Лагерь. Следующий день. Айдан Кусланд.
Пробуждения эльфийки я ждал буквально с замиранием сердца. Вот вроде бы и сделал всё, что мог, дабы помочь пережить потрясение, и ночью не отходил, вымывая все кошмары в зачатке, окутывая потоком заботы и умиротворения через эмпатию, а всё равно волновался о том, как она справится и какой очнётся. Даже немного сжульничал, осторожно выведя клетками симбионта из её организма всё лишнее, вроде выпитых накануне нескольких кружек отвара, чтобы подарить лишние пару часов спокойно сна, не нарушаемого позывами тела. Был даже малодушный порыв под шумок убрать узоры «рабского клейма» с её лица, но я себя вовремя одёрнул — такие вещи нельзя делать без спросу, тем более в такой ситуации. И даже не потому, что реакция может быть непредсказуемой, а просто потому, что это… личное.
И вот, наконец-то, утро для Мерриль началось. Пробуждение её сознания я почувствовал сразу и тут же притаился, во все глаза наблюдая за девушкой. А та, проснувшись, во-первых, в одежде, во-вторых, в незнакомом месте, первым делом удивилась и немного испугалась, демонстрируя, что всяческие неприятные мысли из её головы вымыло... правда, длилось это недолго. По мере вспоминания вчерашнего дня, настроение эльфийки начало стремительно ухудшатся, и тут уже я решил подать голос, потому как депрессия и самокопания — не выход.
— Доброе утро, — приспускаю маскировку, без которой мою массивную фигуру сложно было не заметить.
Лесная красавица вздрогнула и, в следующую секунду, испуганно-растерянные глазки впились в моё лицо.
— А-а-айд… — на милой мордашке Мерриль начали выразительно проступать бурным потоком рванувшие куда-то мысли. — Эльг… у-у-у… а-а-а… к-как? — сама не осознавая, что делает, археолог-энтузиаст умудрилась в считанные секунды зарыться в одеяло.
— Как ты здесь оказалась? — приподнимаю бровь, а сам внутренне выдыхаю. Сжатую до того пружину беспокойства начало плавно отпускать.
— Д-даа… — шёпот прозвучал на самой грани слышимости.
— Ну, ты вчера перенервничала, а потом уснула, вот я и отнёс тебя к себе.
— К-как? — из-под одеяла уже торчали только большие-большие и блестящие от влаги глаза побитого щеночка, а от кончиков ушек, вполне вероятно, можно было прикуривать.
— На руках, естественно, — сохранять невозмутимость! Морду кирпичом! Терпи! Держись! Превозмогай!
— Ви-и-и… — новый уровень стыда и смущения взят. Мням.
— Итак, как спалось? — продолжил я вежливую беседу, смакуя каждую секунду нахождения под потоком паники и смущения эльфийской девы.
— Х-хорошо! П-простите! — одеяло было натянуло по самую макушку и под ним начали бурно дрожать.
— За что же ты извиняешься? — изображаю непонимание.
— Ну-у… я… ты… вы… и несли…. — из-за спасительного покрывала несмело показались зелёные глазки.
— Очень информативно. Впрочем, — я таки позволил выползти на моё лицо довольной улыбке, — я понял, что ты хотела сказать и смею тебя заверить — извиняться не нужно. Лично мне понравилось. Если бы ещё не обстоятельства…
— … — тц, зря я напомнил об этом, вон как сразу погрустнела. Что же, придётся использовать проверенные методы. Подхожу к кровати и таки стягиваю защитное одеялко. — А-айдан?
— Ты опять начинаешь грустить, значит, нужно повторить!
— Ч-что?! О-ох! У-у-у-у…. — оказавшаяся у меня на руках девушка мигом забыла про печаль, вновь переключившись на чистую, незамутнённую панику.
— Я, кстати, уже успел озаботиться завтраком, — сделав пару шагов, усаживаюсь за стол и уже привычно сажаю Мерриль к себе на колени.
— А? — на меня смотрят, как кролик на удава и, по всем признакам, почти не слышат.
— Говорю — завтрак, — киваю на миску с походной кашей. Ничего сверхординарного — крупа, типа гречки, да мясо оленя, добытое нашими бойцами прошлым вечером. Правда, таким кивком я, разумеется, совершенно случайно уткнулся носом в макушку чародейки, да и потом не удержался и вновь провёл рукой по шелковистым волосам. Даже не смотря на то, что она ещё не умывалась, причёска и всё остальное было в полном порядке. Как я уже говорил — за ночь я позаботился о всех мелких физических неудобствах.
— Эмм… и-и-и…
— Всё хорошо, — мягко обнимаю девушку, прижимая боком к груди и продолжая дышать ей в волосы. — Не бойся… Я знаю — тебе было тяжело. Нельзя быть к такому готовым... Прости меня, пожалуйста. Я хотел сделать тебе приятно… Порадовать. Я не хотел, чтобы ты плакала…. Чтобы испытала эту боль, — медленно и ласково целую в макушку, прекрасно ощущая, какой шторм поднимается в эмоциях эльфийки от моей речи. — Ты хорошая, Мерриль, очень хорошая. Я не хочу, чтобы ты страдала. На самом деле не хочу. Ты мне веришь?
— Д… Д-да… — не попадая зубом на зуб выдавила из себя девушка.
— Тогда, пожалуйста, не грусти. Оставь прошлое прошлому. Сегодня у тебя есть друзья, есть те, кто тебя любит, твой народ больше не рабы и я не позволю его ими сделать вновь. Живи и радуйся жизни, мечтай, влюбляйся, узнавай новое, иди вперёд с гордо поднятой головой, как должно могучей, талантливой и красивой Хранительнице. А если тебе станет больно, одиноко или просто грустно, — выдерживаю паузу, дожидаясь пока в ворохе внутренних переживаний эльфийки забрезжит огонёк любопытства и внимания, — то у тебя есть один знакомый король, который с удовольствием возьмёт тебя на ручки и приласкает, — не сдерживая улыбку, взъерошиваю волосы на макушке этой маленькой прелести собственным носом, в следующий миг буквально улетая во взрыве смущений и паники, что тянут этак тонн на тридцать в тротиловом эквиваленте.
— Я… нет… я…. и… м-м-м… — сидит, дрожит, бои-и-ится… Ня-я-я-я...
— Хочешь, я покормлю тебя с ложечки? — ничего не могу с собой поделать.
— Н-нет… — ох, очередной уровень смущения и паники взят, а я уж думал, выше невозможно. Причём, такое ощущение, что поставь ей сейчас на голову чайник с ледяной водой — тот закипит в считанные секунды. И всё это без малейшего сексуального подтекста в чувствах и даже понимания, что такой подтекст возможен.
— Точно?
— Д-даа? — вот только почему эта интонация была вопросительной?
От дальнейшего смущения бедняжку Мерриль спасло появление остальных чародеек, решивших воспользоваться своим правом входить в мою палатку, точнее, «временную постройку», без стука и предупреждения. Вот Солона, Мариан и Бетани пересекают порог и видят подобную картину. В первое мгновение, от всех трёх полыхнуло жгучей ревностью и вот тут сексуальный подтекст был чётенько, но вот они разглядели лицо эльфийки и ревность сменилась искренним весельем и даже небольшой капелькой злорадства.
— О, смотрю, утро у вас началось очень бурно, — улыбнулась Бетани.
— А-а-а… Я!... Он!… ми-меня… н-на ручки… я ничего не… с ложе… корм… и-и-и!!! — с мысленным криком «помогите, спасите, помираю!» попыталась ответить прекрасная особа у меня на коленях. Увы, речевой аппарат её явно предал, что поняла и сама эльфийка. — Всё не так... — всхлипнув от беспомощности, всё же смогла выдавить малышка, но получилось это почти шёпотом.
— То есть, ты не сидишь у Айдана на коленях и он не шепчет тебе что-то на ушко? — подхватила за сестрой Мариан, с беззлобной насмешкой складывая руки на груди.
— Д-да! То есть, нет! В смысле… — о, вот оно «и ты, Брут», в чистом виде. Ситуацию спасла леди Амелл, просто рассмеявшись.
— Ох, видела бы ты сейчас себя, хи-хи, — прикрыла рот ладошкой колдунья.
— М-м-м! — жалобно-негодующее.
— С чем пожаловали, леди? Проведать вашего великолепного, но очень скромного лидера?
— Айдан, ты слишком много общался с Андерсом, — хмыкнула Солона, — и в этот раз ты не угадал, мы пришли к Мерриль!
— Ко мне?! — хлоп-хлоп глазками.
— Да, ведь нам, как чародейкам, нужно держаться вместе! Во избежание захвата всякими королями…
— А?
— Перевожу. Девочки пришли тебя подбодрить, возможно, это будет совмещено с утаскиванием в лесок, совместным распитием вина и перемывания косточек всех знакомых мужчин.
— Тц… — с притворной досадой цокнула Мариан, — раскусил.
— Ладно, заканчивай завтрак и идите веселитесь, а у меня есть пара скучных дел, — пришлось отрывать себя от прекрасной девы и тактично удаляться по делам. Уверен, первым, кому будут перемывать косточки, буду как раз я.
Спустя ещё четыре часа, мы начали сворачивать лагерь — всё, что было можно прихватить из леса, мы прихватили. Нет, ещё оставались статуи из эльфийского склепа, но тащить с собой памятники с могил было бы совсем уж лишним. А так — и доспехов с оружием набрали, и всяких интересных травок Хозяйка Леса на дорожку отсыпала, причём не просто травы, но и семян. По словам Андерса, вот за эту пригоршню «Пророческого Лавра» можно было купить пару-тройку сёл, с полями и поместьем сеньора в придачу, а на споры «Бороды Вурдалака» — всех жителей, ну и самого сеньора. Так что будущее поселение оборотней, что планируется организовать в землях Табриса, неподалёку от самого леса, обещает стать очень богатой деревней. Деревней в собственности моего личного вассала, да ещё и фанатично преданного. Прекрасно.
Собрав вещи, мы двинулись обратно к Денериму. Ну а пока шли, Кристиан, посредством магического телеграфа Андерс-Авернус, был озадачен сообщением о полутысячном подкреплении боевых оборотней, которых нужно поставить на довольствие, снарядить, вооружить и подготовить к дальнейшей службе из расчёта три с половиной сотни тяжёлой пехоты прорыва и полутора сотен егерей-рейнджнеров… имеющих помимо ловкости рейнджеров ТТХ тяжёлой пехоты прорыва. Ответная записка Авернуса пусть и говорила, что таки хорошо, всё организуем, но, судя по почерку, рука у старого мага сильно дрожала, пусть пока не понятно от чего, хотя… зная его, скорее всего, от восторга по поводу очередных зверушек.
Путь наш в столицу был несколько дольше пути до леса — переселенцы в человеческой/эльфийкой форме пусть и были чертовски выносливы, за лошадьми даже когда те шли всего лишь рысью, угнаться не могли, а уж про галоп или карьер и говорить не стоит. В волчьей форме да на полном приводе, оборотни могли дать любой лошади сто очков форы, но от такого бега довольно быстро уставали, а уж какие кучи, в прямом смысле слова, откладывали коняшки, когда чуяли в шаговой доступности таких хищников, и говорить не стоит. Разумеется, и эту проблему с логистикой решить удалось — тут и просто выделение оборотней чуть в сторону и объяснение им, что такое «волчий скок» (техника марша, придуманная ещё суровыми викингами в стародавние времена. Заключается в чередовании лёгкого бега и просто шага, позволяет серьёзно увеличить скорость передвижения и пройденные расстояния при относительно небольших затратах сил. Прекрасно сочетается с тасканием на себя тяжёлых рюкзаков с награб… пожитками, да, викинги любили путешествия и пожитки.*прим. Автора) …кхм, м-да, очень актуально с учётом видовой принадлежности моих новых воинов. Но вся эта новая организация требовала времени, так что суммарно марш занял не неделю, а декаду. Мелочь, а неприятно. Зато вновь получилось заняться Мором и модификациями тварюшек и подгоном их «легенды», тем более, что давно почивший ушастый Боевой Маг любезно скинул очень неплохую базу оружного боя этих самых ушастых, чуть-чуть подпилить, убрать лишнего, добавить кое-чего от себя и будет вполне себе самобытная школа, тем не менее, явно родственная «старому искусству Арлатана». Правда, все десять дней спокойно покрутить в голове математические модели и уже почти готовые генные карты мне не дали — уже к вечеру первого же дня, посовещавшиеся и до чего-то договорившиеся ведьмочки, лихим манёвром подкатили ко мне на предмет Важного Разговора. Именно так, с больших букв. Во всяком случае, важность этого разговора была написана у них на лицах. Ну и первый вопрос, который решила в лоб задать Солона…
— Айдан, скажи, ты на самом деле Эльгарнан?!
— К-хм, — не скрывая настороженного удивления изучаю лица «пристрастной комиссии». Лица отвечают мне готовность тянуть правду хоть уговорами, хоть клещами, и даже милая, скромная лапочка Мерриль, пусть и прячется за спинами подруг, всем видом пытаясь показать, что её притащили силком и против воли, но нет-нет, да и глянет с опасливой надеждой бездомного котёнка, жалобно мокнущего под кустиком во время дождя...
Накатило мощное ощущение дежавю... А что-то мелко-пакостное внутри даже предлагало сделать таинственный вид и тактично съехать с темы или вообще резко уйти в туман, но я героически задушил в себе столь низменный порыв и постарался ответить серьёзно, всё-таки выяснить эти детали было для прекрасных дам действительно важно.
— Ладно, хорошо, — пройдя в другой угол палатки, присаживаюсь на походный стул и опираюсь на кулак подбородком в позе мыслителя.
— Айдан?
— Я понимаю, что вас заставило вернутся к этому разговору, однако я уже всё объяснял. Я — Айдан Кусланд, — видя уже открывающийся для восклицания или возмущения ротик девушки, я поднял руку, показывая, что ещё не закончил. — У меня нет никаких воспоминаний Эльгарнана и я не воспринимаю себя древним эльфийским богом. Человеком, присягнувшим на верность Великой Тьме — да. Правителем, который одинаково ценит всех своих подданных, не разделяя их по расовому и половому признаку — тоже да. Даже не совсем умственно здоровым парнем, поддающимся порывам интуиции много чаще, чем голосу разума и, вопреки всякой логике, обожающему драконов, жутких магов крови и эльфийские песнопения, я себя ощущаю, но… Являюсь ли я при этом древним эльфийским богом? — держим драматическую паузу. Все окружающие превратились в одно большое ухо. Коллективное.
— Ну?! — не выдержала Мариан.
— Без понятия, — под всеобщий стон разочарования, «признался» я. — Флемет меня назвала покойником и демоном, Хозяйка Леса — Эльгарнаном, церковники Андресте вообще на плохие слова не скупятся. Но мне, если честно, плевать. Да, я признаю, что у меня бывают некоторые… — качаю головой, как бы подбирая слова, — причуды... Да и могу я с недавних пор много всякого… Но, эй, при попытках просить у меня помощи, у меня не возникает желания обратить просителя в пепел вместе с половиной континента, возможно, лет через двадцать сидения на троне что-то изменится, но пока точно нет!
— Ты говорил, что тебе ответил Князь Тьмы и наделил частицей своей силы… — озабоченно сведя бровки в демонстрации активных мысленных усилий, отметила Солона.
— Понимаю к чему ты клонишь, — киваю девушке. — Возможно, Эльгарнан был Князем Тьмы, но это не означает, что Князь Тьмы — это Эльгарнан.
