Лили Эванс. Наследница по прямой

Я улыбнулась им вслед и начала накрывать на стол. Когда вернутся домой наши мамы, я не знала, но то, что мы все при этом будем пить чай — не подлежало сомнению. Пусть я не смогу что-то приготовить сама, но вот подготовить стол — в самый раз.

Из гостиной слышались голоса. Это Северус и Петуния нашли в библиотеке огромный атлас растений Великобритании и притащили его в зал, где и стали вместе изучать. Всё же пока библиотека была моей спальней, до первого сентября. Потом я снова буду пользоваться своей комнатой на втором этаже, а библиотека станет по совместительству нашей общей классной комнатой.

В кухню, соединённую со столовой вошёл улыбающийся отец. Он поманил меня к окну. Я выглянула и обомлела.

Подъехала машина мамы и из неё вышли две женщины. Скорее всего, они просто подвезли мистера Гвона до его дома, а теперь вернулись сами. Но как же изменилась матушка Северуса!

Видно, моя мама всё же отвела её в салон красоты к своей хорошей знакомой мисс Санти. Да и в магазин одежды они тоже заглянули. Интересно... Как долго пришлось маме уговаривать Эйлин Снейп сменить мантию, в которой она сегодня к нам пришла, на изящное платье. Матушка сама не слишком любила современные короткие юбки, отдавая предпочтение пышным платьям, которые весьма удачно подходили ей.

Ей удалось нарядить и матушку Северуса в такое же платье. И теперь он были очень похожи. Только мама — беленькая, с короткой стрижкой — она уже давно привела в порядок голову. А Эйлин с длинными чёрными волосами. Наверно, парикмахеру пришлось потрудиться, чтобы красиво уложить её волосы.

Обе дамы медленно прошли в дом. Появившись в гостиной, вызвали совместный вопль неподдельного восхищения от Петунии и Северуса.

Матушка тут же прошла на кухню, помочь мне и отцу с чаем и прочими вкусностями. А Эйлин осталась в гостиной. Надеюсь, что Северус и Петуния ей всё рассказали.

Да, Рассказали. Потому что во время чаепития сестра опять была очень взволнована, а на щеках Эйлин появился яркий румянец, которого не было, когда они только зашли в дом.

После чая миссис Снейп очень ласково, но твёрдо попросила Северуса помочь мистеру Эвансу с разборкой деталей в гараже.

— Ричард, — улыбнулся отец. — Мистер Эванс — это ведь так долго. Просто Ричард. — И он подмигнул Северусу, — оставим дам посекретничать немного.

Они ушли, хоть Северус и немного нервно оглядывался на нашу компанию.

— Розалинда, — начала миссис Снейп, заметно волнуясь. — Северус мне сказал... В общем, ты не замечала за своими девочками что-то странного?

Ого! А они уже называют друг друга по имени, да и на Ты перешли. Ну и правильно. Они приблизительно одного возраста, им этот год (а может — и больше) общаться по школьным делам их отпрысков — что тут манерничать?

Матушка недоумённо пожала плечами.

— Девочки и девочки. Что тут странного?

— Извини, что напоминаю, но тот случай с качелями. Мне Северус рассказывал, что он тогда сидел в кустах некоторое время. Но боялся заговорить. А привлекла его внимание Лили. Не просто так. Она качалась. И взлетала с качелей. Зависала в воздухе и медленно опускалась на землю. И это было несколько раз. Пока не произошёл тот несчастный случай.

— Зависала в воздухе? — мама тщательно изображала непонимание. Но я-то видела, что она притворяется. Всё она прекрасно поняла. Только почему-то продолжает показывать, что ничего не знает о магии. Почему?

— Да, понимаешь, Розалинда, Лили... Она... — Эйлин собралась с духом и выпалила. — Она волшебница.

— Волшебница? — Хором переспросили я и Петуния.

А потом сестра зачастила:

— Я всегда знала, что Лилс — особенная! Волшебница — подумать только! А я? Я тоже волшебница? — Она с надеждой смотрела на миссис Снейп.

А мама прикрыла лицо руками и откинулась на спинку кресла. Я поспешила к ней, погладила по руке, отвела руки от лица. Мама улыбалась. Но улыбка была какая-то странная.

— А откуда это известно Вам, миссис Снейп? — Подчёркнуто сухо спросила мама.

Эйлин гордо вскинула голову:

— Я и сама — волшебница!

В доказательство она слегка повела рукой — лишь на миг я увидела кончик волшебной палочки, спрятанный в рукаве. Многострадальная вазочка перелетела с полки на стол.

— Кстати, сегодня именно эту вазочку обе девочки переместили с пола на полку. Они действовали вдвоём — мне так сказал Северус. — Добавила Эйлин Снейп.

— Мы крепко держались за руки, — подтвердила я. — И это что-то значит?

— Мама, — всхлипнула Петуния, — я её уронила и разбила. А потом Лилс взяла меня за руку. Я вспомнила, как она сказала в больнице: "Мы одной крови!" И так сильно захотела, чтобы вазочка вновь стала целой. Она и стала. — Убито закончила сестра.

Мама ласково обняла её.

— И нет тут ничего страшного, Пет, ты же видишь — чудеса иногда случаются. — Она насмешливо посмотрела на Эйлин.

Та вспыхнула и прикусила нижнюю губу.

— Вместе... — Пробормотала Эйлин, — Вот оно что. А я-то никак не могла понять, почему я не вижу магии в старшей девочке.

— Во мне нет магии? Я — не волшебница? — сестра опять начала плакать.

А миссис Снейп устало пожала плечами.

— Магии в тебе нет. Ты сама не сможешь сотворить заклинание. — Спокойно объяснила она. — Но ты — нечто большее, чем просто магла. Так волшебники обычно называют простых людей. — Пояснила она вскинувшей голову маме. — Ты — живой накопитель Магии. Ты можешь собирать магию, а потом делиться ею с другим волшебником. Вот как с сестрой. Одна она вряд ли смогла бы собрать вазочку, да и у тебя бы ничего не получилось. А вот вместе..... Волшебство Лили может с твоей помощью быть сильнее, ты можешь пользоваться некоторыми амулетами защиты или нападения. Если они будут настроены на тебя. Или варить не самые сложные зелья. Разумеется — с помощью Лили.

— А Лили? Вы её научите быть волшебницей? — Спросила Петуния.

— Когда Лили исполнится одиннадцать лет, к вам домой придёт кто-то из профессоров школы Чародейства и волшебства Хогвартс. Принесёт письмо о зачислении в эту школу, убедит родителей — то есть вас, Розалинда, что девочке просто необходимо научиться сдерживать силу. Потом проводит вас на Диагон-Аллею, чтобы сделать покупки для Школы. — Вздохнула Эйлин. — И Лили уедет в Хогвартс.

— Хогвартс? — уцепилась мама за незнакомое слово. — Что это такое?

— Это школа для юных волшебников — как чистокровных, так и маглорождённых — таких, как Лили. — Тень набежала на лицо матушки, но Эйлин не заметила этого, продолжая рассказывать о Школе, описывать её красоты, факультеты, Запретный Лес и деревню Хогсмид на берегу Чёрного Озера. И закончила словами: — Но эту деревню вы не найдёте ни на одной карте. Она скрыта от глаз обычных людей маглооталкивающими Чарами.

— Как жаль, — вздохнула я, — я думала, что смогу показать этот Хогвартс своей семье.

— Может и сможешь, — ласково улыбнулась мне Эйлин. — Если ты будешь хорошо учиться, потом найдёшь себе хорошую работу — то сможешь приобрести домик в Хогсмиде. А уж к себе домой ты можешь привести кого угодно.

— Тогда я стану лучшей ученицей! — Мама не смогла сдержать смешок. — Нет, правда, мама! Я так решила! Сначала здесь в школе, а потом и в этом Хогвартсе. Но я обязательно добьюсь успеха!!!

Глава 14.

Тяжело в учении — легко ... в Хогвартсе

(продолжение)

Стоило мне выпалить это обещание, как золотистая дымка обвила моё правое запястье, больно уколола указательный палец. Когда я взвизгнула и слизала выступившую капельку крови, эта дымка впиталась в руку, практически не оставив видимого следа. Кроме тончайшей паутинки еле заметной татуировки вокруг многострадального указательного пальца.

Все четверо переглянулись.

Первой отозвалась на происшедшее матушка.

— И что это было? — В ярости она нависла над сидящей Эйлин

Та тоже выглядела растерянной. Немного.

— Никогда о таком не слыхивала. — Задумчиво пробормотала она, слегка поводя палочкой, направленной на меня и Петунию. — Чтобы магия так отзывалась на клятвы маглорождённых, это же была Истинная Клятва. Теперь, — обратилась она ко мне, — даже, если ты захочешь её нарушить, например — лениться или получать неудовлетворительный результат, ты будешь испытывать боль в пальце.

Я поднесла палец ближе к глазам, повертела, разглядывая татуировку. Что-то она мне напоминала.

— А! — Вспомнила я. — Змея, кусающая свой хвост! Уроборос! — там действительно было изображение змейки, при этом её пасть находилась на внутренней стороне пальца. То есть — не сразу была видна. Так, просто тоненькая полоска.

Почему-то Эйлин побледнела.

— Что... Что ты сейчас сказала? — прошептала она.

— Уроборос, — я с недоумением посмотрела на неё. — У папы книга есть, с картинками. Я вчера полистала перед сном.

— Нет, — слабым голосом вмешалась мама. — Перед тем, как Эйлин спросила.

— Да я сказала одно и то же слово! Два раза! В чём дело-то? — Я и впрямь ничего не могла понять.

— А в том, что в первый раз, когда ты разглядывала палец, — вздохнула мама, — ты не говорила, ты шипела что-то непонятное.

— Ага, — подключилась сестра, — шуршала, как листья в саду под ногами осенью.

— Очень поэтично. — Фыркнула я.

И тут до меня дошло. Я с размаху села на стул и беспомощно посмотрела на Эйлин. Ведь это она должна была стать нашим источником знаний о магическом мире, а не я.

— Шипела, — коротко кивнула миссис Снейп. — Как змея. То есть — подразумевается владение серпентарго. А это — очень странно. Змееуст — не самая лучшая характеристика в наше время. Особенно — для девочки. Что вы знаете о своих родителях, Розалинда?

Мама отвернулась.

— Практически ничего. — Глухо сказал она. — Я оказалась в приюте во время войны. Тогда мне было пять лет. Потом передавали из одного приюта в другой, мне несколько раз даже имя меняли. Пока меня не взял под свою опёку Альф. Альфред Николсон, — тут же поправилась она.

Темнит что-то матушка, она точно помнит больше, чем сказала. Откуда бы она фамилию взяла, которой меня нарекала? Но я могу понять — такие сведения не вываливают на голову едва знакомых людей. Тем более — волшебников. Мало ли какие связи могут быть у Эйлин Снейп, урождённой Принц? Она же нам тоже пока не всё сказала.

— Хорошо, — решительно взмахнула палочкой Эйлин. — Я Эйлин Лавиния Снейп, урождённая Принц, клянусь Жизнью своей, Магией и Кровью, что сохраню в тайне от других магов или простых людей то, что узнала или узнаю в будущем о семье Эванс. Их тайны — мои тайны. Если они не будут обращены во вред моему Дому, моей Семье.

На конце её волшебной палочки вспыхнул яркий огонёк. Она протянула левую руку моей матушке. Та, подумав секунду, взяла, в свою очередь, протянув другую руку мне. Я понятливо уцепилась за неё, а другой рукой подхватила Петунию.

Нас всех словно током прошило. Не смертельно, но неприятно.

— А ваш муж, миссис Снейп? — Наклонив голову, полюбопытствовала я. — Ему тоже надо дать такую клятву?

Тут уже пришло время ей отворачиваться.

— Мой муж, — хрипло проговорила Эйлин. Откашлялась.— Мой муж — магл. Всё не так просто, как кажется.

— Да, — подхватила матушка. — Не просто, понимаю.

— А Сев? — вмешалась Петуния. — Ой, Северус. Он кто?

— Волшебник, — отхлебнув чаю и успокоившись немного, Эйлин слегка улыбнулась. — И у него хороший потенциал. Может стать очень сильным магом. Если ничего не случится.

На её лицо снова набежала тень.

— А к нему тоже в одиннадцать лет придёт преподаватель из Хогвартса? — Не унималась сестра.

Ах, какая умница! Так и расцеловала бы за эти слова! Я уж всю голову сломала, как намекнуть Эйлин, что и нам надо бы попасть на Диагон-Аллею пораньше.

— Зачем? — Удивилась Эйлин. — К нему только пришлют сову с письмом-сообщением о том, что ему надо в Школу. Мы сделаем покупки сами. Я ведь знаю дорогу.

— А можно поподробнее? — заинтересовалась мама. — Получается, что Северус — как сын мага — имеет преимущество перед моей дочерью? Он может уже сейчас получить предварительные знания и умения? От вас, Эйлин.

Эйлин задумалась.

— Мне это как-то раньше не приходило в голову. Я и не учила его ничему такому.

— Но он сразу понял, что с нами что-то не так, — решила и я поддержать беседу. — И заговорить с нами хотел, и про вазочку сразу сказал, что надо с мамой поговорить.

— О да, Северус умный мальчик. — Покивала миссис Снейп. — Немного нелюдимый. Да. Но умный.

Мы с сестрой переглянулись. Мы это исправим, прочитала я в глазах у сестры. Кивнула. Точно, уже начали исправлять. И продолжим. Наш безмолвный разговор не привлёк внимания женщин. Они тихо беседовали о книгах, зельях, и прочих магических (и не очень) вещах. Обсудили наши занятия до начала учебного года.

Матушка с воодушевлением заговорила о кружке танцев, на что Эйлин покивала головой, признав, что это необходимо всем.

Я с сожалением заметила, что пока смогу отрабатывать только медленные танцы. Зато Петуния сразу сможет репетировать и задорную румбу. Мы переглянулись и рассмеялись. Всё это вписывалось в наш номер к рождественскому празднику.

Эйлин заинтересовалась. Ей тоже рассказали, опустив некоторые подробности. Она признала номер интересным, но удивилась, как это можно проделать всё это без магии?

Матушка разъяснила некоторые моменты, сказала, что ещё надо всё продумать. Но времени ещё много — успеем.

Гораздо важнее — моя идея о сдаче экзаменов досрочно, озвученная вчера Северусом. Обе женщины погоняли меня по программе первого класса, согласились, что я на самом деле справлюсь. Посетовали на то, что придётся оформить кучу документов, поэтому только к зимним каникулам удастся сдать экзамены за первый класс.

На что я заметила, что время не будет потеряно зря, ибо в это же время можно будет позаниматься мне и Северусу по программе второго класса. И в конце учебного года сдать и за второй класс.

— А пока... — Робко сказала я, — миссис Снейп, может, Вы сводите нас на ту Диагон-Аллею?

— Интересно же! — Воодушевилась Петуния.

— Да, — согласилась мама, — это было бы полезно. Познакомиться с этим магическим миром заранее.

Эйлин задумалась. Надолго. Тряхнула головой.

— Но ведь Лили и Северус смогут пользоваться волшебными палочками только после одиннадцати лет, купив их перед обучением в Хогвартсе. Раньше нельзя.

Я только пожала плечами, потянулась к вазе с любимыми мамиными розами, которая стояла на столе, отщипнула один нераспустившийся бутон. Положила его на ладонь.

Остальные с удивлением, а Петуния — с пониманием, наблюдали за моими действиями.

Сосредоточилась. Цветок начал увеличиваться в размерах, бутон раскрылся. И вот на моей ладони лежит роскошная роза. Под моим внимательным взглядом она сменила свой цвет с алого на розовый, потом кремовый, потом белый. Снова красный, но с золотистой каймой по краю лепестков.

Немного запыхавшись от приложенных усилий, я виновато посмотрела на маму.

— Я готовила тебе этот сюрприз и хотела показать в тот вечер, когда... — я закусила губу.