жар не обжигал, а скорее согревал и придавал сил. Странное это было ощущение. Никогда я не испытывал ничего подобного.
— Танцующий Среди Степей. Как же далеко забрался ты, благословлённый одним их Трех Ветров и закаленный слезой Неры, от бесконечных пастбищ Тайры. Проснись, и как прежде рази своих врагов, — тихо прошептал он, погладив желтый камень в рукояти. После того как последние буквы сорвалось с его губ, знаки вспыхнули яркой вспышкой, ослепив меня. — Значит, чары не ослабли после стольких веков. Занятно. Хороший клинок попал к тебе в руки, странник, но ты должен запомнить, что не ты его истинный владелец. Не тебе принадлежит эта вещь и никогда она не станет твоей. Она должна вернуться к Народу Степей. Но не сейчас. Пока он останется у тебя. Но когда глава клана Двух Лошадиных Голов найдёт тебя, то ты должен вернуть принадлежащий ему по праву крови клинок. Помни, что в этот самый момент он седлает лошадей, обрадованный тем, что меч пробудился ото сна. Шаманы укажут ему путь прямиком к тебе, путник. Не забывай мои слова.
Пока Вирас разговаривало про какие-то высокие материи бытия, я старательно выискивал путь побега, слушая его бубнишь краем уха и не особо вдаваясь во все эти подробности. Не слишком меня интересовала история меча, по правде говоря. Или что он там шептал?
К своему удивлению я придумал довольно таки неплохо план с учетом того, что времени было не так уж много. У меня на поясе продолжал висеть кинжал, которым я собирался воспользоваться, но нужно было выбрать правильный момент. И он настал. Когда стоящий напротив меня Вирас вновь перевёл свои янтарные глаза на меч, я понял, что вот он.
В этот момент я отпустил рукоять сабли, зажатой туманными тисками. Моя рука тут же нырнула к ножнам кинжала. Не успел я толком сосредоточиться на своих дальнейших действиях, как моя рука молниеносно выстрелила в грудь, стоящему напротив меня существу. Когда мне показалось, что я уже почти достиг своей цели — кинжал без какого-либо сопротивления двигался к груди Вираса. Вот только лезвие не достигло тела. Оно остановилось в доли миллиметра от одежды моего собеседника.
Я растерянно посмотрел на руку незнакомца, которая капканом сомкнулась у меня на предплечье, с легкостью остановив мой выпад, будто бы во мне не было семидесяти пяти килограммов живого веса. От такого удара он должен был сделать несколько шагов назад, в крайнем случае пошатнуться, но он будто бы был многотонной статуей, укоренившейся в землю.
В моём наскоро составленном плане не было такого варианта развития событий. Да в нём, если говорить откровенно, мало, что было. Всего-то надо было нанести один удар, а затем брать ноги в руки и бежать. Как говорится, вся гениальность в простоте. Всё равно больше бы мне не дали ударить, а просто сбежать мне не позволяло понимание того, как ловко туман подчиняется воли Вираса. Не успел бы я развернуться, как бы меня спеленала эта живая серая масса. Этот вывод лежал на поверхности и был учтен в моем плане. И почему же я теперь в таком положении?
— А это что тут у нас? — с любопытством в голосе спросил Хранитель Дорог. Или как его там правильно? Он аккуратно расцепил мои пальцы, которые сжимали рукоять кинжала, и крутанул его в своих руках. — Довольно искусная работа. Сложно поверить, что её смогли сотворить люди.
Вирас горизонтально зажал кинжал между пальцами двух рук, внимательно осмотрев его со всех сторон. Закончив, он ухмыльнулся и застыл на одном месте, что-то обдумывая. Произошедшие в следующий миг заставил меня усомниться не только в своем душевном равновесии, но и реальности всего происходящего. Уж слишком фантастично выглядело это действие, и оно не как не могло было возникнуть в обычной жизни. Вирас медленно поднёс к своему лицу кинжал и понюхал кусок стали, будто бы это флакон духов, и его брови взлетели вверх, показывая его удивление. А мне уже стало казаться, что его лицо вообще не способно испытывать какие-либо эмоции. За весь наш с ним разговор у него не дёрнулся ни один мускул. Ему бы в покер играть на суммы, превышающие шесть нулей — был бы одним из лучших.
Я спокойно принял то, что вырваться из лап этого безумца мне не удастся. Слишком не реальной стала казаться эта затея после всего произошедшего. Если все мои планы пошли прахом по вине неумелого исполнителя и бездарного организатора, то есть меня в одном лице, как бы это не было грустно, то придётся подстраиваться под складывающуюся ситуацию.
Главное, что способствовало моему прозрению и пониманию, что трепыхаться бессмысленно был окруживший меня туман, который незаметно сковал мне ноги покрепче бетона. Мне сразу же привиделась картинка, как в старых итальянских фильмах использовалась, так называемая, Сицилийская казнь. Вот только от тазика с цементом освободиться было намного реальней, чем от непонятного мне явления, управляемого Вирасом. Получить бы книжку, рассказывающую, как можно избавиться от проклятого тумана. Для собственного спокойствия я попробовал подёргаться, пошевелить ногами, но результат был предсказуемым. Не шелохнуться. Если бы только это было единственной моей проблемой, но нет. Туман продолжал понемногу подниматься вверх по моим ногам, с каждой секундой сковывая всё больше и больше пространства моего тела.
— Почему? — решил я поучаствовать в разговоре Вираса с самим собой. Ничего другого мне не оставалось. Всяко лучше, чем быть просто сторонним наблюдателем.
— Клинок выковали из железа Нижнего Мира, — с удивлением в голосе ответил он. На губах Вираса появилось обозначение улыбки, будто бы он отдал некоторую дань уважения неизвестному мастеру, сковавшему этот кинжал. — Также в этот сплав добавили порошок из чешуи черного дракона, кровь подземного тролля и рог болотного аспида... Оригинально. Ещё один раз, когда люди смогли меня удивить. Странное сочетание очень редких ингредиентов в одном предмете, но оно точно не бессмысленное. Зачем-то их собрали вместе. Интригующе... Рукоять из трёхвекового Черного Дерева…
— Наглецы! — восхищенно выкрикнул Вирас и упоённо засмеялся. От неожиданной смены его настроения я дернулся. Да и не разделял я его веселья, потому что я всё больше убеждался в мысли, что ему пора отправляться в здание с мягкими белыми стенами, где такой безумный смех хотя бы не будет вызывать лишних вопросов. Думаю, общество Наполеона или Сталина пойдет ему на пользу больше, чем моё. Не нравилась мне закономерность, что с каждой секундой его поведение становится всё более хаотичным и не предсказуемым. — Осквернить алтарь Нергоса для того, чтобы сделать рукоять магическому артефакту! Безумный народец! И как же ты позволил сделать это людям, Черный Телец?
