— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
*Ulcere sanguis — кипение крови.
**Maledictionem perdere — уничтожить проклятие.
==========
Глава 60 ==========
Ближе к концу месяца Гарри поглотил душу китайца, специализирующегося на проклятиях. Из-за маленького источника, он без ущерба полакомился сущностью еще одного сторонника Гриндевальда, обладающего неоспоримым талантом к языкам, как Барти Крауч.
На следующий день Гарри выполнил обещание и поговорил о темных искусствах с Инглби, Блишвиком, Роудриком и Крамом, приглашёнными на приватный разговор в секретной комнате. Состоялся он после ужина. Поттер повторил для них речь об пагубном воздействии предосудительной магии, но не забыл упомянуть и о ее пользе.
— Никогда не знаешь, когда и какие знания могут пригодиться, возможно, однажды темные искусства спасут вашу жизнь, — аргументировал Гарри.
Виктор не торопился озвучивать свои мысли. Несмотря на то, что в Дурмстранге преподавали темную магию, Крам ее, мягко говоря, недолюбливал. Он на собственном опыте убедился, что после этих занятий становился более агрессивным, и только окклюменция помогала сдерживать опасные для окружающих порывы. Но Гарри видел, что для Виктора его предложение слишком заманчивое, хотя он до конца не верил в эффективность предложенного метода.
Люсьен просиял. У него возникали идеи попробовать запретной магии, но несмотря на легкомысленный вид, без поддержки и страховки он опасался огрести неприятные последствия. Ведь Гарри неоднократно подчеркивал, что светлая и нейтральная магия ничем не уступает темной в умелых руках, и они не несут опасности для колдующего. Люсьен привык доверять мнению Гарри.
Дункан поддерживал позицию Роудрика, и сейчас, когда появился шанс получить новые знания, он ликовал.
Блишвик, удивленный предложением Гарри, не горел желанием изучать темную магию, но и против этого ничего не имел. Кто знает, когда она пригодится.
— Просто нужно использовать заклинания, как мантры во время медитации, чтобы убрать негативные последствия от темных заклинаний. Но без навыков в окклюменции они бесполезны? Я правильно понял? — спросил Джеймс, наморщив лоб.
— Верно, — благосклонно улыбнулся Поттер.
Все присутствующие, как и ожидал Гарри, выразили свое согласие.
* * *
За окном солнце еще только пробивалось из-за туч, но Гарри уже не спал. Он находился внутри чемодана и наблюдал, как трескается похожая на светлый янтарь корочка яиц.
Гарри приблизился к своему творению и сделал два разреза на ладонях. Красная жидкость, переливаясь золотом, потекла вниз, на оболочку. Стоило ему залечить порезы, как скорлупа превратилась в серую пыль, осевшую на двух тощих маленьких телах эльфов. Их кожа засверкала, будто ее посыпали блестками, и налет исчез, послужив питательным тоником для новорожденных существ.
На Гарри уставились две пары огромных глаз, голубовато-зелёных, как аквамарины, светившихся преданностью и обожанием, будто перед ними предстал их бог. Он положил левую руку на голову эльфийки, а правой коснулся эльфа. Домовики непроизвольно пошевелили забавными ушами, похожими на крылья летучих мышей.
Гарри улыбнулся им и наслал сонные чары. Не давая им возможности удариться об пол, он поднял эльфов в воздух и создал две деревянные с мягкими матрасами кровати, на которые положил домовиков. Он снова прикоснулся к ним и неспешно, не желая навредить, мягкой волной коснулся их разумов, заполняя их различными полезными, на его взгляд, знаниями.
Когда Гарри закончил передавать информацию, он заметил, что магия им пока не доступна. В формуле обряда были зашифрованы методы оперирования энергией, вложенные их изначальным создателем. Но на их пробуждение необходимо время.
Ранее Гарри исследовал магию эльфов с помощью школьных домовиков.
Огромное количество ресурсов их мозга были отданы на возможность подстраиваться под практически любые щиты на подсознательном уровне. Но это тормозило их когнитивные функции. Так что Гарри даже не помышлял об их поглощении.
Эльфы очень уязвимы к ментальной магии. В кафе с Корвином и Сириусом он использовал чары из этой дисциплины. А вот волшебники никак не защищаются от их магии. Возможно кто и создал от них щиты, но Гарри об этом не знал.
Беспалочковая магия эльфов Поттера не заинтересовала по тем же причинам, что и телепортация. Однако они вдохновили его на создание личного способа обходить магические преграды.
"Эльфы вылупились первого мая, как я и хотел, но они еще долго будут спать, усваивая полученную информацию", — думал он, идя на завтрак. А за столом всех факультетов наблюдался небывалый ажиотаж. Магов ждало потрясение. Разыскиваемый преступник Сириус Блэк добровольно сдался властям и ожидает суда.
"День начался отлично", — улыбнулся он друзьям и сел за стол.
* * *
Джеймс Блишвик задумчиво покосился на Гарри и Эвана, сидящих друг перед другом. Они застыли, будто статуи. Но иногда на лице Эйвери отражались эмоции: боли, гнева, смущения... и довольно быстро исчезали. На месте Эвана несколько часов тому назад находился сам Джеймс, и Гарри также помогал ему улучшить ментальные щиты. А до этого, кто бы мог вообразить, Блишвик, Блетчли, Роудрик, Крам и Эйвери под предводительством Поттера отрабатывали разрывающее заклинание, классифицируемое как темное.
Они изучали сомнительную магию чуть больше недели, и поныне Джеймс не мог отделаться от ощущения нереальности.
Джеймс, когда был маленьким, слушал рассказы о Гарри Поттере, как сказку перед сном. Будучи пятилетним мальчиком, он воображал его гигантом, титаном из мифов, способным потягаться с Темным лордом. Образ героя видоизменялся по мере взросления. Со временем пришло осознание, что Поттер младше самого Джеймса и вид Гарри перед его мысленным взором начал напоминать маленькую копию Годрика Гриффиндора, рыжеволосую, бородатую и брутальную. Хотя умом он и понимал, что это чушь, но при имени Гарри Поттер появлялись такие ассоциации.
В девяносто первом году, прочитав в газете, что победитель Волдеморта будет учиться в Хогвартсе, он, как и львиная доля магов, гадал, каким окажется на самом деле национальный герой. Было много предположений, но реальность... его ни капельки не разочаровала.
Джеймс не сомневался, что Гарри оставит след в истории не только как Мальчик-Который-Выжил. Блишвик не колебался ни секунды, когда ему дали шанс приблизиться к Гарри. Он хотел стать частью его будущего величия. То, что Джеймс обрел друзей, перед которыми не нужно было играть добродушного увальня, оказалось приятным бонусом.
Однако мысль о том, что герой Света, как пафосно его называли некоторые желтые газетные издания, обучает их темной магии, все равно вызывала внутренний диссонанс.
Джеймс ощутил, как губы сами складываются в саркастичную улыбку, когда он вспомнил недавний разговор с Гарри.
— Присмотритесь к близнецам Уизли, — говорил он ему и Дункану по пути на занятия. — Они мне кажутся перспективными.
Несмотря на рекомендательный тон, его слова являлись приказом, который им пришлось выполнять. Как обычно, желания опротестовывать волю Гарри не появлялось. Джеймс в тот же день обсудил с Дунканом стратегию выполнения задания. И после ужина завязал разговор про их изобретения, выразив желание купить на пробу несколько забавных вещей. Те не отказали.
Джеймс снял сине-серебристый галстук, уселся поудобней на диване и, выбросив посторонние думы, принялся повторять ментальное заклинание, которое Гарри нашел в дневнике Блэка.
* * *
Шум голосов слился в единый звук. Отсутствие окон и тусклое освещение факелами, развешанными по каменным стенам квадратного зала, создавали тягостную атмосферу. Сириус не глядел на волшебников, поднимавшихся со ступенчатых, как в амфитеатре, скамьей. Подлокотник стула с жестким сидением, не предназначенным для комфорта, оплетали железные цепи, которые в данным момент безвольно касались пола.
В ушах всё еще звучали столь желанные слова: "Признать невиновным...", и его одолел иррациональный страх, что суд — плод воспаленного разума, навеянный лихорадкой из-за промозглой сырости Азкабана. Он грезил о свободе долгие годы, и сознание не единожды обманывало сладостными образами исполненной мечты.
— Ты в порядке? — на его плече легла теплая ладонь Корвина.
— Скажи, всё происходит в действительности, мне не снится? — хрипло спросил Сириус, подняв голову.
В глазах Корвина отразилось неприкрытое сочувствие.
— Ты свободен, — твердо сказал он. — Конечно, компенсация в размере тысячи трехсот галлеонов несоразмерна понесенным страданиям, но мы и не рассчитывали на большее, — говорил Роупер, помогая встать Сириусу. — В "Пророке" опубликуют статью с извинениями, — Блэк покорно позволил повести себя к выходу. На его лице медленно разгоралась улыбка.
— Мистер Роупер, — в коридоре к ним подошел маг с густой гривой медно-коричневых волос, тронутых сединой. Его желтые глаза светились умом. Он опирался на трость, но слабым назвать его не поворачивался язык. — Мистер Блэк, рад, что наконец-то свершилось правосудие.
— Мистер Скримджер, без вашей помощи справедливость не восторжествовала бы столь быстро, — с располагающей улыбкой произнес Корвин. В его словах Сириус не слышал фальши. Блэк с трудом сдержал смешок, наблюдая талантливую игру слизеринца.
Роупер со Скримджером обменивались любезностями, а Блэк с иронией подумал, что иметь в друзьях воспитанников Салазара очень выгодно. Суд, которого он так опасался, являлся чистой формальностью из-за взяток и шантажа. Даже не понадобилось ловить Питера, чтобы доказать его невиновность.
Сириус провёл всё время до суда в комфортной камере без дементоров, а содействовал его освобождению сам глава Аврората, Руфус Скримджер. Блэк знал, что Корвин пообещал приличное вознаграждение за помощь (а, возможно, еще и чем-то шантажировал), и был безмерно признателен слизеринцу и Гарри за их предусмотрительность.
Сириус кивал в нужных местах, не вслушиваясь в разговор Корвина и Руфуса и не пытаясь анализировать скрытый смысл их слов. Через несколько минут, довольные, они распрощались.
Стоило им двинуться к лифту, как к ним подошёл министр в полосатой мантии, они обговорили какой-то неинтересный законопроект и третье испытание Турнира.
— Новое изобретение сделает шоу более красочным и запомнится иностранцам и нашим соотечественникам надолго, — агитировал Роупер.
— Думаете? — переспросил Фадж. — Давайте обсудим завтра утром вашу идею, — сказал министр, заметив Амелию Боунс, шедшую к ним.
Корвин перекинулся с главой Отдела магического правопорядка парой слов, как и с еще несколькими незнакомыми Сириусу магами. Сложно было не заметить, что Роупера уважали.
— Ты, я смотрю, очень популярен в Министерстве, — Блэк не сдержал ухмылку.
— Стараюсь, — с весельем в голосе ответил Корвин, останавливаясь возле камина. Сириус рассмеялся лающим смехом. На них оглядывались, но Блэку, внезапно осознавшему, что он больше не преступник, было всё равно. Он взял летучего пороха и исчез в изумрудном пламени. Корвин обаятельно улыбнулся некоторым знакомым и последовал за Блэком — его рабочий день закончился.
* * *
Северус прикоснулся длинными холодными пальцами к вискам. Кожа лица казалась обжигающе горячей, и мелькнула мысль выпить зелье от начинающейся простуды, сразу после обезболивающего настоя. Голова раскалывалась от боли, и виной этому был чертов Поттер.
Не нужно быть гением мысли, чтобы догадаться — к новой политике министра приложил руку этот несносный мальчишка. Был бы Северус наивным лопухом, то посчитал, как большинство, что инициатором пересмотра судебных дел являлся Фадж. Более проницательные люди заметят за его спиной талантливого выпускника Слизерина, гордость любого учителя, Корвина Роупера. Однако Северус не имел привычки носить розовые очки. Он прекрасно видел, насколько преданы те, кого Поттер называет друзьями. Четырнадцатилетний подросток манипулирует правительством. От этой мысли становилось дурно.
Статья сегодняшнего "Пророка" об полном снятии всех обвинений с Сириуса Блэка также не способствовала веселью.
Северус почувствовал раздражение, припомнив последний урок зелий четвертого курса Слизерина и Гриффиндора. Он, как обычно, прохаживался между рядами, проверяя результат работы пустоголовых детей. Предсказуемо лишь единицы, как мисс Дэвис и мисс Данбар, справились с заданием. А вот зелье в котле Поттера и Нотта, проверенном им напоследок, к его прискорбию, не вызывало нареканий.
— Двадцать баллов Слизерину, — начисленные баллы своему факультету помогали смириться с мыслью о таланте сына Джеймса. Теодор скупо улыбнулся, а Поттер лениво и неосмотрительно посмотрел в глаза декана. Северус воспользовался открывшейся возможностью и провалился в сознание мальчишки. Размытая картинка встречи Поттера и Роупера встала перед взором Северуса, но легкий толчок, нарушивший концентрацию, вернул его в классную комнату.
Поттер гневно нахмурился, и яркая, пьянящая магия вырвалась наружу. Северус сохранял видимое спокойствие, а внутри сокрушался, что мальчишка начал осваивать окклюменцию и заметил присутствие в своем разуме. Отныне придется забыть о вторжении в сознание Поттера.
Северус развернулся, заметив, что отродье Джеймса не слишком успешно попыталось скрыть эмоции. Одурманивающая магия вынудила всех присутствующих учеников впасть в транс. Северус вернулся за свой стол, скрестил руки на груди и с недовольством посмотрел на свои пальцы, непроизвольно подрагивающие. Окклюменция помогла взять под контроль предательские конечности.
Поттер обуздал свои эмоции — магия исчезла — и ученики отмерли, зашушукали, обсуждая непонятное происшествие. Лишь друзья национального героя обеспокоенно поглядывали на своего предводителя.
— Задание на доске, — произнес Северус. — Урок окончен.
Проводив нечитаемым взглядом подростков, не испытывая привычной радости от того, как некоторые гриффиндорцы спотыкаются на ровном месте, ощущая его внимание, Северус закрыл дверь заклинанием, когда последний ученик покинул помещение.
Снейп сел на кресло, ощущая, как похолодели конечности.
Изгоняя неприятные воспоминания, он поднялся с кресла, но не успел Северус дойти до шкафчика с зельями, как послышался стук, и незваный гость, не дожидаясь реакции хозяина кабинета, будто не заметив охранных заклинаний, с легкостью отворил дверь. На пороге появился Альбус Дамблдор. Его сапфировая мантия, украшенная сверкающими полумесяцами, сразу привлекала взгляд.
— Добрый вечер, Северус, — поздоровался директор и будто с ленцой вернул защиту на вход. Снейп был уверен, что она как минимум в несколько раз надежней его чар.
— Чем обязан вашему визиту? — несколько грубым тоном произнес декан Слизерина, вернувшись к своему столу.
— Трудный день? — сочувственно спросил директор.
— Пока Поттер в школе, не ведать мне покоя, — невпопад ответил он, кривясь от головной боли.
