Служительница Темной Мявы (общий файл)

"Ну и что мы со всем этим делать будем?" — я послала мысленный вопрос одновременно и Киру, и Арьену.

"Надо сообщить Рэнсе, что мы уже не находимся в счастливом неведении относительно ее не таких уж и скромных возможностей" — ответил мне дракон. Я кивнула. Если девушку грамотно обучить, из нее может получиться хорошая чародейка. Или даже волшебница, если ей не лень будет заниматься своим образованием.

"Вот ты и спроси, — посоветовала я. — Придай лицу грозное выражение и спроси. Она тебя... уважает и врать не будет".

Маг укоризненно покачал головой, потом повернулся к девушке-бабочке и мя-я-ягко спросил:

— Рэнса, почему ты нам не сказала, что ты оборотень?

Девушка затравленно посмотрела на нас, ее глаза подозрительно заблестели. Так, кажется мы собираемся плакать.

Кир протянул руку, погладил Рэнсу по волосам.

— Рэнса, успокойся. Мы обещали, что поможем тебе. Мы не отказываемся от своих слов. Просто... я понимаю почему ты не сказала вчера, не до того было. Но сегодня...

— Я испугалась, — она всхлипнула. — Я думала, что если вы узнаете, что я оборотень, то отдадите меня этим... этим... — она все-таки заплакала.

— Нехорошим людям, — вполголоса закончила я. — Почему ты не превратилась и не улетела от них?

— Я еще плохо контролирую свои способности-и-и...

— Рэнса, кто учил тебя магии? — это спросил уже Арьен.

— У нас в замке ведьма была, знахарка. Она меня и учила. А потом она умерла, и учить стало некому, — она разрыдалась в пожертвованный мною платок.

— То есть, ты хочешь сказать, что знаешь минимальный ведьминский курс? — заинтересовалась я. Рэнса пожала плечами, не выныривая из-за платка.

Следующие полчаса мы потратили на выяснение уровня магического образования девушки. Рэнса не понимала, что происходит, но выполняла все, что мы просили ее сделать. Выяснилось, что она спокойно владеет магией, которую проходят на втором курсе. Дальше последовал горячий спор на тему: "Что делать дальше?" К сожалению, к согласию мы так и не пришли, поэтому было решено подумать над этим еще раз, после посещения графа. Приняв это судьбоносное решение, мы отправились спать.

Я проснулась резко, как от толчка. Осторожно села на кровати и огляделась. Подозрительного, такого, от чего стоило бы просыпаться, тем более резко, я в комнате не обнаружила. На соседней кровати тихо посапывала Рэнса, на приоткрытом окне слабо подрагивала занавеска. Когда мы ложились спать, Лия легла у меня в ногах, но сейчас ее в комнате не было. Наверное ушла поохотиться или просто погулять. Иногда с ней такое случалось. Я встала, прикрыла окно, на всякий случай бросив короткий взгляд в темноту двора. Но и там ничего внушающего опасения не было. Тогда я прислушалась и услышала тихое мяуканье котенка. Я пожала плечами: село они и есть село, и котята там мяучут, и коты по весне орут. Нырнув под теплое одеяло я вознамерилась продолжить прерванный сон, но Морфей упорно не желал открывать мне свои объятия. Не знаю уж чем я успела его прогневить за прошедшие четверть часа, но факт оставался фактом: спать мне не хотелось. К тому же плач котенка меня изрядно нервировал. Будучи кошкой я любила кошек, и когда мяуканье перешло в плач, а потом и вовсе в стон, я снова встала с кровати. Одев брюки, сапоги и куртку, я, стараясь не шуметь, последовала к двери комнаты. Кошачий плач усиливался. Я начала передвигаться быстрее, мысленно представляя себе всякие ужасы. Может быть котенок упал в подвал и теперь не может выбраться? Или у него что-то болит? Или мама-кошка бросила его сразу после рождения, и ему теперь холодно и страшно? Я подскочила к двери и медленно ее приоткрыла. Несмазанные петли отозвались протяжным скрипом, а я испуганно замерла на пороге. Нет, кажется обошлось. Рэнса по-прежнему спала, улыбаясь чему-то своему. Я вышла, плотно притворив за собой дверь. Лестница тоже скрипела, но это было не так страшно: мало ли кто из постояльцев ходит ночью в коридоре. Внизу, в обеденной зале было темно и тихо, только глухо капала вода из неплотно закрытого рукомойника. Я пошла к двери, аккуратно обходя столы. Я была уже почти у цели, когда меня мягко взяли за руку, развернули и ла-а-асково так спросили:

— Ну и куда это ты собралась?

Глядя в спокойные серые глаза Кира я поняла, что начинаю злиться. Неужели не понятно куда я пошла! Если где-то мявкает котенок, значит я иду туда. И не зачем подкрадываться ко мне, хватать за руку (синяки будут!), и задавать глупые вопросы. Последнюю мысль я от души и не стесняясь в выражениях донесла до Кира. В глазах дракона мелькнуло едва заметное беспокойство, но я не стала заострять на этом своего внимания, а просто выдернула руку и пошла дальше. За спиной тихо переговаривались Кир с Арьеном, слышался испуганный голос Рэнсы, но я твердо шла к намеченной цели. Когда в ладонь ткнулся мокрый нос Лии, я только отмахнулась и досадливо подумала: "Лучше бы помогли! А то устроили тут консилиум! Обсуждают... обсуждают..." Я остановилась, в голове немного прояснилось. Я попыталась понять, что же такое заставило друзей спуститься среди ночи в залу, но тут котенок снова призывно мявкнул и я продолжила свой путь. Лия по-прежнему шла за мной, иногда тычась носом в ладонь и подергивая за край куртки. Открыто она мне не препятствовала, поэтому я решила не обращать внимания на эту досадную помеху.

— Ну-ка, отойди, — раздался за спиной тихий голос Арьена.

Лия мгновенно испарилась. Отстраненно я подумала, что происходит что-то странное. Раньше Лия не слушалась чужих людей, а тем более враждебно настроенных бард'эсков. То что бард'эск был настроен враждебно я чувствовала буквально кожей, но никак не могла обернуться. В голове упорно билась одна единственная мысль: во дворе котенок, его надо спасти. Дальше все происходило очень быстро. Одним молниеносным движением Арьен развернул меня к себе лицом. Я успела увидеть короткий замах, наверное, будь я во вменяемом состоянии, я бы успела увернуться, но сегодня был явно не мой день. Поэтому я стояла и бездумно смотрела в завораживающие черные глаза бард'эска. И на его ладонь медленно приближающуюся к моему лицу. А в следующее мгновение мир перевернулся. Почувствовав, что меня относит назад, я начала по инерции быстро перебирать ногами. Полет завершился резко и предсказуемо: меня впечатало в стену так, что воздух со свистом вылетел из легких. Сползая вниз я усомнилась в своей дальнейшей способности делать вдохи и выдохи. В голове крутился какой-то цветной туман, не давая сосредоточиться и собрать в кучу разбегающиеся мысли. Когда же я все-таки разогнала последние клочки настырного конденсата, то с удивлением обнаружила себя стоящую на четвереньках и отчаянно кашляющую. С уходом тумана вернулась способность связно мыслить. А вместе с нею и осознание произошедшего.

Я вскочила, готовая покромсать обидчика в капусту. На данный момент воплощением мирового зла стал для меня Арьен. Издав боевой клич степных орков я кинулась на бард'эска, по пути готовя сокрушительный удар. Наверное, Арьен тоже мог уклониться, но не стал. И когда бард'эск отлетел назад, перекувыркнулся через стол и грохнулся на пол я наконец-то почувствовала себя отмщенной.

— Ну и что это было? — разом успокоившись миролюбиво спросила я.

— Разновидность дурманящих чар четвертой ступени, — отряхиваясь, невозмутимо ответил Арьен.

Я мысленно присвистнула. Дурманящие чары — это серьезно. Очень сложный вид чар, особенность их заключается в том, что жертва полностью осознает что делает. Просто ей кажется, что все правильно, что так и должно быть.

— Тебя на что ловили? — деловито поинтересовался Кир, закончив разговор с прибежавшим на шум трактирщиком и подходя поближе. Поближе подошла и Рэнса, вцепившаяся мертвой хваткой в Лиин мех, и сверкавшая большими испуганными глазами.

— На котеночка, — несколько смущенно ответила я. Смущаться и впрямь было от чего. Бард'эск мне можно сказать жизнь спас (не на шашлыки же меня заклинатели звали), а я на него набросилась. Но с другой стороны, он мог выбрать не столь радикальный способ. И вовсе не обязательно было меня бить. Я просто дала сдачи. Я кивнула головой, решив, что все-таки все сделала правильно.

— Ну что, когда твой внутренний монолог завершен, может быть мы пойдем спать? — устало спросил Кир. Он как всегда уловил мои внутренние терзания. Я снова кивнула, и все начали подниматься на второй этаж.

— Ну что еще? — недовольно оглянулся Арьен, видя, что я не двинулась с места.

— А может он все-таки был? — неуверенно спросила я.

— Кто? — впервые за все время подала голос Рэнса.

— Котеночек. Может стоит поискать? — совсем тихо произнесла я.

— Далия... — начал было Арьен, но я подняла на него такой умоляющий взгляд, что он сразу замолчал.

И мы впятером пошли искать несуществующего котеночка...

Выехали мы рано утром. Погода стояла мерзкая. На небе клубились тяжелые серые тучи, иногда в отдалении гремел гром, и сверкали молнии. Мы надеялись, что успеем добраться до замка графа до того, как начнется дождь.

Не успели. Мы были как раз на середине пути, когда дождь хлынул одним сплошным потоком, не тратя время на мелкую предупредительную морось. За те несколько секунд, что мы обдумывали положение, земля размокла и превратилась в одну большую грязную лужу.

— Надо пережидать дождь. Дальше мы просто не проедем, — мрачно сказал Кир, направляя лошадь под защиту деревьев. Мы последовали за ним.

Через четверть часа у нас был готов вполне приличный шалашик, в котором мы с относительным комфортом и разместились. После обеда делать было совершенно. Некоторое время я сортировала свой магический инвентарь, прислушиваясь к тихому разговору парней. А говорили они о прекрасном, великом и вечном: об оружии. В оружии я разбиралось неплохо, но во всем просвещенном мире считается, что мужчины разбираются в нем лучше нас — прекрасного, но слабого пола. С Киром я вполне могла обсудить новинки оружейного рынка, уж кто-то, а он не пребывал в заблуждении относительно моей осведомленности. Но вот мнения Арьена об этой аксиоме я не знала, поэтому предусмотрительно помалкивала. Через некоторое время тема парням наскучила и они перекинулись, на другую, не менее интересную. Сейчас они обсуждали способы ведения боя.

— Некоторые во время поединков любят падать замертво.

— Это ты про бой с Федей Дуболомом что ли, — подозрительно уточнила я.

— Ну да. Глазки закатились, коленки подогнулись...

— Конечно! — я аж задохнулась от возмущения. — Он мне меч в спину по самую гарду вогнал, — сказала и осеклась.

Рэнса нахмурилась. Ох-хо-хо. Верно в народе говорят: язык мой — враг мой. Сейчас начнутся неуместные вопросы про то как я вообще жива осталась. Девушка еще не знала, что я некромантка, следовательно, не предполагала, что я могу вернуться откуда обычно не возвращаются. Похоже, эта же мысль пришла в голову и парням, потому что они вопросительно посмотрели на меня. Я возвела глаза к небу, точнее к еловым веткам, призванным изображать потолок нашего импровизированного шалашика, пожала плечами, как бы говоря: "А что делать?.. Надо рассказывать".

Рэнса поерзала на месте. Ну вот, сейчас начнется.

— Рэнса, ты что-то хочешь спросить? — мягко поинтересовался Арьен.

— Да, — девушка замялась, всем своим видом выражая смущение.

Кир ободряюще улыбнулся, призывая не стесняться и спрашивать. Тогда она обернулась ко мне и тихо произнесла:

— Что такое гарда?

Хорошо, что я в этот момент ничего не пила, иначе непременно подавилась бы. Сколько лет живу на свете, но такого еще не видела. Но делать нечего, Рэнса ждала объяснений, поэтому я достала из ножен свой меч и расположила его так, чтобы девушке было хорошо видно все, что я показываю.

— Гарда — это крестовина. Она находится между рукоятью и лезвием, — я говорила, одновременно поглаживая называемые элементы меча.

Рэнса кивнула и снова задумалась. Ну-с, сейчас спросит или потом?

— А зачем она нужна? — последовал закономерный, но несколько неожиданный в контексте событий, вопрос.

— Чтобы защищать руки от меча противника.

— А почему на картине Лорио Великого "Последний бой" меч у эльфийского принца без этой штуки? — и Рэнса ткнула пальцем в крестовину.

— Потому что у принца щит есть, — буркнул Арьен, подходя и садясь рядом с нами. — А вообще, я бы на твоем месте не особо доверял тому, что рисуют эльфийские художники.

— Почему?! — возопили мы в один голос с Киром.

— Потому что они всегда приукрашивают действительность.

— Неправда, на картине "Первое свидание" все очень достоверно, — возразил Кир.

— Ну ты сравнил! Эта картина про первую встречу Лиона Прекрасного и Лианы Светлой. Это вообще легенда! — вознегодовал бард'эск.

— Правильно. И в пределах легенды там все очень достоверно, — гнул свое полудракон-полуэльф. — Наши легенды все очень достоверные и...

— Ага. Особенно легенда о возвращении грибов-убийц, — тихо сказал Арьен.

— Кого?! Это не эльфийская легенда! — воскликнули в один голос Рэнса и Кир.

Я хихикнула, похоже девушке сегодня предстоит узнать много нового и интересного, в том числе и леденящую кровь историю о возвращении грибов-убийц.

— Грибов-убийц, — повторил бард'эск. — Видишь ли, Рэнса, эльфы — стихийные маги, и основная их стихия — земля. В Светлом Лесу не действуют законы природы, зимой там растут цветы, летом идут снега... Словом, природа полностью подчиняется эльфам. Но, несмотря на это, грибы зимой у них не растут. И тогда, чтобы хоть как-то оправдаться в своем бессилии эльфы придумали легенду, повествующую почему же у них зимой не растут грибы. Легенда очень длинная, с большим количеством описаний зверств, творимых эльфами с грибами. Грибы были настолько возмущены эльфийским произволом, что Верховный Гриб принял решение покинуть Светлый Лес. Тогда эльфийские владыки испугались, что так и вовсе без грибов останутся. Вот тогда и было заключено Великое Грибное соглашение, в котором говорилось, что грибной народец будет отдыхать от трудов всю зиму, и только весной начинать работу. А убийцами их прозвали потому что они попытались совершить покушение на эльфийского владыку.

— Ты все переврал, — надменно сказала я, хотя внутри у меня, казалось, все разорвется от смеха. Действительно, забавный вариант легенды. — Эльфы милостиво позволили грибам отдыхать зимой.

Рэнса смотрела на нас широко распахнутыми глазами.

— А есть какая-нибудь легенда про... Перекресток? — спросила она. Похоже, этот вопрос интересовал ее уже давно, и вот наконец-то предоставился шанс удовлетворить свое любопытство.

— Есть, даже целых две, — я поудобнее уселась на месте. — Одна романтично-прекрасная — полная ерунда. Я ее не очень хорошо помню. Что-то про любовь, проклятия и тому подобная ерунда. Вторая легенда основана, ну не то чтобы на фактах, но по крайней мере концы с концами там сходятся. Говорят, что дело было несколько сотен лет назад, во время конфликта между Вириэлией и Ринарией, который так и не завершился войной. Собственно, из-за Перекрестка война и не началась. Как водится в таких случаях, пока правители решали вопросы на высшем уровне, их придворные маги захотели уладить дело сами. Не знаю, что там произошло, но в итоге придворная волшебница Вириэлии в честном поединке убила придворного мага Ринарии. Но душа его так и не попала в Переход, потому что волшебница заключила ее в хрустальный сосуд, а сосуд в свою очередь зарыла глубоко в землю на самом глухом участке спорной земли. Это сейчас здесь пролегают торговые пути, а в те времена кроме непролазного леса, здесь ничего не было. Через много лет волшебница умерла, сила сдерживающая душу исчезла. Но, похоже, что неупокоенная личность не имеет полной свободы передвижения. То есть она может выходить из сосуда, но не надолго и не далеко. Да и эта ее способность вызвана тем, что бутыль оказалась зарыта в центре Перекрестка, в самой точке переплетения дорог. К слову сказать, эта легенда ничем не подтверждена. Маги и сосуд искали, и всплески силы измеряли, но так никакого магического выброса и не уловили.