Багряная Звезда. Слияние.

Лион выглядел уставшим, почти как после ночи, когда мы покончили с Виссель. Похоже, не у одной меня дела идут не очень хорошо.

Проблема решилась на удивление просто.

— Лион, я передам Совету твои опасения, не беспокойся. Можешь быть свободен.

Демон кивнул и пошел к выходу. Поравнявшись со мной, он тихо поздоровался и спросил как самочувствие.

— Как видишь, пока не в трансе, — натянуто улыбнулась я. Шутка была неудачной и неуместной, но что я могла еще ему сказать? По лицу невозможно было понять, о чем он думает.

— Пока, — еле слышно сказал он, а потом уже громче добавил: — Не делай глупостей, Хелли. Теперь помощи ждать неоткуда.

И вышел, оставив меня в состоянии полной прострации.

Деликатное покашливание ректора привело меня в себя. Я подошла ближе к его столу.

— Так зачем же ты пришла, Хелена?

— Я хочу попросить вас связаться с Верховной Ведьмой. Могли бы вы кое-что передать, — твердо сказала я, а потом только поняла, насколько смешно это прозвучало.

— Хелена, ты считаешь, что я похож на почтового голубя? — насмешливо спросил Артур Килес. — Что ты хочешь сказать свой матери?

Я стиснула кулаки, но постаралась спокойно ответить:

— Она хочет решить некоторые семейные вопросы и просила сообщить ей, когда я буду готова.

— То есть ты уже готова? — покачал головой он. — Хорошо, я свяжусь с ней.

— Спасибо, — облегченно выдохнула я.

— Хелли?

— Да, господин ректор?

— Ты говорила с Лионом по поводу печати?

Похоже, он деликатно сделал вид, что не заметил нашего небольшого разговора пару минут назад.

Мне хотелось закатить глаза от раздражения. Почему каждый считает своим долгом уговорить меня вернуть печать? А нас с ним кто-то спрашивал? Меня кто-то спрашивал — хочу я или нет?

— Нет.

Ректор молчал, ожидая от меня продолжения.

— Извините, что потревожила. Спасибо за помощь, — улыбнулась я и вышла, в дверях столкнувшись с неизвестной мне женщиной среднего возраста. Рыжие локоны на мгновение привели меня в ступор — единственной знакомой, если можно так выразиться, с таким цветом волос была Виссель, потому осадок остался неприятный.

— Прошу прощения, — пробормотала я, пропуская ее. Женщина слежка улыбнулась и кивнула.

Только оказавшись в своей комнате, я села на кровать, обхватив руками колени.

— Ты чего? — удивилась Эллис. — Он сказал, что не сможет ей передать?

— Нет, ректор все скажет. Я Лиона встретила.

— А! — многозначительно покачала головой девушка и вновь уставилась в книгу.

Я не ожидала, что Килес так быстро свяжется с Верховной, и уж тем более — что она пришлет за мной машину к воротам академии. Дежурная на этаже, так же оставшаяся на искрящуюся луну в общежитии, в обед постучалась и робко оповестила, что за мной приехали.

Мы с Эллис переглянулись. Я испуганно, а она недоверчиво, будто ожидая, что сейчас я откажусь от всей затеи.

— Решите все раз и навсегда, — твердо сказала она, на что я только кивнула. Когда я собралась, подруга еще раз пожелала удачи и терпения. Ну что ж, семи смертям не бывать, одной не миновать.

— Скажи мне честно, ты считаешь, что после этого рассказа я должна с радостным воплем прыгнуть тебе на шею, забыв обо всем, что было? — удивленно вскинула я бровь и легко улыбнулась.

— Нет, — спокойно ответила мать. — Я хотела, чтоб ты знала всю правду.

— Зачем она мне? Я тебе говорила и повторю еще раз, если ты еще не поняла. Мне не важно, что сподвигло тебя пойти на сделку с демоницей. Я не хочу понимать и принимать причины твоих действий. Я вижу только результат и только его я оцениваю, — я встала с кресла и прошла к окну. Лопатки зачесались от внимательного взгляда в спину. — Да, теперь я знаю правду. Но это ничего не изменит. Да, ты хотела меня защитить, но можно было найти и другой выход. Ты не захотела, ты не подумала...

— Тебе легко говорить... — собралась было перебить меня Верховная.

— Мне? Может быть. Но мне надоело терпеть все это. Я хочу пожить для себя, а не в угоду другим. Ты хочешь моего прощения? Теперь, когда Виссель мертва? — я обернулась к ней и со змеиной противной улыбочкой продолжила: — Хорошо, я прощаю. Чего уж тут...

— Хель...

— Погоди, я не договорила, — я подходила ближе к матери. В душе возникло два абсолютно противоречивых чувства. С одной стороны — мне хотелось сделать ей больно. Чтоб она тоже страдала. Специально оставаясь при ней жестокой и скептичной, я равнодушно взирала на женщину, скрывая хаос, что сама же создала в своей душе. С другой стороны — мне было противно. От самой себя. Какой же мелочной и подлой я стала, должно быть. Хотя, возможно, такой я была всегда, просто не признавала. — Конечно, я тебя прощу. Я же просто венец всепрощения. Но я не забуду, никогда этого не забуду.

Женщина закрыла на мгновение глаза. Когда их открыла — в глаза плескались льдинки. Похоже, мои слова достигли цели.

— Эгоистка...— холодно произнесла она.

— Это у нас семейное, мама. — Последнее слово я специально проговорила по слогам. — Я думаю, мы решили все вопросы.

Неожиданно наш разговор прервался приходом отца.

— Хелли, детка, я хотел бы с тобой поговорить, — присаживаясь в мягкое кресло, спокойно сказал он и, повернувшись к Верховной, добавил: — Милая, тебя внизу ждет Серафима. Она хочет с тобой о чем-то поговорить.

Я мысленно улыбнулась — отец ненавязчиво спровадил мать.

Ведьма молча встала и вышла из комнаты, а я сразу же присела на ее место, чтоб быть напротив отца.

Мы были в гостевой комнате, где обычно богатое семейство устраивали небольшие встречи с друзьями семьи. Здесь все было оформлено в теплых пастельных тонах — книжный стеллаж вдоль одной из стен был полностью заставлен талмудами, которые я так ни разу и не открывала. У окна была небольшая зеленая зона — множество вазонов, в которых прятался небольшой фонтанчик. А в центре стоял длинный кофейный стол, окруженный двумя диванами и креслами.

— Папа, ты же не просто так сюда пришел.

— Детка, — она уперся локтями на стол, наклонившись ко мне, и положил подбородок на сцепленные пальцы. Серые внимательные глаза смотрели на меня с грустью. — Я слышал ваш с мамой разговор.

Я усмехнулась — наверное, весь дом его слышал.

— Да уж. Но я считаю ее рассказ недостаточным поводом тому, что она сделала.

— Хель, — устало прикрыл ненадолго глаза ведьмак и вновь отклонился на спинку кресла, — я в какой-то степени понимаю твое нежелание понимать Мариэтту, — он вновь поднял на меня взгляд, я зеркально отклонилась на кресло. — Поверь мне, после того, что она решила — в этом доме было много ссор. Твои сестры тяжело переживали то, что нам всем нужно было тебя, выразимся так, отвергнуть. Маленькая моя, твоя мама плакала ночами, думая, что ее не слышат.

— Я не ребенок, не называй меня так.

— Для меня ты всегда останешься ребенком, Хелли. Нам все было очень больно узнать, что с тобой произошло. Но вот, что я хочу тебе сказать. Я верю в судьбу. И я думаю, что все, что происходило, происходит и будет происходить — все это не просто так. Что я не зря однажды встретил твою мать — взбалмошную, амбициозную и "без тормозов", как вы любите говорить. Это была любовь. Что когда-то Мессантра, кузина знакомой тебе Деметры, не просто так встретила Эрика. Это была любовь, которую она передала ребенку, хоть и не смогла быть с любимым человеком. И возможно...просто задумайся на этим, возможно ты не стала бы той, кем ты сейчас есть, сложись все по-другому.

Как только я хотела открыть рот, чтоб вставить свои пять центов, отец продолжил, склонив голову:

— Я не спорю, дорогая, могли быть и другие выходы из ситуации, — развел он руки, — но легко рассуждать сейчас, когда уже все сделано. А подумай, как было твой маме, которая даже не подозревала, что в нашей семье у кого-то есть этот дар, узнать, что ее ребенок будет медиумом. И внезапно осознать, что незначительная сделка с этой Виссель поставит под угрозу жизнь маленького ребенка. Я сам не знал об этой истории с Мессантрой и Эриком. Да и родственники не рассказали, пока у тебя не начал проявляться дар, а это было в очень раннем возрасте.

— Как это? Вы же сказали, что непосредственно перед поступлением в Академию... — я удивленно подняла брови. Мне так не хватало этого спокойного разговора с отцом. Мне не хотелось терять понимание с ним, когда сейчас он расставлял все по своим местам. Почему-то весь мой гнев обрушился только на мать, хотя по сути, я могла ненавидеть всю свою семью. Но сейчас, слушая его рассказ, что-то менялось. Я не прощала, но в какой-то степени пыталась понять.

— Нет, Хелена, дар проявляется у всех по-разному. У многих в подростковом возрасте, у некоторых даже в пеленочном, — он тепло улыбнулся, и только сейчас я разглядела в уголках его глаз морщинки. — Тебе было пять лет.

— Я этого не помню, — потрясенно прошептала я, напрягая память.

— Ты и не вспомнишь. Мари стерла эти воспоминания и, как мне кажется, немного видоизменила некоторые — потому ты и считала, что тебя постоянно ущемляли. В академии, как мы считали, ты будешь в безопасности. Связь с нами могла тебя сильно подставить.

Я замолчала, обдумывая сказанное. Отец не спешил продолжать.

— Я все эти годы считала, что вы меня бросили. Ненавидела все, что было связанное с семьей, — в горле стоял комок. Тяжело в один момент узнать, что многое в собственном прошлом было изменено. — Я не уверенна, что пойму все, что вы сделали. Мне нужно подумать.

— Я понимаю тебя, Хелена, и не тороплю, — кивнул отец, поднимаясь с кресла, показывая, что больше рассказов не будет. — Просто теперь у тебя есть информация. Попробуй отодвинуть свою обиду и взглянуть на всю ситуацию под другим углом. Я понимаю, что это сложно и не все было сделано правильно.

Я кивнула и тоже встала.

Мне нужно было переспать с этими мыслями и все хорошенько обдумать.

Уже провожая меня у парадной двери, отец окликнул:

— Не суди ее строго. Мы все делаем ошибки, Хель. Но мы тебя любим. Помни об этом.

Я вновь молча кивнула и залезла в машину.

Уже выезжая за ворота особняка, я обернулась. Отец обнимал Верховную, которая не стесняясь вытирала глаза ладонями, как маленькая девочка, разбившая коленки.

Мне о многом нужно было пораздумать в академии. И я не уверена, что готова была сейчас всеми своими чувствами поделить с подругами.

— Серафима, — тихий голос демона раздался над ухом, заставив взрослую ведьму подпрыгнуть на месте.

Она уже час рассматривала карту их мира, развернутую на всю стену в одном из кабинетов академии. Ничем не примечательный, он редко использовался. Всего один преподавательский стол и несколько студенческих парт, расставленных вдоль стен. Ректор дал ей полную свободу действий в Багряной Звезде, хотя она и без его ведома могла спокойно творить все, что захочет, в своем поместье. Она знала каждую комнату, каждый уголок и потайной ход, даже спустя столетия. Это единственная частичка ее дома, которая осталась от ее родного мира и ее прошлой жизни. И сейчас это была академия, где магии обучались немногие одаренные существа этого мира и демоны другого.

— Рубис, ты меня напугал, — не отрывая взгляда от карты, отозвалась ведьма, тряхнув пышной рыжей шевелюрой. Зеленые глаза внимательно следили за появление красных точек и темных вихрей, которые изображали изменения в потоке магии этого мира. На западе и юго-западе было по одному большому вихрю, больше похожему на воронку урагана, втягивающего в себя всю энергию.

— Как думаешь, когда все начнется? — низким приятным голосом спросил мужчина, поравнявшись с женой.

— Уже все началось. Вопрос только в том, как быстро все это закончится. И чем. Вот смотри, — женщина подошла ближе и пальцем, на котором был родовой перстень с рубином, указала на вихрь на западе, — Это Мидерлинг. Небольшой ни чем не примечательный городок был выпален молниями. В новостях говорили, что возможно это были аномальные магнитные бури. А теперь смотри сюда, — она опустила палец ниже, — Это Вебельстон. Он находится на берегу Айиднийского моря, не курортный, но с очень приятным климатом. Его уже тоже нет. Аномальные холода уничтожили все население и начали двигаться внутрь материка. К счастью, на пути у них больше не было поселков и городов и вскоре все прекратилось. Но вихри, которые есть в этих двух точках, отображают, что на уровне магии там все осталось так же. Могу поспорить, что там до сих пор холодно, а в Мидерлинге опасно из-за молний.

Серафима подняла взгляд на мужа и грустно улыбнулась:

— Я говорила с Верховной и ректором Килесом. Проблемы у всех. Совет Старейшин не знает, что делать. Студенты то теряют магию, то не могут ее контролировать.

— Рик и Диром говорили, что в мире демонов тоже неспокойно, — задумчиво добавил Высший демон. В его черных, как ночь, глазах отобразились красный точки с карты. — С самими демонами тоже не все в порядке — боевая ипостась то вырывается наружу, то исчезает вообще. Демоны третьего круга подчинения нападают на хозяев. Хорошо, хоть пока в этот мир не попадали. Жертв было бы намного больше.

— Ты думаешь, это спровоцировала Виссель?

Демон криво улыбнулся:

— Милая, для того, чтоб сотворить такое, — широкий жест в сторону карты, — Виссель было бы мало. Ты переоцениваешь мой род. Но всплеск энергии в момент ее смерти мог быть последней каплей, нарушившей равновесие.

Ведьма грустно покачала головой:

— Да, ты прав. Я просто не знаю, что думать. Когда я вспоминаю о ней, мне кажется, мы сделали большую ошибку.

— Ты о том, что мы ее обучили использовать магию и Рысей, и Волков?

— Да, она столько дел наворотила, — Серафима поморщилась, вспоминая ученицу. Демоница была очень внимательной, напористой и трудолюбивой, в этом нельзя было отказать. Это было именно то, что она искала. Рик привел девушку к матери и отцу, сказав, что она одна из тех не многих, которые смогут переступить через рамки, которую сами себе и установили. Между ним и братом Диромом частенько из-за нее возникали склоки — последний совершенно не доверял сестре Кселлии.

Вскоре и Рубис сам в этой убедился, когда Виссель напала на одном из уроков на его жену. Молодая демоница так и не поняла, что имеет дело с семьей с совершенно другого мира, что их сила благодаря возрасту и накопленным знаниям превосходит все ее догадки. Что именно они в свое время дали толчок тому, чтоб были созданы Советы и открыла свои двери академия Багряная Звезда.

— Что было, то прошло. Ее больше нет. Заметь, остальные наши ученики ведут себя намного тише и не открывают свои нынешние возможности.

— Это потому что они боятся Рика и Дирома, — при упоминании имен детей женщина улыбнулась и, тряхнув головой, и постаралась отогнать мрачные воспоминания. — Возможно, тебе стоит обратить внимание на нынешних глав Домов?

— Иллия и Лион? — удивился мужчина, прислонившись к одной из стен, — Я не думаю, что это хорошая идея. Нужно поговорить с сыновьями. Ты же знаешь, что я давно не был в мире демонов.