После милого подарочка-колечка бал мне как-то разонравился. Сами понимаете, с таким настроем не принца с совершеннолетием поздравлять, а... даже представить не могу, чем бы мне хотелось заняться. В ближайших мечтаниях соблазнительно мелькали алтарь богини в комплекте с молотком или тротилом. Но это ведь не поможет?
А что поможет?
Маринка — защитница... вашу магию, почему именно она? Гаэли, когда на него свалилось его колечко, был опытным человеком, немолодым и закаленным. Я... ну я хотя бы взрослая, кое-что умею. А Маришка? Ребенок же. Какая опасность? Когда? Это такой спокойный мир... и успеет ли моя девочка вырасти? Королева говорила, что кольца вручаются обычно не в последний момент. У "защитников" есть время подготовиться. Обычно. Надо будет приналечь на магию. Чтобы иметь чем отбиваться... надо будет...
Я невидящими глазами смотрела на чудеса бала и мечтала оказаться сейчас совсем в другом месте...
Рику надо рассказать.
Глава 6.
Нападение.
От судьбы не уйдешь.
Иглы Веретты — самое красивое созвездие здешнего неба — поблескивали, словно прошивая темноту. Красиво...
Я люблю смотреть на них по вечерам — вспоминается всякое... хорошее. Как мы с Риком встречались, как вместе по этим "иглам" гадали, кто первый кого поцелует. Иглы Веретты, созвездие влюбленных. Про них несколько легенд есть. Слышали?
— Мам, а расскажи про девушку в небе?
Ух ты, а я ведь думала, Маринка спит. Мы как с бала вернулись, так в дом не пошли. Душ в домике один, и первыми я отправила мыться маму с папой. А мы с дочкой и драконьими родичами во дворе остались. Сначала делились впечатлениями, кому как понравилась вечеринка. Маринка в пятый раз рассказала, как она отловила принца, Гарри упорно утверждал, что на балу было не меньше тысячи человек, потому что лично он перекатал на спине штук триста, вот честное слово!), потом разговор как-то затих, и мы просто... отдыхали. Новоявленная принцеотловительница забралась ко мне на колени и ровно засопела. Я думала, придется ее в постель прямо так укладывать, неумытую — не будить же! — а она вот не спит, оказывается.
— Я тебе уже раз десять рассказывала, чешуйка.
— Ну ма-ама...
Маринку надо сдать напрокат в дарительное общество. Ну, что-то вроде земных благотворителей, они собирают помощь тем, кому с трудом хватает своих доходов и государственной поддержки. Или жертвам природных аномалий. Дарители вечно огорчаются, что собранных средств не хватило на что-нибудь. А Маринка с ее умоляющими глазками даже камень раскрутит на подачу воды.
— Давай я расскажу, — влез отзывчивый драконий дядя. — Драконью легенду, хорошо? Человеческую ты уже слышала.
— А есть еще? — в Маришкиных глазах отразилось в два раза больше звездочек. — Рассказывай!
— Ну... жил на одной горе злой дракон...
Маринка хихикнула:
— Таких не бывает! Драконы добрые!
— Правда?
— Конечно! Самые большие — значит, самые добрые. Дядя Гарри, ты не знаешь? — в голосе малышки была замечательная уверенность в том, что самый сильный обязательно должен быть добрым... Я только вздохнула. Лесогорское воспитание, что тут скажешь. Нескоро я тебя на Землю пущу, Маришка...
— Ну... — "дядя Гарри" кхекнул, неловко ворохнул крылом и заинтересовался звездами еще сильней. — В общем, тогда такие были.
— Злые?!
— Ага.
— И что они делали?
— Э-э... — непутевый братец покосился на драконьих родителей и смущенно переложил хвост. — Ну...
— Таскали чужих свинушек? — предложила вариант малышка. Ага, это самое страшное преступление, которое она может представить.
— Да! — с облегчением ухватился за подсказку Гарри. — И вот сидел однажды этот дракон на горе, задумывал... э-э... очередное хулиганство. И тут у него под лапой что-то зашуршало, земля провалилась.
— Ой.. сильно?
— Нет. Не перебивай. Опустил дракон шею и видит: сидит под лапой маленький-маленький зверек. Копуша, знаешь?
— Знаю! Они землю копают и в норках живут! — отчиталась примерная папина ученица. — Только разве он маленький? Он же больше кошки...
— Для дракона маленький. Ну так вот... копуша попросил дракона не стучать хвостом. А то из-за него в пещере-норе потолок рушится, деток придавит. Дракон — ты помнишь, что он злой? — отказался; мол, будет он слушать мелочь всякую... и поругались они. Дракон огнем дохнул...
— Ой...
— Ну, он же злой был... А копуша спрятался и пригрозил, что всю чешую выщиплет.
— И?
— Дракон заржал и сказал, если копуша сможет отобрать у него хоть одну чешуйку, то может хоть всю забирать! И давай по горе пламенем жарить, дурень. Пропалил все как следует, выдохся и, довольный, улегся отдыхать. Просыпается — о Пламя! — лапы в земле утонули, крылья приклеились, и рот не открывается. А кругом копуши прыгают. Их на этой горе, оказывается, много было.
Слышала я эту историю. Драконьей малышне ее всегда рассказывают — учат оценивать встречных не по размеру, а по другим качествам.
— И ощипали?
— Ну... не совсем. Что бы копуши стали делать с голым драконом? В конце концов, они договорились, что дракона отпустят, но несколько чешуек он им отдаст — на лекарства для пострадавших. И с тех пор каждое лето дракон взлетает на небеса и бросает сверху золотые искорки — чешуйки...
Мда, про влюбленных как-то романтичней.
— Саша, душ свободен! — предупредил папа Игорь, высунувшись из окна.
— Сейчас.
— Сандри, мы, пожалуй, тоже искупаемся, — расправил крылья папа-Дебрэ. — В том озере, что недалеко. Скоро вернемся.
— Ага...
Ветер в лицо, упругие хлопки расправленных крыльев, и я снова смотрю на иглы Веретты. Уже одна. Маришка зябко жмется ко мне. Ночь теплая, но все равно. От крыльев тот еще ветер...
— Саша? — мама, в халате и полотенце, накрученном на голову, выглянула из двери. — Я тебе тут гели новые привезу.
— Зачем?
— Эти я выкинула. Не по статусу теперь. И Мариночке привезу набор косметики для девочек. Подумать только, моя внучка, и...
Блин, ну все. Сейчас маму заново переклинит на королевской семье. Держись, король Атталике. Интерресно, переживем мы новые мамины сюрпризы?
Мама с пылом повествовала что-то про планы на обучение Маринки верховой езде и танцам, а потом обязательно еще чему-то и еще...
— Остынь. Не будет этого.
— ...конечно, этикет! — притормозила та. — Что?
— Не дам я тебе из Маринки делать светскую львицу. Ясно?
Мама озадаченно посмотрела на меня.
— А знаешь, ты права...
— Неужели?
— Умница, Саша! Светских, там было полно, а клюнул принц именно на нашу Мариночку! Непосредственность и свежесть чувств... искренность... прелестно! Тогда будем по другому. Завтра...
— Мам, хватит, а?
Та остановилась. Как машина об столб. Посмотрела на малышку.
— Ну хорошо. Ладно. Время есть еще, Мариночке в конце концов всего пять... А ты... Саша, ты почему не идешь в дом?
— На звезды смотрю.
Через секунду я пожалела, что так ответила. За мной, конечно, много чего раньше водилось, начиная от с тусовки на ржавом мосту с какими-то байкерами и заканчивая заказанного для директора колледжа тортика в форме... не будем уточнять чего. Но звезды?
Наверное, для мамы это все-таки оказалось слишком. Она присела рядышком.
— Саша, у тебя все нормально?
Только этого мне не хватало после бала, охоты на принца и дивной истории с колечками, которая еще неизвестно во что выльется. Душевной беседы с мамой на сон грядущий. После такого я точно не усну.
— У меня все в полном порядке, спасибо.
— Саш...
— Мам, ну в чем дело? У меня отличный муж, замечательная дочка. Хороший дом и неплохая работа. Что еще нужно для счастья?
— Ух, как ты сразу все перечислила.
— Тише, Маринка спит.
— Так и знала.
— Что?
Я вдруг жарко возмечтала о беседе со свекровью. Та хоть и чаще ездит по ушам, но к ее претензиям я уже привыкла. Моя мама берется за меня нечасто, но когда берется... тушите свет, хватайте зонтик. Особенно когда берется всерьез, выключая "светскую львицу".
— Маринка.
— Что — Маринка?
Мама усмехнулась — как-то не так. Как-то всерьез, если можно так выразиться.
— Сама не замечаешь? Маринка спит, муж работает, ученики в универе задают вопросы...
— И?
— И эти твои "что нужно для счастья".
Может, сегодня и не ложиться? Что-то я уже закипать начинаю...
— Мам, может, хватит мне мозги пудрить? Что тебе не так с моим счастьем?
— Да при том, что это, милая моя, не счастье. Это так...
— Как?!
— Как работа! Мужу помочь, за дочкой присмотреть, по хозяйству похлопотать, — мама скривилась, как от гусеницы в салате, — с учениками пообщаться... и так до бесконечности. А в жизни женщины должна быть страсть! Развлечения! Приключения... то, что делает жизнь — жизнью, а не скучной обязанностью!
— Скучной?!
Твою косметичку, о какой скуке она говорит?
— Скучной! Эта твоя жизнь — сахарная-карамельная, правильная до оскомины — ты уверена, что это именно то, что тебе нужно?
— Да. Это моя жизнь, мама, я такую выбрала!
— Абсурд. Глупости. Ты не тихая домашняя квочка, Сашка, понимаешь? Тебя на такую жизнь долго не хватит. Я и так удивляюсь, что ты пять лет продержалась. Наверное, из-за этого своего... но скоро тебе станет скучно.
Скучно... Скучно... У меня зазвенело в ушах. Да что же сегодня за день такой... бесконечный?!
— Мам, перестань? — голос был не мой, сдавленный, потому что на коленях спала Маринка. — Хватит. У меня семья, у меня работа... Какая скука может быть вообще?
— Семья и работа... А ты заметила, что ни разу не сказала "любовь"?
Я замерла.
Да... по-настоящему хлестко может врезать только тот, кто близко. Ну спасибо... мама.
Я встала. Осторожно положила дочку в плетеный короб...
— Саш, ты что?
..и кувыркнулась.
— Саша!
Маринку вместе с коробом — в лапу. И расправить крылья...
Странно, почему здесь погашены все огни? Нет, я понимаю. Три часа ночи, все спят, но ведь "ночник", маяк то есть, должен гореть? Они не только для драконов, они и для кораблей, и вообще... Побережье ведь.
А темно... и тихо.
В чем дело? Твою косметичку, может, я зря принесла сюда Марину?
Улица вдруг полыхнула в коридор огней, с разных сторон взлетели, перекрещиваясь в сеть, синие линии. Что-то обожгло лапу, и в ту же секунду меня с силой потянуло вниз.
Какого черта-а-а! Я дико забила крыльями, но толку... вниз, меня тянуло вниз...
Защищая корзинку с Мариной я упала неловко, боком, крыло выгнулось и едва не сломалось, шея крепко приложилась об землю, и в глазах заметались звезды... Столько звезд, что королевский бал может удавиться от зависти. М-м-м...
Какие-то люди бежали ко мне от домов. Плевать! Марина!
— Мам? — проснувшаяся Маринка вертела головой. — А мы где? Ой, папочка!
Что?
— Рик?!
— Саша?!
— Что происходит?
— Папа, а я сегодня принца поймала!
— Кого? Рикке, это твои?
— Здравствуйте, леди Александра... — виновато кивает смутно знакомый маг.
— Так что, гадание ошибочно?
— Не уверен.
— Какое гаданье? Рик, нас чуть не...
— Саша, как ты сюда попала? Кувыркнись, я подлечу.
— Объясни сначала!
— Некогда! Ну пожалуйста...
Ладно. Потом объяснишь.
Это была ловушка. Гадание магов настойчиво показывало, что сегодня или завтра здесь будет нападение... вот маги и устроили ловушку.
— А поймали меня... — мне почти весело.
— Саша, что случилось? Почему ты прилетела среди ночи?
Я не успеваю ответить. За улице вдруг становится светло. Как днем. В этом свете лицо Рика кажется очень белым...
— Рик, что...
— В убежище! Сюда, Саша, вниз! Быстро!
Он с силой толкает меня в открывшийся проем, почти бросает в руки малышку.
— Рик...
— Сиди здесь, Саша, пожалуйста! Пожалуйста, слышишь?— и он выбегает из дома.
Туда. В огонь?...
Я честно сидела в убежище. Успокаивала Маринку, что-то обещала, кажется, принца... не помню.
Потому что убежища вдруг не стало. Горящие обломки красивым салютом взметнулись в небо и куда-то покатились, открыв звездное небо и закопченный камень.
И гибкое тело с хищно изогнутой шеей...
Дракон? Драконы... Господи...
Пламя в моем гадании. Драконы без меток...
Волна огня, летящая, пожирающая...
Блестящие глаза Маринки: А разве бывают злые драконы?
Разрушенная улица, над которой кружат острокрылые тени с черными боками.
Бывают, детка... например, сейчас.
Я не знаю, успела бы я обернуться или нет. Не уверена. Но тело решило само. Рука взлетела вверх, и чертова магия, так и не заблокированная толком, метнулась вперед.
Странное пламя, белое, злое, бессильно расплескивается по камням. И хищно опускается вниз голова с багрово-алыми от пожара глазами:
Маг? Это кстати...
А потом кто-то выключает свет. И звук. Совсем...
Часть вторая.
В плену Заброшенного Края.
Глава 7. Плохие новости.
— Как считаешь, чёрная полоса в моей жизни когда-нибудь закончится?
— Разумеется, жизнь же не вечная...
Как я сюда попала, а? Не помню... И куда это — "сюда". Местность знакомая, но чтоб у меня вся чешуя повыпадала, если я помню, где это видела.
Похоже на тот парк, который папа откупил у какого-то герцога в этой... Великобритании. Помню, мы тогда с подружкой прикалывались и приставали к местным с вопросом, почему это они говорят не по-великобритански, а по-английски? Те шарахались...
Ну вот, там были такие типа кусты, круглые, невысокие, и лужайки, зеленые до озверения. Все такое чистенькое-приглаженное. Похоже на парк... только там не росли грибы. Какие грибы? Фиолетовые, ростом с меня! Вот эти!
— Мама!
Кто говорит?
Я с подозрением всмотрелась в ближайший гриб, но тот был тих, как ребенок, рисующий на обоях маминой помадой.
Что я тут делаю?
Э-эй! Есть тут кто? Тишина. Грибы молчат, как драконьи тыквы. А ведь мне кого-то надо тут найти. Или что-то... Может, грибы? А зачем? Эй! С ближайшей грибной шляпки сыплется невесомое цветное облачко...
А-а, вспомнила! Я тут должна найти своих учеников! мне надо.. что мне надо... я должна рассказать студиозусам о нравах и традициях... только не помню, чьих. Дятлов? Розовых белочек? Тьфу-тьфу, белочку лучше не надо. Не помню, почему, но пусть идет куда шла. Или прыгает... Почему я ничего не помню? Надо найти учеников, и пусть они мне сами напомнят, про кого мы должны поговорить!
Бред... я даже не помню, кто мои ученики. Ведь не фиолетовые грибы?
— Мама! Мама, ну проснись...
А я сплю?
На миг мне становится очень холодно... голову сдавило...и показалось, что где-то вверху среди облаков быстро-быстро кружатся звезды... и слышатся рядом два знакомых и очень сварливых голоса, причем эти голоса ругают каких-то "быбыдрыхнутых мруза-хаев" так, что уши вянут. Даже не вянут, а прям усыхают на корню.
