Незначительное отклонение (фанфик по Гарри Поттеру)

— Чтобы расставить все точки над "и" и окончательно убедиться в твоей, Гарри, правоте, мы задумали простой опыт и уже достали всё необходимое для проверки его результатов. Доченька, повтори, какие контрацептивные средства применяют маги?

— Самое распространённое заклинание воздействует на мужскую сперму, точнее на сперматозоиды. То ли убивает их, но скорее лишает активности, как в кислой среде. Применяется на женщину после... кгхм... в течении получаса-часа, но чем быстрее, тем лучше. На мужчину тоже можно, но надо непосредственно перед. И всё равно ненадёжно, они же постоянно в нём воспроизводятся. Если прошло больше пары часов применяют заклинание или зелье насильственной менструации. Похожее средство — ты мне рассказывала — продаётся в обычных аптеках. Есть ещё заклинания стерилизации и для мужчин, и для женщин, но они официально только для целителей и только при соответствующих показаниях. Их очень легко обнаружить и со временем излечить пострадавшего. Применившему грозит Азкабан.

— Замечательно! Как ты говорила — сто баллов Гриффидору?

— Папа!

— Не сердись. Мы просто подумали, что ваша супермагия при конкретных действиях похожа на ваши же обычные заклинания. Значит и последствия будут сравнимые. Как я понимаю, ничего подобного второму или следам третьего варианта ни у тебя, ни у Гарри нет?

Покрасневшая Гермиона неразборчиво произнесла несколько заклинаний, направив палочку сначала на Гарри, потом на себя. Очевидно, что цвет отклика её удовлетворил.

— Нет. Второе у меня не случалось, а следов третьего нет.

— Значит будем искать последствия как бы первого. Микроскоп и химикаты мы уже взяли у старого друга. В общем так, у вас час, вот склянки. Принесёте нам три образца спермы — чистой, обработанной заклинанием и добытой из тебя, дочка, минут через двадцать после.

— А как мы?.. — сумела выдавить женская часть внезапно покрасневшей молодой парочки.

— В результате полового акта, конечно, — с трудом сдержал ржач Роберт. — Это когда эрегированный мужской член вводится во влагалище женщине и посредством фрикций, то есть возвратно-поступательных...

— Папа! Я не думала...

— Доченька, мы ещё совсем не стары и тоже наслаждаемся занятиями любовью. Идите, а то от ваших физиономий пожар вспыхнет.

— А как... мне оттуда добыть?

— Ох, подставишь скляночку — и акцио. Ты же сама мешок с мелкими деньгами нам притащила. И про другие применения соловьём разливалась.

Им, конечно, удалось добыть образцы, и даже раньше часа. Но это было самое бесчувственное и неловкое их соитие.

У Грейнджеров дома был стоматологический кабинет, где на отдельном столе уже стоял микроскоп. Непонятные манипуляции, и вот три стёклышка лежат на вращающейся штучке, меняющей их под объективом. Сначала смотрели Роберт и Хелен, а потом пригласили жутко волнующихся дочь с любовником.

— Видите, в первом всё нормально, сперматозоидов много, они двигаются энергично и быстро. Во втором, после противозачаточного заклинания, их немного меньше, и они почти не двигаются. А вот в третьем — их меньше раз в десять, совершенно неподвижных. Так что твою теорию, Гарри, считаем работающей.

— Но, дорогой, было бы логично, чтобы и на Гарри тоже воздействовало. До его брака с Джинни. А у него всё в порядке.

Быстрее всех сообразила Гермиона и под смешки родителей рассказала про супермагию заочно влюблённых в Гарри девиц и женщин. Некоторые из которых наверняка не против даже внебрачного ребёнка от него, особенно ведьмы постарше.

Но Гарри слушал всё краем уха. Пусть он ждал такого результата, но явное материальное доказательство — совершенно другое дело. Настроение стремительно катилось в бездонную воронку уныния.

Добавилась ещё одна глыба в фундамент правоты его безумной теории. А ещё хотелось тихонько выть просто в небо, понимая, какой гармонией могла бы быть жизнь с Гермионой и что пока даже мечтать о таком ему не следует. Чтобы, проявив настоящее "я", не сорваться в пропасть.

Они вернулись в гостиную и расселись парами на диванах.

— Нам всем вместе надо теперь принять некоторые решения, но Хелен очень хочется задать вопрос.

— Гарри, что ты чувствуешь к нашей дочери?

— Я... Для меня всё так неожиданно, и так мало времени прошло. Мне очень нравится ваша дочь. Разумом я понимаю, что она — правильный выбор спутницы жизни. Я не разобрался, любовь ли это, ответ на любовь Гермионы или... Но Джинни. Если она узнает, то я не уверен, что... — Гарри проклял себя за дурацкий язык и рухнул лицом в ладони на коленях. Остальные слова звучали невнятно. — Плохо я сказал, знаю. Извините, если сможете. Может, я просто не вернулся с того света, а вы видите перед собой тень, потерявший душу в том безумном сплетении магии и смерти телесный призрак, которого заставляют изображать живого человека. Или я получил Аваду, тело ещё не успело упасть, а всё вокруг — просто мой предсмертный бред, страшный и неправдоподобный. Только вот у меня, урода, не прошлая жизнь пролетает, которой по сути и не было, а будущая. Чтобы не цеплялся и не усугублял свои грехи. А?

— Не надо, Гарри, — обхватила его спину Гермиона, гладя его непослушную шевелюру. А он, продолжал, как будто в трансе.

— Или наоборот, это хоть какая-то награда за несостоявшуюся жизнь мне, умирающему в больничном крыле после падения с метлы на первом курсе. Рядом со мной сидит Гермиона Грейнджер и записывает предсмертный горячечный бред о моих будущих воображаемых приключениях. Потом она издаст их как идиотски-жестокую сказку для детей, в которой нет ни смысла, ни морали.

— Не пори чушь, Гарри! — Гермиона силой заставила его разогнуться, села к нему на колени, прижалась сама и прижала его лицо к груди. — Не вздумай тут сломаться. Ты — человек. Я тебя с закрытыми глазами и во сне распознаю. Ты — живой и настоящий. Не выдумывай ерунды.

— Прости меня... Спасибо, что любишь меня. Такого... — Гермиона накрыла его рот своим, и поцелуй постепенно вернул Гарри интерес к происходящему.

— Дети, давайте сделаем перерыв, чаю попьём. Или чего покрепче. Мне кажется нам всем не повредит слегка отвлечься.

Все прошли на кухню, себе Роберт налил виски, Гарри — пива, а женщины предпочли по ложке ликёра в чай. Разговор пошёл о жизни в Австралии, кенгуру, аборигенах и Большом Коралловом Рифе. О волнах и качестве песка на пляжах. И ещё о куче мелочей, которые просто не остаются в голове, если их не упомянуть впоследствии ещё раз.

— Итак, общая остановка более-менее ясна, осталось поставить достижимые цели и найти пути к ним. Цели — суметь изображать перед супермагией, что вы ей подчиняетесь, не противоречить заметным образом её целям, внутри оставаясь как можно более свободными от её воздействия. Постараться при этом жить как можно более полной жизнью и готовиться, чтобы после окончания воздействия зажить, как свободные люди. Я что-то упустил?

— Нет, Роберт. Я себе так всё чётко даже не смог сформулировать.

— Ничего, сынок, какие твои годы. Дальше. Есть вариант, когда супермагия пропадает просто при исчезновении своих носителей. Он неплох, но на него не стоит рассчитывать. Во-первых, сами вы его осуществлять, конечно, не будете просто из-за моральной неприемлемости — убийства, подставы, увечья, чужие и собственные и прочее в том же духе исключаем сразу. Во-вторых, даже если пропадёт супермагия Уизлей, то тут же появятся иные претенденты. Добавьте семьи проигравших, для которых вы оба — идеальные супруги их детям или внукам. Создать и противопоставить другую супермагию волшебного мира уже существующей — нереально. Слишком много и слишком многих надо знать и иметь много времени и средств.

— Значит вступать с ними в брак, рожать, растить детей, и только потом мы сможем обрести свободу и быть вместе? При этом ни разу не сорваться, не допустить промаха, сохранить и не показать своего истинного отношения к происходящему.

— Да, примерно так.

— Получается, нам всё время жить со всем этим.

— Фактически на ближайшие примерно два десятка лет вам предстоит работа разведчиков в иной стране. Вот тут, дети, кроется главная проблема. Работа разведчика, кроме очень суровой подготовки по вживанию в роль, перевоплощению, подавлению всех предательских мыслей и эмоций на лицах, в движениях тела, интонациях голоса — шпионов чаще всего разоблачают обычные люди — требует обязательного таланта. У вас его нет. Сколько раз за эту неделю ты, Гарри, замечал, что едва не сорвался? Думаем, не один. Вдвоём будет ещё трудней. Вечно вам везти не будет, и никакая окклюменция не спасёт вас от простого роста подозрений и соответствующего усиления воздействия супермагий.

— Значит что? Урвать сейчас побольше и потом сдаться?

— Нет, ни в коем случае. Выход есть, и по лицу Гарри вижу, что он догадывается о нём. Да, я говорю про Империо.

— Папа!

— Дочь! Успокойся и сядь! Дай договорить. Что, Гарри стал злодейским злодеем, применив Империо по необходимости? Применить его вам надо друг на друга. С целью защитить своё от чужих. Не принудить кого-то, а помочь друг другу сохранить "внутреннее я" от его подавления супермагией. Чем ваша жизнь под действием супермагии отличается о жизни под обычным Империо? Ничем. Приняв нашу идею, у вас появится возможность по собственному выбору управлять своей жизнью. Пусть не полностью.

— Я сбрасываю Империо.

— Знаем. Но ты всегда сопротивлялся ему своей волей. А тут чужие приказы будут не во вред, а на пользу вам обоим, не насильниками, а помощниками. Не уверен, что нужно, но пусть будет возможность самому снять с себя в любой момент. Гермиона, мы обязательно составим подробный список, что должно это Империо делать. Сейчас важнее принять само решение.

— До обеда ещё пару часов. Мы закажем еды из ресторана. И обзвоним некоторых знакомых и коллег — надо восстанавливать связи и узнавать новости.

— Идите, обдумайте и обсудите.

* * *

— Есть у меня идея, Гермиона. Опять про супермагию.

— Кто о чём. Обо мне бы хоть поговорил. Непростительное, Гарри! И мы запросто о нём говорим и планируем применять не просто ради самозащиты, а на самих себя на долгие годы!

— Погоди. Есть важное дело. Держи, — он дал ей старшую палочку. — Махни как у Оливандера, с искрами... Слабовато. Смотри, какие у меня получаются, только глаза прищурь. Вот. Вместе держим обе палочки. А теперь бей меня экспелармусом из своей палочки, но как на тренировке. Бей, потом всё объясню. Молодец. — Он взмахнул бузиной. — Немного слабее стало, по-моему.

— А по-моему — так же.

— Бери и взмахни... Вот, у тебя гораздо ярче теперь! Получилось!

— Объясни толком.

— А что если в Дарах Смерти задействована супермагия намерений? Тогда со старшей палочкой тоже надо обращаться с намерением, а не экспелармусы выдавать. Я всё сейчас делал с намерением дать ей двух хозяев, тебя и меня. Чтобы сменить владельца она могла только при нашем одновременном разоружении. Если одного обезоружат, то обменяемся Экспелармусом ещё раз, восстановим владение.

— Бредово. Но с тобой привыкаешь к реальности бреда и нереальности обычной жизни. Только лучше не доводить до ситуации.

— Лучше, но даже человек с образом жизни "Постоянная бдительность" не уберёгся. Дважды.

— Зачем это всё?

— Значит так, будем каждый накладывать друг на друга Империо старшей палочкой, которая теперь настроена не причинять нам вреда. Сейчас постепенно потренируемся по нарастающей, чтобы добиться возможностей, о которых рассказывал твой отец.

Полчаса спустя.

— Гарри, ты великий волшебник! Это не приказ, это просто где-то рядом, внутри, как папа, охраняет и предостерегает. Это просто чудесно! Давление есть, я понимаю, что оно хочет от меня, но могу преодолеть, или поддаться, но под контролем моей воли.

— Гермиона, когда я полностью убираю с себя давление от Джинни, то резко увеличивается тяга к тебе. Не как к Джинни — сношать до потери пульса, а всё сразу — просто быть рядом, целоваться, гулять под луной, книжки читать, любоваться твоим лицом — у тебя оно необычайно красивое. Плакать и смеяться, целоваться и заниматься любовью, жить долго-долго, и чтобы всегда где-то рядом — твоё дыхание. Я тебя люблю, Гермиона Грейнджер.

— Я тебя люблю, Гарри Поттер.

— Я очень хочу тебя. Прямо сейчас.

— Я тоже.

То, что случилось потом, пусть навсегда останется в памяти только двоих.

К обеду они опоздали на полчаса.

— Кажется, молодёжь даром времени не теряет!

Два счастливых взгляда стали ответом Хелен.

— Мы голодны, как волки.

— Налетайте, мы заказали много, хватит и на ужин, и даже на завтрак останется.

— Вижу ты, доченька, согласилась с папой.

— Мама, папа, это всё Гарри! И это чудесно, никакое не Империо, а настоящее Фиделио! Друг внутри! Я могу полностью отключиться от супермагии и чувствовать только любовь к Гарри! И он тоже!

— Это, — родители переглядываются с понимающими улыбками, — просто замечательно, доченька. Как мы поняли, ваши внутренние я на самом деле любят друг друга, и вы убедились в неестественности вашей одержимости Роном и Джинни?

— Да, миссис... Хелен. Я был совершенно неправ, сорвавшись тут. Я действительно люблю вашу дочь.

— Отлично! Ты снял камень сомнения с наших душ.

— А что ты ещё придумал, папа?

— Давайте завершим с Империо? Такие потрясающие возможности с точки зрения медика. Например, попробовать вылечить некоторых сумасшедших. Ведь Империо заставляет даже бездумную тварь приложить все силы к выполнению приказа. А если отдать приказ прийти в себя? Например родителям вашего друга Невилла? Попытка ничего не ухудшит, а в случае удачи на вашей стороне окажется целая семья чистокровных. Под Империо можно попытаться совершить невозможное, причём за короткий срок. Например, освоить беспалочковую магию. После вашего успеха резко снижается потребность накладывать его на других, чтобы исправлять свои ошибки. Но на некоторых людей вам его необходимо наложить Не меняя основ поведения, запретить им делать кое-какие вещи. Совершенно необходимо, чтобы за эти пять лет Рон и Джинни не передумали и не заменились на других И немного исправить их поведение.

— А разве они могут отказаться при такой одержимости нами?

— Могут, ещё как могут.

— А разве они никак нас не любят? Разве можно отказаться от страсти? Они очень страстно нас желают.

Родители Гермионы переглянулись, и Хелен кивнула мужу.

— Это на самом деле долгий разговор про разные виды любви, а точнее про то, как можно измерить любовь.

— Это как так, папа? Разве можно измерить любовь?

— Можно, точнее есть свои закономерности, известные психологам и биологам, при нарушении которых можно говорить о неестественности и даже патологии поведения человека.

— Ты о Роне и Джинни, что они любят скорее себя рядом с нами и нашими чувствами даже не интересуются?

— Нет, такое, пусть и неприятно видеть такого человека рядом с тобой, встречается достаточно часто, и из нормы не выпадает.

— Тогда что?

— Доченька, это отдельный разговор. Давайте поговорим после ужина, папа пока обдумает как изложить получше. Только скажу, что именно поэтому мы поняли неестественность твоего влечения к Рону Уизли. А пока просто примите на веру. Есть более насущные темы, которые надо обсудить и принять по ним решения.