Хрущёв мигом сообразил, какие возможности открывает мысль, высказанная конструктором. В «той истории» мобильная связь создавалась как отдельная система, которую уже потом «приделывали» к Интернету. Здесь же, если сразу правильно поставить задачу, можно получить заодно и систему мобильной связи.
Вот только прямо сейчас объяснить участникам совещания, что именно требуется, он не мог — большинство из них не были допущены к «Тайне», и информацию из будущего разглашать при них было нельзя.
— Очень правильная мысль, Анатолий Иванович, — тут же поддержал Китова Хрущёв. — А самое главное — поскольку единая сеть уже будет в системе, сигнал можно будет передавать по тем же линиям, а то и вовсе по радиоканалу. Соответственно, по этой же сети затем можно будет организовать и мобильную связь для всего населения страны.
— Ка-а-акую связь? — удивлённо переспросил Китов.
— Мобильную. Когда телефон у человека установлен в автомобиле, а то и вовсе лежит в кармане, — пояснил Хрущёв. — Примерно как портсигар величиной. Ну, это не прямо сейчас, конечно, это на будущее...
— Интересная идея, Никита Сергеич, — Китов явно был озадачен.
— Я вам даже больше скажу, — усмехнулся Хрущёв. — У нас Владимир Иванович Немцов в НИИ Связи РККА мобильную связь, правда, аналоговую, начал разрабатывать ещё в 1945 году, но прервал работу. Но рабочий прототип у него уже был. Немцов, кстати, талантливый писатель-фантаст и популяризатор науки. Надо его к этой работе привлечь.
— Есть ещё один талантливый инженер — Леонид Иванович КуприянОвич. Он прямо сейчас работает над прототипом мобильного телефона, тоже, конечно, аналогового. Вот его тоже привлекайте к этой работе, — подсказал Хрущёв, заглянув в свои бумаги.
(Воронежский НИИ Связи разрабатывал чуть позднее первую в мире мобильную систему связи «Алтай»)
— Никита Сергеич, а вы откуда про них знаете? — удивился Калмыков.
— Я с Иваном Александровичем Серовым в давней дружбе, — пошутил Хрущёв. — А он все знает, у него работа такая.
— Никита Сергеич, на данный момент мобильную связь проще сделать аналоговой, — остановил полёт фантазии Первого секретаря Лебедев. — Габариты телефона меньше получатся, и цена. Цифра пока ещё слишком дорогая.
— Но в цифре удобнее разделять информационные пакеты гражданской и военной связи, — возразил Китов. — А в аналоговой системе придётся частоты разносить. В общем, тут есть над чем подумать...
— Нет, с цифровой системой у нас вся мощность АЛУ уйдёт на оцифровку сигнала, — сказал Лебедев. — Пока действительно мощный процессор не сделаем, о цифровой обработке звука придется забыть.
— Да зачем вообще обычному человеку такая связь? — удивился маршал Бирюзов.
— Как зачем? — ответил Хрущёв. — А если это офицер? Если его немедленно найти надо, где бы он ни был? А если это передовой авианаводчик? Вот представьте: наводчик увидел цель, у него с собой небольшой чемоданчик. Внутри на крышке — плоский экран, на котором видна карта местности. Он тыкает световым пером в экран и помечает цель. Система тут же вычисляет ее координаты и передает на командный пункт. А оттуда данные о цели будут доступны всем остальным на поле боя.
— А для обычного человека? Вот приходит человек в магазин, а расплачивается, просто приложив телефон к считывающему терминалу, — продолжил Хрущёв. — Сумма денег списывается со счёта в сберкассе. Удобно? Ещё как.
— Товарищи, связь, безусловно, тема важная, — сказал Устинов, — но, мы сейчас всё-таки ПВО обсуждаем, а не систему безналичных платежей. Предлагаю по связи отдельное совещание устроить, а сейчас давайте все же вернёмся к обсуждению проекта «Даль». Семён Алексеич, вижу, у вас какой-то вопрос есть?
— Да, я хотел спросить... как же быть с заданной по проекту скорострельностью? — спросил Лавочкин.
— Так вы поймите, Семён Алексеич, стационарный ЗРК — это комплекс мирного времени. Если мы говорим о действиях комплекса в боевой обстановке, то любой стационарный ЗРК, не имеющий возможности быстро выйти из-под удара, превращается в одноразовый, — пояснил Хрущёв. — Ну и нафига он нужен, если комплекс может быть накрыт одной аэробаллистической ракетой со спецБЧ с расстояния километров этак 200? Зароем в землю миллиарды рублей — и всё на один раз?
Он, ознакомившись по информации из «той истории» с итогами Вьетнамской войны, хорошо представлял себе возможности американской авиации уже через 10 лет.
— Э-э-э... — замялся Лавочкин.
— Тогда как в мобильном варианте потребуется лишь разработать машины, связанные с подготовкой, запуском и управлением ракетами — пусковые и транспортно-заряжающие установки, кабины подготовки и управления с ЭВМ, машины связи, что ещё необходимо? Транспортер с дизель-электростанцией, машина для перегрузки ракет, машины для размещения личного состава и его отдыха между дежурствами? — спросил Хрущёв. — Их у нас по другой теме разрабатывают, можно будет и для «Дали» их изготовить. ЭВМ за счет новой элементной базы товарищ Лебедев планирует сделать еще более компактной и надежной, пригодной для размещения на подвижной базе, тем более эти новые колесные транспортеры совсем не гусеничная техника, при движении вибрации у них гораздо меньше, и воздействие на электронику и сами ракеты будет заметно ниже.
— Если же потребуется увеличить скорострельность комплекса, — продолжил Хрущёв, — можно будет просто увеличить число самоходных пусковых установок с подготовленными к старту ракетами. Этот момент стоит учесть при разработке комплекса, например, в случае возможного усиления позиций ЗРК дополнительными самоходными ПУ для предотвращения массированного прорыва авиации противника. Достаточно ввести в состав комплекса ракеты со спецБЧ, чтобы противник отказался от тактики массированного прорыва ПВО большими группами самолётов. Тогда и скорострельность такая большая не понадобится.
— Сейчас американцы собираются прорывать нашу ПВО плотными группами бомбардировщиков, — добавил Устинов. — Они считают, что так легче отбиться от истребителей, по опыту 2-й мировой. Но что будет, если в такую группу попадёт ракета со спецБЧ? Разнесёт всю группу одной ракетой.
— Как только американцы это осознают, они неминуемо сменят тактику, — продолжал Устинов. — Например, будут прорываться по всему фронту мелкими группами в 2-4 самолёта, а то и по одиночке. Потому нам, видимо, не скорострельная система понадобится, а закрывающая возможно большее пространство.
— Условно говоря, не пулемёт, а снайперская винтовка большой дальности, — провёл аналогию Хрущёв.
(В реальной истории так и произошло. После появления зенитных ракет с ядерными боевыми частями САК ВВС США пересмотрело свою тактику прорыва ПВО в плотном тактическом строю эллипса и перешло к отработке тактики прорыва ПВО одиночными бомбардировщиками на широком фронте.)
— Машин потребуется побольше, чем вы перечислили, Никита Сергеич, — наскоро прикинул Лавочкин. — Но это действительно решаемо.
— Это, Семён Алексеич, вам информация к размышлению для принятия решения. Пока вы на этапе эскизного проекта — подумайте, — ответил Хрущёв. — Техзадание, как я уже говорил, и скорректировать можно. Точно так же, как и Постановление можно новое принять. Вы уж извините, что в вашу конструкторскую епархию так нагло лезу, но, с другой стороны, ко мне много разной информации сходится. Я хоть и неуч, конечно, но память ещё пока неплохая. Вот и подсказываю, по мере сил, разные варианты.
— А главное, чем мне нравится мобильный вариант комплекса, — пояснил Первый секретарь ЦК, — почти полностью исключаются затраты на капитальное строительство защищенных сооружений, которые от атомной боеголовки всё равно никак не защищают. Соответственно, сам комплекс становится заметно дешевле, ввод его в строй ускоряется, а боевые возможности многократно возрастают. За счёт возможности, к примеру, быстро сосредоточить несколько комплексов на опасном направлении или вывести их из под ответного удара противника.
— Ну а если нужно все-таки необходимо укрытие от ударов с воздуха, то для такого самоходного комплекса можно ведь и соответствующие укрытия предусмотреть, в войну многие в туннелях бронепоезда и железнодорожные орудия прятали, немцы так вообще на поверхности бетонные укрытия строили и маскировали, чем мы хуже, да и копать нужно много меньше (справка — http://www.gradremstroy.ru/news/bunker-gitlera-centr-anlage-mitte.html) или хотя бы тентовые укрытия (http://gusst5.ru/Press/News/index.php?ELEMENT_ID=647) так ведь воздушной разведке проблемы создать можно.
— Поэтому, Семён Алексеич, я пока предлагаю разрабатывать ракету и основные радиолокационные средства, как решили, но, одновременно, оценить возможность создания мобильной версии комплекса, — сказал Хрущёв. — А товарищам военным, — он посмотрел на Жукова и Бирюзова, — предлагаю плотно поработать совместно с Главным конструктором и Министерством радиопромышленности. Если вы в результате придёте к совместному мнению, что мобильная версия комплекса технически возможна, тогда можно будет говорить
— Мобильная версия комплекса, нам, безусловно, интересна, — заметил Бирюзов. — Если Семён Алексеич придёт к выводу, что это технически возможно — техзадание мы готовы скорректировать, и проект нового Постановления совместно с товарищами из промышленности подготовим.
— Ну, вот и договорились, — подытожил Хрущёв.
— А если у нас будет единая информационная система управления для всей ПВО и ПРО страны, — добавил Устинов, — то мы, в будущем, могли бы ввести в состав комплекса, скажем, ракету с увеличенной дальностью полёта, и получить, таким образом, аналог американской ракеты дальнего перехвата «Бомарк», которая у них сейчас испытывается. А если ввести в состав комплекса противоракету, и если товарищ Кисунько немножко поучаствует, — усмехнулся Дмитрий Фёдорович, — то мы могли бы получить универсальный комплекс ПВО/ПРО для целого района, округа или фронта. Но это не прямо сейчас, а на будущее, как развитие концепции...
— Гм... — Кисунько на несколько секунд задумался. — Мне представляется, что у ПРО время реакции должно быть значительно быстрее, чем у обычного ЗРК. Да и методы наведения отличаются. Не готов пока так сразу ответить. Давайте хотя бы один успешный перехват проведём, тогда хотя бы какие-то исходные данные для создания системы появятся.
— Но вы только учтите, — сказал Устинов, — что в этом случае, как и с ЗРК «Даль», комплекс ПРО сможет получить сигнал о появлении целей до обнаружения их своими собственными средствами, в единой системе ПВО-ПРО уже будет циркулировать предупреждение о пуске БР, поступившее со спутника СПРН, затем мощные обзорные РЛС сообщат в систему о появлении соответствующих целей в космосе, а ЭВМ тем временем уже будут рассчитывать траектории этих объектов и смогут определить, куда они попадут и выдать решение на ракетный пуск, увеличив тем самым время для принятия решения.
— С этим не так всё просто, товарищи, — заметил Лебедев. — линии связи сейчас слишком медленные, а главное — не может пока ЭВМ выполнять сразу несколько задач на одном АЛУ.
— То есть, пока машина передает данные в сеть, она не обрабатывает входящие данные — комплекс слепнет. — пояснил он. — Нужна машина с двумя, в пределе — несколькими АЛУ разной мощности и общим полем памяти. Основное АЛУ работает на обработку поступающих данных, вспомогательные — на передачу данных в сеть и выдачу команд на «исполнительные механизмы» — пусковые и др. А подлетное время в ПВО и ПРО несравнимо.
— Я это понимаю, — ответил Устинов. — и не предлагаю создать такую систему за два-три года. Это, скорее, концепция, задумка на будущее. Чтобы наши конструкторы уже сейчас знали, в каком направлении им надлежит свои системы в будущем развивать.
— Ты, Дмитрий Фёдорович, Семёна Алексеича расширением ТТХ комплекса сейчас не грузи, — сказал Хрущёв. — У него и так голова пухнет. Вот начнёт у него ракета в замкнутом контуре летать, тогда вторым этапом можно будет и о расширении возможностей подумать.
— Испытания комплекса где будем проводить?
Этот вопрос, казалось бы, непринципиальный, был одним из ключевых. В «той истории» представители промышленности хотели испытывать комплекс на уже привычном полигоне Капустин Яр. Там перед этим испытывались ЗРК С-25 и С-75, была построена инфраструктура. Но военные настояли на испытаниях на полигоне Сары-Шаган в районе озера Балхаш, там в то же время испытывалась противоракетная система «А» конструкции Кисунько. Лавочкин в мае 1958 года просил перенести хотя бы автономные пуски ракет на полигон ВВС во Владимировку.
Командующий ВВС Вершинин не возражал, но воспротивился командующий ПВО маршал Бирюзов, считавший, что проведение автономных испытаний во Владимировке отвлечёт силы от строительства основных позиций на полигоне «А» в Сары-Шагане. В итоге, из-за постоянного отставания от сроков строительства, бросковые испытания ракеты проводились во Владимировке. Автономные испытания проводили в начале лета 1960 года в Сары-Шагане. Лавочкин был вынужден в самую жару мотаться по полигону в генеральском мундире — военные строители человека в гражданской одежде всерьёз не воспринимали. В итоге 9 июня 1960 года Генеральный конструктор Семён Алексеевич Лавочкин скончался на полигоне Сары-Шаган в результате сердечного приступа.
Первым побуждением Никиты Сергеевича, когда он прочёл об этом в «документах 2012», было в очередной раз изобразить самодура и приказать перенести испытания в Капустин Яр.
Но в тех же документах он прочитал, что 19 апреля 1960 г. американский U-2 совершил очередной пролёт над полигонами Тюратам (Байконур) и Сары-Шаган. А через 12 дней, 1 мая 1960 г. состоялся исторический первомайский полёт Фрэнсиса Гарри Пауэрса, спровоцировавший новый виток «холодной войны».
Теперь Хрущёву предстояло найти способ сохранить жизнь Генерального конструктора и не допустить обострения отношений с США. Он понимал, что в обострении отношений летом 1960 года был виноват, прежде всего, он сам. Можно было ради дела смолчать, не давать воли эмоциям, не требовать извинений от Эйзенхауэра за полёты U-2. Но американская настырность и наглость постоянно выводила Никиту Сергеевича из равновесия.
Добились ведь своего «открытого неба» — список доступных для контроля объектов наконец-то согласован, инспекционные полёты над разрешёнными территориями СССР и США решено начать с 1 июля 1957 года.(АИ) И всё равно упорно лезут своими разведчиками во все мыслимые дыры. В ответ на протесты нагло прикидываются шлангом, мол, «наш мирный научный самолёт случайно заблудился, ошибка пилота, мы сожалеем...» И продолжают лезть. Пилоты продолжают «ошибаться», самолёты «блудят», причём обязательно над объектами, вошедшими в список не подлежащих инспекции с воздуха. А Эйзенхауэр открыто объявил, что любое появление советского самолёта над территорией США, пока не работает программа «Открытое небо», будет означать войну.
