Волчица и пряность. Том 21

— Где-нибудь там не бродят овцы или коровы? Заодно добыли бы немного мяса — двух пташек одним камнем. Чернил нет, но... Ладно, что-нибудь сделаем с этим.

Похоже, она была готова убить их своими страшными когтями, ободрать шкуру и получить из неё пергамент.

— Скажу сразу — как делать пергамент, я не знаю.

— Просто никуда не годишься.

Лоуренс был невероятно близок к ответу — А кто всё истратил попусту? - но сумел сдержаться. Хоро писала немыслимо много, размахивая своим хвостом, только потому, что в эти дни произошло так много занимательного.

У них повозке было несколько больших конопляных мешков с грузом. Ещё — щедроты осеннего леса, неуклонно собираемые Хоро по дороге, и мешок, издававший жужжание, явственно различимое любому внимательному уху. Несколько обитателей содержимого мешка недавно сумели сбежать, выбравшись через дырку в нём и прожужжав мимо Хоро и Лоуренса. В этом мешке лежал большой улей, добытый Лоуренсом ценой нескольких укусов в различные части тела.

— Благое несчастье... Ладно, это немного уведёт нас с пути, но мы можем туда заехать, — произнёс Лоуренс, разглядывая карту.

— О? — заинтересовалась Хоро.

— Вот сюда идёт ответвление. Думаю, рядом должен быть постоялый двор... Да, вот он. Люди по дороге в Ньоххиру останавливаются там, и я думаю, у них может быть запас бумаги и чернил.

Среди почётных гостей, приезжавших в деревню горячих источников Ньоххиру, значились аристократы, члены королевских семей, архиепископы из соборов, аббаты из великих монастырей, владевших обширными землями, и многие другие. Писать — главное занятие таких людей, не было бы странным, если в гостинице оказалось всё необходимое.

— Тогда едем этим путём. И каких похвал они заслужат, если предложат нам горячее рагу.

Лоуренс думал, что Хоро собирала по пути всё, что можно есть, в качестве возмещения истраченных чернил и бумаги, но сейчас, увидев, как она облизывает в предвкушении того, из чего может быть приготовлено рагу, он понял, что она просто тешит своё чревоугодие. В любом случае, если ей это было в радость, его всё устраивало.

— Прекрасно, давай проверим, — сказал он, искоса наблюдая за своей спутницей.

— Действительно, — удовлетворённо кивнула Хоро.

Лоуренс смиренно вздохнул и направил лошадь в северном направлении вместо прежнего западного.

Путь к постоялому двору не занял много времени. Похоже, когда-то здесь собирались лесорубы, с тех пор здесь осталось валяться несколько брёвен, предоставленных мху и плесени. Над постоялым двором был прикреплён её знак в виде топора. Всё здание заросло плющом и мхом — даже сильнее, чем брёвна.

— Мм, — принюхалась Хоро. — Это хорошее место.

Постоялый двор притаился в глубине леса, а само здание казалось очень старым, и создавалось впечатление, что они наткнулись на жилище лесных духов. Однако балки и колонны, поддерживавшие карниз, выглядели недавно установленными, в саду за оградой росли овощи, а на траве под лучами солнца лениво жевали козы и свиньи. Было очевидно, что место поддерживалось в хорошем состоянии. Однако Хоро восхищалась не этим, её привлёк запах хлеба, доносившийся с дымом из трубы.

— Может, остановимся здесь сегодня?

— Если у них окажутся свободные кровати.

Лоуренс дал такой осторожный ответ не из стремления сэкономить, переночевав в сарае. Он заметил трёх великолепного вида лошадей, привязанных в стойлах конюшни, и нескольких человек, увлечённых выпивкой и похожих на конную стражу. Весьма вероятно, что здесь остановились влиятельные люди.

— Ладно, я, по крайней мере, могу спросить о ночлеге где-нибудь под крышей.

— Может, я притворюсь больной?

— Они тогда могут пустить тебя посидеть у огня, но я не знаю, сможешь ли ты тогда рассчитывать на мясо и выпивку.

— О-о-о.

Лоуренс криво улыбнулся при виде искреннего огорчения на серьёзном лице Хоро из-за перспективы остаться без мяса и напитков. Он нашёл место для повозки и решил для начала открыть дверь.

— Прошу прощения, я войду.

Должно быть, работники готовились к обеду, потому что его тут же встретил сладкий аромат хлеба. Безошибочный запах чеснока и масла разбередил его аппетит. Хоро с громко урчавшим животом проследовала за ним.

— Надо же, не часто видим здесь таких людей, как ты. Путешественник, да? — встал из-за стола, прервав оживлённый разговор, мужчина, вполне похожий на владельца. В его бороде проглядывали седые пряди, и сам он выглядел в точности, как человек, живущий в лесу.

— Нет, я... — заговорил Лоуренс, собираясь представиться, но его перебил кто-то, сидевший за одним столом с владельцем.

— А, смотрите-ка, лопни моя... если это не господин Лоуренс!..

Лоуренс присмотрелся и узнал настоятеля монастыря, приезжавшего несколько раз к ним в купальню.

— Какая приятная неожиданность, отец аббат. Сам Господь свёл нас здесь.

— Какое совпадение. О, и твоя жена с тобой, — заметил аббат.

В ответ на приветствие Хоро с достоинством кивнула — в такие моменты она всегда была прекрасной лицедейкой.

— Уважаемый, это владелец купальни "Волчица и пряность" из Ньоххиры.

— Так, так, так. Только не говори, что ты собрался открыть поблизости купальню?

Все рассмеялись шутке хозяина и, пожав руку Лоуренсу, предложили новым гостям место за столом.

Один мужчина был достаточно высокого положения, он остался сидеть.

— А, господин Лоуренс, это господин Бивери, правитель соседней земли. Правитель Бивери, это господин Лоуренс, владелец знаменитой купальни в Ньоххире.

— А, купальня. Я слышал о ней. Купальня вечных улыбок, не так ли?

Хотя он, очевидно, был местным землевладельцем, с ним не было сопровождающих, и он охотно протянул руку Лоуренсу. Тот представился, обменялся рукопожатием и, в свою очередь, представил Хоро, после чего владельцы купальни заняли предложенные им места. Казалось, этот Бивери не слишком кичился своим положением.

— Но, господин Лоуренс, разве сейчас не время тебе готовиться к зиме? Или, может, ты отправился получить заказ?

Вопрос оказался совершенно неожиданным, но Лоуренсу было нечего скрывать насчёт Коула и Миюри. Поэтому он расслабился и сообщил, что они едут повидаться с будущим священником и своей дочерью, и настоятель низко кивнул.

— Понимаю. Слово даю, мы слышали о деятельности господина Коула. Рассказы повествуют, как мы чувствуем, о настоящем герое войны, но я не сомневаюсь, что вы беспокоитесь.

Коул покинул Ньоххиру, сказав, что он сделает всё возможное ради исправления Церкви, такой испорченной ныне. Их единственная дочь Миюри примкнула к нему, и, судя по всему, они вдвоём вершили великие дела.

— Отец аббат, ты сейчас следуешь в Ньоххиру?

— Да. Именно из-за действий господина Коула всю весну и всё лето голова кругом шла. Всё наконец-то успокоилось, и я решил отдохнуть, раз представилась такая возможность.

Именно сейчас владельцы церквей и монастырей были вынуждены пересмотреть свои позиции и имущество из-за влияния Коула и Миюри. Они разбирались с разнообразными разрешениями и имуществом, стараясь так их распределить, чтобы их не могли сделать жертвенными агнцами.

— Вот чёрт... извини, Коул доставил тебе столько хлопот.

— О, нет, проблема совсем не в нём. Это просто невероятная возможность. Трудно начать очищение без должного пинка.

Будучи тем, кого гости купальни из духовенства просили помочь с этим очищением, Лоуренс ощутил, что его тёплая улыбка в действительности довольно натянутая.

Посреди этой беседы Хоро вдруг легонько дёрнула его за рукав, намекая, что хватит болтать и пора переходить к тому, зачем они сюда пришли.

— О, ничего, если я спрошу о чём-то? — приступил Лоуренс. — Здесь можно найти лишние чернила и бумагу?

Не только аббат, но и владелец постоялого двора, принесший выпить, недоумённо уставились на Лоуренса.

— Чернила и бумагу?

— Мы записываем, что встречаем по пути, чтобы пополнить наш запас знаний, но у нас закончились бумага и чернила. Мы надеялись здесь найти одолжить немного, если у вас что-то есть.

Выслушав Лоуренса, аббат и владелец переглянулись, затем вдвоём посмотрели на него с неопределёнными улыбками.

— Что ж, мы как раз разговаривали об этом.

— То есть?

Аббат прочистил горло.

— Благодаря всему сделанному господином Коулом все хранилища в мире прямо сейчас буквально выворачиваются наизнанку. А господин Коул к тому же работает над переводом Священного Писания на общий язык, чтобы каждый мог его прочитать, верно? Это всё приводит к тому, что перья, чернила и всё остальное прямо слетает с полок, как только туда попадают.

Не так много народу умеет читать и писать, и обычно немногим требуются перья и чернила.

— Я спрашивал и в городах, где останавливался, везде всё это трудно найти, если у кого что и остаётся, цены просто ужасно высокие. Присутствующий здесь правитель Бивери, — настоятель показал на землевладельца, — купил этих вещей довольно много в прошлом году, и мы сейчас обсуждали, сколько он сможет выделить мне.

Слово "правитель" вызывало образ человека с величественными бородой и чертами лица, но при великолепной бороде глаза Бивери были миролюбивыми, может, поэтому у него был несколько сонный вид. Лёгкость, с которой он протянул руку для приветствия, возможно, свидетельствовала о его природном миролюбии.

— Просто я купил их у менестреля, случайно проезжавшего через мою деревню в прошлом году. Он сказал, что женился на танцовщице, которую встретил в Ньоххире, и возвращается в родной город. Он сказал, что ему теперь нужны не перья, а плуги.

Менестрели и танцовщицы не могли всю жизнь заниматься своим делом. Лоуренс уже задумывался, чем занимаются люди, развлекавшие гостей в купальнях, и теперь он знал один такой случай.

Однако аббат первым обратился к землевладельцу с вопросом о чернилах и прочих вещах, Лоуренс должен был уступить. Он уже стал думать, что Хоро придётся терпеливо ждать до самого Атифа.

— Но, правитель Бивери, несомненно, воля Господа привела господина Лоуренса на постоялый двор в поисках чернил и бумаги.

— Что? — вырвалось у Лоуренса.

Бивери, аббат и хозяин двора с улыбкой посмотрели на него. Хозяин заговорил первым:

— Правитель Бивери искал помощи. В конце концов, приход сюда знающих и образованных людей — весьма обычное дело.

— К сожалению, я не гожусь для этого, но, думаю, ты идеально подходишь для этой работы, господин Лоуренс, — сказал аббат.

Бивери сел на своё место и посмотрел прямо на Лоуренса. Это был взгляд, присущий обладателям власти.

— Я, Бивер, искренне молился Богу здесь, на земле, когда-то считавшейся еретической. Это истинная удача, что я встретил тебя, господин Лоуренс, такого выдающегося и опытного торговца, втайне поддержавшего компанию Дива.

Лоуренс был озадачен, он не мог понять, что вообще происходит, но Хоро рядом с ним неспешно потягивала свой напиток, значит, пока ничего опасного не было. Он прочистил горло, приосанился и спросил:

— Чем я могу быть тебе полезен, мой господин?

— Не мог бы ты спасти мою землю в её бедственном положении? С твоим таким острым чутьём торговца? — тихо сказал Бивери, бородатый, сонного вида землевладелец произнёс это умоляющим тоном, а затем посмотрел на сидевшего рядом аббата. — Я бы хотел подарить господину Лоуренсу немного чернил и бумаги в качестве благодарности. Ты не против?

— О, конечно, нет. Я уверен, этого желает и Бог.

Бивери кивнул и повернулся к Лоуренсу:

— И тогда это то, что я предлагаю. Что ты думаешь?

У ближайшего землевладельца появилась срочная нужда. С другой стороны, похоже, нехватка чернил и бумаги стала повсеместной, кто знает, найдутся ли они даже в самом Атифе. Его торговые тревожные колокола громко звонили, он гадал, не стоит ли ещё о чём-то расспросить, но от Хоро исходило давящее чувство, ответив отказом, Лоуренс должен был приготовиться некоторое время спать без хвоста своей спутницы.

— Очень хорошо. Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь тебе.

— О, как замечательно! — сказал Бивери, вставая и сжимая руку Лоуренса обеими руками.

Аббат вознёс молитву, а владелец постоялого двора наполнил всем чаши вином.

У Лоуренса на лице была улыбка торговца, но ситуация его несколько тревожила. Что нужно было землевладельцу, завсегдатаю этого постоялого двора? Однако кроме тревоги Лоуренс ощутил и любопытство. Зачем-то понадобились его знание торговли и опыт торговца.

— Я бы хотел, чтобы ты без промедления приехал в мои земли. Я покажу тебе дары моего... — на этом добродушный Бивери остановился и посмотрел на владельца постоялого двора. — Это не нанесёт ущерба хранителю сего места?

Несмотря на серьёзный тон последнего вопроса, и владелец, и аббат разразились смехом и вместе покачали головами. Похоже, Бивери был из тех землевладельцев, которые любимы многими людьми. Даже Хоро, обычно строгая при оценивании людей, казалось, получала удовольствие от этой компании, сидя рядом с Лоуренсом.

— Тогда отправимся, пока солнце не село. Моя усадьба здесь недалеко.

Лоуренс почтительно опустил голову.

Земли Бивери действительно начались недалеко от постоялого двора. Собственно и сам постоялый двор, как узнал дорогой Лоуренс, был прежде лесопилкой, принадлежавшей семье землевладельца.

Деревья стали редеть, скоро они выехали на небольшую равнину среди лесов, там им встретилась традиционного вида деревня. Селяне кланялись Бивери, проезжавшему мимо них в сопровождении единственного конного стража. Деревня выглядела довольно простой — не было видно ни коров, ни лошадей, только несколько собранных вместе вьючных мулов, но в то же время она казалась мирной и, похоже, ей хорошо управляли.

— Господин Лоуренс, здесь есть серьёзная трудность, я хотел бы, чтобы ты позаботился о том, с чем пришлось столкнуться главе деревни, — заговорил Бивери, когда они проезжали между почти убранными пшеничными полями.

— С чем-то, требующим моих познаний в торговле?

— И даже очень.

Бивери по-доброму улыбнулся встреченному селянину, возвращавшемуся с работы в деревню, а затем продолжил:

— На самом деле никто из нас, включая и меня, ничего не знает о торговле, и потому мы не знаем, что делать...

— Но эта деревня кажется мне достаточно спокойной. Не заметно, что здесь что-то идёт не так.

Обычно было достаточно одного взгляда на деревню, чтобы увидеть, не погрязли ли её жители в долгах, став жертвой нечистоплотного торговца, не раздавлены ли они непомерными налогами, которыми их обложил всевластный землевладелец.

— К счастью, эта проблема не сказывается на повседневной жизни селян, но... может, потому мы и не думали об этом всерьёз — вздохнул Бивери. — Когда такие потоки большого мира — или, скорее, его волны — достигают нас даже в таких отдалённых от него деревнях, они увлекают с собой людей. Вот, и я тоже начал терять уверенность в том, что я всегда думал.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лоуренс.

— Ну... что мы должны делать с этим лесом, который поддерживает мою землю и моих людей, — ответил Бивери, глядя уныло, будто он раскрывал какую-то постыдную тайну своей семьи.