Конечно, Ленинград, Москва, Киев, Новосибирск лидировали по количеству современных вывесок, а вот с оформлением витрин Павлов использовал хитрый ход. Он объявил по своему ведомству ежегодный всесоюзный конкурс на лучшее оформление магазинной витрины. Конкурс проводился как многоэтапный. На каждом этапе разыгрывались довольно весомые премии, а для финала были заготовлены престижные награды — несколько «Ситроенов» моделей DS и ID в различной комплектации в зависимости от занятого места, а также главный приз — бесплатная поездка за границу. Причём куда именно предстояло ехать — заранее не объявлялось, хотя перечень стран был известен.
Это дополнительно подогревало интерес к конкурсу.
Помимо обзорного средиземноморского круиза советские граждане уже с мая 1955 года летали дирижаблями Аэрофлота отдыхать на Хайнань. Но там была советская экономическая зона, кусочек Советского Союза далеко на юге Китая. А тут предстоял выезд в реально другие страны, хотя и дружественные СССР, настроенные благожелательно, но — другие.
Поначалу возражала госбезопасность — как в подобных поездках уследить за гражданами? Однако Никита Сергеевич посоветовал Серову «не считать всех советских людей потенциальными шпионами и перебежчиками» (цитируется по С.Н. Хрущёв «Реформатор»). На теплоходах, разумеется, резервировали некоторое количество мест для «личностей в штатском».
Важным достижением советской дипломатии оказалось соглашение о безвизовых поездках по внутреннему советскому паспорту. В порту или в аэропорту на таможне к советскому паспорту заранее, по согласованному перед рейсом списку выдавали именной вкладыш, куда вписывались данные туриста. Вместе с паспортом вкладыш являлся удостоверением личности.
Соответственно, у граждан СССР не было никакой мороки с заграничными паспортами. Билеты приобретались централизованно через турагентства. Единственным необходимым условием для выезда была справка с работы, выдаваемая в 1-м отделе предприятия, что выезжающий не имеет допуска к государственным секретам. Её необходимо было предъявить в турагентстве, а затем — перед посадкой на самолёт или корабль.
В Югославию и Египет, в соответствии с принятым в рамках ВЭС валютным соглашением можно было ехать с советскими рублями. Для посещения Сирии, Индии и других стран рубли меняли на местную валюту.
Более половины туристов составили передовики-рабочие, отобранные профсоюзами. В первом рейсе теплохода «Победа» принимала участие целая группа рабочих московского завода «Каучук». Они поездки не добивались, им ее предложили в профкоме, причём за 1/4 от полной стоимости. А вот всяким писателям, музыкантам, и прочей «социалистической богеме» пришлось приложить титанические усилия. Они суетились, звонили нужным людям, а те перезванивали еще более нужным, но чаще всего — безуспешно.
Хрущёв эту суету интеллигенции предвидел и не одобрял.
— Круиз — это награда для тех, кто хорошо работает, — подчеркнул Никита Сергеевич. И предупредил Серова: — Смотри, чтобы ни одного партийного чиновника в круизах не было. Как минимум до 60-го года, а там посмотрим, может и ещё запрет продлим. Пусть рабочие-передовики ездят. А остальные — пожалуйста, но только на курорты и за полную стоимость.
Для советских туристов был устроен не только круиз. Югославские дома отдыха и пансионы приняли несколько десятков тысяч граждан СССР. В Египте за несколько зимних и весенних месяцев были срочно отстроены гостиницы и пансионаты в Хургаде и Шарм-Эль-Шейхе. На их строительстве широко использовались британские военнопленные, захваченные в ходе неудавшейся высадки в Порт-Саиде в ноябре 1956 года.
Когда Али Сабри с ехидной улыбкой поведал об этом факте Хрущёву на январской сессии Кооординационного Совета ВЭС, Никита Сергеевич удовлетворённо крякнул и потёр руки:
— Молодцы, товарищи, правильным путём идёте! Пусть империалисты на благо советских трудящихся поработают. А то зажрались.
Подсуетилась даже Албания, присоединившаяся к ВЭС лишь в марте 1957 года. Построить гостиницы албанские товарищи, само собой, не успевали, зато предложили организовать «пионерско-комсомольский туризм по обмену». Советские дети ехали отдыхать в албанские семьи, а албанцы — в советские. Июнь вместе проводили в Албании, июль — в СССР. Для старших классов, для тех, кто сдавал выпускные и вступительные экзамены, зарезервировали август.
С детьми совместно работали советские и албанские преподаватели — учили язык и историю. Методом погружения получалось очень эффективно.
Для китайских и северокорейских детей был впервые организован отдых в СССР — пропаганду советского образа жизни надо было нести в широкие массы, начиная с раннего возраста. Чжоу Эньлай согласился сразу, а вот Ким Ир Сена пришлось убеждать. Его уболтал Анастас Иванович Микоян, при содействии китайского премьера.
Помимо курортного отдыха на Средиземном море были организованы туристические полёты в Индию. На Ту-104 советские туристы летели в Дели, с промежуточной посадкой в Ташкенте. Там, поднявшись в комфортабельный салон пассажирского «Кирова», они отправлялись в двухнедельный тур по одному из нескольких маршрутов по достопримечательностям Индии. Все маршруты предусматривали недельный отдых на пляжах в штате Керала — на этом особо настаивал махараджа Чинтира Варма.
Аналогично индийских туристов возили в экскурсионный тур по СССР, показывали Москву, Ленинград, Ригу, Таллин, Киев, Одессу. С самого начала туризм в рамках ВЭС задумывался как обоюдный процесс. Если тех же югославов или болгар заманить на пляжи Крыма и Кавказа было нелегко, то на экскурсии они ездили с интересом.
Результат «товарно-идеологической» подготовки населения оказался положительным, да и страны для первоначального посещения были выбраны далеко не самые богатые. Шока от первого в истории СССР выезда обычных, не имеющих спецподготовки, граждан за границу не получилось, а последующие выезды были уже не такими сенсационными, на них обращали значительно меньше внимания. Побывавшие за границей с удовольствием рассказывали о пляжах, чистом Адриатическом или Красном море, о жарком солнце, показывали фотографии. Но на вопросы вроде: «А как там вообще?» отвечали обычно:
— Да где как... В Югославии побогаче, в Албании — бедно живут, в Египте и в Сирии — вообще полная жопа. Ну да, ну базар восточный... Как у нас в Ташкенте, примерно.
Именно такой реакции и добивался своей реформой торговли Хрущёв.
26. Медицина
(Заранее прошу прощения у всех медиков, которые, возможно, будут это читать. Я ни разу не медик, мог допустить грубые ошибки. Буду признателен за указание на них со стороны специалистов)
В феврале 1957 года министр здравоохранения СССР Мария Дмитриевна Ковригина по просьбе директора Института космической биологии и медицины Андрея Владимировича Лебединского и известного хирурга Александра Александровича Вишневского пригласила Хрущёва посетить Институт и ознакомиться «с последними достижениями отечественной медицинской науки».
На экскурсию Хрущёв позвал также Косыгина и руководителей ГосПлана и Госэкономкомиссии — Байбакова и Сабурова, а также своего незаменимого помощника — Григория Трофимовича Шуйского. Им предстояло оценить достижения и сразу решать, что из них надо срочно внедрять. Генерал Серов тоже присутствовал, поскольку вся информация шла через него.
В Актовом зале ИКБМ для руководителей государства была организована небольшая выставка. На застеленных белоснежной тканью столах были разложены медицинские приборы и инструменты, выложены образцы новых лекарств, отдельно вдоль стен стояли крупногабаритные аппараты. Выставка сияла белизной, экспонаты сверкали хромом и никелировкой. Всё вместе выглядело очень внушительно.
Вошедшие гости сначала остановились посреди зала, оглядывая экспозицию, затем Хрущёв сказал:
— Если честно, товарищи, впечатляет. Но я в этом ничего не понимаю, да и остальные, думаю, тоже. Поэтому, давайте, не томите, рассказывайте, какие успехи, над чем работаете, какие трудности, чем руководство страны может помочь?
Гости переглянулись
— Начать, Никита Сергеич, надо всё же с информации. — сказала Ковригина. —Учебники. Очень многие проблемы удалось прояснить. Спасибо Ивану Александровичу, не знаю уж, где и как он эти сокровища достал. Справочники по новейшим лекарствам. Сейчас у нас в Ленинградском Первом мединституте разрабатываются новые методики обучения врачей с учётом полученной информации. Можно сказать без преувеличения — это будет переворот в медицине и биологии человека.
— Хорошо, — похвалил Хрущёв — Хорошо, что сразу в дело эту информацию пустили. А по медтехнике, к примеру, что-нибудь новое есть?
— Есть, важнейшие нововведения, — сказал Лебединский. — Вот например, — он взял со стола запаянный в полиэтиленовый пакет шприц из такого же прозрачного полиэтилена. — Одноразовый шприц. Полностью решает проблему стерилизации. Распаковал, сделал укол, выкинул.
— Гм... А не слишком ли это расточительно? — задумался Косыгин.
— Наоборот, огромная экономия энергии на кипячение, — пояснил Лебединский. — К тому же стеклянные шприцы неминуемо бьются. Этот стоит копейки, к тому же возможна последующая переработка пластика для использования в народном хозяйстве так как при нагреве в процессе формовки все болезнетворные микроорганизмы так или иначе гибнут. (Одноразовый пластиковый шприц в реальной истории был запатентован в Новой Зеландии в 1956 году. В СССР начали появляться в 80-х)
—А вот ещё одно важнейшее достижение, — Лебединский с гордостью показал собравшимся две невзрачные белые пластиковые трубки, соединённые между собой третьей такой же трубкой. — С конца 40-х разрабатывается технология очистки крови — гемодиализ. Проблема была в том, что процедуру надо проводить регулярно. То есть, просто вкалывать каждый раз иголки в сосуды не получится. Американцы, как нам сообщили, используют вот такие трубки из фторопласта. Они вживляются пациенту в лучевую артерию и подкожную вену. В нерабочем состоянии они закрыты соединительной трубкой. Перед процедурой она снимается, и пациент подключается к аппарату «искусственная почка».
Мы провели несколько экспериментов на животных, и выяснили, что эти трубки портят сосуды. Поработали с предоставленной компетентными органами литературой и нашли вариант намного лучше — артериовенозная фистула, то есть соединение артерии и вены, формируемое хирургическим путём. Преимущество в отсутствии инородных тел, кроме нитей, используемых при сшивании. Сейчас внедряем это достижение в повседневную практику.
(Первый гемодиализ человеку (пациенту, страдающему уремией) был проведён в Германии врачом Георгом Хаасом, в октябре 1924 года.
Началом эпохи хронического гемодиализа считается 1960 год, когда Белдингу Скрибнеру и Вейну Квинтону удалось решить проблему долгосрочного сосудистого доступа путём имплантации в лучевую артерию и подкожную вену двух тонкостенных тефлоновых трубок.)
— Потрясающе, — удивился Никита Сергеевич. — Странно, что раньше никто до этого не додумался.
— Так ведь мы — врачи. А тут инженер нужен, — пояснил Лебединский. — Вот ещё, из той же оперы. Гибкие пластиковые катетеры, для отвода мочи, для подключения капельниц. Чтобы в случае длительного лечения каждый раз человека не колоть, — он показал Хрущёву ещё несколько пластиковых трубок.
— Очень интересно, — заметил Сабуров. — Надо запускать в производство.
— Угу... Инженер, говорите, нужен... Александр Александрович, помогли вам инженеры, которых Сергей Палыч прислал? — Хрущёв повернулся к Вишневскому.
— Ещё как помогли, Никита Сергеич! — ответил Вишневский. — Чуть позже расскажу, чтобы Андрея Владимировича не перебивать.
— Мне они тоже очень помогли, — сказал Лебединский, — Вот, например. сделали высокооборотную бормашинку для стоматологов, на сжатом воздухе, с охлаждением зуба и бора распылением воды. Компрессор, турбинка, специальные высокотвёрдые стали для боров, покрытия... Производительность увеличилась в несколько раз, пациента мучить меньше приходится. Точность обработки совершенно несравнимая с обычными электромеханическими бормашинками.
От одного взгляда на бормашинку Никита Сергеевич непроизвольно поёжился.
— Да, вещь нужная, — сказал он. — Надо её как можно быстрее в серию запускать.
— Мы сейчас как раз над этим работаем, — ответил Лебединский. — А вот, кстати, тоже, так сказать, машинка с турбинкой, — он достал небольшой цилиндр, раскрыл его. Внутри была стеклянная трубочка, под ней — небольшая турбинка.
— Это — порошковый ингалятор, — пояснил он. — Необходимая вещь для астматиков и при лечении бронхитов. Сюда, — он указал на стеклянную трубочку, засыпается порошок лекарства. Закрываем, вставляем ингалятор в рот и медленно плавно вдыхаем воздух. Турбинка раскручивается потоком воздуха и распыляет порошок. (http://astma-gazeta.narod.ru/images/spinhaler.gif, http://www.youtube.com/watch?v=6wGwe3cZDbc)
— Здорово, — одобрил Никита Сергеевич. — В производство запустили?
— Да. Уже продаётся в аптеках, — подсказала Ковригина
— Ещё, — сказал Лебединский, — Для биологических исследований налаживаем выпуск так называемых ламинарных боксов.
Он с гордостью продемонстрировал руководителям страны шкаф, оборудованный осветителями, ультрафиолетовыми лампами и системой подачи стерильного воздуха.
— Такое оборудование используется при микробиологических, молекулярно-биологических исследованиях, работах с культурой клеток, тканей и органов, — пояснил Андрей Владимирович, — Стерильный воздух подаётся в бокс ламинарным потоком, то есть равномерно, без завихрений.
— Такие шкафы, кстати и электронщикам понадобятся. Во всяком случае, Борис Евсеевич Черток, когда этот ламинарный бокс увидел, сразу попросил ему конструкторскую документацию предоставить, сказал, что Старосу отправит, в Зеленоград, у них какая-то совместная работа начата...
Хрущёв довольно кивнул — его план плотной кооперации работы различных министерств начинал давать результаты, хотя иногда и неожиданные.
— Насчёт Зеленограда, кстати, — оживился Лебединский. — Уникальные проекты с их помощью делаем! Например, вот, — он взял со стола маленькую коробочку с торчащими из неё проводами.
— Это что? — спросил Хрущёв.
— Это, Никита Сергеич, биоэлектронный анализатор воздуха. Реагирует моментально на наличие в воздухе большого спектра опасных для жизни веществ, — Лебединский был доволен, как слон. — Для гражданской обороны, для атомных объектов, химических производств. Устройство довольно простое, но это ж додуматься надо было! Кремниевая пластина с углублением. Углубление заполнено питательным раствором, и там находится живая клетка. Специально выбирали покрупнее, чтобы под обычным микроскопом было видно. По бокам 2 электрода. Если клетка гибнет — клеточная мембрана разрушается, между электродами возникает ток. Конечно, датчики надо периодически менять.
