— Я могу помочь, — неожиданно сказал Гарри.
Эван с нескрываемым изумлением уставился на него, услышав то, о чем в тайне желал, но боялся поверить, слушая лекцию, которая намекала на данный исход.
— С темными искусствами? — переспросил Эйвери, желая услышать подтверждение из уст Гарри.
— Да, — тот кивнул и строго добавил. — Но сначала нужно разобраться с твоими навыками в окклюменции. Пока не достигнешь нужного уровня — никаких изысков с темными искусствами. А когда придет время, отрабатывать заклинания ты будешь только под присмотром. И ты не должен снимать амулет, защищающий разум от посягательств извне... Мне не нужно объяснять, почему не стоит даже друзьям рассказывать о нашем разговоре?
— Само собой, — глупая улыбка появилась на лице.
— Можешь не таиться от Корвина и Дэвида, — добавил Гарри. — Но пока больше ни с кем не обсуждай наши индивидуальные занятия без моего дозволения.
Эван закивал, ничуть ни удивленный, что Роупер и Линч владеют сомнительной для общества магией. У него имелись подозрения насчет Корвина, а Дэвиду, как будущему аврору, преподавали ее основы в академии.
— Я научу тебя как правильно скрывать наши тайны, — пообещал Гарри. — Ты готов?
— Сейчас? — растерянно спросил Эван.
— А чего тянуть? — с усмешкой поинтересовался Гарри. Эйвери согласно кивнул и решительно спросил:
— Что мне делать?
— Расслабься и очисти сознание, — Гарри направил на него палочку. Эван послушно и с радостью выполнил недвусмысленный приказ.
* * *
В середине марта у Гарри закончилось терпение по отношению к Эйвери, который втайне от всех занялся практикой темной магией. Эван, конечно, желал поделиться секретом с ним, но давил порывы откровенности, находясь под гнетом страха быть отвергнутым. Поттер редко встречал столь сильные чувства, когда любое вмешательство, как, например, усиление желания открыться, привели бы к подсознательному ощущению неестественности, которое могло бы в будущем сыграть свою негативную роль.
Гарри пресекал разговоры о темной магии с друзьями, не владевшими ментальной магией на должном уровне, не только из-за пристального внимания директора к его персоне и желании скрыть от Дамблдора мастерство в этом разделе колдовства. Его не прельщало заиметь подсевших на насилие друзей (а точнее последователей, если называть вещи своими именами), которые выработают привычку решать проблемы с помощью жестоких методов.
Гарри слукавил об источнике осведомленности относительно ущерба, наносимого темной магии колдующему. Существовала лишь официально недоказанная теория об этом, основанная на словах известных волшебников. Ее подвергали жестокой критике чистокровные, активно поддерживающие политику Волдеморта, как Эйвери-старший. Зерно истины, конечно, находилось в их речах. Поскольку к темной магии приравниваются еще и иные заклинания, не требующие негативных эмоций, но их не так уж много и они, зачастую, еще сложнее в освоении, чем обычные.
Сторонники теории акцентировали внимание оппонентов на ощутимых эмоциональных изменениях и на примерах плохо кончивших темных магов.
В ответ приводился довод, что взрослый человек с нормальной психикой может и не ощутить никаких значительных изменений в своем поведении и эмоциях. При условии, если не будет злоупотреблять темными искусствами и не запятнается чернейшей магией. Аура, естественно, "потемнеет", но длительный перерыв в их использовании и положительные эмоции нередко способны ее "осветлить".
Гарри ссылался на Блэков, как на источник информации, желая добавить весомости словам о вреде темных заклинаний и пояснить наличие специфических и никому не известных ментальных техник. Он не поленился создать мемуары якобы дальнего родственника крестного, которые намеревался предоставить друзьям для ознакомления.
"Магический мир много потерял из-за скрытности последователей Гриндевальда, чьи негуманные опыты подтвердили истинность теории о вреде заклинаний, требующих негативных эмоций для их сотворения", — с ноткой сожаления подумал он.
Гарри в начале его пути как мага выучил не одну технику, способную справиться с последствиями темной магии... и светлой. А в дальнейшем он научился работать с подсознанием и пресекать его поползновения облегчить эмоциональное колдовство. Приспешники Гриндевальда с помощью окклюменции могли повторить последнее, но для этого необходимо иметь выдающиеся для этого мира способности к магии разума и дюжину лет ментальной практики за спиной.
"Контроль над магией, приближенный к идеалу, и сильная воля способны заменить эмоциональные костыли", — мелькнула мысль.
Длительная практика одного и того же колдовства дает детальное представление об его эффекте сознанию и подсознанию волшебника. Также частое применение того же самого заклинания учит вкладывать ровно столько магии, сколько нужно для его полноценной работы. В совокупности это имитирует псевдо-идеальный контроль и сильную волю. И тогда, как он и говорил Эвану, отпадает нужда в эмоциях.
Гарри собирался преподавать Эвану самые простые очистительные техники, переделанные им под местную магию, но и они требовали приличной базы в менталистике. Эйвери еще предстояло подтянуть навыки окклюменции до нужного уровня.
Гарри потратил столько времени на свое окружение не для того, чтобы вырастить марионеток без мозгов. Он учел свой прошлый опыт и пришел к выводу, что поистине лояльные умные подчиненные горы свернут ради его блага. Импульсивные и вспыльчивые люди своей несдержанностью способны загубить даже самые идеальные планы.
Окклюменцию рекомендуют изучать для того, чтобы подавлять ненужные мысли и волнения во время темного колдовства. Ведь опасно смешивать необходимые эмоции с посторонними из-за, зачастую, непредсказуемого результата. Кстати, это одна из причин, почему в том же Дурмстранге изучают окклюменцию вместе с темными искусствами.
Эйвери не имел толкового наставника и обладал невыдающимися способностями к менталистике, так что когда-нибудь он бы совершил оплошность. Гарри не желал дожидаться этого момента. Он создал ментальную симуляцию ошибки с темным заклинанием. Весь разговор, чувства и реакции Эвана являлись настоящими, Гарри на них не влиял магией. Только ситуация была придумана, но и произошедшее для Эйвери теперь является реальным: даже Омут памяти не найдет различий. Это самый простой, эффективный и безопасный способ показать, чем опасны игры с тем, что пока еще не по плечу.
В результате действий Гарри преданность Эвана вышла на более качественный уровень, и тот, благодаря неудачному опыту и боли, прекратит калечить свою психику изучением темных искусств, когда он к ним не готов.
Гарри начал преподавать Эвану, как и когда-то Корвину, более совершенный и простой метод работы со своим разумом. Остальных он тоже не намеревался обделять, но обучать их будет постепенно. Как и Роуперу, Гарри скрыл в его сознании их разговор от здешних менталистов. Будущие занятия он тоже не собирался оставлять на откуп никчемной защиты Эвана.
"Нужно будет привлечь Дункана, Джеймса, Виктора и Люсьена к этим урокам, — мелькнула мысль. — Они уже сейчас, в отличие от Эвана, способны освоить некоторые очистительные ментальные техники".
* * *
Дни не изобиловали разнообразием, и, казалось, время ускорило свой темп как минимум в два раза. В апреле Гарри закончил принимать зелье Шульца. Чудесный отвар позволил телу выдерживать больше сил, что положительно сказалось на боевом потенциале, который он мог демонстрировать только в искусственном ментальном мире во время тренировок.
Помня о планах по обогащению, Гарри выбрал одно из самых не затратных и перспективных изобретений, появившегося во время изучения рун этого мира. Также у него возникла идея воспользоваться Турниром, чтобы прорекламировать свое изделие, и в этом деле ключевая роль отводилась Корвину.
"Может получиться", — отписался Роупер. — "Но необходимо подать заявление на патент, желательно не только в наше Министерство. Мой отец имеет связи в Отделе международного патентования Конфедерации, так что регистрация не отнимет много времени".
Гарри знал о законе, обязывающем патентовать изобретения, которые маг хочет продавать, с целью не только обезопасить авторские права создателя новинки, но и для возможности сохранить сведения о процессе сотворения артефактов. Ведь многие магические вещицы до сих пор не могли воссоздать.
Тем же вечером Поттер отправил Корвину образцы недавно созданных артефактов с нужными документами.
Гарри, как правило, дарил друзьям собственноручно сделанные предметы. В этом месяце праздновали дни рождения Дэвид и Корвин. Линча он намеревался порадовать жутко сложным в приготовлении и баснословно дорогим по ингредиентам зельем. Непривлекательная жижа, похожая на фекалии, на удивление с приятным ароматом хвои, значительно повышала эффективность физических тренировок на месяц. Правда, повторно, без страха отравиться, порцию можно было выпить только через полгода. Гарри не понаслышке знал о чудесных свойствах подарка. Из-за ритуала, подарившего ему иммунитет к большинству ядов, он злоупотреблял им во время ежедневных ментальных тренировок.
Для Корвина чародей создал похожее на слизь подслушивающее приспособление. При соприкосновении с любой поверхностью устройство сливалось с ней, меняя свой окрас, как хамелеон, и только для взора владельца оно фосфорицировало. В случае обнаружения посторонним человеком слизеподобное вещество самоликвидировалось, превращаясь в воду.
В начале пасхальных каникул Гарри поглотил очередного мага, коллегу Клауса. На этот раз ему достался природный дар целителя, как у Элисон. Весьма полезное приобретение, особенно в совокупности со знаниями выдающегося колдомедика, которого он поглотил после первого задания Турнира. Его душа стала жертвой из-за врожденного таланта к преобразованию, позволявшего на равных конкурировать с теми, кто имел дар целителя.
На следующий день Гарри наведался в совятню. Уменьшенная коробочка с подарком для Корвина, которую он привязал к лапке Морганы, была надежно зачарована. Ее мог открыть только адресат, а артефакт, находившийся внутри упаковки, работал лишь в руках Гарри и того, кому он предназначался.
Поттер наслаждался видом с высоты и безоблачным небом, синим, как лазурь. Ласковый ветерок трепал его волосы, до слуха доносилось копошение сов. Фигура белой птицы медленно исчезала вдали.
Когда Морганы и след простыл, он окинул напоследок взглядом совятню и направился обратно. Спускаясь по лестнице, Гарри, на ее середине, столкнулся с директором.
— Добрый день, профессор, — вежливо поздоровался он, в который раз замечая странную магию палочки Дамблдора. Он не мог полностью разобраться из чего и как ее создали. Лишь остро тянуло пространственной магией, а часть свойств вовсе не ощущалось, только едва заметный намек на то, что они есть.
— Добрый, Гарри, — рассеяно улыбнулся профессор и продолжил путь. Чародей снова подумал, ступая по ступенькам, что в мире существуют артефакты, частично скрытые от его чувств.
Гарри быстро вернулся в секретную комнату, где находились почти все друзья. Заняв дожидавшееся его кресло, он взял один из научных журналов, который не успел прочитать утром, краем уха прислушиваясь к разговорам.
— Я скучаю по квиддичу, — ныл Малфой, обложившись книгами, и находил поддержку в лице Седрика и Пьюси.
— Не было бы Турнира, скоро бы готовились к последнему в сезоне матчу, — меланхолически вздыхал Эдриан, поглядывая на недописанное задание по трансфигурации.
— Может, полетаем? — предложил Диггори.
Они переглянулись, заметили, что никто больше не заинтересовался их идеей, кивнули друг другу и молча сорвались с места. Не прошло и минуты, как их словно ветром сдуло.
— Гарри? — медленно протянула Эрида, отрываясь от учебника по трансфигурации за седьмой курс.
— Да? — он отложил журнал и взглянул на чем-то озадаченную Селвин.
— Тут написано, — постучала по обложке книги, — что можно создавать магией еду... Но это противоречит закону Гэмпа! — в голосе звучало возмущение.
Все с любопытством повернулись к Гарри.
— Ошибка в учебнике? — неуверенно предположил Джастин.
— Отнюдь, — улыбнулся Гарри.
— Тогда законы Гэмпа неправильные? — неуверенно прозвучал голос Эйвери.
— Нет, — покачал головой Поттер. — Они верны... для элементарной, — он выделил слово голосом, — трансфигурации. А то, о чем ты читаешь в последнем разделе учебника, является высшим преобразованием. На последнем курсе ему уделяется непозволительно мало времени и дается лишь краткая информация о том, что оно существует.
— То есть можно создать магией золото? — возбужденно произнес Джастин.
— Конечно, — ответил Гарри. — Например, с помощью алхимии, подраздела высшего преобразования и, что часто оспаривают, зелий. Или если тебе хватит мастерства и силы для сотворения благородного металла... Официально считается, что лишь двое ныне живущих волшебников способны на подобное.
— Дамблдор и Фламель? — предположил Эван, заметив, что никто не торопится высказывать свои догадки.
— Верно, — одобрительно кивнул Гарри, вызвав мимолетную улыбку у Эйвери. — Но и с помощью элементарной трансфигурации можно изменить вкус и форму еды.
— Я пытался преобразовать, как указанно в инструкции, хлеб в сдобную булочку, но, кроме сладкого вкуса, я ничего не добился, — смущенно признался Шафик.
— По формуле Мэлфиса? — уточнил Гарри. — Позволяющую менять не только форму еды, а и ее вкус?
— Да, — подтвердил Альфаред.
— Удивительно, — искренне произнес Гарри. — У тебя настоящий талант.
— Серьезно? — недоверчиво переспросила Фиби. На лице Ала также проглядывалось неверие, как и у других присутствующих.
— Не каждый выпускник, сдавший ТРИТОНа по Трансфигурации на "превосходно", способен добиться такого же результата, как у Ала, — развеял их сомнения Гарри. — Формула этого заклинания слишком сложная. Дамблдор, будучи выпускником, был единственным известным магом, который мог полностью изменять одну пищу на другую.
Шафик раздулся от гордости. Фиби с нежностью посмотрела на своего любимого.
* * *
Занятия и домашние задания были, как обычно, элементарными для Гарри. Ранее полезная астрономия, после получения памяти множества магов, не могла больше увеличивать его знания. Лишь уроки прорицания, травологии и уход за магическими существами не являлись для него бессмысленным времяпровождением.
Предвиденье развивалось со скрипом, хрустальный шар так и не сменил изображение, а карты, как и иные гадания, давали слишком обобщенные данные.
Травология давала практику. А вот Хагрид принес забавных зверьков — нюхлеров. Из-за их природной предрасположенности к пространственной магии Гарри нацедил у них крови, чтобы, когда появится лишнее время, провести несколько экспериментов с ней.
С Анной он виделся всё меньше, но это не влияло на их отношения.
После пасхальных каникул вышел новый номер "Пророка", вызвавший небывалый ажиотаж.
— Все мы равны перед законом, — напыщенно вещал Фадж с передовицы. — И каждый волшебник заслуживает справедливого судебного рассмотрения его дела. Пришла пора восстановить справедливость.
