Рейкбек. Часть первая.

Рука разжалась сама, в теле больше не осталось сил сопротивляться, тогда я ощутила легкое прикосновение ко лбу и тихий шепот.

— Ane tuallee tie, illatis... (перевод с языка шанцурийцев — Я спасу тебя, малыш*)"

* * *

(Время настоящее, Академия.)

Сидя прямо на утоптанной земле, я ковыряла каблуком землю и лениво, между делом, наблюдала, как очередной курсант, срываясь с натянутой сетки, падает в ров наполненный водой, с сочным матерным выкриком. Техники как-то подозрительно притихшие, чуть в стороне, негромко шушукались, то и дело, кидая на меня загадочные взгляды. Я отвечала им тем же и уже собиралась, присоединиться к однокурсникам на полосе, как от группы отделился Зарк и вразвалочку направился ко мне. Ничего хорошего это не предвещало.

— Теренс, идем со мной, — окликнул меня техник.

Я пожала плечами и поднялась с земли.

Зарк шел впереди меня, и не собирался ничего объяснять. Буравить его спину было делом бесполезным, как и пытаться выяснить, какую гадость он задумал. Но когда я сконцентрировала свое внимание на направлении его движения, то все вопросы отпали сами собой. На этой площадке тренировался шестой курс — выпускники. Мне как-то сразу стало не по себе, потому что я поняла, что задумал этот гнусный тип с замашками деспота.

Мы вошли как раз в тот момент, когда курс построился для формирования пар в спарринге. К нам навстречу вышел курирующий их техник, не удостоив меня даже взглядом, он демонстративно поздоровался с Зарком. Но на меня обратили внимание курсанты — пятнадцать прекрасно обученных офицеров, являющих в будущем офицерскую элиту императорской армии и министерства.

— Теренс, в круг! — рявкнул Зарк, выводя меня из легкой прострации.

Выдрессированная за несколько лет подобными командами, я перетекла из-за спины техника в круг, готовая дать отпор свернувшимся в груди страхам, но совершенно не готовая к выходке Зарка. Спарринг с шестикурсником, одним из... и для меня это "из" могло стать позором в лучшем случае, и лазаретом на ближайшие несколько дней, а то и неделю, как закономерное последствие.

Он вышел из строя уверенный и спокойный, даже не мыслящий о проигрыше, и я ему завидовала. У меня было много практики в полевых условиях, где мне нет равной, но я не могла себя назвать образцовым бойцом в рукопашной, даже посредственным. Это было что-то подсознательное, какой-то странный психологический выверт. Голые, пустые руки всегда ассоциировались у меня с беззащитностью, другое дело, когда в руках оказывался нож, кастет, да хотя бы палка, все кардинально менялось. Зарк, будто прочитав мои мысли, выразительно посмотрел прямо мне в глаза.

— И никакого оружия, Теренс.

Мне бы хватило и его взгляда, без всяких уточнений. Мой соперник, я не сомневалась ни на секунду, приложит все усилия, чтобы поставить выскочку решившую бросить вызов старшекурснику на место. По почкам получить не хотелось, ходить с разбитым лицом еще меньше желания, только другого выхода из этой ситуации я не видела. Будет больно, обидно, но лучше в другой раз я пробегусь лишний круг по полосе, чем получу столько внимания от техников.

В этот раз не последовало никакого знака к началу поединка, но все, в том числе и я, пришло в движение. Мне не дали времени удивиться или подготовиться, но мое тело вовсе не нуждалось в подобных пинках, в отличие от мозга, который ну никак не мог сообразить, что происходит. Атаки сыпались одна за другой, но я успевала не только обороняться, но и отвечать на них, чувствуя, будто все ранее сдерживающие барьеры отступили в небытие. Совсем как на утренней службе, где мне было совершенно хорошо, когда касада произносил слова молитвы. Я слышала стук собственного сердца, думала о том какое замечательное утро, с удовольствие рассматривала разноцветные переливы в фигурных окошках храма. И где-то в глубине души я знала в чем кроется причина...

Задумавшись, чуть не пропустила прямой и грубый удар в челюсть, неуклюже отшатнувшись в сторону. Парень удивленно моргнул, но не оставил себе времени на размышления, атаковал вновь уже без всяких уличных приемчиков, используя неизвестную мне технику. Но и тут не обошлось без сюрпризов, словно бы мой архив дал сбой и начал выбрасывать заколоченные в тайник знания о моей жизни на шанцу.

— Теренс, Айрон, разошлись! — окрик Зарка заставил нас отскочить в стороны, восстанавливая дыхание, и дико разглядывать друг друга.

Его лицо выражало "как она это сделала?", мое состояние "что такое со мной было?". Того же мнения придерживались техники. Зарк недоуменно хмыкнул и буквально отволок меня в сторону. Он ничего не говорил, только долго смотрел странным пронзительным взглядом, словно хотел разобрать, что за новая приправа появилась в пресном мясе. Пришлось состроить самое невинное выражение лица, на которое я была способна в данный момент. Видимо получилось плохо, Зарка перекосило, казалось, его сейчас прорвет на поток нецензурной брани, но выучка старого солдата была сильнее моей выходки.

— Что это было, Теренс? — только и выдохнул он.

Если бы я только знала ответ на этот вопрос.

— Повезло? — неуверенно сказала я.

— Повезло? — Переспросил он, перенимая мою интонацию. — Да ты знаешь, кто это?

— Н-нет.

— Он второй из пятерки лучших, — сквозь зубы процедил Зарк, глядя мне за спину.

Новость меня не удивила не на секунду, а потом я чуть не выругалась вслух, понимая, что теперь с меня техники глаз не спустят, а про отсидку во время тренировок и говорить нечего.

Ничья в данном спарринге была очевидна, а последние пару минут мы и вовсе кружили друг вокруг друга надеясь нанести хоть по одному удару, но оба ушли в глухую оборону.

— Мне надо идти, — спохватилась я, когда браслет на запястье уже сходил с ума, ощутимо покалывая кожу.

— Мы еще вернемся к этому разговору, — спокойно сказал Зарк, повернувшись ко мне спиной.

— Конечно, техник, хорошего дня, — пробурчала я ему в след, в тайне надеясь, что следующий раз такого не произойдет.

(Пять лет назад. Планета Шанцури.)

"Тихо пели ночные птицы, ветер шумел в темных кронах, подпевая далекому рокоту водопада. Один бок грел горящий костер, а другой холодила свежая ночь. Шевелиться я не торопилась, потому что странное онемение от шеи до самого паха, явно говорило о незаконченном лечении. Я коротко вздохнула и повернула голову, в поисках моего спасителя. А тот только и ждал моего пробуждения.

— Lies tue diwery? — озабоченно спросил меня шанцуриец, щуря глаза от ярких языков пламени (как ты себя чувствуешь?).

— Нормально. — Спустя несколько мгновений ответила я. — Спасибо, что спасли меня. Хотя тогда мне казалось совсем другое, — последние слова сказала шепотом.

— Ille? — спросил мужчина, и я вдруг опомнилась, что ответила на его вопрос, на своем родном тиринском (Что?). Подняв руку, я хотела хлопнуть себя по лбу, но мои запястья тут же оказались прижаты к лежанке. Я распахнула глаза и увидела нависшего надо мной шанцурийца.

— Illе? — удивленно спросила я, выразительно глядя на него (Что?).

Мне ответили таким же взглядом, после чего мужчину как прорвало. Он заговорил быстро-быстро, повышая голос и глотая начало слов, так что смысл сказанного и вовсе терялся. Вздохнув пару раз, я, медленно, подбирая слова, заговорила.

— Помедленнее, пожалуйста, язык шанцу я, конечно, знаю, но практики было слишком мало. — Заставив мужчину напряженно замолчать, я осторожно улыбнулась. — Мой наставник шанцуриец.

Настороженность никуда не ушла, но появился интерес.

Смешок сам собой сорвался с губ.

— Нет уж, пусть так остается. Кстати, теперь, я ваша должница.

На мое заявление шанцуриец выразительно выгнул бровь и оценивающе оглядел мое неподвижное тело.

Он удовлетворенно кивнул.

— Как тебя зовут? - на лице мужчины скакали огненные блики от горящего костра, а на щеке виднелись разводы плохо смытой краски.

— Ивона, Ивона Теренс. Я здесь на стажировке, а мой инструктор второй месяц гоняет меня по здешним лесам. И ведь я почти дошла, а тут эта киска... — сокрушенно выдохнула я.

Шанцу неодобрительно покачал головой, а потом забавно почесал переносицу.

— Шибони очень опасный противник не только для такой малышки как ты, но и для опытного охотника. Тебе очень повезло, что я охотился неподалеку.

— Меня предупреждали, что подобные стычки возможны, но уж больно упертое попалось животное. Я ведь от него весь день уходила, думала, оторвалась, какой там... достала гадина.

— Это был самец.

— Мне можно узнать ваше имя?

— Унечи Ино. — Не задумываясь, ответил он. — Ты знаешь наши традиции, наш язык. У тебя есть разрешение на передвижение по закрытым территориям. К какому клану принадлежит твой наставник?

— Оуинал Го.

— Ты надолго прилетела на шанцу? - Унечи, смешно пошкрябал щеку, а затем шею и грудь. Я прищурилась, прикидывая в уме, а не подхватил ли этот местный абориген ту загадочную аллергию, про которую мне все уши прожужжал Оуинал перед моим отлетом.

— Да?

— Кожа зудит, легкая слабость и покалывает кончики пальцев? - озабоченно спросила я, наблюдая как интенсивно начал чесаться шанцуриец.

— У вас аллергия... на меня, — прикрыв глаза, и, блаженно зажмурясь, я неторопливо ожидала реакции.

— У вас нет иммунитета к той среде, в которой жила я. Вы же наверняка не покидали пределы планеты и не общались с представителями других рас. Я угадала?

— Сначала вы расчешете кожу до крови, потом аллерген проникнет в мягкие ткани, отчего произойдет частичная парализация, но убьет вас отек легких.

— Ты так рассуждаешь, будто собираешься наблюдать как я корчусь в муках.

Пришлось сделать честные глаза, которые так часто сбивали с толку не только наставника, но и отца. Не помогло, но развеселило расхаживающего вокруг костра шанцурийца. И было во всей этой ситуации что-то такое, отчего я не боялась думать при моем спасителе.

— Вы должны читать меня, как раскрытую книгу, не так ли?

— А я и читаю, только, увы... — он развел руками в стороны, обнажив клановую татуировку на запястье, примечательное надо сказать тату, — только в отличие от речи, ты думаешь на другом языке. И в этом случае нужен другой талант — эмоциональная телепатия.

— Так это же прекрасно! Но вернемся к делу, я могу спасти вам жизнь...

— Нет, долг останется долгом, но мне нужна ваша поддержка в моем прошении к совету.

— В чем же я должен поддержать тебя?

— Н-нуу, я хочу жить в одном из ваших поселений на время моей практики, вот и все, — скромно заявила я, ощущая как постепенно телу возвращается чувствительность.

— Всего лишь? - "удивился" Унечи, вставая в позу оскорбленного в лучших чувствах.

Кожа на видимых участках покраснела, и мне было неясно, почему он тянет с разрешением ситуации в сторону спасения жизни.

— Я думаю, вы согласны, да глава Унечи Ино? — Удовлетворенно хмыкнула я, и, не медля более ни минуты, сказала. — В моем рюкзаке лежит стальной цилиндр, там мазь...

— И откуда ты такая догадливая взялась? - недовольно проворчал рассекреченный глава клана.

Послышалось шуршание, и звонкое вжиканье молнии, содержимое немелодично шмякнулось на землю.

— Там должна быть гравировка "Vi". — Торопливо произнесла я, прежде чем цилиндр не оказался прямо перед самым носом. - Это он. Нужно намазать ей кожу... всю, а я пока покемарю часок, не буду вас смущать..."

Глава 8.

Последствия игры, правила которой заведомо неизвестны...

Танаре Красный тяжело вздохнул, глядя на разошедшуюся молодежь добрыми серыми глазами, и деликатным покашливанием привлек внимание к своей скромной персоне. Это был, пожалуй, единственный преподаватель, на уроке которого царил подобный бедлам.

— Дети, — привычно позвал он курсантов, — традиционно начинаем занятие с медитации.

Народ вокруг засуетился, освобождая места на полу под коврики, и рассаживаясь в классической медитативной позе. Я со своей галерки расслабленно следила за сокурсниками, предвкушая развлечение от наблюдения за потугами ребят "войти" в нужное состояние. Но музыка включенная преподавателем легонько подтолкнула к созерцательному трансу, постепенно затягивая глубже, расслабляя тело, отпуская мысли прочь. Не думать, плыть в другом пространстве, где вечность ничто, а время не существует...

Несколько легких прикосновений к вискам и переносице мягко вернули меня к действительности. Я удивленно моргнула, обозревая пустую лекционную. Танаре стоял чуть в стороне, внимательно рассматривая свои руки и делая вид, что ничего особенного не случилось. Хотя в этот момент мне хотелось провалиться сквозь землю, что в свою очередь вызывало стойкое ощущение "уже виденного".