"Твою мать, твою мать! Это что такое?!" — возмущённо подумал я, но в следующую секунду снова уснул, а череда эротических снов продолжилась.
Как ни странно, но наутро я проснулся вполне отдохнувшим. И это несмотря на то, что пикси конкретно так объелась моим белком.
* * *
Ну ладно, часть утренних событий я промотаю, тем более что ничего особенного там не было: завтрак, обязательная тренировка на мечах с Ликой, потом заточка другого моего меча тугими и мокрыми ножнами, которую амазонка проделала с большой тщательностью и энтузиазмом, затем пляж, купания в пруду, обед, отдых и работа над диссертацией в своём личном внутреннем компьютере. А что, у меня, между прочим, третий год аспирантуры шёл, и защититься я планировал в срок.
В общем, четыре часа дня наступили как-то уж очень незаметно, и в комнату ко мне заглянула Аларна, сообщив, что ами Лимоника купается на горячих источниках и уже меня ждёт.
"И что они с Маришей задумали?" — недоумённо подумал я.
— Ты что-то совсем поглупел, как я погляжу, — хихикнула Мара. — Неолетанка — весьма сексуальное, между прочим, создание, ждёт тебя на горячих источниках для встречи наедине, и ты не догадываешься, зачем?
"Наверное, скучно ей, помыться вместе хочет", — пошутил я.
— Ну на-а-адо же, догада-а-ался! Догадливый какой — прям доктор Ватсон.
"Шерлок Холмс, ты хотела сказать?"
— Нет, именно Ватсон, — рассмеялась Мара.
"Да знаю я... вернее, догадываюсь, что, скорее всего, у меня будет там секс. Мне непонятно только, зачем Мариша попросила об этом энесту?"
— А про амосу ты забыл? Это же ясно как божий день. Хозяйка хочет проверить, как организм твой с ней справляется.
"А могут быть проблемы?"
— Вряд ли. Даже свободные мужчины без каких-либо магических защит легко её переносят. А уж парии и подавно.
"Но зачем тогда?"
— Как зачем? Чтобы привычка у тебя выработалась к амосе, — пояснила сёкая. — От этого наркотика засыпают после оргазма и могут очень долго проспать: шесть часов, десять — в зависимости от принятой дозы. Но привычка сокращает эти часы, позволяя быстрее возвращаться в норму. Парий твоего уровня способен очухаться уже через полчаса, а может, и быстрее. И ещё Мариша хочет, чтобы ты прочувствовал и полюбил неолетанский секс, чтобы научился правильно себя вести с неопытной неолетанкой. Причин много, а цель одна: подготовка к будущей интимной жизни с энестой, дабы была она лёгкой и безмятежной.
"До свадьбы ещё шестнадцать лет".
— Но ты ведь не думаешь, что неолетанки не занимаются сексом до брака? Мика вполне может скоро достигнуть периода рождения Мевы, и тогда у неё конкретно так крыша слетит. Неолетанки в этом состоянии вообще нифига не соображают и трахают всё что движется.
"Серьёзно?! Ва-а-а-а! Круто как!"
— Поэтому, чтобы поберечь любимого, обычно они отыгрываются на тех, кого не очень жалко.
"Эй-эй! Я не хочу, чтобы меня берегли! Хочу экстремально-грубого и безбашенного секса!"
— Но для этого надо потренироваться, — назидательно сказала сёкая. — Если хочешь, чтобы тебя к корриде допустили, требуется закончить курсы молодого тореадора с отличием.
"Да! Я хочу!"
— Хи-хи, вот мы как раз и идём на такие курсы.
"Круто! Круто!" — возликовал я и прибавил хода, переходя на бег вприпрыжку.
* * *
Кажется, тот энтузиазм, с которым я прибыл на источники, даже слегка удивил ами Лимонику. Весело посмотрев на меня, она рассмеялась и махнула рукой, чтобы я лез к ней в воду.
— И кто ж накрутил тебя так? — поинтересовалась неолетанка, обнимая меня верхними руками и мягко привлекая к себе.
Я невольно завис, оказавшись в объятиях огромной женщины. Вернее, не женщины, а энесты, но для меня в тот момент это было без разницы. Я просто не знал, что ещё есть какая-то разница кроме второй пары рук.
— Хи-хи, да ты прям прибалдел! — продолжала веселиться ами. — Как же это миленько. Но давай я пока не буду обнимать тебя, чтобы мы могли побеседовать.
Неолетанка опустила и даже слегка отодвинула меня от себя, заставив разочарованно вздохнуть.
— Итак, настроение твоё меня очень радует, — сказала Лимоника. — И чем же тебя так вдохновила встреча со мной?
— Ну, мы разговаривали с сёкаей, — стал рассказывать я. — Это мой дух-партнёр, и она поведала мне, что юные неолетанки очень несдержанны, что они прям как звери набрасываются на мужчин. В общем... меня это очень зацепило. Я бы хотел, чтобы меня зверски изнасиловали.
Энеста залилась звонким смехом, будто серебряными колокольчиками зазвенела, а когда секунд через десять успокоилась, весело покачала головой.
— Ох боги! Какой же виктимный мальчик мне попался! Но должна немного охладить твой пыл. Юные энесты по причине своей неопытности и даже в каком-то смысле безумности очень часто доставляют мужчинам много боли. И что-то подсказывает мне, что ты не фанат мазохистских игр. Обычные женщины испытывают боль, когда девственности лишаются, а вот энесты во время первого секса, наоборот, боль причиняют.
— И от чего больно? — поинтересовался я. — Как этого избежать?
— На второй вопрос я отвечу позже. А на первый, пожалуй, ответ покажу.
Неолетанка за запястье взяла мою руку под водой, притянула её к себе между ног и ввела себе во влагалище три моих пальца. Стенки её пещерки сразу очень плотно сжались вокруг них, заключая в тугой плен.
— Как тебе у меня в гостях? — поинтересовалась энеста.
— Потрясно! — сказал я с восторгом.
— А вот так?
Пещерка стала нежно массировать и обсасывать мои пальцы, и я невольно застонал, прикрывая глаза от удовольствия.
— Волшебно, — тихо выдохнул я.
— Как видишь, мы очень хорошо умеем доставлять удовольствие, когда осваиваемся с управлением мышцами вагины и держим в руках свою страсть. Но у неолетанок не только подвижное, но и очень сильное влагалище, которое может как капкан вцепиться в член мужчины. Сейчас я лишь намекну тебе, что это такое, прилагая лишь часть усилий.
Пещерка, тискающая мои пальцы, стала вдруг плавно наращивать сжатие, и очень скоро я застонал уже от боли. Рефлекторно я попытался выдернуть свою конечность из сдавливающего её пресса, но не сумел. Влагалище как капкан держало меня и не пускло.
— Ой-ё-ёой! — запричитал я, и энеста ослабила хватку.
— Это я даже в полсилы не сдавила, — предупредила она. — У юных неолетанок влагалище послабее моего, но стиснуть член они могут гораздо больнее, чем я только что показала. И это лишь один из факторов боли. Когда у эми едет крыша, ей очень сложно контролировать свои порывы. Иногда она просто не понимает, что любовник под ней не от удовольствия кричит, а от страданий.
— О-о-ох, и как же в этом случае быть?
— Хм-м-м. А вот в этом мы как раз будем разбираться. Но должна предупредить, что одной тренировки нам будет недостаточно. Для начала я должна посмотреть твою реакцию на амосу и всячески тебя исследовать. Давай сделаем так. Сперва я лишу тебя девственности, ничего не объясняя. Ты почувствуешь, что такое заниматься сексом с неолетанкой, и далее тебе гораздо легче будет мои объяснения понять.
— Но я уже не девственник, — улыбнулся я.
— Есть одна девственность, которой лишиться можно только с неолетанкой.
— Если ты про попу, то там я тоже не девственник, — сказал я удручённо, чем снова энесту развеселил.
— Нет-нет, — заверила она меня, вытирая слёзы. — Твоя попка мне тоже без надобности.
— Но какая ещё может девственность быть?
— Может быть, сохраним интригу?
— Ну... ладно, — проворчал я. — Кальян, кстати, ко мне тоже уже применяли, и оральный секс. Не знаю, не осталась де...
Неолетанка вдруг притянула меня к себе и запечатала уста поцелуем, прерывая словесный поток. Рот обожгло жаром и сладостью, которые стремительной волной распространились по организму и разожгли во мне огонь. Тело вдруг стало лёгким, воздушным и невероятно чувствительным, каждая клеточка словно бы превратилась в эрогенную точку, и прикосновения к любой части тела стали приятны.
Энеста подхватила меня на руки и, не переставая сладко целовать, вылезла со мной из воды. Ноги мои коснулись мягкого резинового ложа, затем спина."Матрас", — догадался я. Примерно на таком же меня отымела в попу Тарна.
А неолетанка уже нависла сверху и жадно выцеловывала, облизывала и обкусывала меня, оставляя на коже следы розоватой слюнки. Амоса! Боже, как хорошо! Всё тело моё словно плавится от возбуждения, я выгибаюсь от страсти и постанываю в нетерпении. Очень хочется, чтоб меня взяли! Хочется страстно, жадно! В этом чувстве не было того томного желания подчиняться, как от наркотика орков. Сейчас меня сжигал изнутри огонь.
Слияние наших тел резко пронзило блаженством. Кажется, я закричал, или мне показалось. Ощущение удовольствия было столь острым, что даже уши на несколько секунд заложило, и лишь по резким движениям бёдер неолетанки я понял, что она меня уже трахает.
Это было остро, очень остро, чувства мои буквально клокотали и вспыхивали. Тело затапливало удовольствием, затапливало, переполнило сильным напряжением и неожиданно взорвало в мощнейшей разрядке, так что я даже захлебнуся криком и онемел, беззвучно открывая и закрывая рот. А потом член мой неожиданно пронзило ноющей болью, стремительно распространившейся от головки к основанию ствола и глубже, ещё глубже, куда-то вглубь моего организма. Боль словно бы утонула во мне и затерялась, а на смену ей уже следовали волны жара, переходящие в мягкое, но постепенно усиливающееся удовольствие.
— Лови, — шепнула мне Мара, и я ощутил импульсы наслаждения, идущие от неолетанки.
Эмпатия! Боже, как классно! Как восхитительно она наслаждается мной. Душу наполнило глубокое ощущение счастья. Я с восторгом отследил, как стремительно взлетает на пик своего удовольствия энеста и услышал торжествующий рык, с которым она сотряслась в оргазме. Ами резко навалилась на меня сверху, почти что легла, вдавив в матрасик своей тяжестью, и сладострастно вздрагивала, выплёскивая в меня потоки жара.
Ощущения были очень странными, но приятными неимоверно. Неолетанка будто действительно чем-то извергалась в меня, наполняя изнутри. Мне сложно было понять, иллюзорные это ощущения или настоящие. Но по тому, как в яичках моих нарастало ноющее давление, чувство переполненности было очень достоверным. А потом из члена моего будто пробку выдернули, пронзая его потрясающим кайфом, а заодно открывая шлюзы. Я выстрелил мощно, подобно бутылке шампанского, и очень кайфово.
Капе-э-э-ц! Боже ж мой, я и не думал, что будет настолько приятно. Тело тряслось уже во второй по счёту разрядке и просто сгорало от блаженства, переполняющего меня.
— Всё, — услышал я нежный шёпот на ухо. — Теперь ты больше не девственник. Поспи. Твоему организму нужен отдых и время, чтобы очиститься от страсти, которой я тебя наполнила.
А блаженство моё постепенно превращалось в туман, окутывающий сознание. Он убаюкивал меня, делал невесомым и уносил в царство Морфея.
* * *
Как оказалось потом, проспал я часов восемь, вернувшись в сознание, как раз когда имение начинало готовиться ко сну и многие его жители собирались спать. Пока я был без сознания, меня перенесли в покои Мариши и уложили на постель. Весь оставшийся день я дрых в её комнате, а когда проснулся в одиннадцатом часу вечера, Тинка, повизгивая от счастья, набросилась на меня с поцелуями и обнимашками.
Это было ошеломляюще и позитивно. Никогда ещё моё пробуждение не было столь приятным. Однако я ещё очухаться не успел, а пикси, сопя от нетерпения, устраивалась промежностью на моих губах. Потом мелкая девушка замерла с блаженной улыбкой на устах и в рот мне ударила сладкая фруктовая струйка, сопровождавшаяся мощным потоком оранжевой энергии. Тинка накопила в себе столько жидкости, ожидая, пока я проснусь, что писела, наверно, больше минуты и, кажется, полностью удовлетворилась оранжевым удовольствием. Судя по тому, как она блаженно распласталась на моём лице, выбрызнув последние капельки, и замерла в полной расслабленности, ей ничего больше не было нужно.
— Тинка, ты что же, всё время терпела, пока я спал? — обеспокоенно спросил я, когда Мариша аккуратно убрала с моего лица крылатую девушку.
— Ну вот ещё! Да я бы лопнула! — откликнулась пикси, пытаясь состроить сердитую мину, однако наполнявшее её в этот момент удовольствие свело все усилия на нет.
— Тинка у нас очень отличилась сегодня, — удовлетворённо сообщила Мариша. — Она наградила Клару седьмым зелёным листом, представляешь? А потом и розовый листик поставила, а за ним и второй оранжевый. Я просто обалдела. Теперь у нас в имении целых три розоволистых пария.
— Я взяла на попечение ещё один цветочек, — самодовольно сказала пикси. — Потому что мой любимый цветочек совсем разленился и соизволил нагло дрыхнуть весь день. Так что имей в виду, муж мой. Станешь отлынивать — и я заведу себе жёнушку, и всё внимание впредь буду уделять только ей!
— Ну я же не специально, — расстроился я. — Извини, пожалуйста, Тиночка. Я постараюсь больше так не делать.
— Будешь-будешь, — проворчала пикси. — Мариша мне всё уже объяснила. Пока привыкаешь к наркотикам этих четырёхруких, будешь спать. Поэтому давай делай это скорее, я даю тебе отпуск на недельку. Можешь почаще заниматься неолетанским сексом; чем больше амосы энесты в тебя вольют, тем быстрее ты к ней привыкнешь.
— Спасибо, — улыбнулся я крылатой девушке. — Ты — добрая жена.
— Добрая, но со своими потребностями, — мстительно ухмыльнулась пикси. — Пока будешь к наркотиками привыкать, я займусь другим цветочком. Так что имей в виду. Затянешь с тренировками — и я могу увлечься другой.
— Я буду стараться, моя королева, — заверил я супругу, шутливо складывая ладони у груди в молящем жесте. — Пожалуйста, не лишайте меня своей милости.
— Ладно, рыцарь мой, — подыграла мне Тинка, принимая величественную позу. — Так и быть, пока что я буду ждать и следить за твоим усердием.
Мариша рассмеялась и захлопала в ладоши.
— Ну, потешили! Может, вам театральную труппу сформировать? Будете спектакли ставить.
— Ну вот ещё, — надменно хмыкнула Тинка, не выходя из образа. — Королевам не пристало опускаться до таких низменных вещей.
— Браво! — продолжила хихикать Мариша и зааплодировала.
— Послушайте, а как Клара согласилась на оранжевое удовольствие? — спросил я. — Она же терпеть его не могла.
— Как-как, да я чуть не обсикалась, пока ты спал, — сердито ответила Тинка. — Вот и решила воспользоваться запасным цветочком. Я вообще не знала, что Клара может быть против. Я ведь уже писела ей в рот, когда ставила розовый лист, и она не возражала.
— Ну и что? — спросил я, сгорая от любопытства. — Как Клара отреагировала?
— Да она чуть не съела меня от удовольствия, — захихикала пикси и порозовела от приятных воспоминаний. — Мой сок ей очень понравился. Я начинаю уже побаиваться эту темноволосую дылду. Уж больно плотоядно она стала на меня смотреть.
Все мы рассмеялись этой шутке, и я посчитал за необходимость супругу похвалить.
